Информационные поводы. В 2003
году состоялось много 50-летних юбилеев, к которым причастен «наш Никита
Сергеевич». Прежде всего это смерть Усатого и низвержение Берии. А в 2004
году исполняется: 50 лет со дня формального воцарения Хрущева – его стали
именовать первым секретарем, 110 лет со дня рождения, 40 лет со дня свержения.
Памятно празднование 70 дня рождения первого секретаря и предсовмина весной
1964 года: брежневские поцелуи взасос и микояновская шутка о юбиляре среднего
возраста. К тому времени средняя продолжительность жизни в СССР по данным
ЦСУ составила 70 лет.
Отец, дети, зять. Кому сейчас интересно
– был Хрущев антисемитом или нет? Свыше 30 лет прошло со дня его смерти.
И нет государства, в котором он правил. И все же, все же … Великого Твардовского
до конца жизни не отпускал «Усатый». С ним он до последних дней вел спор
и даже зарифмовал лукавый сталинский лозунг: «Сын за отца не отвечает».
А отец - неужто не отвечает, «ах, ни за сына, ни за дочь»? Разумеется, отвечает
и нередко - «позором посмертным».
Дети Хрущева мелькают вновь на телеэкранах.
Американец Сергей Никитич заявил, что его любимой Россией заправляют евреи,
которые и довели страну до ее несчастного состояния. Еще сказал, что он
ничего против евреев не имеет, просто российские евреи управляют плохо (повидимому,
в отличие от американских, которые дают ему гранты). Рада же Никитична указала,
что самое бесспорное произведение Солженицына «Один день Ивана Денисовича»
увидело свет вовсе не усилиями Твардовского, а благодаря ее мужу Алексею
Ивановичу Аджубею, поскольку «Новый мир» печатался в издательстве газеты
«Известия», главным редактором которой тогда был Аджубей.
Хрущев наговаривал на магнитофон свои воспоминания в 68-70 гг под пристальным наблюдением КГБ. Есть какая-то тайна в том, что Сергею Хрущеву удалось без проблем передать эти воспоминания на Запад. Скорее всего органы, преследуя свои цели, играли в поддавки. Ничего особенного в текстах Хрущева, полных аберраций памяти, умолчаний и просто вранья, не было: старик хотел, конечно, представить себя получше и, по возможности, показать фигу новой верхушке, не слишком, однако, раздражая своих коварных выдвиженцев. Вблизи сталинского трона, на троне и после свержения с вершины он вел себя неодинаково согласно собственной природной сути и своему воспитанию – в семье, на производстве, в партии, в Промакадемии, в коридорах власти. По «еврейскому вопросу» память Хрущева весьма избирательна, он тщится доказать, что «никогда не был антисемитом» (Воспоминания ... Москва, Варгиус, 1997).
Цепляясь за власть. Хрущеву
надо было удержаться на вершине. Для этого он поддерживал высокое давление
в котле с помощью череды кризисов внутри страны и вовне. Внешнего врага
– американцев – он считал нужным пугать, злить, часто блефуя при этом. Вот,
для примера, некоторые подзабытые игры Никиты Сергеевича с оружием массового
поражения:
-небрежно организованные учения на Южном
Урале в 1954 году с применением атомного оружия. Тысячи или десятки тысяч
военнослужащих были обречены на мучительную смерть если не сразу, то в последующие
годы. Как говорится: бей своих, чтоб чужие боялись;
-поддержка в 1957-58 гг Китая в конфликте
с Тайванем за острова в разделяющем их проливе и передача Китаю ядерных
технологий;
-выход из ядерного моратория в 1962
году и бессмысленно - людоедский подрыв бомбы-макета в 50 мегатонн над Ледовитым
океаном.
Хрущеву справедливо воздается за его
доклад на 20 съезде и попытку десталинизации. Ведь мог обойтись без доклада
и жил бы себе – не тужил. Не мог. Хрущев понимал, что 37 год, закончившийся
в 53-м казнью Берии, ему более недоступен. Маршал КГБ морально был не хуже
и не лучше остальной верхушки. Чужак был их всех способнее, а проиграл,
потому что подрастерял гебешную квалификацию, успешно руководя после войны
ракетно-ядерной отраслью.
Главная опасность Хрущеву исходила от
ближайшего окружения. Поэтому он все время совершал сальто-мортале, то утепляя
свой режим, то резко подмораживая его. Раскачивая лодку Хрущев хотел нейтрализовать
опасных соратников и надеялся все-таки избежать общих разрушительных последствий.
«Антисемитизм – оружие пролетариата».
Хрущев интенсивно использовал антисемитизм для отвлечения внимания народа
от реальных внутренних и внешних проблем. О чем умолчал в своих мемуарах
Хрущев? Примеры:
Уголовную амнистию 53 года после низвержения
Берии стали именовать «бериевской». Поползли слухи, что и с «отравителями
в белых халатах» дело все-таки обстоит нечисто. (А. Солженицын и по сей
день называет освобождение «врачей-отравителей» - бессудным). Реабилитация
уничтоженных «космополитов и еврейских буржуазных националистов», их жен
и детей, высланных по этапу за месяц до смерти Сталина, как и общий «реабилитанс»,
задержались на 3 года. Под суд были отданы некоторые представители второго
эшелона «бериевской банды». Система пожертвовала рядом генералов и полковников
ГБ, среди которых оказалось непропорционально много евреев. Это обстоятельство
с удовольствием обыгрывалось антисемитами(советскими и антисоветскими).
(Тот же прием интенсивно использует
в своем мифотворчестве Солженицын – скучный публицист по определению Т.
Толстой. В «Портрете на фоне мифа» В. Войнович пишет: «Дошел я до описания
[в «Архипелаге»] строительства заключенными Беломорканала и споткнулся на
том месте, где автор предлагает выложить вдоль берегов канала, чтоб всегда
люди помнили, фамилии лагерных начальников: Фирин, Берман, Френкель, Коган,
Раппопорт и Жук. Советские газеты так выстраивали в ряд еврейские фамилии
врачей-убийц или еще каких-нибудь злодеев этого племени. Неужели среди начальников
«Беломора» вообще не было русских?»)
Когда в апреле 53 года «партия и правительство»
объявили о закрытии дела «врачей – отравителей», погромный характер провокации
был обозначен с помощью эвфемизмов типа: «покушение на дружбу советских
народов». Хрущев же в своем докладе 56 года указал, в основном, фамилии
врачей, которые звучали как русские, и убрал хотя бы намек на антисемитскую
подоплеку дела. Но когда ему понадобился пример следователя-садиста по политическим
делам 30-х – 40-х годов, то, разумеется, был выбран еврей.
В октябре-ноябре 56 года советские танки
давили венгров; Израиль, защищаясь, занял Синай; Англия и Франция послали
свои войска на Суэцкий канал. Нападение на Египет после национализации канала
квалифицировалось как тройственная агрессия. Можно спорить или соглашаться
с этим определением. Но действия Израиля имели веские оправдания. 7 ноября
советский народ читал во всех газетах, как его правительство в ультимативной
форме требует прекращения «агрессии». Обращения к главам правительств Англии
и Франции были жесткими, но вежливымы. В третьем тексте, подчеркнуто грубом
и оскорбительном, Бен Гурион был назван по должности, без имени и принятых
формальных прилагательных. Ультиматумы к окруженным немецким группировкам
во время войны – и те излагались в более спокойном тоне. Американский левый
писатель Говард Фаст назвал ультиматум Израилю - антисемитским. Был установлен
некий стандарт обливания грязью Израиля и евреев в советской политике и
в медиа.
На рубеже 50-х и 60-х экономическое
положение страны стабильно ухудшалось, а нефте- и алмазодолларов еще не
было. Хрущев судоржно мечется, то превращая страну в совнархозию, то деля
партию на городскую и сельскую. Он свирепо подавляет стихийные рабочие выступления,
а тайные суды над их участниками, попавшимися под руку, обращает в орудия
мщения. Народу же дают понять, что во всем вновь виноваты евреи – валютчики-фарцовщики
и хозяйственники, которые воруют «в особо крупных размерах».
В знаменитом деле московских фарцовщиков
было несколько десятков обвиняемых, в основном, неевреев. По действовавшему
тогда закону им полагалось от трех до шести лет заключения. Узнав о таком
предполагаемом (или уже вынесенном) решении суда, Хрущев потребовал задним
числом изменить закон, добавив в него расстрельную статью. «Паровозами»
назначили трех евреев. Мужчин, Файбишенко и Рокотова, расстреляли, женщине
дали 20 лет. Заурядное дело широко освещалось, страсти подогревались с помощью
газет, радио, кино и телевидения.
Весьма тяжелые последствия для экономики
страны имел массовый отстрел многих десятков, а может и сотен толковых хозяйственников
за «особо крупные хищения». Большинство из них, если верить газете «Известия»
и ее редактору Аджубею, были евреями. Эти смышленые люди прежде играли с
государством в опасную, но не смертельную игру. Сами они, возможно, считали,
что вознаграждают себя за хозяйственную успешность. И они не разворовывали
страну как коммунистические вельможи - герои громких скандалов последних
десятилетий советской власти, а, как правило, создавали материальные ценности.
При необходимости под расстрельную статью дела подводились методом пропорций:
доказано хищение за некий период времени или на таком-то обороте; Имярекман
всего работал столько-то времени или общий оборот при нем был таким-то;
значит … В 1963 году уже на излете компании под суд попал отец Аллы Пугачевой
– московский хозяйственник. Через три года его освободили. Но мы-то знаем,
что между тремя годами заключения и расстрелом тогда большого расстояния
не было.
Давид Натензон вспоминает (пропуски
не помечены): «На рубеже пятидесятых-шестидесятых
годов Фрунзе был городом невиданного в советской провинции промтоварного
изобилия. То, что в других республиканских столицах было в постоянном дефиците,
- белье, тюль, гардинное полотно, ковровые дорожки – во Фрунзе можно было
купить относительно свободно. Секрет был прост: нашлась здесь группа предприимчивых
и изобретательных людей. Идея организовать «теневое» производство на трикотажно-ткацкой
фабрике принадлежала /братьям/ Мордко и Аврааму-Ушеру Гольдманам. А помогали
/им/ Ерма Кац, Семен Газенфрац, Ефим Натензон, Исаак Зингер, Ефим Абрамович,
Лев Фельдшер, Исаак Дворкин, Исаак Штрамвассер и еще несколько человек.
Творцы трикотажного изобилия действовали с ведома самого высокого /республиканского/
начальства. /Инициаторы уголовного дела/ решили сыграть на одной из самых
чувствительных струн хрущевской души - его патологическом антисемитизме.
Для главного «интернационалиста» страны нарисовали ужасающую картину: евреи
растаскивают хозяйство республики. КГБ получил приказ «разобраться с евреями
во Фрунзе». Весной 1961 года начались аресты, обыски, допросы. Показания
добывались испытанными методами: пытки, избиения, шантаж, психотропные препараты.
Судебный процесс во Фрунзе проходил с 5 марта по 13 июля 1962 года. Но судьба
Мордко Гольдмана и его товарищей была решена /заранее/. 4 сентября 1961
года президиум Верховного Совета СССР узаконил изменения в Уголовном кодексе
страны. Предписывалось ужесточить наказания вплоть до применения смертной
казни. Инициатором принятия /указа/ был Н. Хрущев.
Все, что вменялось в вину трикотажникам
из Фрунзе , было совершено ими до сентября 1961 года. Но советское правосудие
без тени сомнений придало новому указу обратную силу. К расстрелу суд приговорил
21 человека (17 из них – евреи). Еще 30 человек были приговорены к различным
срокам тюремного заключения. Не были приняты во внимание долгие годы прежней
безупречной работы подсудимых, доблестное военное прошлое многих из них.
Жестокость и незаконность наказания дают основание квалифицировать «дело
трикотажников» как преднамеренное, циничное, массовое уничтожение людей
на почве антисемитизма».
Незадолго до своего снятия Хрущев в
очередной раз разыграл антисемитскую карту. В прямом эфире какого-то совещания
он вдруг начал рассуждать на тему плохих и хороших людей разных национальностей.
Естественно, для битья удобнее всего евреи. Генерал такой-то стал примером
хорошего еврея. А некто Коган оказался подлецом. «Ты помнишь, - обратился
Хрущев к сослуживцу военных лет, - когда в Сталинграде мы пленили Паулюса,
то обнаружили, что переводчиком в его штабе служит Коган - инструктор киевского
горкома до войны». Сослуживец согласно покивал.
Чем абсурднее обвинение, тем тяжелее
от него отмыться. Через пару лет «Литературка»(только она) сообщила, что
Хрущев все придумал, возведя напраслину на несчастного Когана. Его семье
пришлось туго после высочайшего вранья.
Хрущева свергли и стали вешать на него
всех собак почти как на какого-нибудь Когана. До него что-то дошло ... Так
что лживое утверждение – «Я никогда не был антисемитом» – можно посчитать
правдой, если добавить – «после 64 года». Иные считают, что предтечей Горбачева
был Хрущев. И даже находят черты сходства между ними. Эта не так. С одной
стороны человек образованный и совестливый, а с другой – малограмотный и
хамоватый. Скорее Хрущев по ряду позиций был Саддамом Хусейном своего звездного
десятилетия, «но только с русскою душой». Несмотря на все то, что известно
о Н. С. Хрущеве, к нему можно испытывать и положительные сантименты. Он
являл пример живого человека на фоне идола до него и истуканов – после.
А теперь обратимся к персонам сына и
зятя нашего героя.
Большой ученый. В Советском Союзе
высокими академическими званиями широко одаривались дети больших начальников.
Руководители авиационных, космических, ядерных конюшен (сами - великие ученые
и инженеры) в конкурентной борьбе за ассигнования и любовь верхов охотно
привлекали под свое крыло сиятельных детишек. Сергей Хрущев состоял в одной
из таких конюшен (академика Чаломея). В результате по коллективному и секретному
списку без защиты в 27 лет ему присвоили степень доктора наук, т.е. он стал
обладателем по западным понятиям четвертой академической степени. Не исключаю,
что он успел получить звание профессора, и наверняка – медаль лауреата.
Сам вундеркинд говорит о своей научной деятельности довольно глухо: до смещения
отца работал по ракетной тематике, после – занимался компьютерами и программированием.
Об успехах мэтра в области не столь секретных дигитальных наук мы не наслышаны.
В каком же качестве 15 лет назад профессор
Хрущев перебрался в Америку на университетские (Провиденс, Род-Айленд) гранты?
Лишь в качестве Хрущева, сына Никиты. Родными техническими науками он там
не занимается.
М. Гейзер опубликовал записи своих разговоров
с Сергеем Хрущевым, который утверждает, что создание государства Израиль
является трагедией еврейского народа: «Исход евреев
из России негативен и для России и для евреев, покидающих эту страну. Евреи,
уехавшие туда, в постоянной борьбе с окружающими врагами постепенно превращаются
в бедуинов. Евреи диаспоры – совсем другое дело. Кто за пятьдесят лет существования
Израиля стал нобелевским лауреатом? Еврейство давно переросло национальные
границы. Евреи в силу трагизма истории не только сохранили свои национальные
особенности, но и оказали огромное влияние на культуру стран, в которых
они жили. Создание государства Израиль можно, конечно, рассматривать как
осуществление извечной мечты еврейского народа. Как построение коммунизма:
идея хороша, осуществление, как оказалось, невозможно».
М-да. По Алешковскому: «Товарищ Хрущев,
Вы бА-льшой ученый!».
Как Аджубей настучал на аспиранта
Качаленко. Начало 60-х, послекарибская разрядка. По городам Союза кочует
американская выставка полиграфии (или графики, не помню точно). В свой срок
добралась она и до Алма-Аты. Американцы демонстрировали свой образ жизни
и своих людей. Запомнилась красавица-художник западноукраинского происхождения,
которая терпеливо на как-бы русском языке объясняла, почему «файной» является
абстрактная картина «Белым по белому». Словом, глоток свободы и порождение
надежд и иллюзий.
И вдруг сотрудников геологического факультета
сбирают на некое очень важное и слегка секретное собрание. Слово дают сотруднику
республиканского ГБ. И тот сообщает: «Алексей Иванович позвонил N.N. (республиканскому
гебешному министру) и сказал, что препровождает ему некий текст, присланный
в «Известия» аспирантом Качаленко из Алма-Аты. Что-то уж слишком вольно
себя ведут американцы-передвижники и незрелые местные аспиранты!». Затем
штатский прочитал извлечения из этого текста, построенного Качаленко в виде
беседы с американским экскурсоводом. Тот задавал вопросы по поводу разных
сторон советской жизни, а Качаленко отвечал. Ничего особенного, самым криминальным
был ответ на вопрос о безработице в СССР: «Безработицы нет, но безработные
есть». Все дальнейшее описывать скучно: призывы к бдительности, несчастный
Качаленко с красными ушами. Человек в штатском сказал, что на самом деле
такой беседы не было, но Качаленко все-таки засветился: он посетил выставку
больше одного раза.
Для Качаланко эта история закончилась
вскоре без последствий: сняли Хрущева, а с ним и Аджубея. Поскольку аспирант
пострадал от выкормыша волюнтариста, его оставили в покое. В ту пору я не
мог понять, зачем все это нужно было аспиранту - геологу. Теперь, отведав
на старости лет сладкой газетной отравы, я кажется понял: он придумал ход
и, поверив ветерку свободы, не мог устоять перед соблазном прямой публичной
речи.
В этой истории для нас важны личность
и поступки Аджубея, которого иные, в т.ч. и в Израиле, полагают демократом,
замечательным журналистом и едва ли не провозвестником перестройки. У казахов
есть пословица: «Даже святой питает слабость к своему зятю». Никто из русских
коммунистических царей не возносил своих детей так высоко, как это сделал
Хрущев со своим зятем. Генерал Вася Сталин - и тот реально командовал лишь
футболом военно-воздушных сил.
Аджубей был нормальным аппаратным жлобом,
к тому же располагавшим на самом-самом верху всесильной «мохнатой лапой».
И он, как видим, не погнушался сдать спецслужбам своего самодеятельного
корреспондента. Конечно, газета Аджубея отличалась от «Правды», застегнутой
на все идеологические пуговицы. Но мое отрицательное к Аджубею отношение
сложилось еще до описанного выше собрания, тому он давал много разных поводов.
Не исключено, что, кроме всего прочего, я подвержен художественным влияниям.
Помните песню Галича? В ее герое – затьке-приймаке Очень Большого Начальника,
ждущего задержавшегося на работе тестя, угадывался Алексей Иванович. Помните?
Я ему поднесу двести граммчиков,
Расскажу анекдот про Абрамчика...
Статьи-источники в израильских газетах
на русском языке:
Коваль Л. Наш Никита Сергеевич
«никогда не был антисемитом». «Вести», 19.12.2002
Натензон Д. Правосудие по Хрущеву. «Вести»,24.04.2003
Гейзер М. Хрущев антисемитом никогда
не был. «Новости недели»,3.07.2003
