Ionkis1

Под таким названием в Германии недавно вышла и широко обсуждалась книга Михаэля Дегена. Автор - личность в Германии достаточно известная: он и режиссёр, работавший с Ингмаром Бергманом, Петером Цадеком, Жоржем Табори, и актёр, снимавшийся в большом кино и в телесериалах. Широкой публике он запомнился как участник популярных телепередач и в ролях героев фильмов „Бомбы“, „Тайное дело Рейха“, где он сыграл Адольфа Гитлера.

У книги „Не все были убийцами“ есть подзаголовок - „Детство в Берлине“ (Michael Degen. Nicht alle waren Mörder. Eine Kindheit in Berlin, 2001). Детство Михаэля Дегена, родившегося в 1932 году в семье евреев из Хемница, пришлось на лихие времена. Времена миновали, остались воспоминания. Книга Дегена – ещё одно свидетельство о Холокосте, хотя в ней отсутствуют бараки, переклички на лагерном плацу, газовни и печи. В концентрационный лагерь Заксенхаузен из всей семьи попадает осенью 1939 года лишь отец Михаэля, владелец магазина шерсти и трикотажа, маленький щуплый человечек, отчаянный юморист и весельчак, с сумасшедшинкой, свойственной многим еврейским чудакам. После зверских избиений уже в феврале 1940-го его препровождают прямиком на кладбище.

Его красавица-жена, женщина отважная и решительная, оставшись с двумя сыновьями, находит силы бороться за жизнь. Ей удаётся весной 1940-го отправить старшего в Швецию, откуда он попадёт в Палестину. С ней в Берлине остаётся Михаэль. Вдвоём они перебиваются, как могут, оба работают, даже десятилетний Михаэль после закрытия еврейских школ моет больных, таскает параши и покойников в туберкулёзном отделении еврейской больницы. В книге подробно рассказано о том, как выживали Михаэль с матерью в течение двух лет, начиная с 43-го. Почему выбраны эти годы? Потому что в 1943 году состоялась последняя большая акция гестапо. Евреи Берлина в течение суток были схвачены и этапированы на восток, где к их приёму уже всё было готово.

Михаэлю и его матери удалось избежать ареста, но они в одночасье лишились крова и имущества. Два года жизни на лезвие ножа. Ежечасный риск быть выданными, схваченными, депортированными в Аушвиц или убитыми во время непрерывных налётов союзнической авиации. В книге переданы ощущения и чувства быстро взрослеющего ребёнка. Читателю предложена необычная, особая точка зрения. Возможно, диапазон обзора у мальчика, который ограничен в передвижении, в общении, к тому же глядит на мир украдкой, чаще из убежища, из «подполья», не столь широк, но зато это непосредственный и честный взгляд. Этой книге безусловно веришь.

Как же удалось выжить еврейке Анне Деген и её сыну в эту страшную пору под носом у нацистов, у гестапо? Согласитесь, что это – чудо. Да, не раз их выручали находчивость и самообладание, часто на помощь приходил случай или удача, называйте, как хотите. И всё же чудо сотворили реальные люди, простые немцы, подчас совершенно чужие, незнакомые, помогавшие матери с сыном, рискуя собой. Все они знали или догадывались, кому они помогают. Да, не все немцы были убийцами.

Сейчас это важно знать не только евреям, но и самим немцам. Книгу нам рекомендовала прочесть Марианна Швенк, преподаватель языковых курсов. Она принадлежит к поколению 68-го года. Именно это поколение потребовало к ответу «отцов»: политиков, находившихся в Германии в ту пору у власти и более двух десятилетий скрывавших правду о фашистском режиме и его злодеяниях. Дети хотели знать правду о прошлом «предков», и они её узнали. Вынести открывшееся было очень нелегко, но если часть их соотечественников пришла к покаянию, в этом заслуга немецкой молодёжи призыва 68-го.

С тех пор тема Холокоста не сходит с повестки дня. Кое-кто из немцев уже ропщет: надоело. Но официальный антифашистский курс руководства страны не меняется. Сегодня, размышляя над книгой Дегена, вспоминаю своё удивление, смешанное с удовлетворением, когда по приезде в Кёльн узнала о том, что всех школьников старших классов земли Северный Рейн-Вестфалия обязывают просмотреть фильм Спилберга «Список Шиндлера». Знакомство с ним мыслится как своего рода «прививка» против антисемитизма или неофашизма. Нашу Марианну никто не уполномочил принести книгу в группу, она сама поняла, что знакомство с ней будет полезно евреям, эмигрировавшим в Германию. Всё же легче жить здесь, зная, что не все немцы были убийцами. Думаю, что и самой Марианне и ей подобным очень важно верить в это, иначе – как жить с чувством неизбывной вины? Потому и не иссякает в Германии поток исследований на эту страшную, трагическую тему – Холокост.

24 сентября 2003 года по каналу WDR (Westdeutscher Rundfunk), был показан документальный фильм „Властелин трёх колец – Бертольд Байц“ (режиссёр -Бёме). Его главный герой - девяностолетний профессор, доктор наук, в недавнем прошлом руководитель филиала концерна Круппа в Эссене. В этом городе он сейчас и проживает со своей женой Эльзой. Фильм снят не случайно: Бертольд Байц – не просто юбиляр, он - Праведник мира. В Музее Яд-Вашем в Иерусалиме документы, удостоверяющие его помощь евреям в годы Холокоста, хранятся в Деле № 299.

Под впечатлением фильма отправляемся с приятелем в библиотеку и находим две книги, посвящённые Байцу. Бернд Шмальхаузен свою книгу „Бертольд Байц в Третьем рейхе. Человек в бесчеловечное время“ выпустил в 1991 году (Bernd Schmalhausen. Bertold Beitz im Dritten Reich. Mensch in unmenschlicher Zeit), а шестисот страничное исследование Томаса Зандкюлера «Окончательное решение» в Галиции. Убийство евреев в восточной Польше и действия Бертольда Байца по их спасению (1941 – 1944)» (Thomas Sandkühler. „Endlösung“ in Galizien. Der Judenmord in Ostpolen und die Rettungsinitiativen von Berthold Beitz. 1941 - 1944“) появилось в 1996 году. Написаны они на основе кропотливого изучения многочисленных печатных и архивных источников, досье Байца в музее Яд-Вашем, а также бесед со свидетелями, оставшимися в живых благодаря Байцу (эти свидетельства особенно ценны). Книги помогли нам восстановить события шестидесятилетней давности.

Галиция – южная часть Западной Украины – перед войной принадлежала Польше, здесь проживало более полумиллиона евреев, и число их росло по мере того, как нацисты усиливали преследования евреев в Третьем рейхе. По пакту Молотова – Риббентропа часть территории, в том числе и нефтеносный район Борислава и Дрогобыча, отошла к Советскому Союзу. Но уже через неделю после нападения на СССР немцы овладели всей Галицией. Нефтяные промыслы имели огромное значение для вермахта. Организованная немцами фирма «Карпатен-Ойл» должна была обеспечить бесперебойную добычу нефти и газа в этом районе.

Руководителем фирмы был назначен молодой инженер Бертольд Байц. Он родился в 1913 году, накануне первой мировой войны, в которой его отец участвовал как унтер-офицер уланского полка. В мирной жизни отец был банковским служащим, и сын по окончании школы тоже выбрал банковское дело. Он был обыкновенным юношей, любил спорт и отличался от многих своих сверстников лишь тем, что не стал вступать в национал-социалистическую партию. В апреле 1939 года Байц получил хорошее место в Гамбурге в уважаемой нефтяной фирме и не имел представления, что в июле 1941-го по поручению министерства экономики ему доведётся возглавить фирму в Бориславе. Тем более он не представлял, с какими ужасами он там столкнётся.

По мнению немецких исследователей, нигде уничтожение евреев не было таким жестоким, как в Галиции. За короткое время были расстреляны, погибли от голода, холода и непосильного труда, отправлены в лагеря уничтожения почти все пятьсот тысяч галицийских евреев. Оказавшись свидетелем злодеяний, в которых принимало участие и украинское население, Байц был потрясён: «Одно дело читать о массовом уничтожении евреев, другое – видеть, как на твоих глазах расстреливают женщину с ребёнком на руках». Ему пришлось увидеть много такого, от чего леденела кровь. Обхватив голову руками, он вечерами говорил, что его жжёт стыд за соотечественников, и предсказывал, что немецкий народ ещё за это заплатит.

И Байц начинает помогать евреям. Уже в 1942 году евреи Борислава: те, кто находился в гетто, и те, кого использовали на принудительных работах, называли двадцативосьмилетнего директора «отцом евреев». Начнём с того, что вопреки распоряжению об увольнении всех рабочих и служащих-евреев, которое появилось в июле 1941-го, Байц добился у коменданта города разрешения на работу евреев в фирме. Предложение использовать украинцев Байц отклонил. Мотивировка была «железной»: «Без евреев мы никакой нефти не добудем». Евреи работали и на нефтяных промыслах, и в различных службах. В одной конторе фирмы трудилось около 150 евреев, они являлись на работу под конвоем полицейских. Байц давал евреям работу, чтобы спасти их от депортации и смерти. С этой целью был оборудован «Белый дом», в котором еврейские служащие фирмы жили вместе с семьями. Когда являлись с проверкой из «органов», Байц объяснял, что в доме живут незаменимые специалисты. В действительности же многие из живших в этом доме даже не имели технического образования и занимались подсобными работами. Даже его секретарша Хильда Бергер была еврейкой по материнской линии.

Байц заботился о том, чтобы его еврейские подопечные получали дополнительные продукты. С помощью польского пекаря Морски (после войны он станет директором хлебозавода в Штеттине) он создал булочную, которая тайно снабжала хлебом евреев, проживавших в рабочем лагере Мрашница. Не забывал он и поляков Борислава и Дрогобыча, которые от немцев немало натерпелись. В 1947 году Ян Яворски вспомнит, как Байц бесплатно снабжал хлебом дрогобычский сиротский приют. Закончил поляк своё благодарственное письмо поговоркой: «Гора с горой не сходится, а человек сойдётся».

И в самом деле после войны выжившие евреи Борислава начали искать Байца, чтобы выразить ему благодарность. С помощью своей бывшей секретарши Байц смог устроиться на работу в страховое общество в британской зоне оккупации. В 1948 году он стал директором страховой фирмы.

Те, кто не смог лично встретиться с ним, стали посылать свои показания в открывшийся в Израиле в 1953 году Музей Яд-Вашем. Кристина Острайхер, проживающая в Рамат-Гане написала: «Моего мужа (глазного врача) Байц всегда своевременно предупреждал о готовящихся «акциях». Он рисковал, поскольку эту информацию получал из гестапо. Он часто давал мужу пакеты с продуктами, зная о том, что наша семья скрывается в убежище. Конторским служащим он разрешал ночевать в конторе, если узнавал, что ночью в гетто эсэсовцы готовят «акцию».

Другие свидетели обращают внимание на то, что Байц находил для них доброе слово, что для несчастного еврея в условиях постоянной униженности было подчас важнее, чем кусок хлеба. Вот что пишет житель Тель-Авива Эмиль Виксель: «Во время оккупации я служил в «Карпатен-Ойл» переводчиком. Летом 43-го полицай Йозеф П. зверски избил меня, выбив одиннадцать зубов. Меня притащили едва живого в лагерный медпункт, но тем не менее я каждый день выходил на работу. Когда г-н Байц узнал от сотрудников об этом, он пригласил меня в кабинет. Он протянул мне руку для приветствия и сказал, что знает о случившемся. Г-н Байц извинился передо мной за такое обращение и сказал, что он, к сожалению, бессилен перед этой жестокостью. На прощанье он выписал мне бумагу, дающую право на получение большого продуктового пайка. Г-н Байц знал, что мои жена и ребёнок скрываются в убежище, и он выписал для них дополнительно лимоны и шоколад. Он сделал это, не таясь, и одновременно как бы отделяя себя от наци. Такого человека, как он, в Бориславе было не встретить».

Жена Байца, Эльза, разделяла позицию мужа, и о ней тепло вспоминают жертвы геноцида. Свидетельствует Артур Бирман, четырнадцатилетний помощник водопроводчика: «Однажды мне было поручено произвести небольшой ремонт в доме г-на Байца. Когда я с нарукавной повязкой еврея вошёл в их дом, семья завтракала. С ними за столом была их маленькая дочка. Они пригласили меня позавтракать с ними. Я отказывался и попросил разрешения вместо этого взять с собой чего-нибудь из еды для мамы. Фрау Байц однако настояла, чтобы я завтракал с ними. А когда я уходил, она дала мне пакет с хлебом, колбасой и мёдом и сказала: «Это для Вашей мамы. Вы – молодец, что заботитесь о маме».

Эльза Байц укрывала в своём доме знакомых евреев, если им грозила депортация. Почти весь август 1942 года скрывались в их доме скорняк Игнац Линхард и его пятнадцатилетний сын. Игнац был через несколько месяцев расстрелян эсэсовцами, а его сын Залек выжил благодаря помощи Байцев и проживает ныне в Израиле.

Быть может, самое впечатляющее свидетельство мы нашли в книге, изданной в 1983 году Антоном Мария Каймом «Спасители евреев из Германии» (Anton Maria Keim (Hg.). Yad Vashem. Die Judenretter aus Deutschland) , где названо свыше двухсот немецких фамилий и среди них – фамилия Байц. Свидетельствует Леа Альтбах, работавшая уборщицей в конторе Байца: «15 февраля 1943 года в Бориславе проводилась «акция». Всех работавших собрали в одно место для депортации. Среди схваченных вместе со мной были моя мать и моя сестра с детьми, множество моих родственников и друзей. Двое суток оставались мы без воды и пищи на грузовиках в ожидании приказа доставить задержанных к месту казни. Байц обратился в гестапо и добился разрешения на моё освобождение. Он сам подошёл к машинам, остановил уже двинувшуюся колонну, чтобы извлечь меня из грузовика. Только меня одну. Мне известны другие случаи, когда Байц под разными предлогами спасал мужчин, женщин и детей из транспортов, готовых к отправке. Он также предупреждал евреев о готовящихся акциях. С помощью своей жены Эльзы он прятал евреев в своём бюро и доме. Многие, кто работал на предприятии, которым он руководил, обязаны ему своими жизнями» (из Дела № 299).

Добровольно приняв на себя обязанности «отца евреев» Борисполя, Байц страшно рисковал. Он подвергал опасности и свою семью. Впоследствии, когда его спрашивали об источниках его смелости и мужества, он отвечал: «Мужество часто граничит с незнанием. Если бы мне тогда было не двадцать восемь, если бы я представлял масштабы опасности, я, возможно, был бы осторожнее». Отвечая так, Байц просто уходил от разговоров о героизме, о сопротивлении. Он не считал себя участником Сопротивления, не хотел, чтобы в нём видели героя-антифашиста. Такая категория людей нам известна. У Хемингуэя в романе «Прощай, оружие!» раненный американский лейтенант, представленный к награде, на расспросы о том, как он совершил подвиг, отвечает, что, когда разорвалась мина, он ел сыр. Байц тоже из числа тех, кто не любит громких слов, а потому и говорит, что шёл на риск просто по молодости лет. Это, конечно, далеко не так.

Он хорошо сознавал, какие последствия могут иметь его действия, направленные на спасение евреев. Уже в начале 1942 года сотрудники фирмы из числа фольксдойче (немцев, проживавших вне рейха, в той же Галиции) написали на Байца донос в службу безопасности в Бреслау. Они «сигнализировали» о про-польских настроениях своего шефа и о том, что он способствует побегам евреев. Попади письмо по инстанции в гестапо – не миновать бы Байцу ареста. Но на его счастье руководителем службы безопасности оказался его бывший одноклассник, с которым он к тому же был дружен. Тот вызвал Байца в Бреслау, показал ему письмо, после чего оно было сожжено в камине, а другу своему он посоветовал быть впредь поосторожнее. Байц был благодарен вдвойне: мало того, что письму не был дан ход, он знал теперь, кого надо опасаться в своём окружении.

Несмотря на предупреждение, Байц по возвращении из Бреслау продолжал свою рискованную деятельность по спасению евреев. Разумеется, действовать так, будучи под неусыпным наблюдением доносчиков, мог только человек большого личного мужества.

Поскольку круг деятельности Байца расширялся, возрастала и опасность вольного или невольного предательства. В начале 1943 года он вновь оказался перед угрозой ареста. По свидетельству Цви Хайлига, в Бориславе существовала подпольная еврейская группа, которая организовывала бегство евреев в Венгрию. Режим Хорти в эту пору ещё уклонялся от требований Германии депортировать евреев, а потому у беглецов были надежды на спасение. Подпольная группа снабжала их фальшивыми документами, бланки для работников арийского происхождения похищались из приёмной директора фирмы «Карпатен Ойл». Подобрав ключ к сейфу, где лежал факсимильный штемпель с подписью Байца, евреи-подпольщики по ночам проникали в кабинет и без ведома хозяина использовали штемпель для своих целей. Таким образом удалось спасти многих евреев.

Но вот в начале 43-го при контроле в поезде эсэсовцы задержали двух еврейских беглянок, в документах которых значилось, что они арийки, служащие «Карпатен Ойл». Документы были заверены подписью Байца. В бюро фирмы нагрянули работники гестапо. Забирая директора в Дрогобыч, они не стеснялись в выражениях и сулили ему или штрафной батальон, или концентрационный лагерь. Это слышали сослуживцы.

Цви Хайлиг пишет: «Все мы знали, что Байц помогает евреям, мы были уверены, что гестапо это тоже было известно. И было ясно, что они считают, что это он снабдил фальшивыми документами двух еврейских девушек. Мы испытывали большую симпатию к Байцу, и мы знали, если он исчезнет, нас всех ждёт смерть. Потому мы с моим братом Матесом решили ему помочь».

Мы знаем, что немногие немцы в годы Холокоста спасали евреев, но чтобы евреи спасали и спасли немца – это случай настолько уникальный, что о нём стоит рассказать. Способ спасения был выбран столь невероятный, что никто не поверил бы Хайлигу, если бы не свидетели. Братья взяли два чистых бланка, которые у них ещё оставались, наклеили на место фотографии, удостоверяющей личность, снимок овчарки, а в графе «фамилия» написали: «Немецкая свинья». Затем, проникнув в сейф, они заверили оба документа подписью Байца и оставили их на письменном столе заместителя директора, с тем чтобы на следующее утро они были обнаружены.

Гестапо отреагировало на находку, как рассчитали братья Хайлиг. Логика подсказывала: Байц, находившийся под стражей, не мог этого сделать. Следовательно, тут замешан кто-то другой, кого и следует искать. Байц смог вернуться в своё бюро.

В марте 1944 года закончилась гражданская служба Байца в Бориславе, он должен был одеть мундир фельдфебеля-пехотинца и покинуть город. Впрочем, в связи с наступлением Советской армии фирма стала свёртывать свою деятельность. Оставшиеся в лагере евреи понимали, что с отъездом их главного защитника шансов уцелеть почти не остаётся. Часть из них была отправлена в Аушвиц и в концентрационный лагерь Плащёв возле Кракова, и лишь немногие дождались освобождения. Кое-кому удалось бежать в окрестные леса. Когда 7 августа 1944 года советские войска вошли в Борислав, лагерь Мрашница был пуст, лишь несколько евреев добрели до города из леса, где скрывались в землянках.

«Однажды мы ещё сойдёмся за столом и попируем», - пообещал Байц своей секретарше при прощании, когда он покидал Борислав, отправляясь на фронт. Хильда Бергер, живущая в Нью-Йорке, говорит, что она ему не поверила, но, оказавшись в Аушвице, часто вспоминала своего шефа и его обещание. Тридцать лет спустя Байц сдержал слово: они встретились за столом в нью-йоркском ресторане.

Байца часто сравнивают с Оскаром Шиндлером и Раулем Валленбергом. Их роднит то, что они сами сделали свой выбор и доказали, что человек не песчинка в вихрях истории, не винтик в хорошо отлаженной государственной машине. Сравнение оправдано, но требует оговорки: Байц, в отличие от Шиндлера и Валленберга, не был ни владельцем фирмы, ни дипломатом, его возможности были более ограничены. Сколько евреев спас Байц, сколько их в его списке? Сто или более? Никто не вёл подсчётов. «Кто спасает одну жизнь, спасает целый мир». Эти мудрые слова начертаны на выходе из Сада Праведников в Яд-Вашеме, где зеленеет и тянется к солнцу дерево, посаженное в честь Праведника Мира – Бертольда Байца.

- А как можно было стать Праведником? – спрашивает бабушку внучка, читая по складам имена на табличках возле деревьев.

- Как? Просто нужно было оставаться человеком в то время, когда вокруг торжествовала бесчеловечность. Это требует и смелости, и мужества, но прежде всего, моя девочка, нужно было родиться и вырасти порядочным человеком.