(Операция "Энтеббе")
Гешарим/Мосты культуры, 2001; СЕРИЯ: ИЗРАИЛЬ ВОЙНА И МИР Перевод с иврита
М. Улановской
""Энтеббе". …это событие почти сверхчеловеческое…"
О терроризме в последние годы написано множество книг - как документальных, так и художественных. И, как это иногда бывает, избыток информации дает не ясное понимание проблемы, а совсем наоборот - создает ощущение неизбывного страха и бессилия, которые и пытаются прикрыть многоглаголанием.
Для нас, жителей Израиля, террор, увы, реальность постоянная и повседневная, и, может быть, именно поэтому - борьба с ним не тема для светского разговора, а занятие настолько же обыденное, как мытье посуды. Поэтому получается, как в известном анекдоте: "Тут не думать, тут трясти надо". На нынешнем витке террора, когда руки опускаются от бессилия, и все более ясно, что, вероятнее всего, на памяти нашего поколения проблема решена не будет, можно найти источник надежды и силы в недавней истории - когда антитеррористическими операциями израильтян восхищался весь мир.
Прежде всего на память приходит набатное слово "Энтеббе". Этой блестящей операции по борьбе с террористами посвящена книга Идо Нетаньягу - младшего брата командира израильского спецназа Йони Нетаньягу, единственного погибшего во время акции. В основу книги главным образом положен материал, почерпнутый из бесед с более чем семью десятками людей, из которых примерно половина служила в "Сайерет Маткаль" (отряд спецназа при Генеральном штабе, выполнявший особо трудные и ответственные задания, служившие там люди) в период, когда ею командовал Йони Нетаньягу.
История Энтеббе выглядит словно сошедшей со страниц Танаха: это событие почти сверхчеловеческое, оно выходит за пределы воображения. Подобным образом эта операция воспринималась и воспринимается многими в мире. Для столь выдающейся акции и люди нужны выдающиеся или, по крайней мере, такие, кто в решительный момент умеет превзойти самого себя и достичь высочайшего уровня. Без таких людей, пусть и немногочисленных, действие, подобное операции "Йонатан", было бы просто невозможно. Освобождение заложников, содержавшихся в аэропорту на территории Уганды за тысячи километров от Израиля, стало звездным часом израильских спецслужб и - последним боем Йонатана Нетаньягу.
"... я хочу жить. Я хочу за что-нибудь ухватиться, найти в жизни какой-нибудь смысл…"
Книга "Последний бой Йони" не претендует стать полным и всесторонним рассказом об операции и ее проведении. В ней сделана попытка нарисовать широкую картину операции в связи с действиями ее главного отряда - а именно Сайерет Маткаль, а также в немалой степени еще одного подразделения, принимавшего важное участие в операции, - эскадрильи "геркулесов", доставивших бойцов в Уганду. В центре рассказа стоит личность Йони - командира отряда, захватившего "старый терминал" и освободившего заложников. В книге прослеживаются действия Йони в подготовительный период и во время самой операции.
"В армии сосредоточены люди... которые мне по душе, - писал Йони родителям вскоре после того, как вернулся к военной службе в Сайерет Маткаль в младшем офицерском звании, - инициативные и энергичные, способные в случае необходимости действовать вопреки стандарту, не привязанные к простым ходам, всегда ищущие иных путей и решений".
О письмах Йони Нетаньягу стоит сказать отдельно - это не просто человеческий документ, это книга об армии и Израиле, книга, написанная изнутри, из самых или почти самых трудных армейских будней.
Он был умным и честным, любил читать книжки и хотел жить осмысленно. Об этом он писал однокласснику в Иерусалим, когда его семья уехала в Америку из-за командировки отца: "... я хочу жить. Я хочу за что-нибудь ухватиться, найти в жизни какой-нибудь смысл и толк, и не нахожу" (12. 2. 64). Он был тогда на пороге восемнадцатилетия, т. е. вышел уже из подросткового возраста и относился к себе и к окружающим всерьез. Это не значит, что у него не было чувства юмора, но в нем не было этой шутовской всеядности, когда ради красного словца не жалеют и отца. Может быть поэтому его порой раздражал инфантилизм благополучных американских школьников в Бостоне, и он набросился на книги - знакомое тебе времяпрепровождение.
Йони постоянно отмечает в письмах, что прочел, что купил из книг, как их оценивает.
Йони призвали в армию, потому что он специально для этого вернулся в Израиль. Один из всей семьи, ведь его братья Биби (премьер-министр Израиля в 1996-1999 году) и Идо, были младше и еще учились в школе в Америке. Он пошел в парашютные войска. Ему было нелегко, но он всегда фиксировал свои достижения, свои успешно пройденные марш-броски, строевые смотры, исполненные задания. Он умел собой гордиться, потому что понимал, что заслужил успех. Вот как он пишет, например, об отборе на офицерские курсы, куда решил пойти, окончив первый год действительной службы: "Что касается офицерских курсов, - пишет он отцу 27. 6. 65, - то... я окончательно решил на них пойти... Перед тем как послать солдата на курсы (а ясно, что посылают немногих... ), он проходит трехдневные отборочные тесты... оценивают твою способность выносить суждения, владеть собой и своими подчиненными, умение решать проблемы, способность руководить и принимать решения, меру оптимизма и пессимизма, твои недостатки и достоинства и, конечно же, еще десятки неведомых тебе вещей... Результаты отбора выражаются в оценках от 1 до 9. 9 - наивысшая оценка, 1 - самая низкая... [из 60 человек] значительное число провалилось совсем, несколько человек получили оценку 7. Одному удалось получить 8. Я получил 9".
Йони не просто молодец, он еще и говорит себе это, что, по-моему, не просто добавляет уверенности, но и приводит к более гармоничной самореализации. Йони стал офицером, отслужил сколько положено, демобилизовался, а потом был снова призван - на этот раз в связи с напряженной ситуацией в стране. Он сражался в Шестидневной войне, пробовал себя "на гражданке", т. е. учился в университете, - и снова ушел в армию. Из патриотизма? Можно сказать и так. Но еще и из ощущения, что ему лично интересней всего именно там. Он болезненно переживал развитие ситуации в Израиле, в чем-то сходное с нынешней. "Страшно подумать, до чего мы дошли: когда в стычке погибает с нашей стороны один человек, мы с облегчением вздыхаем - хорошо, что только один. И ведь никто в стране, в сущности, не сомневается в нашей способности победить арабские страны и в малых войнах, но все это дергает нервы", писал он 7. 6. 69.
"…грусть и бессилие перед примитивным врагом, жаждущим крови и мести…"
Кажется, что сегодня - хуже: да, и тогда люди тоже гибли от рук террористов, но тогда еще была сильна радость победы 1967-го, а сегодня Израиль, как принято говорить, потерпел поражение в "информационной войне". Сегодня мир не любит израильтян, не гордится их военными успехами, не хочет принимать в расчет, что наши выстрелы - это только ответные действия!.. Та ситуация в 1973 году окончилась войной Судного дня. Конечно, по соображениям военной цензуры, Йони не мог писать обо всем одинаково подробно, и все же из его писем можно многое почерпнуть - и об армии, и о войнах, и об арабах, и о нашей крошечной и прекрасной стране, которую он очень любил узнавать в пеших походах. Он и бегал все время, чтобы быть в форме и чтобы ощущать, как послушно тело, как оно выдерживает нагрузки, которых требует воля.
При этом Йонатан Нетаньягу - не супермен в духе Джемса Бонда, он просто солдат, выполняющий свой долг и временами ощущающий себя тем самым голландским мальчиком, который заткнул пальцем дыру в плотине: "Настроение у нас обычное... Это грусть и бессилие перед примитивным врагом, жаждущим крови и мести..." (Письма, 31. 7. 68). Многое можно было бы сказать о духовности Йони, о его личной травме - любовь, женитьба, развод: "У Тути выпускные экзамены. Трудновато ей сосредоточиться на занятиях - и немудрено. Дома она одна, и все время ждет, что я позвоню или приду, что бывает, к сожалению, не часто. Бедняжка, это в самом деле тяжело... - сидеть дома и дожидаться, когда муж придет из армии" (22. 6. 69). О его тоске по любимой женщине, о надежде обрести, наконец, подругу: "Моя Брурия! Прекрасный седер справил наш батальон... Я вдруг почувствовал себя очень одиноко. Весь день быть одному, а вечером [после седера и плясок] сидеть в углу комнаты и мысленно уединяться с тобой - это немножко одиноко" (март 1975). О его глубокой депрессии, обусловленной жуткой усталостью. Суди сам, вот типичное его отношение к работе: "Работы, как всегда, много, и она почти не оставляет свободного времени, но она меня захватывает, а так как я знаю, как она важна, то она мне также приносит и удовлетворение" (25. 1. 75), а полтора года спустя уже иначе: "Армия меня страшно перегружает работой, не оставляя ни минуты для личных дел. Такая работа приносит серьезное удовлетворение, но приводит к очень большой усталости и к постепенному истощению тела и души" (12. 6. 76).
"Остановите мир, я хочу сойти!"
По-моему, однако, в большой степени его депрессия была вызвана горечью от политической ситуации, которую в разное время он тоже оценивал по-разному: "У меня впечатление, что гражданский сектор в Израиле отчаялся найти выход из положения и не верит в эффективность военной реакции на террористические акты. Ясно, что это единственный путь с ними бороться!" (31. 3. 68), "Жаль, что "иудейские войны, то есть войны евреев между собой, начались у нас еще до прекращения боев на фронтах... " (17. 11. 73) и, наконец, последнее письмо: "Я нахожусь в критической стадии моей жизни, в глубоком внутреннем кризисе, уже давно расшатывающем систему моих представлений... Вспоминаю безумный и жалкий вопль из пьесы, которую я недавно видел: "Остановите мир, я хочу сойти!" Но невозможно остановить сумасшедший шар, вместе с которым мы движемся... и поэтому хочешь - не хочешь, живой или мертвый (конечно, живой, и по возможности подольше) - ты здесь... Я верю в тебя, в себя, в нас обоих, верю, что нам удастся прожить нашу молодость... все будет в порядке" (29. 6. 76).
"Письма" подкупают абсолютной правдивостью, ведь к счастью они были написаны без знания о трагическом конце. Работа по их сбору началась вскоре после его гибели. За несколько недель в наших руках оказалось более трехсот писем - членам семьи, друзьям и подругам, а также нескольким из товарищей по службе. В этом уникальном документе отразилась жизнь Йони за тринадцать лет - с 28 марта 1963 года, когда ему исполнилось 17 лет, и почти до момента его гибели на земле Уганды 4 июля 1976 года. Почти весь упомянутый период времени Йони находился вдали от членов своей семьи. Он писал из Израиля родителям и братьям в Америку или из Америки братьям и друзьям в Израиль. Так возникла сплошная череда писем, отразивших развитие его личности и образа мыслей за эти годы.
В процессе переписки с близкими ему людьми Йони как бы приобщал их к своей жизни, подключал к своим взглядам, чувствам, размышлениям и переживаниям. Для солдата и командира, который так долго нес взятое на себя бремя ответственности и одиночества, такое подключение, хотя бы и частичное, было жизненной необходимостью. Преодолевая физическую разделенность Йони с близкими людьми, его письма до известной степени преодолевали также иную разделенность между ними, возникшую в результате особых функций, которые он выполнял в армии.
"Терроризм должен быть объявлен преступлением против человечества!"
Младший брат Йони, Беньямин Нетаньягу, бывший премьер-министром Израиля в 1996-99 г.г. знает о борьбе с террором не понаслышке. И в своей новой книге он анализирует современную ситуацию и показывает, как можно противостоять этому злу. Книга основана на богатом фактическом материале, в ней приводится информация о громких терактах прошлого, террористических организациях и их лидерах.
Первое издание книги, вышедшее в свет еще в 1995 году было пророческим - в нем описывалось происхождение терроризма, его развитие и амбициозные цели, и те ужасные последствия для всего мира, которые не заставят себя ждать, если не будут приняты немедленные меры. Сейчас, после 11 сентября, опасность стала ясной для всех. Наилучшим образом воззрения Нетаньягу на проблему терроризма проиллюстрированы его речью в американском конгрессе 20 сентября 2001 г.:
"Все мы - мишени террористов…"
"Каждый сегодня понимает, что все мы - мишени террористов, что наши города уязвимы, а наши ценности вызывают ненависть фанатиков, стремящихся уничтожить и наше общество, и наш образ жизни.
Кто же те силы, которые несут ответственность за этот натиск терроризма, каковы их побуждения? И - самое главное - что следует сделать, чтобы нанести им поражение?
Во-первых, самое важное - это понять, что без поддержки суверенных государств существование международного терроризма невозможно. Международный терроризм попросту не выживет без режимов, которые помогают ему и оправдывают его. Террористы существуют не в безвоздушном пространстве. Они обучаются, тренируются, вооружаются и проповедуют свою доктрину своим киллерам в безопасных убежищах на территории, предоставленной им для этой цели террористическими государствами. Зачастую эти государства (режимы) обеспечивают им разведданные, деньги и оперативную помощь и их руками ведут тайную войну против своих более могущественных врагов.
На чем держится структура международного терроризма?
Уберите поддержку со стороны этих режимов, и вся структура международного терроризма рухнет, превратится в пыль. Эти террористические государства и террористические организации вместе образуют террористическую сеть, составные части которой поддерживают друг друга не только политически, но и оперативно.
Здесь действует простое правило: стоит террористам одержать успех в каком-то одном звене террористической сети, как это действует ободряюще на террористов во всех других звеньях и они становятся все более наглыми и дерзкими.
Хотя отдельные элементы террористической сети могут преследовать локальные цели и принимать участие в локальных конфликтах, главная мотивация террористов - враждебное отношение к Западу. Их цель - повернуть историю вспять, ни больше, ни меньше! Террористы стремятся отбросить Запад назад и водворить в качестве господствующей силы в мире экстремистскую форму ислама. Сделать это они собираются не путем собственного продвижения по пути прогресса, а путем уничтожения своего врага.
Воинствующие исламисты не могут простить Западу, что много столетий назад он остановил триумфальное вторжение ислама в сердце Европы. Поскольку они верят в изначальное превосходство ислама над всеми другими религиями, для них было тяжелым ударом, когда в последние два столетия тот самый ненавидимый ими Запад, который они считают ниже себя, проник во владения ислама в Северной Африке, на Ближнем Востоке и в Персидском заливе.
Израиль- сердце демократии на Ближнем Востоке
Им была ясна их миссия: необходимо вытеснить Запад из этих районов! Прозападные режимы на Ближнем Востоке один за другим были свергнуты, в том числе и прозападное правительство Ирана. Что касается Израиля, единственной демократии на Ближнем Востоке, чистейшего образца западного прогресса и свободы, - его надлежит стереть с лица земли!
Таким образом, бойцы воинствующего ислама не из-за Израиля столь ненавидят Запад: нет, они ненавидят Израиль, потому что усматривают в нем островок западных демократических ценностей в мусульманско-арабском море деспотизма.
Чтобы понять, в чем подлинная опасность воинствующего ислама, сравним его с другой идеологией, стремившейся к мировому господству, - коммунизмом. И коммунисты, и воинствующие мусульмане ставили себе иррациональные цели, но коммунисты, по крайней мере, преследовали свою цель разумным путем. Всякий раз, когда им приходилось выбирать (например, во время кубинского кризиса или в Берлине) одно из двух - либо отстоять свою идеологию, либо выжить, - они выбирали жизнь. Не так поступают воинствующие исламские фанатики. Они цепляются за иррациональную идеологию вопреки тому, что подсказывает разум, не щадя ни собственной жизни, ни жизни своих врагов. Коммунисты редко использовали боевиков-самоубийц, тогда как из числа воинствующих мусульманских фанатиков выходят целые орды таких добровольных самоубийц. Их окружают ореолом мучеников и обещают, что их подлые поступки обеспечат им вечное блаженство за гробом. Этот сугубо патологический аспект исламского фанатизма и делает его столь опасным для человечества.
Что делать в такой ситуации? Следует демонтировать всю террористическую сеть. Если какая-то часть ее уцелеет, произойдет регенерация всего целого; призрак терроризма воспрянет и снова нанесет удар.
"Мы должны ощущать себя морально правыми!"
Прежде всего мы должны ощущать себя морально правыми. Мы должны бороться с террором, откуда бы он ни исходил и когда бы ни проявился. Мы должны побудить все государства придерживаться единых правил: терроризм должен быть объявлен преступлением против человечества, а террористы - его врагами. Нигде не давать им убежища, каковы бы ни были якобы причиненные им обиды. Стоит нам только начать делать разницу между теми или другими актами террора, одни оправдывать, а другие осуждать, как мы утратим ту моральную цельность, без которой нам не победить!
Именно такая моральная цельность, такая безусловная уверенность в своей нравственной правоте помогли Америке и Британии искоренить пиратство в XIX веке. Та же моральная цельность помогла союзникам искоренить нацизм в XX веке. Они не задавались вопросом, что породило пиратство или что породило нацизм, потому что знали, что есть вещи, которые являются злом по своей сути и не заслуживают ни "понимания", ни "сочувствия". Они не задавались вопросом, был ли Гитлер прав насчет несправедливости, якобы допущенной в отношении Германии в Версале. Решать это они предоставляли историкам. Лидеры антигитлеровской коалиции заявили: ничто не может служить оправданием нацизму.
Терроризм определяется не личностью людей, совершающих террористические акты, и не делом, под знамена которого они встали. Он определяется характером самого акта. Терроризм - это умышленное нападение на ни в чем не повинных гражданских лиц. Этим он и отличается от законных военных действий, которые направлены против вражеских войск, хотя неумышленно могут причинить вред гражданскому населению.
Не существует никакого оправдания терроризму!
Никакой лозунг, никакая обида не могут служить оправданием терроризму. Ему не может быть извинения; против кого бы он ни был направлен - против американцев, израильтян, испанцев, англичан или русских, - он представляет собой зло, и так к нему и надо относиться. Международному сообществу пора выработать принципиальную установку: никакая организация, прибегающая для достижения своих целей к терроризму, ничего от этого не выиграет. Наоборот, она понесет наказание за причиненное ею зло и будет объявлена вне закона.
Некоторые из этих режимов явно испугаются и станут притворно заверять, что они-де противники террора, подобно тому как это делают Палестинская администрация Арафата, Иран и Сирия, сохраняя в то же время в неприкосновенности свой аппарат для совершения террористических актов. Не позволяйте себя одурачить! Эти режимы уже фигурируют в имеющихся у США списках государств, поддерживающих терроризм, а если их там нет, то их следует туда внести.
В чем состоит великая миссия, которую должен взять на себя сегодня свободный мир?
Ключевой акцией, которую необходимо осуществить, является введение самых жестких дипломатических, экономических и военных санкций в отношении всех террористических государств. В дополнение к этому следует принять следующие меры: заморозить финансовые активы террористических режимов и организаций на Западе; пересмотреть законодательство с условием периодического продления действия законов, так чтобы оно давало возможность лучше организовать контроль за организациями, подстрекающими к насилию; держать осужденных террористов за решеткой; отказываться вести переговоры с террористами; обучать особые подразделения методам борьбы с терроризмом и - не в последнюю очередь - вводить санкции против тех, кто поставляет ядерную технологию государствам, осуществляющим террористические действия.
Победа над терроризмом - это не вопрос соблюдения законности; не зависит она и от успешных действий разведки. Как бы ни были важны эти функции, они могут лишь уменьшить опасность, но не устранить ее полностью. Ближайшая задача - положить конец поддержке террористов, их укрывательству отдельными государствами. Такова великая миссия, которую должен взять на себя сегодня свободный мир.
""Энтеббе". …это событие почти сверхчеловеческое…"
О терроризме в последние годы написано множество книг - как документальных, так и художественных. И, как это иногда бывает, избыток информации дает не ясное понимание проблемы, а совсем наоборот - создает ощущение неизбывного страха и бессилия, которые и пытаются прикрыть многоглаголанием.
Для нас, жителей Израиля, террор, увы, реальность постоянная и повседневная, и, может быть, именно поэтому - борьба с ним не тема для светского разговора, а занятие настолько же обыденное, как мытье посуды. Поэтому получается, как в известном анекдоте: "Тут не думать, тут трясти надо". На нынешнем витке террора, когда руки опускаются от бессилия, и все более ясно, что, вероятнее всего, на памяти нашего поколения проблема решена не будет, можно найти источник надежды и силы в недавней истории - когда антитеррористическими операциями израильтян восхищался весь мир.
Прежде всего на память приходит набатное слово "Энтеббе". Этой блестящей операции по борьбе с террористами посвящена книга Идо Нетаньягу - младшего брата командира израильского спецназа Йони Нетаньягу, единственного погибшего во время акции. В основу книги главным образом положен материал, почерпнутый из бесед с более чем семью десятками людей, из которых примерно половина служила в "Сайерет Маткаль" (отряд спецназа при Генеральном штабе, выполнявший особо трудные и ответственные задания, служившие там люди) в период, когда ею командовал Йони Нетаньягу.
История Энтеббе выглядит словно сошедшей со страниц Танаха: это событие почти сверхчеловеческое, оно выходит за пределы воображения. Подобным образом эта операция воспринималась и воспринимается многими в мире. Для столь выдающейся акции и люди нужны выдающиеся или, по крайней мере, такие, кто в решительный момент умеет превзойти самого себя и достичь высочайшего уровня. Без таких людей, пусть и немногочисленных, действие, подобное операции "Йонатан", было бы просто невозможно. Освобождение заложников, содержавшихся в аэропорту на территории Уганды за тысячи километров от Израиля, стало звездным часом израильских спецслужб и - последним боем Йонатана Нетаньягу.
"... я хочу жить. Я хочу за что-нибудь ухватиться, найти в жизни какой-нибудь смысл…"
Книга "Последний бой Йони" не претендует стать полным и всесторонним рассказом об операции и ее проведении. В ней сделана попытка нарисовать широкую картину операции в связи с действиями ее главного отряда - а именно Сайерет Маткаль, а также в немалой степени еще одного подразделения, принимавшего важное участие в операции, - эскадрильи "геркулесов", доставивших бойцов в Уганду. В центре рассказа стоит личность Йони - командира отряда, захватившего "старый терминал" и освободившего заложников. В книге прослеживаются действия Йони в подготовительный период и во время самой операции.
"В армии сосредоточены люди... которые мне по душе, - писал Йони родителям вскоре после того, как вернулся к военной службе в Сайерет Маткаль в младшем офицерском звании, - инициативные и энергичные, способные в случае необходимости действовать вопреки стандарту, не привязанные к простым ходам, всегда ищущие иных путей и решений".
О письмах Йони Нетаньягу стоит сказать отдельно - это не просто человеческий документ, это книга об армии и Израиле, книга, написанная изнутри, из самых или почти самых трудных армейских будней.
Он был умным и честным, любил читать книжки и хотел жить осмысленно. Об этом он писал однокласснику в Иерусалим, когда его семья уехала в Америку из-за командировки отца: "... я хочу жить. Я хочу за что-нибудь ухватиться, найти в жизни какой-нибудь смысл и толк, и не нахожу" (12. 2. 64). Он был тогда на пороге восемнадцатилетия, т. е. вышел уже из подросткового возраста и относился к себе и к окружающим всерьез. Это не значит, что у него не было чувства юмора, но в нем не было этой шутовской всеядности, когда ради красного словца не жалеют и отца. Может быть поэтому его порой раздражал инфантилизм благополучных американских школьников в Бостоне, и он набросился на книги - знакомое тебе времяпрепровождение.
Йони постоянно отмечает в письмах, что прочел, что купил из книг, как их оценивает.
Йони призвали в армию, потому что он специально для этого вернулся в Израиль. Один из всей семьи, ведь его братья Биби (премьер-министр Израиля в 1996-1999 году) и Идо, были младше и еще учились в школе в Америке. Он пошел в парашютные войска. Ему было нелегко, но он всегда фиксировал свои достижения, свои успешно пройденные марш-броски, строевые смотры, исполненные задания. Он умел собой гордиться, потому что понимал, что заслужил успех. Вот как он пишет, например, об отборе на офицерские курсы, куда решил пойти, окончив первый год действительной службы: "Что касается офицерских курсов, - пишет он отцу 27. 6. 65, - то... я окончательно решил на них пойти... Перед тем как послать солдата на курсы (а ясно, что посылают немногих... ), он проходит трехдневные отборочные тесты... оценивают твою способность выносить суждения, владеть собой и своими подчиненными, умение решать проблемы, способность руководить и принимать решения, меру оптимизма и пессимизма, твои недостатки и достоинства и, конечно же, еще десятки неведомых тебе вещей... Результаты отбора выражаются в оценках от 1 до 9. 9 - наивысшая оценка, 1 - самая низкая... [из 60 человек] значительное число провалилось совсем, несколько человек получили оценку 7. Одному удалось получить 8. Я получил 9".
Йони не просто молодец, он еще и говорит себе это, что, по-моему, не просто добавляет уверенности, но и приводит к более гармоничной самореализации. Йони стал офицером, отслужил сколько положено, демобилизовался, а потом был снова призван - на этот раз в связи с напряженной ситуацией в стране. Он сражался в Шестидневной войне, пробовал себя "на гражданке", т. е. учился в университете, - и снова ушел в армию. Из патриотизма? Можно сказать и так. Но еще и из ощущения, что ему лично интересней всего именно там. Он болезненно переживал развитие ситуации в Израиле, в чем-то сходное с нынешней. "Страшно подумать, до чего мы дошли: когда в стычке погибает с нашей стороны один человек, мы с облегчением вздыхаем - хорошо, что только один. И ведь никто в стране, в сущности, не сомневается в нашей способности победить арабские страны и в малых войнах, но все это дергает нервы", писал он 7. 6. 69.
"…грусть и бессилие перед примитивным врагом, жаждущим крови и мести…"
Кажется, что сегодня - хуже: да, и тогда люди тоже гибли от рук террористов, но тогда еще была сильна радость победы 1967-го, а сегодня Израиль, как принято говорить, потерпел поражение в "информационной войне". Сегодня мир не любит израильтян, не гордится их военными успехами, не хочет принимать в расчет, что наши выстрелы - это только ответные действия!.. Та ситуация в 1973 году окончилась войной Судного дня. Конечно, по соображениям военной цензуры, Йони не мог писать обо всем одинаково подробно, и все же из его писем можно многое почерпнуть - и об армии, и о войнах, и об арабах, и о нашей крошечной и прекрасной стране, которую он очень любил узнавать в пеших походах. Он и бегал все время, чтобы быть в форме и чтобы ощущать, как послушно тело, как оно выдерживает нагрузки, которых требует воля.
При этом Йонатан Нетаньягу - не супермен в духе Джемса Бонда, он просто солдат, выполняющий свой долг и временами ощущающий себя тем самым голландским мальчиком, который заткнул пальцем дыру в плотине: "Настроение у нас обычное... Это грусть и бессилие перед примитивным врагом, жаждущим крови и мести..." (Письма, 31. 7. 68). Многое можно было бы сказать о духовности Йони, о его личной травме - любовь, женитьба, развод: "У Тути выпускные экзамены. Трудновато ей сосредоточиться на занятиях - и немудрено. Дома она одна, и все время ждет, что я позвоню или приду, что бывает, к сожалению, не часто. Бедняжка, это в самом деле тяжело... - сидеть дома и дожидаться, когда муж придет из армии" (22. 6. 69). О его тоске по любимой женщине, о надежде обрести, наконец, подругу: "Моя Брурия! Прекрасный седер справил наш батальон... Я вдруг почувствовал себя очень одиноко. Весь день быть одному, а вечером [после седера и плясок] сидеть в углу комнаты и мысленно уединяться с тобой - это немножко одиноко" (март 1975). О его глубокой депрессии, обусловленной жуткой усталостью. Суди сам, вот типичное его отношение к работе: "Работы, как всегда, много, и она почти не оставляет свободного времени, но она меня захватывает, а так как я знаю, как она важна, то она мне также приносит и удовлетворение" (25. 1. 75), а полтора года спустя уже иначе: "Армия меня страшно перегружает работой, не оставляя ни минуты для личных дел. Такая работа приносит серьезное удовлетворение, но приводит к очень большой усталости и к постепенному истощению тела и души" (12. 6. 76).
"Остановите мир, я хочу сойти!"
По-моему, однако, в большой степени его депрессия была вызвана горечью от политической ситуации, которую в разное время он тоже оценивал по-разному: "У меня впечатление, что гражданский сектор в Израиле отчаялся найти выход из положения и не верит в эффективность военной реакции на террористические акты. Ясно, что это единственный путь с ними бороться!" (31. 3. 68), "Жаль, что "иудейские войны, то есть войны евреев между собой, начались у нас еще до прекращения боев на фронтах... " (17. 11. 73) и, наконец, последнее письмо: "Я нахожусь в критической стадии моей жизни, в глубоком внутреннем кризисе, уже давно расшатывающем систему моих представлений... Вспоминаю безумный и жалкий вопль из пьесы, которую я недавно видел: "Остановите мир, я хочу сойти!" Но невозможно остановить сумасшедший шар, вместе с которым мы движемся... и поэтому хочешь - не хочешь, живой или мертвый (конечно, живой, и по возможности подольше) - ты здесь... Я верю в тебя, в себя, в нас обоих, верю, что нам удастся прожить нашу молодость... все будет в порядке" (29. 6. 76).
"Письма" подкупают абсолютной правдивостью, ведь к счастью они были написаны без знания о трагическом конце. Работа по их сбору началась вскоре после его гибели. За несколько недель в наших руках оказалось более трехсот писем - членам семьи, друзьям и подругам, а также нескольким из товарищей по службе. В этом уникальном документе отразилась жизнь Йони за тринадцать лет - с 28 марта 1963 года, когда ему исполнилось 17 лет, и почти до момента его гибели на земле Уганды 4 июля 1976 года. Почти весь упомянутый период времени Йони находился вдали от членов своей семьи. Он писал из Израиля родителям и братьям в Америку или из Америки братьям и друзьям в Израиль. Так возникла сплошная череда писем, отразивших развитие его личности и образа мыслей за эти годы.
В процессе переписки с близкими ему людьми Йони как бы приобщал их к своей жизни, подключал к своим взглядам, чувствам, размышлениям и переживаниям. Для солдата и командира, который так долго нес взятое на себя бремя ответственности и одиночества, такое подключение, хотя бы и частичное, было жизненной необходимостью. Преодолевая физическую разделенность Йони с близкими людьми, его письма до известной степени преодолевали также иную разделенность между ними, возникшую в результате особых функций, которые он выполнял в армии.
Беньямин Нетаньяху
Война с терроризмом: Как демократии могут нанести
поражение сети международного терроризма Пер. с англ. - М.: Альпина Паблишер,
2002.
"Терроризм должен быть объявлен преступлением против человечества!"
Младший брат Йони, Беньямин Нетаньягу, бывший премьер-министром Израиля в 1996-99 г.г. знает о борьбе с террором не понаслышке. И в своей новой книге он анализирует современную ситуацию и показывает, как можно противостоять этому злу. Книга основана на богатом фактическом материале, в ней приводится информация о громких терактах прошлого, террористических организациях и их лидерах.
Первое издание книги, вышедшее в свет еще в 1995 году было пророческим - в нем описывалось происхождение терроризма, его развитие и амбициозные цели, и те ужасные последствия для всего мира, которые не заставят себя ждать, если не будут приняты немедленные меры. Сейчас, после 11 сентября, опасность стала ясной для всех. Наилучшим образом воззрения Нетаньягу на проблему терроризма проиллюстрированы его речью в американском конгрессе 20 сентября 2001 г.:
"Все мы - мишени террористов…"
"Каждый сегодня понимает, что все мы - мишени террористов, что наши города уязвимы, а наши ценности вызывают ненависть фанатиков, стремящихся уничтожить и наше общество, и наш образ жизни.
Кто же те силы, которые несут ответственность за этот натиск терроризма, каковы их побуждения? И - самое главное - что следует сделать, чтобы нанести им поражение?
Во-первых, самое важное - это понять, что без поддержки суверенных государств существование международного терроризма невозможно. Международный терроризм попросту не выживет без режимов, которые помогают ему и оправдывают его. Террористы существуют не в безвоздушном пространстве. Они обучаются, тренируются, вооружаются и проповедуют свою доктрину своим киллерам в безопасных убежищах на территории, предоставленной им для этой цели террористическими государствами. Зачастую эти государства (режимы) обеспечивают им разведданные, деньги и оперативную помощь и их руками ведут тайную войну против своих более могущественных врагов.
На чем держится структура международного терроризма?
Уберите поддержку со стороны этих режимов, и вся структура международного терроризма рухнет, превратится в пыль. Эти террористические государства и террористические организации вместе образуют террористическую сеть, составные части которой поддерживают друг друга не только политически, но и оперативно.
Здесь действует простое правило: стоит террористам одержать успех в каком-то одном звене террористической сети, как это действует ободряюще на террористов во всех других звеньях и они становятся все более наглыми и дерзкими.
Хотя отдельные элементы террористической сети могут преследовать локальные цели и принимать участие в локальных конфликтах, главная мотивация террористов - враждебное отношение к Западу. Их цель - повернуть историю вспять, ни больше, ни меньше! Террористы стремятся отбросить Запад назад и водворить в качестве господствующей силы в мире экстремистскую форму ислама. Сделать это они собираются не путем собственного продвижения по пути прогресса, а путем уничтожения своего врага.
Воинствующие исламисты не могут простить Западу, что много столетий назад он остановил триумфальное вторжение ислама в сердце Европы. Поскольку они верят в изначальное превосходство ислама над всеми другими религиями, для них было тяжелым ударом, когда в последние два столетия тот самый ненавидимый ими Запад, который они считают ниже себя, проник во владения ислама в Северной Африке, на Ближнем Востоке и в Персидском заливе.
Израиль- сердце демократии на Ближнем Востоке
Им была ясна их миссия: необходимо вытеснить Запад из этих районов! Прозападные режимы на Ближнем Востоке один за другим были свергнуты, в том числе и прозападное правительство Ирана. Что касается Израиля, единственной демократии на Ближнем Востоке, чистейшего образца западного прогресса и свободы, - его надлежит стереть с лица земли!
Таким образом, бойцы воинствующего ислама не из-за Израиля столь ненавидят Запад: нет, они ненавидят Израиль, потому что усматривают в нем островок западных демократических ценностей в мусульманско-арабском море деспотизма.
Чтобы понять, в чем подлинная опасность воинствующего ислама, сравним его с другой идеологией, стремившейся к мировому господству, - коммунизмом. И коммунисты, и воинствующие мусульмане ставили себе иррациональные цели, но коммунисты, по крайней мере, преследовали свою цель разумным путем. Всякий раз, когда им приходилось выбирать (например, во время кубинского кризиса или в Берлине) одно из двух - либо отстоять свою идеологию, либо выжить, - они выбирали жизнь. Не так поступают воинствующие исламские фанатики. Они цепляются за иррациональную идеологию вопреки тому, что подсказывает разум, не щадя ни собственной жизни, ни жизни своих врагов. Коммунисты редко использовали боевиков-самоубийц, тогда как из числа воинствующих мусульманских фанатиков выходят целые орды таких добровольных самоубийц. Их окружают ореолом мучеников и обещают, что их подлые поступки обеспечат им вечное блаженство за гробом. Этот сугубо патологический аспект исламского фанатизма и делает его столь опасным для человечества.
Что делать в такой ситуации? Следует демонтировать всю террористическую сеть. Если какая-то часть ее уцелеет, произойдет регенерация всего целого; призрак терроризма воспрянет и снова нанесет удар.
"Мы должны ощущать себя морально правыми!"
Прежде всего мы должны ощущать себя морально правыми. Мы должны бороться с террором, откуда бы он ни исходил и когда бы ни проявился. Мы должны побудить все государства придерживаться единых правил: терроризм должен быть объявлен преступлением против человечества, а террористы - его врагами. Нигде не давать им убежища, каковы бы ни были якобы причиненные им обиды. Стоит нам только начать делать разницу между теми или другими актами террора, одни оправдывать, а другие осуждать, как мы утратим ту моральную цельность, без которой нам не победить!
Именно такая моральная цельность, такая безусловная уверенность в своей нравственной правоте помогли Америке и Британии искоренить пиратство в XIX веке. Та же моральная цельность помогла союзникам искоренить нацизм в XX веке. Они не задавались вопросом, что породило пиратство или что породило нацизм, потому что знали, что есть вещи, которые являются злом по своей сути и не заслуживают ни "понимания", ни "сочувствия". Они не задавались вопросом, был ли Гитлер прав насчет несправедливости, якобы допущенной в отношении Германии в Версале. Решать это они предоставляли историкам. Лидеры антигитлеровской коалиции заявили: ничто не может служить оправданием нацизму.
Терроризм определяется не личностью людей, совершающих террористические акты, и не делом, под знамена которого они встали. Он определяется характером самого акта. Терроризм - это умышленное нападение на ни в чем не повинных гражданских лиц. Этим он и отличается от законных военных действий, которые направлены против вражеских войск, хотя неумышленно могут причинить вред гражданскому населению.
Не существует никакого оправдания терроризму!
Никакой лозунг, никакая обида не могут служить оправданием терроризму. Ему не может быть извинения; против кого бы он ни был направлен - против американцев, израильтян, испанцев, англичан или русских, - он представляет собой зло, и так к нему и надо относиться. Международному сообществу пора выработать принципиальную установку: никакая организация, прибегающая для достижения своих целей к терроризму, ничего от этого не выиграет. Наоборот, она понесет наказание за причиненное ею зло и будет объявлена вне закона.
Некоторые из этих режимов явно испугаются и станут притворно заверять, что они-де противники террора, подобно тому как это делают Палестинская администрация Арафата, Иран и Сирия, сохраняя в то же время в неприкосновенности свой аппарат для совершения террористических актов. Не позволяйте себя одурачить! Эти режимы уже фигурируют в имеющихся у США списках государств, поддерживающих терроризм, а если их там нет, то их следует туда внести.
В чем состоит великая миссия, которую должен взять на себя сегодня свободный мир?
Ключевой акцией, которую необходимо осуществить, является введение самых жестких дипломатических, экономических и военных санкций в отношении всех террористических государств. В дополнение к этому следует принять следующие меры: заморозить финансовые активы террористических режимов и организаций на Западе; пересмотреть законодательство с условием периодического продления действия законов, так чтобы оно давало возможность лучше организовать контроль за организациями, подстрекающими к насилию; держать осужденных террористов за решеткой; отказываться вести переговоры с террористами; обучать особые подразделения методам борьбы с терроризмом и - не в последнюю очередь - вводить санкции против тех, кто поставляет ядерную технологию государствам, осуществляющим террористические действия.
Победа над терроризмом - это не вопрос соблюдения законности; не зависит она и от успешных действий разведки. Как бы ни были важны эти функции, они могут лишь уменьшить опасность, но не устранить ее полностью. Ближайшая задача - положить конец поддержке террористов, их укрывательству отдельными государствами. Такова великая миссия, которую должен взять на себя сегодня свободный мир.
