Mendelsson1
Иегуда Мендельссон

 

Перед погромом


    
    
     Как-то после войны я расчищал заросли малинника возле дома. Это были настоящие авгиевы конюшни… Чего только не оставила война там. Там же нашел и охотничье ружье (двустволку) без приклада. Отец починил его, сделал приклад, и после мы даже ходили с ним на охоту…


     Это был знаменитый 1953 год – «дело врачей». Какая-то русская врач-патриотка раскрыла группу врачей-вредителей. Якобы, они долгие годы травили и убивали важных государственных деятелей, членов центрального комитета партии и добирались до вождей. «Странным образом» более 90% фамилий «отравителей» в прессе оказались еврейскими, а если нет, то раскрывали их новые фамилии-«псевдонимы».
     Наступила страшная пора. Евреев выбрасывали с работы, позорили на собраниях, появлялись погромные статьи против «космополитов», т.е. евреев. Увольняли с работы евреев-профессоров и доцентов. В воздухе пахло погромами. В Речице тоже была страшная, напряженная атмосфера, хотя евреев тогда еще там было много. Еврейские семьи сидели по домам, дрожали, боялись ночных стуков, старались быть «тише воды и ниже травы».
     Вот в такой атмосфере наступал мой шестнадцатый год. Хотя еще всей правды я не знал, был слишком советским комсомольцем и даже думал, что не зря выловили этих «врачей-отравителей».
     -Только почему так много евреев? Разве все евреи отвечают за них?
     Был вечер. Рано погасили свет, заперли ставни на окнах на железные запоры, все двери в сенях и дома на всевозможные задвижки и запоры…
     Все уже спали, как вдруг в дверях раздался сильный стук. Я проснулся первым и полураздетый хотел выйти в сени, чтобы выяснить кто это. Отца, как обычно, дома не было. Он работал с Зямой Дрицем, кажется, в деревне Борщевка, заведовал там столовой. Затем раздался сильный стук в ставню одного окна, через некоторое время - вновь в двери, а потом серия диких ударов во все окна подряд. Не зажигая свет, я нащупал двустволку, вложил два патрона с картечью на волков, и стал потихоньку босиком входить в дощатую пристройку - сени. И вот прямо напротив меня бешеный стук в дверь, да так, что она, казалось, вот-вот сорвется с петель. Молча, чтобы не греметь железками, я открыл все запоры и оставил закрытым только крючок, чтобы мог его сбросить ногой.
     -Кто там? Что нужно?..
     Я был уверен, что пришли «патриоты-погромщики» проучить (убивать!) евреев. Дома была мама, старая бабушка, пожилая тетя Соня, двенадцатилетняя Зина и четырехлетняя Аня. Все они как-то продолжали спать, кроме мамы, которая спросонку требовала от меня зажечь свет и никуда не выходить. Мать в темноте упала в открытый люк погреба, и откуда-то из подземелья кричала, угрожала мне, требуя не приближаться к двери. Проснувшиеся девочки верещали. А я в темноте стоял у входной двери с наведенными на нее двумя стволами охотничьего ружья.
     В ответ на мой вопрос прозвучал неясный, недовольный и угрожающий мужской голос, и вновь начался стук в дверь.
     -Ну, просто так вам не удастся! - промелькнуло у меня в голове. Ногою я подбил крючок на двери кверху, и с наведенным ружьем, пальцами на двух спусковых крючках был готов стрелять в первого, кто ворвется внутрь.
     И вдруг руки мои с взведенным ружьем упали, меня затрясло, рыдания вырвались из горла. Я увидел отца, которого чуть было, не дай Б-г, не застрелил…
     Как оказалось, и в деревне была ужасная антисемитская атмосфера, и они с Зямой решили закрыть столовую на какое-то время и выяснить, что происходит в их домах в Речице. Телефонов тогда у нас не было. Когда после настойчивых стуков ему не открывали, отец решил, что что-то произошло с семьей…



   



    
___Реклама___