ВСПОМИНАЯ ФИЛЬМ "ПРОФЕССОР МАМЛОК"

Что бывало...

Moderator: Ella

Forum rules
На форуме обсуждаются высказывания участников, а не их личные качества. Запрещены любые оскорбительные замечания в адрес участника или его родственников. Лучший способ защиты - не уподобляться!
Post Reply
Семён Талейсник
участник форума
Posts: 7
Joined: Sun Jun 02, 2013 1:12 pm

ВСПОМИНАЯ ФИЛЬМ "ПРОФЕССОР МАМЛОК"

Post by Семён Талейсник »

ВСПОМИНАЯ ФИЛЬМ «ПРОФЕССОР МАМЛОК»

«Даже тех, кому жизнь уже не светила,
Превращал он в нормальных людей,
Но огромное это светило,
К сожалению, было – еврей»
(Владимир Высоцкий)

Обличавший фашистский режим в Германии и взволновавший советских людей, фильм «Профессор Мамлок» был снят режиссёром Гербертом Раппапортом по пьесе немецкого драматурга и коммуниста Фридриха Вольфа в 1938 году на студии Ленфильм. Но вскоре исчез с экранов, так как однотипные кровавые вожди, Сталин и Гитлер, создавшие аналогичные тоталитарные режимы уже договаривались о крепкой дружбе.
Запавшие в глубины памяти эпизоды отстранения профессора от выполнения его обычной работы, от операций, во вред пациентам, так как он был хирургом от бога, хотя и еврей, покрылись пеленой других впечатлений и были забыты надолго. Иной раз мелькали известия о запрете на профессию и в других странах по политическим соображениям, но это было не у нас, в нашей самой свободной стране, где «так вольно дышит человек».
Когда возник период ухудшения моих взаимоотношений с профессором, заведующим кафедрой, где я работал доцентом, в силу различных причин и обстоятельств, о которых я уже рассказывал, меня также отстранили от значительной части моей работы.
Отстранили избирательно от моей основной хирургической деятельности, то есть от профессии, оставив обыденную преподавательскую функцию. Но не потому, что я еврей, каким был профессор Мамлок в одноимённом фильме, а потому, что заведующий кафедрой усмотрел, не без участия клики моих противников, в моих действиях подрыв его авторитета. Но посмел он это сделать по отношению ко мне только потому, что я еврей. Ибо на его «стороне, хоть и нету законов, - поддержка и энтузиазм миллионов», как объяснял всё правильно Владимир Высоцкий. Идти жаловаться было бессмысленно, так как совсем неглупый, но хитрый человек, которым был мой шеф, старался всё делать осторожно, поэтапно, методично и обдуманно.
Не замечать, не поощрять, не выдвигать, не бранить, не обличать, а всё тихо, исподволь, но не допускать и не привлекать. Это всё и есть характерные черты тихого советского недокументированного антисемитизма, особенно государственного. Ибо, бытовой, в отличие, позволял себе и брань, и выкрики, и оскорбления. - «Оперировать вашего родственника будет лучший нейрохирург - имярек, а не тот, кого вы просите». - Это вместо меня. - «Обратите внимание, коллеги, какую хорошую научную статью написал такой-то», хотя написана она полностью мною, а хваленая фамилия была приписана.
Ну, как не провести аналогию с опальным профессором Мамлоком из одноимённого фильма с той лишь разницей, что никаких явных, признаков этой изоляции не озвучивали, никто из администрации ничего не ведал, никаких официальных заявлений или обоснований со стороны администрации больницы или института не было.
Говорить о запрете на профессию оснований не было, ибо и через железный занавес многое просачивалось. Да и быть не должно. Но жаловаться у меня также не было достаточных оснований. Мне не мешали вести преподавание, консультировать больных, но в состав оперирующих хирургов не назначали, несмотря на желание некоторых больных или их родственников. Всё это безнаказанно осуществлял заведующий кафедрой. На моём халате не писали краской «еврей», как это было написано на халате профессора Мамлока. Меня не водили по улицам под улюлюканье толпы антисемитов, меня, наконец, не уволили с работы. Так что полной аналогии не было, но всё же…
Когда слухи начали проникать в администрацию института, когда я прямо спросил профессора о том, что, возможно, мне следует уходить, он задумался, вспомнив, очевидно, что надо его иногда замещать либо подменять, и выдавил нехотя из себя с циничной ухмылкой – «Надо подождать». Понял, что перебрал, - волюнтаризм стал опасен и не моден. И профессор это почувствовал, и всё постепенно вернулось на круги своя. А ко времени гласности и перестройки возник между нами консенсус, завершившийся разделением клиники на две части по лечебной работе так, чтобы мы не сталкивались в решении вопросов о тактике и методике лечения больных и оперировали независимо друг от друга. Так пришлось вспоминать мне фильм «Профессор Мамлок».
Post Reply