К одним стихи приходят на школьной скамье, другим Муза является в зрелые годы. Давид Гарбар причастился поэзии, имея за плечами немалый жизненный опыт. Не сразу решился сказать: "Я отдаю стихи на суд людей".
Но вот перед нами первый поэтический сборник "Шесть десятых", вышедший в Бонне-Дюссельдорфе в 2000 году. Он включает стихи разных лет, начиная с ленинградских 1984 года рождения и кончая родившимися уже здесь, в Германии.
Напрасно искать в стихах Гарбара приметы его романтической профессии (он прошел путь от полевого геолога до ученого, автор двух диссертаций, доктор геолого-минералогических наук). Разве что в полувенке сонетов, посвященных друзьям, блеснет "лейсточка слюды":
Что век людской - лишь лейсточка слюды.
А жизнь единая - лишь доля лейсты.
В стихотворении "Профессия" есть тому объяснение:
Романтика костров, поэзия палаток...
У этой "лирики" недолог век.
Поэт благодарен профессии лишь за одно - за возможность "быть свободным и с Богом говорить..."
Беседы с Богом выдают в Гарбаре поэта-философа и ... иудея. Перед нами сборник русскоязычного еврейского поэта.
Значительная часть стихов посвящена современному и древнему Израилю, его народу, его истории, Иерусалиму: "Земля Израиля", "Детям Израиля", "Я видел чудо - снег в Иерусалиме", "Благословенна ты, о тень Негева", "День Холокоста", "Армагеддон" и другие. Но и в стихах, тематически не связанных с Израилем, живет дух еврейства. Он сказывается в особой мудрости, печальной - с горчинкой - мудрости, которой дышат лучшие стихи сборника.
На мой пристрастный взгляд, лучшими являются короткие стихи, лаконичные, ёмкие, но с глубоким подтекстом, вроде этого:
Извечен крови ток. Извечен жизни бег.
Извечен и вопрос: зачем ты, человек?
В стихах Гарбара много вопросов, обращённых к читателю и побуждающих его задуматься о главном: что нужно человеку, чтобы жить? Что держит человека на земле? Что наши знания?
В стихах ощутимо течение времени, не его стремительный бег, а струение, потому ключевым словом становится "шелест". Отлетающие дни уподобляются шелесту листвы, вначале зелёной, затем желтеющей и опадающей, уносимой ветром, а то ещё шелесту страниц, будто поэт листает Книгу Бытия. Отнюдь не новый мотив конечности человеческого пути звучит у Гарбара очень лично, поэтому его стихи волнуют и трогают. "Не годы нас старят, а мысли", "Всё отошло и отзвучало", "Слетают дни, как старая листва", "Уходим - будто бы вода в песок".
Всё кончено. Казалось, дней песок
Заносит медленно следы былого.
Горечь ухода, горечь утрат и расставаний в стихах Гарбара не рождают бурного отчаяния, стихи написаны скорее в русле пушкинского признания: "Печаль моя светла...".
Иногда в стихотворении угадывается парафраза уже известного. Мы знаем, что поэзия "концептуалистов" вся построена на заимствованиях "чужого авторского слова". Здесь же - иной случай. Гарбар не столько включает чужое слово, переосмысливая его и трансформируя в новом контексте, сколько откликается на чужое слово, подхватывая, продолжая, развивая тему.
Поэтические переводы с немецкого, или переложения, как их называет автор, составляющие значительную часть сборника, знакомят читателя с поэзией Розы Ауслендер, с отдельными стихами Пауля Целана, Ингеборг Бахман, Нелли Закс. На Западе, в Германии, их имена давно известны, оценена и мера дарования каждого из них. Но для нас это новые имена. Заметна духовная близость переводчика названным поэтам, а это уже залог успеха, во всяком случае его непременное условие.
Есть множество подходов и требований к поэтическому переводу (несомненно, это искусство особого рода). Давно существует форма "подражаний". У наших классиков встречаются вольные переводы "из Шиллера", "из Байрона". Переложения Гарбара - из этого ряда.
Сейчас много говорится и немало делается для наведения мостов между народами. Культурные мосты существовали давно. Отправляясь в путь, в новые регионы культуры, хорошо иметь надёжных проводников. Думаю, Давид Гарбар со своими "переложениями немецких поэтов" совсем неплох в этом качестве.
