Сетевой портал "Заметки по еврейской истории"

Какие требования предъявлялись к абитуриентам аспирантуры? На рубеже 1920/30 гг. отработанной системы еще не было. Чаще смотрели не "в бумагу", а на "пролетарское" происхождение и общий кругозор. В этом смысле интересны воспоминания С. Ортенберга ("ТКАНЬ ЖИЗНИ"), появившиеся недавно в Интернете. Автор после завершения в 1924 году учебы на Высших еврейских педагогических курсах в Киеве, куда он был принят сразу на 3 (последний) курс, преподавал в Винницком еврейском педтехникуме. После нескольких лет работы он решает поступать в аспирантуру ИЕПК. Вот как им описан экзамен:
"На конференции я узнал, что осенью Институт Еврейской Культуры будет набирать аспирантов. Я решил испытать судьбу и поступить на учёбу в институт, который тогда считался, так сказать, базой еврейской научной мысли в стране. Я подал заявление о приёме меня в аспирантуру и в сентябре 1931 года получил вызов в Киев на коллоквиум. Собеседование, которое вели со мной члены экзаменационной комиссии, видные учёные института Либерберг, Яков Резник, Меир Винер и Нохем Ойслендер, продолжалось полтора-два часа. Я прибыл на экзамен с краткосрочных военно-территориальных сборов и поэтому был в военной форме, что придало мне мужества в ожидании встречи с таким внушительным «синклитом» учёных мужей.

Председатель приёмной комиссии Либерберг, несмотря на то, что мы были давно знакомы, устроил мне серьёзную проверку знаний произведений классиков марксизма. Я кратко излагал содержание отдельных трудов Маркса и Энгельса, но понять, удовлетворили ли Либерберга мои ответы, не мог, так как его симпатичное лицо оставалось непроницаемым. Яков Резник был со мной намного мягче. Он очень хорошо помнил меня по годам учёбы и поэтому ограничился несколькими формальными вопросами о моей практической работе последних лет.
Меер Винер завёл со мной подробную беседу, касающуюся моей книги о Линецком, которую он видел в рукописи. Он хотел знать, почему я квалифицировал Линецкого, как народного писателя, и какой смысл я вкладывал в это понятие. На мой ответ он возразил, а я попытался защитить свою позицию. Думаю, что он спровоцировал меня на дискуссию, чтобы установить уровень моих знаний. То же самое произошло при разговоре с Нохемом Ойслендером, которого интересовало моё мнение о теории Переверзева. Русский учёный Переверзев привязывал каждого художника к своему классу, в зависимости от его происхождения, и оценивал творчество художника, только исходя из его классовой позиции. В описываемые годы велась борьба с этой вульгарно-социологической концепцией, и я в ответе Нохему Ойлендеру также отверг ложные представления Переверзева, противопоставив им литературно-критические взгляды Плеханова, Меринга и других значительных марксистов. Низенький и тихий Нохем Ойслендер внимательно следил за мной своими тёмными проницательными глазками и молчал.

На этом коллоквиум закончился, а через несколько дней я получил извещение из института, что экзамен я выдержал успешно, но вопрос о моём зачислении в аспирантуру будет решаться Наркоматом просвещения УССР только в начале 1932 года."

Еще одним источником сведений об аспирантах и их судьбах является статья проф. Либерберга в газете "Дэр Эмэс" от 27 янв. 1934 г., опубликованная за несколько месяцев до его отъезда в Биробиджан.
Следует отметить:
1. В 1933/34 академ. году в аспирантуре числилось 28 слушателей. В их числе молодые литераторы - прозаик Забара, поэты Штурман, Гонтарь, Гарцман. Годовой расход на аспиранта составил 500 руб.
2. Среди штатных научных сотрудников ИЕПК недавние аспиранты - Хабенский, Абчук, Квитный, Шнейдерман, Скудицкий, Бабенский, Кругляк, Лойцкер.
3. Другие аспиранты, завершившие курс, являются авторами научных изданий института - Родак, Гольдфайн, Гителис.
4. Группа аспирантов направлена на работу в Биробиджан - Корман, Рабинович, Гольдфайн.

К сожалению, в известных работах тема киевской аспирантуры или отсутствует (Э. Цыганкова, Киев), или у А.-А. Гринбаума упомянута вскользь. И не конкретно: "...В 1935 году по Институту нанесло удар решение Всеукраинской академм принимать в него впредь только окончивших вуз и получивших предварительную университетскую "аспирантскую" подготовку, так как за спиной Института не было еврейских университетов для ее обеспечения." И дается ссылка на статью проф. Я. Резника в журнале "Наука и революция" (идиш). Тут, пожалуй, следует уточнить, что "удар" ВУАНа был инициирован реформой подготовки в стране научных кадров. С другой стороны, "удар" был не сокрушительный, т.к. в Московсом ГПИ им. Бубнова существовало (до 1938г.) Еврейское литературно-лингвистическое отделение с аспирантурой. Удар нанесло НКВД весной 1936 г., когда арестовало руководство ИЕПК, но об этом уже достаточно много писалось.
Абитуриентам 1933 г. удалось завершить аспирантский курс. А филологам М.А. Шапиро и Р.Я. Лернеру даже защитить в 1937(!) году кандидатские диссертации.

Александр Мелихов
- Wednesday, July 21, 2010 at 13:11:10 (EDT)
Леонид Флят провел поистине подвижническую работу по воскрешению работников ИЕПК - Института еврейской пролетарской культуры, - пошедших за интернациональной грезой в надежде, что она позволит развиваться национальной. Конечно, в этой драме интереснее всего психологический контекст, а он по-видимому утрачен навсегда - хотя кое-что я попытался воскресить в своем последнем романе "Изгнание из ада" ("Новый мир", №6, 2010), посвященном моему отцу Мотелю Аврумовичу (Марку Абрамовичу) Мейлахсу. И каково же было мое потрясение, когда на групповой фотографии, извлеченной из небытия Л.Флятом, в последнем ряду вторым слева оказался мой отец. Будь я настроен мистически, я счел бы это каким-то предзнаменованием. Но как художник я угадываю в этом требование времени - заплатить долг растоптанному и оплеванному поколению.

Я очень благодарен Александру Мелихову и с большим удовольствием вношу фамилию аспиранта М. Мейлахса в число сотрудников ИЕПК, занимающих самый верхний ряд на групповой фотографии.

Я очень благодарен Александру Френкелю из Петербурга, порекомендовавшему мне Интернет-адрес книги А. Померанца "DI
SOVETISHE HARUGE MALKHES"? 1962. Александр Померанц(США) был аспирантом Института еврейской культуры(1932-35). В разных главах его книги "разбросаны" сведения о ИЕК и его сотрудниках. В книге помещены 4 групповых фото, одно из которых знакомо читавшим самые первые сообщения этой темы. К сожалению, скан этих фото, как правило, невысокого качества. Но все же его можно использовать для иллюстрации. Материалы, обнаруженные в тексе книги уже, частично, использованы для уточнения настоящих форумных сообщений. Но, как это часто случается, в текстах встречены и разночтения, достоверность которых сомнительна и при корректировке сообщений они будет исправлены.
Меж тем, всех владеющих информацией о сотрудниках Киевского ИЕК, автор заметок призывает ею поделиться в теме Форума.

Партийцы и комсомольцы ИЕПК провожают И. Либерберга в Биробиджан.
Еще одно фото из того далекого октябрьского дня 1934 года, когда сотрудники ИЕПК провожали своего директора на Дальний Восток. На сей раз на память для истории запечатлена партийно-комсомольская прослойка института. 21 человек - не очень
солидная ячейка. К тому же убывает самый активный коммунист - Иосиф Либерберг. А организация временно усилена двумя американскими коммунистами: историком-литературоведом К. Мармором и аспирантом последнего года учебы А. Померанцем.
Как и предыдущие два снимка этой фотосессии, 3-й тоже не сообщает имена всех сфотографировавшихся. А, по крайней мере, один из них неверно определен, как Шапиро. По моему предположению, это Йона Хинчин, декан еврейского сектора Киевского пединститута. Его легко опознать среди членов Президиума ИЕПК. Аспирант-второкурсник М. Шапиро никак не мог входить в состав Президиума. Но на фото "Коллектив ИЕПК" Хинчин и Шапиро сидят рядом, и А. Померанц, готовя фотоиллюстрации к книге через четверть века после прощания с товарищами по институту и аспирантуре, допустил неточность.
Кого же назвал А. Померанц на этом фото? Перечислю по рядам (снизу вверх, и справа налево):
Ряд 1-й. З. Гитерман (аспирант-историк), Рива Балясная (поэтесса), ? , Гольдфарб (аспирант-педагог), ? .
Ряд 2-й. Аврам Гонтарь (аспирант, поэт), Калман Мармор (литвед, США), Эстер Шнайдерман (н.с. педсекции), Иосиф Либерберг, Р. Ционовская (библиограф), Михл Левитан, Гершон Горохов (2-й директор ИЕПК), Мотл Штурман (аспирант, поэт).
Ряд 3-й. ?, ?, Александр Померанц (аспирант из США), Давид Бендас (аспирант), Шапиро (?, вероятнее Й, Хинчин), Мотл Гарцман (аспирант, поэт), ?, ?.
Остается сожалеть, что не все сотрудники, опознаваемые и на фото "Коллектив ИЕПК", здесь поименованы. А вот аспиранты
Гитерман и Гольдфарб на "главном" фото теперь идентифицируются однозначно.

В предыдущих текстах аспирант А. Померанц упоминался неоднократно. И это не только потому, что был единственным иностранцем Киевской аспирантуры. Закончив учебу в 1935 году, он стал одним из первых (или первым) аспирантов ИЕПК,
кому по новым правилам 1934 года пришлось защищать диссертацию. Об этом и свидетельствует предлагаемый документ. И еще на один момент биографов и энциклопедистов хотелось бы обратить внимание. Александр - имя литературное. А в справке прописано официальное, правда, славянизированное.

Вот еще одно фото из книги А. Померанца.
Сотрудники педсекции Киевского ИЕПК провожают
недавнего аспиранта на родину в США ( Июль, 1935)
На фото (справо налево):
1 ряд (сидящие). Б. Шац, Мотл Кругляк, проф. Я. Резник (зав. секцией), Г. Горохов (директор ИЕПК), А. Померанц, ?
2 ряд ? , Бородянская, аспирант М. Диамант, Р. Гохлернер (уч. секретарь ИЕПК), ? , аспирант Гольдфарб.

Есть фото, и к нему, пожалуй, можно написать несколько предложений, посвященных секции педагогики. Тем более, что многократно мной упомянутый историк А. Гринбаум деятельности этой секции уделил очень мало строк (возможно, не считая педагогику наукой). И совсем умолчала о ней в своей постсоветской статье киевский историк Э. Цыганкова /"Киевська старовина" №3(333), 2000, укр./.

Педагогическая (педагогико-педологическая) секция, по А. Гринбауму, начала создаваться на рубеже 1927/28 года, когда И.Либерберг был назначен руководителем Кафедры ЕК. А педсекцию возглавил И. Яхинсон, известный публицист и член одной из еврейских соцпартий (СЕРП) еще с дореволюционной поры. В период Гражданской войны и частой смены власти на Украине, он, видимо, жил в Киеве, и был связан с школьным строительством, проводимым "Культур-лигой". По крайней мере, уже в 1923-24 уч. году И. Яхинсон был одним из лекторов Высших еврейских педагогических курсов в Киеве ("Ткань жизни" С.Ортенберг). В советское время И. Яхинсон приобрел известность. как автор и соавтор учебников для еврейских школ. Основание секции совпало с изданием ежемесячного журнала РАТНБИЛДУНГ ("Советское образование", №1, которого увидел свет в феврале 1928 г.). На его страницах вплоть до 1930 года публиковались статьи И. Яхинсона на темы педагогики. Активно И. Яхинсон принялся за составления школьных учебников. Но эта его деятельность не получила поддержки у идеологов, надзирающих за еврейской школой. Его учебники подвергались не только критике, но и цензурному запрету. Примерно в 1930 г. Яхинсон вынужден был оставить руководство секцией. Дальнейшая его деятельность не прояснена, но то, что в "1937" он оказался в числе арестованных и погиб, сомнений не вызывает.