baraz1
Арье Барац

Смерть праведника

 

3 сентября 1997 года в Вене от сердечной недостаточности скончался Виктор Франкл - величайший из философов и психологов двадцатого столетия, глава так называемой "третьей венской школы" ("первая" принадлежит Фрейду, "вторая" Адлеру). Он родился 26 марта 1905 года в Вене, в центре мировой  психоаналитики и уже с ранней юности был вовлечен в научную деятельность в этой области.

Первая его научная работа по психологии была написана в шестнадцатилетнем возрасте (опубликована в 1924 году).

В 1930 году Франкл получил степень доктора медицины и после этого начал работать в области клинической психиатрии. В многочисленных публикациях, которые накопились к концу тридцатых годов Франклом фактически уже были сформулированы все те основные идеи и методы, которые он  впоследствии развивал и которые назвал "логотерапией" или "экзистенциальным анализом".

К началу войны им была написана книга "Врачевание души", рукопись этой книги Франкл сумел сохранить в условиях нацистских концлагерей, в которых он находился с 1942 по 1945 годы, и где погибли все его близкие: родители, брат и беременная жена.

В 1946 году Франкл становится директором Венской неврологической поликлиники,  тогда же  издается его книга "Психолог в концлагере", в которой осмысливается опыт трех страшных лет (впоследствии - после издания этой книги на английском языке в 1959 году - именно она принесла Франклу мировую славу). В 1947 году Франкл начинает преподавать в Венском университете, в 1949 получает степень доктора философии. В 1950 год возглавляет австрийское общество врачей. В этот период он пишет еще семь книг (всего Франклом написано 33 книги). В шестидесятых и семидесятых годах Франкл много ездит по миру выступая с лекциями в различных университетах, 29 из которых присвоили ему звание почетного доктора.

В 1977 году в США создается Институт Виктора Франкла.

Свою философию Франкл называл трагическим оптимизмом. Трудно найти более подходящее название. Ибо все сочинения  Франкла проникнуты одним и тем же настойчивым требованием  осмысления и оправдания человеческого существования даже в самых экстремальных нечеловеческих условиях. При этом Франкл, как никто другой, умеет заразить жизнелюбием, умеет показать, какой это чудесный дар - быть человеком, какое это исключительное счастье - жить по совести!

"Роман" прожитый каждым индивидом, - пишет Франкл - остается несравнимо более грандиозным произведением, чем любое из когда-либо написанных на бумаге... Страшно осозновать, что в любой данный момент мы несем ответсвенность за все, что за ним последует, что каждое решение - это решение навеки, что каждый раз мы либо реализуем, либо упускаем возможность, имеющуюся только на данный конкретный момент. Но разве не прекрасно осозновать, что наше будущее, а вместе с ним и будущее всех и всего, что нас окружает, зависит - хотя бы и в малой степени - от того, какое решение мы принимаем в данный момент? То, что мы реализуем этим решением таким образом сохраняется; претворив его в жизнь, мы не даем ему исчезнуть бесследно".

Основные свои идеи Франкл сформулировал еще до того как он оказался в нацистских лагерях. Если бы он в них не оказался эти идеи не стали бы менее убедительны и менее продуктивны. Однако именно то, что Франкл прошел через лагеря придало им какую-то поистине религиозную достоверность.

Что же это за идеи, которые оказались необычайно продуктивны,  так что книги, в которых они изложены расходятся миллионными тиражами?

С одной стороны "логотерапия" (т.е. лечение с помощью поиска смысла) - это конкретный психоаналитческий метод, призванный помочь психическим больным, главным образом невротикам, но с другой стороны - это практический экзистенциализм,  обращенный ко всякому человеку.

"Логотерапевт - не моралист и не интеллектуал. Его работа основывается на эмпирическом анализе... Экзистенциальный анализ учит людей воспринимать жизнь как "миссию" - говорит Франкл.  -  Даже очевидно скудное существование - существование, бедное в отношении и созидательных ценностей, и ценностей переживания, - все же отставляет человеку последнюю и в действительности высшую возможность реализации ценностей. Ценности подобного рода мы назовем "ценностями отношения". Ибо действительно значимым является отношение человека к судьбе, выпавшей на его долю... Человеческое существование по сути никогда не может быть бессмысленым. Пока сознание не покинуло человека, он постоянно обязан реализовывать ценности и нести ответственность. Он в ответе за реализацию ценностей до последнего момента своего существования. И пусть возможностей для этого у него немного - ценности отношения остаются всегда доступными для него".

В этой связи психическое заболевание расматривается всего лишь как один из видов трагической судьбы, судьбы которую человек способен научиться с достоинством принимать.

"Выявить в психозе личностное и дать ему проявиться -  пишет Франкл -  задача экзистенциального анализа. Этот анализ стремится сквозь клинический случай разглядеть человека, раздвинуть рамки картины болезни до картины человека...

Не стоило бы быть психиатром ни ради испорченного "психического механизма", ни ради разрушенного душевного "аппарата", ни ради сломанной машины, - лишь ради человеческого в больном, которое скрывается за всем этим, и ради духовного в человеке, которое возвышается над всем этим, стоит быть психиатром...

Я видел параноиков, которые убивали своих мнимых врагов, но я встречал также и и параноиков, которые  прощали своих предполагаемых противников.

Эти параноики действовали, исходя не из своего психологического растройства, а скорее реагировали на это растройство, исходя из своей человечности".

Но разумеется книги Франкла не распространялись бы десятимиллионными тиражами, если бы ориентировались прежде всего на психически больных людей. В неменьшей мере в логотерапии нуждаются и психически здоровые люди, которые не видят и не понимают своего человеческого предназначения, которые воспринимают себя как функцию каких-то внешних условий.

Франкл учит: "Человек не свободен от условий, но он свободен занять позицию по отношению к ним. Условия не обуславливают его полностью. От него - в пределах его ограничений - зависит, сдастся ли он, уступит ли он условиям. Он может также подняться над ними и таким образом открыться и войти в человеческое измирение. Будучи профессором в двух областях, неврологии и психиатрии, я хорошо сознаю, до какой степени человек зависит от биологических, психологических и социальных условий, но кроме того, что я профессор в двух областях науки, я еще человек, выживший в четырех лагерях - концентрационных лагерях, - и потому являюсь свидетелем того, до какой неожиданной степени человек способен бросить вызов самим тяжелым условиям, которые только можно себе представить".

Именно знания этих "неожиданных степеней" позволяют Франклу говорить не как доценты и профессора, а как власть имеющие.  При этом Франкл показывает, что отыскание смысла жизни в здоровом нормальном обществе порой не проще чем за колючей проволой Освенцима. По его мнению тоталитаризм и конформизм являются двумя сторонами одной медали и представляют для человека аналогичые трудности. Общество потребления с его сытой спокойной жизнью, по мнению Франкла, разрушительно сказывается на человеческой личности, ибо отсутвие напряжения, отсутсвие ценностных жизненных задач неизбежно ведут к стремительной утрате смысла жизни. В частности - это проявляется в сексуальной сфере, которая, как быть может ни одна другая, подверглась деформации со стороны "общества потребления", что привело к резкому росту секусальных растройств.

Франкл пишет: "Мы, психиаторы, постоянно видим у наших пациентов, насколько же они под давлением индустрии "просвещения", манипулирующей общественным мнением, чувствуют себя прямо-таки обязанными стремиться к сексу ради него самого, развивать интерес к сексуальности в ее персонализированном и дегуманизированном обличии... В сравнении с теми, кто подает секс под видом сексуального образования, нудистских марафонов и тому подобного, можно оценить честность обыкновенной проститутки: она не притворяется, что занимается своим делом ради блага человечества, беды которого, как многие авторы хотят нас заставить поверить, заключены в плохом оргазме и должны исцеляться в соответствии с этим... Нормальное ощущение счастья не выступает в качестве цели, к которой человек стремится, а представляет собой скорее просто сопутствующее явление, сопровождающее достижение цели... Сексуальный невротик фиксирует свое внимание не на партнере, а на сексуальном акте как таковом. В результате акт не удается - он просто не может удастся".

В таких случаях, по мнению Франкла, единственное исцеление лежит не в плоскости физиологии, а в плоскости изменения отношения. Пациентам необходимо понять простую истину: секс невозможен без любви, секс является лишь средством выражения любви и ничем другим.

"Взгляд того, кто любит, - пишет Франкл, - проникает через физическое и психическое "одеяние" духовного ядра, проникает до самой сердцевины другого существа. Его уже больше не интересует обольстительный физический "тип" или привлекательный темперамент, его интересует человек, партнер как единственный в своем роде, незаменимый и не сравнимый ни с кем".

Но, разумеется, терапевтическая методика строящаяся на поиске смысла жизни уже просто не может не сопрягаться с религией.

"Логотерапия, - говорит Франкл, - относящаяся все-таки прежде всего к психотерапии  и тем самым к психиатрии, медицине, вправе заниматься не только стремлением к смыслу, но и стремлением к конечному смыслу, сверхсмыслу, как я его обычно называю. А религиозная вера является в конечном счете верой в сверхсмысл, упованием на сверхсмысл".

"В такие времена, как наши, во времена, так сказать, экзистенциального вакуума, основная задача образования состоит не в том, чтобы довольствоваться передачей традиций и знаний, а в том чтобы совершенствовать способность, которая дает человеку возможность находить уникальные смыслы... Однажды журналистка из "Таймс" спросила меня, вижу ли я тенденцию к уходу от религии. Я сказал, что существует тенденция к уходу не от религии, а от тех верований, которые, похоже, не занимаются ничем другим, кроме борьбы друг с другом и переманиванием друг у друга верующих. Значит ли это спросила журналистка, что рано или поздно мы придем к универсальной религии? Напротив, ответил я, мы движемся не к универсальной, а к личной, глубочайшим образом персонифицированной религиозности, с помощью которой каждый сможет общаться с Богом на своем собственном, личном, интимном языке. Разумеется, это не означает, что уже не будет никаких общих ритуалов и символов. Ведь есть множество языков, но разве многие из них не объединяет общий алфавит? На всех языках человек может прийти к истине, к единой истине, и на любом языке он может заблуждаться и даже лгать. Также и посредством любой религии может он обрести Бога - единого Бога".

Удивительная ясность и продуктивность разработанного Франклом подхода, верификация этого подхода личным трехлетним опытом пребывания в нечеловеческих условиях, ставят Франкла (во всяком случае согласно представлениям моей "глубочайшим образом персонифицированной религиозности") в разряд тех уникальных человеческих существ, которые, как сам он говорил "оправдывают существование целый исторических эпох", и которых религиозная традиция именует Праведниками, на которых держится мир. 

"Человеку важно умереть своей смертью, - писал Франкл, -  "своей" в том смысле, который придавал этому высказыванию Рильке. Своей - значит, осмысленной, хотя и по разному: ведь смысл смерти, точно также, как и смысл жизни, у каждого свой, глубоко личный". Франкл умер в возрасте 92 лет в Вене. И это безусловно наполнено своим глубоким смыслом. Франкл относится к тем немногим немецким и австрийским евреям, которые целиком и полностью заслужили себе право умереть там, где они родились.

Упуская одну - сионисткую возможность - Франкл целиком реализовал другую. Он преодолел катастрофу и как психолог и как философ. Тем самым в  его жизни проявилась неотчужденность еврейского присутствия в европейской культуре. Даже после катастрофы еврейский компонент - остается и навсегда останется неотъемлемым составляющим европейской культуры. Хотя в целом этой культуре еще только предстоит осознать, что для нее значил и значит еврейский мир.

Для нас же, для тех кто нашел смысл в сионизме, кто реализует эту возможность, выбор Франкла не мешает, а его метод помогает.


   



    
___Реклама___