Лев Мадорский. Сохранить "статус кво"

[Лев Мадорский]

Сохранить "статус кво"
Израильское общество, в политическом смысле, разделилось на два примерно равных лагеря. Правые и левые. Среди моих родственников и знакомых в Израиле есть представители того и другого. Так что в декабре прошлого года, когда прилетел в гости на Хануку, за праздничным столом, несмотря на настойчивое предупреждение хозяйки: «Ради Б-га, о чём угодно только не о политике», разговор довольно скоро перешёл на главные темы дня: бить по Ирану или не бить, закончилась война в Ливане и в Газе победой или поражением, правильно сделали, что убрали поселения из Газы, или неправильно. Разбрасывая искры, воспламеняясь и, иногда, даже обжигая, сталкивались два мнения.
- Нельзя было поселения убирать. Ни в коем случае. Также как нельзя говорить о надуманном, искусственном государстве «Фалестина». Созданном на древних еврейских землях. Отданных нам Б-гом. Государстве, которого никогда не было. И быть не должно. Вы представляете какую смертельную опасность будет представлять эта высосанная из пальца «Фалестина» для Израиля? Вы представляете, кто будет строить это государство? Те самые молодые и не очень молодые люди, которым с детского сада вбивалась в головы одна идея: «Высшее счастье умереть за Аллаха и унести с собой с могилу как можно больше евреев!» Именно наш уход сделал возможным переход власти к мусульманским радикалам, так как многие палестинцы считают, что это была победа ХАМАСа. Именно, наш уход всё более превращает Палестину в центр международного терроризма. Сохранение поселений хоть в какой-то мере позволяло контролировать ситуацию. Не говоря уже о вполне банальных вещах: арабы лучше понимают язык силы, чем язык протянутой руки... Да, мы хотим мира. Но не такой ценой.
- Не такой? - возражали в ответ. - А какой? Кто знает, сколько стоит мир? Сколько стоит этот телевизор? Правильно, 2000 шекелей. А почему? Потому что столько за него просят. Мир стоит столько, сколько за него просят. Не больше и не меньше. Если мы сказали «А» и согласились с образованием палестинского государства, то надо было говорить «Б» и поселения убирать. Тут и спорить не о чём. Это важный и необходимый шаг. Разве понравится тому же Медведеву, какие бы хорошие отношения у него не были с Меркель, если где-нибудь возле Москвы возникнет немецкое поселение, живущее по немецким законам и охраняемое немецкой армией? Вы говорите, что арабы понимают только силу. Что с ними мир невозможен. Не надо играть словами! Не надо самих себя обманывать! Мы, слава Б-гу, худо-бедно, живём в мире с Египтом и с Иорданией. Много лет. А худой мир, как известно, лучше... Это особенно хорошо понимают уже воевавшие. Особенно, если у них есть дети. Или внуки. Цена мира - цена их жизни. За это стоит заплатить...
Особенно много спорили об Иране.
- Удар необходим. Вопрос не в том - бомбить или не бомбить. Вопрос, без преувеличения, гамлетовский - быть или не быть. Если хотим выжить, надо их остановить. Конечно, Иран не Ирак и всё не так просто, но и мы сегодня другие. Это именно тот случай, когда промедление смерти подобно. Представляете, чтобы было, если бы мы в 81-ом не разбомбили иракский атомный реактор в Озирак? Или в 67-ом не нанесли первыми удар по Египту?
- Прекратите «либермановскую» риторику. Мы с ней хорошо знакомы. Не путайте божий дар с яичницей. Разве можно сравнивать уровень риска в превентивных ударах против Ирака и Египта с той опасностью, которой подвергается Израиль, нанося удар по Ирану. В 67-ом году всё было ясно. После того, как египтяне перекрыли Тиранский пролив, а сирийцы стали строить отводной канал, который резко уменьшил бы количество воды в реке Иордан и, следовательно, в озере Кинерет, войны избежать стало невозможно. И то и другое было чётким и однозначным «Сasus belli». Поводом к войне. Угроза же Ирана пока, в основном, ограничивается показушными, рассчитанными на возбуждённую толпу, речами Ахмадинеджада. Которого также трудно воспринимать всерьёз, как трудно произнести его фамилию. Между безумными выкриками на митингах и реальными делами дистанция огромная. Тем более, что местные выборы показали: сегодня иранский президент лишается народной поддержки. Не исключено, что к власти придёт лидер с более умеренными взглядами. Не надо забывать и того, что нельзя, практически невозможно, несмотря на все возможности израильских спецслужб, точно узнать где атомный реактор (или, скорее всего, реакторы) находится. Риск увеличивается наличием у иранского режима химического, биологического оружия. Короче, нанести сегодня удар по Ирану было бы безумием...
- Извините, но это демагогия чистой воды. За так называемыми «показущными», митинговыми выкриками Ахмадинеджада стоят вполне реальные и симпатичные атомные, «поросята». Которые пока не появились на свет, но скоро, возможно, даже в 2009 году начнут хрюкать и тогда остановить «некошер», который они принесут на нашу святую землю, будет очень даже непросто.
И так далее. В таком духе. Весь вечер. Даже уходя домой, в коридоре, одеваясь, гости продолжали перекидываться запоздалыми репликами. Надеясь в последнюю минуту убедить в своей правоте друг друга и в том числе, меня, живущего в другой стране и не решавшегося высказать своё мнение в столь жизненно важном для израильтян споре.
Но отмолчаться не удалось. Уже на улице племянник (накрапывал дождь, но мы решили прогуляться по вечерней, празднично-многолюдной Хайфе), приехавший 16 лет назад из Белоруссии и уже ставший настоящим израильтянином, обратился ко мне:
-Вы, дядя, молчали весь вечер. Для евреев это большое искусство. Вы так замечательно молчали, что я не понял. Вы за кого? За коммунистов или за большевиков?
- И тогда я, неожиданно для самого себя, высказал то, что теперь, по прошествии некоторого времени, кажется мне правильным решением.
- В Израиле патовая ситуация. Не так уж часто встречающаяся в политике. Когда любой шаг, любое резкое действие принесут вред. Когда говорить можно что угодно, но резких шагов, независимо, вправо или влево, лучше не предпринимать. Разделение общества на два, примерно, равных лагеря - один из существенных признаков подобной ситуации. Думаю, что Ольмерт, взвешивая все за и против, понимал, как понимает и сегодняшний премьер Натиньягу, что лучший выход - сохранение «статус кво».
Не верю, что он всерьёз хочет ударить по Ирану или отдать Сирии Голанские высоты. Это именно тот случай, когда переговоры ведутся ради переговоров, а отсутствие результата - лучший результат. Больше слов и меньше дела. Потому что, если взвесить все «за» и «против», наши виртуальные весы не сдвинутся с отметки ноль. Потому что любое действие повлечёт за собой непредсказуемые последствия. Потому что израильский феномен можно назвать, в определённом смысле, феноменом Буриданова осла. Но со знаком плюс. Когда отсутствие движений не убивает, а, напротив, приносит спасение. Тот самый случай, о котором мудро сказал известный, английский политик лорд Фолкленд: «Если нет необходимости принимать решение, необходимо не принимать решение».