Инна Иохвидович: В оранжевых сумерках

Актуальное. Для Израиля отдельный форум.

Moderator: Ella

Forum rules
На форуме обсуждаются высказывания участников, а не их личные качества. Запрещены любые оскорбительные замечания в адрес участника или его родственников. Лучший способ защиты - не уподобляться!
Post Reply
admin2
Site Admin
Posts: 175
Joined: Thu Jan 28, 2010 11:38 am

Инна Иохвидович: В оранжевых сумерках

Post by admin2 »

Инна Иохвидович

В оранжевых сумерках

«Переведи меня через майдан»
Виталий Коротич


« Слава нацii! Украина понад усе …понад усе, понад усе…» (1) кричала и кричала, надрываясь и хрипя, толпа. Он не выдержал, побежал, только сердце вдруг стало огромным и в горле, и вместо туловища, а может и сам он превратился в собственное сердце…
Он открыл глаза, непонимающе глянул в окно, с падавшим светом от уличного фонаря, тогда вспомнил, что забыл на ночь закрыть жалюзи. И облегчённо вздохнул, не в Киеве он, а у себя в крохотной берлинской студии.
Сон больше не пришёл, наверное, потому, что снова был он там, где провёл последние недели, на киевской площади, на майдане…
Вадим не впервые был в Киеве, ещё несколько лет назад в этом городе была вторая выставка его фотографий. Но почему-то в этом городе, с его соборами, Лаврой, Владимирской горкой, откуда началась Русь христианская, городе, будто жившем в согласии с окружающей его пышной природой, он чувствовал себя как-то неуютно. Как сказали бы хиппи, в его молодости, «не вписанным в него он был».
Нынче и вовсе, в нём, холодном, с запахом гари в центре, городе он особенно ощущал уже не чуждость, а враждебность. И не к себе лично, а к таким как он. Вернее к не таким как все. И всё лезли в голову строки: «Как по улицам Киева-Вия…». А некоторые женщины стоявшие на майдане всё казались ему похожими на панночку из советского фильма «Вий».А некоторые вроде бывшего премьера Тимошенко или депутатши Фарион так те просто напоминали , красвых ведьм, как говорили, обитательниц киевской Лысой горы. И. впервые в жизни его посетило ощущение того, что, будто на войне он, что война идёт…
Он приехал фотографировать майдан, сделать фильм. И на самой площади он примелькался, к нему, к его семитской внешности, к его обвешанной аппаратурой фигуре привыкли. А он не смог быть спокойным, чувствуя, что ходит, будто йог по горячим угольям, как по лезвию, по знакомой когда-то, чужой ныне, площади.
Не мог равнодушно слышать эти возгласы: «Слава Украине! Героям слава!», зная о происхождении этих «паролей» Услужливое сознание подбрасывало ему клише для объяснения этой своей настороженности: «Память предков!», осторожность знающих об опасности, еврейских предков. «Но почему же,- задавался вопросом Вадим, - не откликаются в душе воинственные украинские казаки, чьим потомком по отцовской линии он тоже являлся?!
-Видно потому что удался не в них, хоть бабушкой, казачкой воспитывался! – думал он, вглядываясь в гостиничное зеркало, в которое до него смотрелись сотни, а может и больше, людей.
Наступил Новый год, он встретил его у себя в номере, записывая в дневник впечатления дня. Но в первый день нового года он увидал…
1 января «Свобода» и другие праворадикальные организации Западной Украины отмечали день рождения Стефана Бандеры, своего предшественника, вождя и учителя, прохождением по центру Киева.
Шествие началось в темноте у памятника Шевченко. Люди построились в колонну. Зажгли факелы. И вот тогда чувство нереальности, фантастичности происходящего завладело Вадимом настолько, что не мог он понять, то ли это Нюрнберг нацистских съездов, то ли он смотрит фильм Лени Рифеншталь об этом. Тогда он подбежал к табличке с названием улицы.
-Володимирська,(2) - прочитал он вслух для самого себя.
Колонны постоянно выкрикивали : «Бандера прийде – порядок наведе», «Украiна належить украiнцям», «ОУН-УПА – народне визнання» (3) и ещё многое, знакомое по майдану.
Жуткое желание бегства он усилием воли, подавил в себе. Остатками обезумевшей от увиденного души, он заставил себя, и фотографировать, и снимать…
Кто знает, уговаривал он себя, как в этом оруэлловском мире всё повернётся. Никто не гарантирован, от того, что завтра скажут, что это было не так, а совсем иначе! И вот этот его фильм будет Свидетельством!
По приезде в Берлин, он проживал в нём уже несколько лет, после того, как закончился грант, он остался жить здесь, академия искусств помогала продлевать визу.
По приезде он ни с кем не мог, да и не хотел общаться.
Только всё сидел и смотрел отснятые фото, этот фильм. Именно многократным воспроизведением, он жаждал привыкнуть к ужасу, охватившему его тогда, и с тех пор поселившемуся в нём, перевести его в хоть и страшное, но обыденное, повседневное, снизить накал…
Был уже полдень, когда Вадима, лежавшего неподвижно в кровати, заставил подняться телефонный звонок. Знакомый художник-одессит звал к себе на вечер, устраивал что-то вроде вечеринки. Настойчиво звал, Вадиму было не отбиться.
Компания была разношёрстной, и русские, и немцы. Хозяин квартиры, что служила ему и мастерской, подливал и подливал в бокалы своим гостям. Было шумно и даже весело, хозяин весёлый одесский еврей постоянно шутил и радостно смеялся. И это его, почти эйфорическое состояние, как бы заражало других и хотелось громко и беспричинно хохотать или петь. Немцы, искусствоведы тоже поймали смешинку. Но, непонятно почему, как-то неожиданно, разговор перешёл на положение на Украине, на противостояние между протестующими и властью, на революционное, как говорил хозяин, движение. Разговорчивый хозяин поведал, что он сторонник бывшего президента Ющенко, и майданов, как первого, так и второго. И, как сказал он, поклонник самой революционной партии – «Свобода?!
У Вадима чуть не сорвалось: «Как ты, еврей можешь поддерживать этих нацистов?!»
Но промолчал. А предложил гостям посмотреть свой фильм о факельном шествии 1 января. Хозяин был этим недоволен, но любопытство гостей было велико.
Снова Вадим, будто впервые, смотрел со сжимающимся от отчаяния сердцем, переместившимся на этот раз в горло.
После просмотра зависла тишина. Немецкие искусствоведы были и потрясены и смущены одновременно. Словно их вина была в этом шествии. Да и остальные гости быстро разошлись. Остались только они с хозяином. Вадим засобирался тоже.
Но художник, недовольный тем, что из-за Вадимовского фильма вечеринка сорвалась, что ушли «нужные» ему гости, стал сердито уговаривать его посидеть. Между ними завязалсян разговор, на повышенных тонах..
-Зачем ты показал им фильм? Бандера был великим украинцем! И правильно, что торжественно отметили его юбилей. С тех пор как я ощутил свою украинскую идентичность, он – мой герой!
-Но ты, же еврей?! – возмутился Вадим.
-Нет, я не чувствую себя евреем, мне всё еврейское претит! – заорал художник, - потому и Ющенко поддержал, его оранжевую революцию! Ты, наверно, забыл, что я оранжист! В твоей терминологии - оранжоид! И, знай, что майдан победит,- уже истерически завопил он.

Ничего не сказав, Вадим один за другим выпил несколько бокалов вина. Через минуту почувствовал, что срочно ему надо в туалет.
В уборной его и вывернуло. Умывшись, вышел.
Художник его больше не удерживал.
Автобуса ждать не стал, а пешком пошёл к метро. Зимняя свежесть не только отрезвила, но и привнесла ясность в скачущие мысли. Обычно такое состояние он и называл латинским оборотом FUGA IDEARUM (скачка мыслей)
Чувство всё же было хорошее, словно бы он совершил какое-то доброе дело. Наверное, от того, решил, что впервые показал другим свой страшный фильм, засвидетельствовал.
Только в вагоне метро, он увидал на своей светлой зимней куртке огромное пятно, от свежей оранжевой краски.
- Видать немало времени я в туалете провёл,- только и подумал Вадим.
_____
1.«Слава нацii! Украiна понад усе! (укр) – « Слава нации!» «Украина превыше всего!»
2. «Володимирська» - «Владимирская» - название улицы в центе Киева.
3.»Бандера прийде – порядок наведе!», «Украiна належить украiнцям!», «ОУН-УПА - народне визнання!» - «Бандера придёт – порядок наведёт», «Украина принадлежит украинцам!» «ОУН-УПА – народное признание» ОУН – организация украинских националистов; УПА - Украинская Повстанческая армия, сотрудничавшая с немецкими захватчиками.
Post Reply