[Архивариус]

Независимость несет с собой неопределенность для евреев Косово
Дина Спритцер

ПРИЗРЕНЬ, Косово (JTA) – На заброшенной дороге, вдоль которой тянутся недостроенные дома, Инес Кьюно рассказывает, как трудно ей приходится выживать на этой земле, такой далекой от большинства американцев, как, наверное, и страна Оз.
Но вместо дороги, вымощенной желтым кирпичом, это нечто разбитое, грязное, заваленное кучами мусора.
«Единственное, что работает в Косово – это банки. Нам всем приходится брать в них ссуды, чтобы что-то делать», -- говорит 28-летняя Кьюно.
Кьюно – одна из последних евреев Косово, провинции Сербии, провозгласившей 17 февраля свою независимость.
Безработица в Косово достигает 50%, а средняя зарплата – 350 долларов в месяц.
«Мы все не знаем, как будем справляться», -- говорит Кьюно, студентка университета, жена и мать годовалого ребенка.
Будущее Кьюно и ее семьи непроглядно туманно. Они еще не решили, связать ли свою судьбу с Израилем или с юго-восточной Европой: их предки, гонимые испанской инквизицией, в числе тысячи сефардских евреев в 15 веке бежали из Испании на Балканы.
Сегодня в Косово живут 50 евреев. Все они принадлежат трем семьям, или трем кланам, и обитают в Призрени, редкой жемчужине древней архитектуры среди развалин войны, нищеты и бетонных строений коммунистических времен.
Организация Объединенных Наций взяла на себя административный контроль Косово после ожесточенного конфликта между косовскими албанцами, стремящимися к независимости, и сербскими войсками под командованием Слободана Милошевича.
Этнические албанцы составляют 90% населения Косово, насчитывающего 2,2 миллиона человек. Албанцы – мусульмане, но в массе своей светские люди.
Последние девять лет жизнь Косово была отмечена коррупцией, преступностью и отсутствием западных инвестиций. И все эти годы шли переговоры о статусе Косово между нынешним – демократическим – режимом Сербии и лидерами этнических албанцев Косово. Договориться им так и не удалось.
Теперь премьер-министр Косово провозгласил независимость при поддержке Соединенных Штатов и большинства стран Европейского Союза – но при категорическом несогласии Сербии, позицию которой поддерживает Россия.
Подавленные войной, которую они наблюдали со стороны и стоя на пороге полной неопределенности, евреи Призрени очень мрачны. Когда началась война, другие косовские евреи – 50 жителей столицы провинции Приштины – уехали в Сербию, где они говорят по-сербски и чувствуют себя частью тамошней культуры. Однако евреи Призрени, говорящие на албанском и турецком языках (в Призрени живет много турков) – остались.
Сейчас, когда Косово стремится отделиться от Сербии, таким людям, как отец Кьюно Вотим Демири, прилично жившим при коммунистах, тяжело покидать свои дома, несмотря на страх пред растущим противостоянием с ближайшим соседом.
«Раньше антисемитизма здесь не было, но с появлением здесь саудовских благотворительных организаций мы впервые начинаем ощущать влияние ваххабизма, -- говорит Демири, имея в виду фундаменталистскую исламскую идеологию, которую саудовские арабские клерикалы без большого успеха пытались экспортировать на Балканы. – Думаю, сегодняшние газеты изображают евреев уже не так позитивно».
Однако самой большой заботой здешних евреев, как и всех жителей Косово, стало обеспечение своей семьи самым необходимым. В этом смысле у евреев есть свои плюсы и минусы.
Им помогает Американский еврейский объединенный распределительный комитет (Джойнт), который предоставляет им социальные услуги, проводит еврейские праздники и пытается помочь с работой.
Минусом является то, что евреи – аутсайдеры в этом квази-государстве, контролируемом этническими албанцами, которые отдают единичные рабочие вакансии своим родственникам и друзьям, -- говорит Роберт Джерасси, сотрудник Джойнта, ответственный за деятельность его организации в Косово. – 90% косовских евреев – безработные».
Ранее в этом месяце Джойнт провел заседание на тему трудоустройства с 25 евреями Призрени моложе 40 лет.
«Я сказал, если вы можете открыть магазин, мастерскую или давать уроки английского, я найду вам стартовый капитал, -- сказал Джерасси корреспонденту JTA. – В ответ они начали объяснять мне, почему такое невозможно; они очень пессимистичны».
Кроме того, существуют препятствия, которые мешают контактам евреев Призрени с другими евреями региона.
«По моей идее, они должны стать частью чего-то более крупного, хотелось бы привозить их на мероприятия в Скопье или Белград. Но и маленькие дети, да и 15-летние по-сербски вообще не говорят, и это еще одна проблема», -- говорит Джерасси.
«Наша духовная жизнь, равно как и экономическая, -- это полнейшая катастрофа», -- сказал Демири, обращая наше внимание на свою прохудившуюся крышу.
Его дети, судя по всему, готовятся к переезду в Израиль.
Сестра Кьюно, 22-летняя Теута Демири недавно пробыла год в киббуце, где изучала иврит. В Призрени Теута работает кассиром в банке, она думает об алие, но не уверена, что найдет работу в Израиле. Ее брат учит иврит, и тоже боится не устроиться на работу в Израиле.
«Я восемь лет думал, ехать или не ехать в Израиль», -- сказал их отец Вотим Демири.
Он достает фотографию двадцатилетней давности, на которой его мать разговаривает в Ашдоде с Шимоном Пересом. Она переехала в Израиль после второй мировой войны, тогда как ее дети решили строить социалистическое государство в сердце Европы. Однако о своих еврейских корнях они никогда не забывали.
Тем не менее, от религии они всегда были далеки.
Демири из того поколения, которое любит вспоминать о жизни в Югославии, частью которой было и Косово.
Он, бывший директор текстильной фабрики, практически не работал последние двадцать лет и вряд ли сможет сейчас куда-то устроиться. Зато у него прекрасный трехэтажный дом 19-го века, хотя средств на его содержание у Демири нет.
Для многих евреев Призрени алия связана не только с опасением не найти работу.
59-летний Улви Жалта выглядит на десятки лет старше, чем его двоюродный брат, 62-летний Демири. У него проблемы со здоровьем – болезнь сердца и один глаз не видит.
Подобно почти всем евреям, оставшимся в Призрени после второй мировой войны, мать Жалты вышла замуж за нееврея - этнического албанца.
«Она похоронена на мусульманском кладбище. Еврейских кладбищ здесь нет. Но она числилась членом еврейской общины Белграда», -- говорит он.
Жалта подавал прошение на иммиграцию в Израиль в 2000 году, но до сих пор не получил разрешения от Еврейского агентства для Израиля (Сохнут). Он подозревает, что причиной проволочки стали сомнения в еврейском происхождении его матери.
В ответ на попытку разобраться в деле Жалты представитель Сохнута сказал, что это личное дело каждого.
«Все в моей семье хотят уехать в Израиль», -- сказал Жалта как раз в ту минуту, когда в гостиной его двоюродного брата вдруг погас свет. Ежедневные отключения электричества происходят уже так давно, что мало кто помнит свою жизнь без подобных неудобств.
JTA