Лев Мадорский. Четвёртый в Париже.

[Лев Мадорский]

ЧЕТВЁРТЫЙ В ПАРИЖЕ.

Согласно опросам 25% немцев в восточных землях и 23% в западных недовольны присутствием в Германии иностранцев. Другими словами, каждого четвёртого немца иностранцы раздражают. Каждый четвёртый предпочитает, чтобы они жили где-нибудь подальше. Кто этот Четвёртый? Где найти его?
-Чудак. Выйди на улицу и сосчитай до четырёх,- посоветовал приятель. Я попробовал. Не везло. Четвёртым оказывался то «турецко-подданный», то угольно-чёрный уроженец Берега Слоновой Кости, то наш соотечественник. Таинственного Четвёртого встретить не удавалось. А так хотелось узнать, чем он недоволен? Что именно его в нас раздражает? Может мы, иностранцы, поработали бы над собой, исправили недостатки и всё было бы путём. «А, может,- фантазировал я,- события будут развиваться совсем по другому»...
В последнее время Четвёртый (назовём его Шмидт) чувствовал себя плохо. Стал он нервным, раздражительным. Пропал аппетит. Тело покрылось сыпью. Обратился к врачам - бесполезно. Просвечивали, выстукивали, мерили давление. Никто не понимал в чём дело. Только один опытный, пожилой доктор, наконец, поставил диагноз: аллергия на иностранцев. «Бывает аллергия на пыль, на цветение одуванчиков, на кошек,- объяснил он. - У Вас на иностранцев».
-Что же делать? - заволновался Шмидт. - Есть какое-нибудь лекарство?
-Лекарство одно. Общайтесь только с немцами.
-Но это невозможно. Я работаю в отеле. Администратором. У нас сплошные иностранцы.
-Придётся сменить работу. Ничего не поделаешь. - Врач несколько замялся и смущённо добавил. - Придётся также сменить врача. Я могу вызывать у Вас аллергическую реакцию. Моя бабушка была наполовину француженка.
Четвёртый ушёл из отеля и стал искать новое место. Это оказалось не просто. Где бы он ни работал (официантом, рабочим на стройке, страховым агентом), после первых же дней у него начинался насморк, слезились глаза, тело покрывалось сыпью. Типичные признаки аллергии. Шмидт чувствовал себя хуже и хуже. Он не мог ездить на трамвае, поезде, ходить в магазин, в кино. Постепенно болезнь обострилась. Четвёртый стал давать аллергическую реакцию на человека, имеющего любую, даже самую незначительную примесь иностранной крови. Более того, теперь он каким-то непонятным образом ощущал какие именно национальности присутствовали у этого человека и в каком поколении. Сюрпризы сыпались со всех сторон. Аллергию стали вызывать соседи. Приятели. Даже от друга детства у Шмидта стали слезиться глаза. Он отчётливо ощутил у него еврейскую наследственность. Последний удар нанесла жена, у которой прабабушка оказалась венгеркой. Шмидт развёлся и целый день сидел дома, опасаясь выходить на улицу. Кругом были иностранцы. Мир полный иностранцев. Безумный мир. Вызывавший у Шмидта аллергию.
Теперь Четвёртый выходил гулять ночью. Когда все спали. Он бродил по пустынным улицам и чувствовал себя лучше. Несколько раз полицейские проверяли у него документы и Шмидт автоматически фиксировал: «Мама на четверть полька, дедушка на половину австриец». Однажды, во время ночной прогулки, уже под утро из переулка вынырнул мужчина средних лет с длинными, закрученными кверху усами и подошёл к нему. Невероятно! Четвёртый ничего не чувствовал. Это был настоящий немец. Без примесей. Они стояли рядом, молчали, удивлённо рассматривая друг на друга. Мужчина с усами первый нарушил молчание:
-Вы немец?
-Да,- ответил Шмидт. - Я немец.
-Знаю,- облегчённо рассмеялся мужчина. -Чувствую.
-У Вас тоже аллергия на иностранцев?- догадался Шмидт.
-Да. В тяжёлой стадии. -И немец без примесей (назовём его Миллер) рассказал свою историю. Очень похожую на историю Четвёртого.
-Вы не подумайте,- добавил Миллер. - Я не нацист. У меня нет ненависти к иностранцам. Просто они меня раздражают. Вызывают аллергию. Это совсем другое дело.
-Конечно,- согласился. Четвёртый. - Мы не нацисты. Это другое дело.
Теперь товарищи по аллергии ночью вместе гуляли по улицам города и думали, как вылечиться от ужасной болезни. Гениальная мысль пришла в голову Миллеру, когда они случайно остановились около туристского агентства и рассматривали выставленное в витрине предложение о поездке в Париж. На две недели. С проживанием в трёхзвёздочном отеле. Полупансион. И всё за 430 евро.
-Эврика!- крикнул он.- Крик его далеко разнёсся в гулкой, ночной тишине.- Придумал! У нас аллергия на иностранцев. Давайте поедем в Париж. Там мы сами будем иностранцами.
Через несколько дней Шмидт и Миллер гуляли по оживлённым, парижским улицам. Днём. Дышали полной грудью. Чувствовали себя прекрасно. Аллергия исчезла бесследно. Ликованию Шмидта и Миллера не было предела. К вечеру они заблудились. И тут произошло нечто удивительное. Когда Шмидт на своём ужасном французском спросил дорогу к отелю, у проходившего мимо молодого человека в беретке заслезились глаза и он стал чихать. Потом, не переставая чихать, махнул рукой и быстро ушёл куда-то в сторону.
-Потрясающе!- воскликнул Миллер. -Невероятно! У этого парня аллергия на иностранцев. На нас...
Прохожие, которых было много в этот тёплый вечер на парижских улицах, смотрели на двух хохочущих, умирающих от хохота мужчин, и сами начинали улыбаться.