ЭККЛЕЗИАСТ, или КОЭЛЕТ (КОГЕЛЕТ) -
- слова Проповедника в Храме, сына Давидова, царя в Иерусалиме
(вольное поэтическое переложение, выполненное Д. И. Гарбаром).

Вместо Предисловия

     Даже не знаю, нужно ли предисловие к "Коэлету" - "Книге Экклезиаста, или Проповедника". Скорее всего, нет. Тогда будем считать, что это изложение истории поэтического переложения библейского текста, сделанного автором. Итак. Было начало лета 2001г. Я только что завершил написание серии "монологов библейских героев" и мой дюссельдорфский знакомый Эрвин Алексеевич Наги, касаясь одного из "героев" моих монологов - царя Соломона, предложил ознакомиться с присланным ему из Израиля стихотворным переложением "Коэлета", сделанным Наумом Басовским. Имя автора переложения мне ничего не говорило, но сообщенная подробность о том, что оно делалось в течение 12 лет вызвала интерес. Через несколько дней я получил текст - 15 машинописных страничек.
     Надо сказать, - мало кто из живущих на Земле и принадлежащих к иудео-христианской цивилизации не цитировал Экклезиаст. Даже если никогда не читал его. Такие выражения, как "все суета сует", "все возвратится на круги своя", "лучше живой пес, чем мертвый лев", "время собирать камни и время их бросать", "все пройдет, как вешняя вода" и многие другие известны даже тем, кто никогда не открывал Библии. А ведь это все из Экклезиаста. Это и многое другое.
     Итак, Экклезиаст. Я внимательно (и не один раз) прочитал стихотворное переложение Н. Басовского. Добротно. Местами блистательно. Возвращался к Библии. И... И чем больше я вчитывался в библейский текст и в текст переложения, тем больше росло желание сделать это (переложение) самому. Захотелось нестерпимо. Слова и рифмы сами посыпались на бумагу. Пять суток: пять дней и пять ночей. Что это было? Обморок? Погружение в глубины...? Откровение? Озарение? Через пять суток все закончилось. Поэтическое переложение Коэлета лежало передо мной. Оставались мелкие уточнения, поправки. Ах, какие это были пять суток!
     Уже потом я узнал кто занимался Экклезиастом в прошлом: К. Бальмонт и А. Блок, В. Василенко и И. Дьяконов, К. Льдов и А. Федоров, В. Ферлегер и Г. Шенгели, Эллис... А какие прозаики: И. Бунин, Л. Толстой, А. Чехов... Хорошо что не знал, а то бы поостерегся и подступаться... И еще: уже потом я узнал, что некоторые исследователи ставят под сомнение авторство Соломона, предполагая, что Коэлет мог быть написан после Вавилонского пленения. Возможно, они правы. Возможно. Но для всего Человечества эта Книга - книга "сына Давидова, царя в Иерусалиме".
     И еще одно. Слово рабби Йосефу Телушкину: "Каждый год на Суккот, когда в синагоге читается книга Экклезиаста (Когелет), мой глубоко верующий отец сетовал на ее включение в службу: "Это очень нееврейская книга!" "Странная жалоба,- думал я, - как можно говорить такое о библейской книге". Со временем, однако, я стал все больше понимать своего отца. Когелет столь безгранично пессимистичен, что многие мудрецы действительно выступали против включения этой книги в Библию..." (р. И.Телушкин, "Еврейский мир", Москва-Иерусалим, "Гешарим", 1995-5755, с.83). Но включили же! На то они и Мудрецы! Это очень непростая "Книга". Книга мудрости и печали, гимн Богу Может быть именно поэтому ее, "Коэлет" и читают в синагогах на Суккот.
     И еще. Один мой недавний знакомый, узнав о том, что я сделал поэтическое переложение Экклезиаста с русского (прозаического) Синодального издания Библии на русский, спросил: "А зачем?". Я не смог ему ответить на этот вопрос. У меня нет ответа...Ответа нет. А переложение есть! Это великая Книга. И я счастлив, что сподобился прикоснуться к ней.
     Прочтите эти стихи. А потом перечитайте Библию. Там в "Писаниях" и помещена "Книга Экклезиаста, или Проповедника, сына Давидова, царя в Иерусалиме". Всего несколько страниц. И весь мир человеческих чувств.
     Мне кажется, что нет Книги актуальней этой и сегодня. Прочтите ее.

Коэлет (Когелет), или Экклезиаст (Экклесиаст) - слова проповедника, сына Давидова, царя в Иерусалиме

вольное стихотворное переложение

1.

Все суета сует. Все суета.
Тщета венчает праздные надежды.
Слетают листья дней как ветхие одежды.
И обнажается природы нагота.

Уходит род и род приходит.
Под солнцем их не перечесть.
Ну а Земля - была и есть.
И с нею ничего не происходит.

Восходит солнце. И  заходит.
И ветер кровлями шуршит.
На север и на юг  спешит.
И снова на круги своя приходит.

Стремятся реки к морю. И вода
Вливается. И море все приемлет.
Но берега незыблемы. И дремлет
В них море. Дремлет как всегда.

Глаз не пресытится смотреть.
А ухо звуком не переполнится.
Все что свершилось,- не запомнится.
Что было раньше,- будет впредь.

Я уяснил (мне этих знаний жаль):
Безумие и мудрость равны в доле,
От многих знаний много боли,
А с мудростью грядет печаль.

В итоге ждет любого пустота.
Кривых зеркал не исправляют.
Чего на свете нет,- не исчисляют.
Томленье духа остальное и тщета.


2.

Я испытать себя решил вином
И женщинами, и богатством,
Беседой мудрой и военным братством.
Но лодка счастья всплыла кверху дном.

Зачем мне мудрость и зачем удача?
У мудрого глаза, во тьме бредет глупец.
Ну, пусть ты не пастух, а сам среди овец!
Что в том: безумие и мудрость рядом плачут!

Зачем же я растил свои хлеба?
Зачем я множил скот в своих стадах?
Зачем среди врагов я сеял страх?
Коль мне начертана обычная судьба!

Зачем я строил крепости и города?
Зачем пустыни превращал в поля?
Зачем, зачем  все это делал я?
Коль все пройдет как вешняя вода!

Зачем я собирал и раздавал
Любовь и нежность. И красавиц ласки.
Я присмотрелся: все мы маски,
Пришедшие на этот карнавал.

Я понял: мудр и глуп - одна дорога.
Один конец - работник иль лентяй.
Неважно кто ты - воин иль слюнтяй.
Твоя стезя проложена у Бога.

Да, все на свете только суета.
Все что дано,- дано от Бога
Кто благ ему,- тому дорога.
Томленье духа остальное и тщета.


3.

Свой срок на свете есть у  разных дел:
родиться время есть и умирать,
сады сажать и вырубать,
и убивать, и воскрешать,
и возводить, и разрушать,
рыдать и плакать, и смеяться,
и отыскать, и потеряться,
в толпе плясать и в драке драться,
копить, хранить и тратить,
шить и рвать,
есть время говорить и есть молчать,
и камни собирать, и их бросать,
любить есть время, время ненавидеть,
есть время защитить и есть - обидеть,
есть время разговору, тишине,
есть время миру, есть - войне.
Да, время есть для самых разных дел.
И каждому положен свой предел.

Но знает тот предел один лишь Бог.
И чтобы человек его не мог
Узнать и тем подняться вровень с Богом,
Ему закрыта к истине дорога.

Он может есть и пить, трудиться и любить,
Но чтобы от всего счастливым быть,
Ему нужна в подмогу Божья Воля.
И что бы не плела стоустая молва,
Но доля человека такова.

Я видел суд неправый и судью,
Бесстыдно лгущего перед  законом.
Но Бог все видел  в деле оном
И лепту каждому воздал свою.

И я подумал: только Божий Дух,
Что Волей Бога снизошел на человека,
Нас рознит со скотом отвека.
И мы опять скоты, коль он в душе потух.

Еще я понял: наша доля в том,
Чтоб радоваться праведным делам.
Никто не знает, кто нас встретит там.
Никто не скажет, что нас ждет потом.

4.

Еще увидел я мучения раба
И угнетателей, что в пурпуре и злате.
И силу угнетателей - в булате.
Но утешителей  нам не дала судьба.

И я восславил тех,  кто этот мир
Покинул. Благо мертвым, ставшим тенью.
Но лучше тем, кто не бывал под сенью
Ярма; кто так и не пришел на этот пир.

Еще узнал  я как бесплодна суета
Того, кто душу завистью сжигает.
Он сам себя на муки обрекает.
Вся жизнь его - томленье духа и тщета.

Еще увидел  я тщету на этом свете,
Когда один. И рядом никого.
Что может быть слабей и горше одного?
Один всегда и перед всем в ответе.

А если двое и спина к спине,
То в стужу им тепло и не страшны напасти.
Tройная нить - нет крепче снасти.
Вдвоем не страшно даже на войне.

И вот еще: ужасна маята,
Когда царь глуп и духом нищий.
А этот юноша - хоть беден и в рубище,
Но он придет на пепелище.
Что, впрочем, тоже лишь томленье духа и тщета.

5.

Да, непременно проследи, идя,
За каждым шагом, коль идешь молиться.
Пусть лучше мысль твоя струится,
Чем шумные слова как капли в час дождя.

И с Богом говоря, не суесловь.
Он в небесах. Земная мысль убога.
Лишь мудрые слова пусть долетят до Бога.
Пусть будет больше мысли, меньше слов.

Глупец жужжит словами словно шмель.
И, бросив слово, тут же забывает.
Со словом сдержан будь: давая,
Будь крепок в нем и выполнить сумей.

Небесной манны не мечтай найти.
В своих надеждах положись на Бога.
Ему лишь одному известна та дорога,
Которой суждено тебе пройти.

Бывает так: клянет народ 
Царя - злодея, обирающего нищих.
Но вот неурожай - народ лишился пищи,
И царь - сам нищий у ворот.

Скупец и ночью теребит ключи.
А разве счастлив жизнью он такой?
Кто честно трудится, тому в ночи покой.
Ну, а скупцу покоя нет в ночи.

Он позабыл как в этот мир пришел.
Все что нажил, он здесь оставит, здесь.
Богатство, скот, имущество и спесь.
Уйдет таким, каким пришел.

Но скупец потому и глупец, что трудом
Не порадует  даже близких своих.
Выжимает он пот из себя и из них.
Чтобы все здесь оставить потом.

Когда же богатство дал тебе Бог,
То он и устроит так,
Чтоб каждый, даже медный пятак,
Ты счастливо прожить смог.

Но если в жадности жизнь прожита
И если богатство твое не от Бога,
То как бы и куда ни шла твоя дорога,
Все это лишь томленье духа и тщета.


6.

Есть зло под солнцем в наши дни:
Вот человек - богат и властен.
Но не дал Бог ему на свете счастья.
Богатства нажиты. Но ни к чему они.

Живет он много лет, спеша.
Семья вокруг и множество детей.
Но несмотря на тысячи затей,
Все суета, когда болит душа.

Счастливей выкидыш, чем этот человек.
Ему спокойнее,- он жизни не узнал.
А этот все имел. Но счастья не познал.
Хоть дважды прожил бы Мафусаилов век.

Он ел и пил, и набивал карман.
Всего на свете перепробовал, спеша.
Но все в утробу. И пуста душа.
Все суета вокруг. И все обман.

В чем жизни смысл? И в чем секрет?
Тебе об этом ведать не дано.
Есть слово правды. Есть. Но где оно?
И много слов, в которых правды нет.

Так в чем же, в чем бездушья нищета?
Чем честный счастливей злодея?
Узнать все это - глупая  затея.
Все это лишь томленье духа и тщета.


7.

Честное имя лучше, чем елей.
День смерти выше дня рожденья.
Мы все уйдем. И в этом нет сомненья.
Все будем там - лей слезы иль не лей.

И в доме плача, с близкими скорбя,
Скорбящий, вознося молитву Богу,
И к самому себе примерит ту дорогу.
Что ждет в конце пути его, меня, тебя.

Печаль смягчает каждое лицо.
И лучше слушать обличенья умных,
Чем смех и вопли неразумных.
Не учит курицу яйцо.

Смех глупого - треск  хвороста в огне.
И громче всех смеется неразумный.
Печаль под пеплом смеха видит умный.
Как много пепла довелось увидеть мне...

Гордыня тоже глупости удел.
Бывает, эта хворь разит и мудреца.
Подарки, похвальба - удел глупца.
Терпение - величия удел.

Не говори: сегодня хуже, чем вчера.
Нет мудрости в сравнении таком.
Кто знает, что нас ждет потом.
Вслед  за восходами приходят вечера.

Кто мудр на свете, тот и свят.
Кто мудр, тот на земле избранник.
Проходит он по жизни - божий странник,
В сияньи серебристых лат.

Но нету дела без греха.
Да, грешен раб, ругая господина.
Но он не бессловесная скотина.
И вспомни, нет ли у тебя такого же греха.

И взирая на опыт и мудрость мирскую,
Понял я, что таят в себе женские руки,
Как силки обрекая мужчину на муки.
Понял я, но по ним все равно я тоскую.

Смотрю. И тысячи передо мной проходят.
Бог создал их и дал им верный путь.
Они же норовят с него свернуть
И стежками кривыми ходят.


8.

Лишь мудрость украшает человека.
Лишь мудрость укрощает  зло.
Кто мудр, тому на этом свете повезло.
От века было так - до века.

Приказ царя - всем на земле закон.
Но есть Закон на небе - Слово Бога.
А как сказать царю - Мой царь, не та  дорога!
Как убедить его? И как услышит он?

Для всякой вещи есть свой день и час.
Но как об этом человек узнает?
Кто скажет истину ему? Кто правду знает?
Одна могила не минует нас.

Я видел: власть в руках скота.
Он рад, что над людьми царит.
Но вот он умер, похоронен и забыт.
Все это лишь томленье духа и тщета.

Зло потому творится средь людей,
Что наказанья срок известен только Богу.
У Бога разные протоптаны дороги.
Свое получит жертва и  злодей.

Бывает так, что жизни маята
Грядет на праведника. А злодей
Вкушает благо до скончанья дней.
Но это лишь томленье духа и тщета.

Лишь одно человеку  дано:
Есть, и пить, и веселиться.
Бог заповедал  ему трудиться.
И не заглядывать жизни на дно.

Смысл бытия не подвластен уму,
Как не искал бы мудрец ответа.
Только Богу известно это.
Но он не скажет сего никому.


9.

Познал я премудрость: все в Божьей руке.
Ты можешь грешить или праведно жить,
Но сколько тебе в этом мире кружить 
Известно лишь Богу, чей  рот на замке.

Вот это и плохо, что скованы вежды.
Жил в зле иль в добре, сеял смерть или жизнь,
Равны все. И каждый в могилу ложись
Без всякой на божию милость надежды.

Живому псу все лучше в мире быть,
Чем мертвому, хоть царственному льву.
Живой, пусть даже он сейчас в хлеву,
Надеется на то, что лучше будет жить.

Любви и ревности у мертвых больше нет.
О них и память будет предана забвенью.
Отсюда вывод - радуйся мгновенью.
Поскольку после жизни жизни нет.

Пусть делает твоя рука все то,
Что сделать ты сейчас, сегодня в силе.
Ни знания, ни мудрости в могиле
Нет и не будет. Там одно ничто.

Но человек не знает жизни срока.
Как в сети рыба, как в силках птенец,
Так человек находит свой конец
В глубинах времени, в пучинах рока. 

Еще вот притча: в городе одном
Мудрец - бедняк людей спас от осады.
Но только разобрал народ преграды,
Как тут же и забыл о нем.

И все же: мудрость в нужный миг,
Произнесенная спокойно, тихо, просто,
Пусть человеком маленького роста,
Важней, чем великана громкий крик.

Да, мудрость лучше воинских орудий.
Но много доброго погубит мелкий грех.
Один, но погрешивший,- среди всех
Способен поломать все, что создали люди.


10.

Как зловонье мертвой мухи портит мирру,
Так глупость человеку портит честь.
В народе мудрый есть и глупый есть.
И оба качеством своим известны миру.

Коль гнев начальника сверкает над тобой,
Держись подальше от того, кто гневен.
Пусть гнев как молния сверкает в небе,
Будь кроток. Но останься сам собой.

Под солнцем много злого видел я:
 На лошадях сидят презренные рабы,
Красавицы с горбами от судьбы.
И как рабы в пыли бредут князья.

Коль роешь яму, так рискуешь
В нее упасть когда-нибудь.
А рушишь изгородь, так не забудь,
Что к змеям жалящим ты сам взыскуешь.

Тупой топор опасен для того,
Кто расколоть пытается дрова.
Коль лезвие ты точишь о слова, 
Так дров ты не получишь от него.

Слова глупца и жало змея
Едино жалят. Но глупец
Словами злыми сам себе конец
Готовит, жизни не жалея.

Беда земле, коль царь ее отрок.
И коль князья для пресыщенья жрут.
Они страну до донышка протрут.
А там и им наступит срок.

От лености обвиснет потолок.
Коль руки упадут, то потечет и он.
И дом посыплется со всех сторон.
Ленивый сам себе готовит срок.

Приносят пиршества веселье и добро.
И удовольствие на них испытываем мы.
Но коль за пиршеством пробудем до зимы,
То за безумие сие заплатит серебро.

Совету внемли: о царях и в мыслях не злословь.
Не говори о богачах и в спальне ничего.
Не ровен час, сова иль мышь из дома твоего
Кому не надо принесет пучок нескромных слов.


11.

Все возвратится на круги своя.
Хлеб, пущенный по водам, вновь вернется.
Но что из облака на нас прольется?
И в чем заключена судьба твоя?

А разве ведомы тебе пути ветров?
И как зародыш в чреве женщины живет?
Как кости попадают ей в живот?
И почему тот болен, тот здоров?

Сей семя утром, вечером ложись.
И с радостью встречай грядущий день.
Но помни, что грядет могилы сень.
Ты человек. И это просто жизнь.

Пусть Бога не закроет суета.
Ждет впереди любого Божий Суд.
Печаль и радость - все учтется тут.
Томленье духа остальное и тщета.


12.

Помни Создателя твоего
В дни юности и в дни любви,
В дни горя, коих не зови,
Доколе не затмилось солнце,
Доколе лунный свет в оконце,
Доколе звезды в небесах,
И души не объемлет страх,
И не закончилось терпенье,
И не замолкли дщери пенья,
В округе не отцвел миндаль,
И ближний не отчалил  вдаль,
Доколь серебряная цепь не порвалась,
И золотом повязка тешит глаз,
Доколь кувшин с водою цел,
И сам судьбой не взят ты на прицел,
Доколь колодезное колесо вертится,
И вьется над  стрехою птица,
Доколь не превратился в прах
Врагам на радость и друзьям на страх,
И дух не возвратился к Богу,
И не отправился в последнюю дорогу,
И ты еще у дома  своего,
Помни Создателя твоего!

Дуйсбург, 11-15.06. 2001г. Не публиковалось.