Perelman1
Марк Перельман и Мирон Амусья
БАРУХ СПИНОЗА - ВЕЛИЧАЙШИЙ ФИЛОСОФ-ЕВРЕЙ НОВОГО ВРЕМЕНИ





    
     Труды Баруха Спинозы изучаются во всем мире, им восхищаются величайшие философы, специалисты в области точных и гуманитарных наук - логики, историки, психологи и социологи. Но при этом уже более трех веков продолжается и бесконечный "суд" над Спинозой и его учением. Чаще всего на суде этом слышится или "огорчение" по поводу того, что он, мол, не до конца материалистичен, или его проклинают как атеиста, а порой к ним прибавляются и обвинения ... в юдофобии!
     В Большой Советской энциклопедии (3 изд.) написано: "В борьбе против олигархического руководства еврейской общины Спиноза стал решительным противником иудаизма. По своей идейно-политической позиции был сторонником республиканского правления и противником монархии". Ну такая позиция понятна - другого и трудно было ждать от официального издания в период особенно рьяной борьбы властей с Израилем и всем еврейским.
     Казалось бы, что в самом Израиле возможно некоторое единство в оценке Спинозы. Увы, это далеко не так. И если для одних, к примеру, для Давида Бен-Гуриона и, скажем, Председателя Верховного суда Израиля Аарона Барака Спиноза - первый секулярный израильтянин, то для других он объект проклятия, отщепенец и чуть ли не враг всего еврейского...
     Вот что пишет Арье Барац, автор многочисленных прекрасно написанных очерков по иудаике (сайт "Арье Барац", газета "Вести-2" и др., речь ниже идет о Веке Просвещения и периоде Гаскалы): "Религия вообще, и иудаизм в особенности, стали выглядеть примитивной системой кнута и пряника. Выполнишь - получишь награду, не выполнишь - заработаешь наказание. Просветители не отрицали практическую пользу такой религиозности, - по их словам, она служила "уздой для черни", - но сами они стали усматривать во Всевышнем в лучшем случае Первопричину. Спиноза, Гольбах, Дидро и, конечно же, "патрон демократии" Вольтер произнесли немало едких слов в адрес религии, противопоставляя ей свою моральную систему деизма".
     Здесь можно лишь посмеяться сквозь слезы - в одну корзину помещены Спиноза и ... Вольтер! Да еще Спиноза стал у высоко образованного Бараца... деистом, т. е. человеком, отрицающем какое бы то ни было влияние Бога на земные дела после сотворения Мира!
     Недавно в израильском (!) еженедельнике "7 дней" от 20 февраля 2003 г. появилась статья В.Букарского "Европейский вектор", где читаем, что "дальше всех в своей ненависти к евреям и ко всему еврейскому пошли просветители еврейского происхождения (в частности, Барух Спиноза)". Никаких доказательств этой "ненависти" он, понятное дело, не приводит. Мы же утверждаем, что таких доказательств и свидетельств нет вообще.
     В нашу задачу ни разбор статьи Букарского, ни проведение ликбеза для некоторых других авторов никак не входят. Но пройти мимо безосновательных нападок на Спинозу, первого еврея - великого философа и ученого Нового Времени, близкого своими работами нам и как евреям, и как физикам-профессионалам - невозможно.


     * * *


     Пожалуй, для начала стоит привести мнения двух величайших мыслителей ХХ века, Б. Рассела и А. Эйнштейна.
     Бертран Рассел в знаменитой "Истории западной философии" (1948 г., в основном именно за нее он был удостоен Нобелевской премии по литературе) главу о Спинозе начинает словами: "Спиноза (1632-1677) - самый благородный и привлекательный из великих философов. Интеллектуально некоторые превосходили его, но нравственно он выше всех".
     Альберт Эйнштейн (убежденный, напомним кстати, сионист) на протяжении всей жизни возвращается к чтению Спинозы и к его идеям. Так, в письме 1929 г. он говорит о себе как об ученике Спинозы. Еще ранее, в ответ на вопрос о своей религиозности отвечает: "Я верю в Бога Спинозы, который являет себя в гармонии сущего, но не в Бога, который возится с поступками людей". Отметим, что деистом Эйнштейн себя при этом не называет. На вопросы о своей убежденности в строгой детерминированности всех явлений, которую Эйнштейн выражал афористически: "Бог не играет в кости", он отвечал, что имеет в виду именно Бога Спинозы. А в 1946 г. он пишет предисловие к книге Рудольфа Кайзера "Спиноза. Портрет героя духовности" и заканчивает его словами: "Обоснованность своих убеждений он доказал не только с помощью ясного и точного изложения своих рассуждений, но и примером всей своей жизни" (А.Эйнштейн. Собрание научных трудов. т.4, Москва: Наука, 1967, с.253).
     Так думали не только они. И вот примеры - выбираем мнения людей наиболее выдающихся.
     И.-В.Гёте в старости "с радостью вспоминает, до какой степени взгляды великого мыслителя соответствовали духовным запросам его юности. В нем он нашел самого себя и, одновременно, наилучшую опору" (И. П. Эккерман. "Разговоры с Гёте", запись от 28 февр. 1832). А историк и философ Гердер, фактический основоположник идеологии национализма в Европе, со злостью писал: "Хоть бы раз Гёте взял в руки какую-нибудь другую латинскую книгу, кроме Спинозы!".
     Историки отмечают большое влияние Спинозы на столь разных философов, как Шопенгауэр и ранние Шеллинг и Гегель. Шеллинг так описывает это влияние: "Тот, кто хотя бы раз в жизни не погрузился в глубины спинозизма, не может надеяться на то, что достигнет в философии истины и совершенства". Гегель, убежденный немецкий патриот, в "Лекциях по истории философии" тем не менее отмечает: "Спиноза является таким основным элементом современной философии, что можно в самом деле сказать: ты или придерживаешься спинозизма, или ты не придерживаешься никакого философского учения".
     С громадным пиететом пишет о Спинозе В.С.Соловьев, а Ницше называет Спинозу, которым восхищается, "самым чистым мудрецом". Повлияла его система и на столь разных философов ХХ века как Морис Блондель (гармония разума и веры), Карл Ясперс (задача философии - дать ориентиры для поведения человека в мире), Жиль Делёз (его книга: "Критическая философия Канта: учение о способностях. Бергсонизм. Спиноза", 2000 г.).
     Блестящий очерк учения Спинозы дал Генрих Гейне в известных эссе "К истории религии и философии в Германии". Он пишет: "Дух еврейских пророков еще покоился, быть может, на их позднем потомке", а о его критиках говорит: "Замечательно, как самые различные партии нападали на Спинозу. Они образуют армию, пестрый состав которой представляет собой забавнейшее зрелище. Рядом с толпой черных и белых клобуков, с крестами и дымящимися кадильницами маршируют фаланги энциклопедистов, также возмущенных этим дерзким мыслителем. Рядом с раввином амстердамской синагоги, трубящим к атаке в козлиный рог веры, выступает Аруэ де Вольтер, который на флейте насмешки наигрывает в пользу деизма, и время от времени слышится вой старой бабы Якоби, маркитантки этой религиозной армии." (Ф.-Г. Якоби, философ-кантианец, выступал в защиту релиозных догматов.)
     Нам, однако, не до смеха, когда мы видим как к такой армии присоединяются сейчас и израильские авторы.
     Известно, что Спиноза был отлучен 27 июля 1656 г. от еврейской общины: печальная это дата нашей истории. Отметим, что "великому отлучению" он подвергся после конфликта с городскими властями Амстердама за еретические взгляды, в основном те, что касались христианства - община опасалась ухудшения отношений с ними. Стоит заметить, что это отлучение - даже с точки зрения сегодняшней ортодоксии - выглядит совершенно неосновательным и как будто было снято с него в 1929 г. здесь, в Иерусалиме (по другим сведениям прошение о снятии отлучения - херема, поданное главным раввинам Израиля, до сих пор формально не рассмотрено, так что нашим ортодоксам нужно торопиться - Ватикан ведь уже в 1985 г. снял отлучение Галилея от 1632 г.! Напомним, что некоторые раввины, под влиянием инквизиции, осуждали и Рамбама. Но в этом случае ошибка была осознана весьма скоро, когда инквизиция стала жечь не только книги Рамбама, но и Талмуд.)
     Почему же раввины ополчились тогда против философа, следовавшего во многом по пути Маймонида? Да, он не придерживался ритуалов - и здесь он был вовсе не первым и вовсе не одинок даже в то время, сошлёмся лишь на Уриеля Акосту. Заметим, что в популярной пьесе Карла Гуцкова "Уриэль Акоста" Спиноза без основания выводится как племянник этого известного бунтаря. Нарушение традиций не могло поощряться амстердамскими раввинами, однако никак не является проявлением "ненависти к евреям и ко всему еврейскому".
     В чём Спиноза был первым - и в этом его колоссальная заслуга - так это в том, что он начал в "Богослово-политическом трактате" филологический, т.е. основанный на самом тексте, анализ книг ТАНАХа и заключил, что они скомпанованы из нескольких, иногда взаимнопротиворечивых источников. Это положение после него стало принятым всей мировой библеистикой. Можно даже сказать, что он был ее основоположником: ведь он первым подошел к трактовке священных текстов с научной точки зрения: "Я уверен, - пишет он, - что метод интерпретации Священного Писания не должен отличаться от метода изучения Природы и должен, фактически, быть в полном согласии с ним." ("Трактат" был издан анонимно, но в 1674 г. отнесен властями к разряду запрещенных книг. Единственным произведением, опубликованным при жизни Спинозы под его именем были "Основы философии Декарта, доказанные геометрическим способом", к которым были приложены и "Метафизические мысли", вышли они в 1663 г. в Амстердаме.)
     Блестящее знание еврейского и арамейского языков позволило Спинозе указать на множество искажений в переводах ТАНАХа. Так, например, он показывает, что в первых строках Книги Бытия, слова "дух Божий носился над водами" следует переводить как "сильный ветер" и, более обще, имя Божье упоминается в оригинале много реже, чем принято в переводах. Все эти открытия публиковались им на латыни. (Латинские книги и письма он подписывал как Бенедикт де Спиноза (или д'Эспиноза), транслитерируя свое еврейское имя, однако "Компендиум по еврейская грамматике", изданный посмертно, подписан настоящим именем). При этом он всюду старается доказать, что священное писание можно истолковать так, чтобы совместить его с либеральной теологией (не в этом ли подходе истоки реформаторского иудаизма?).
     Читая "Трактат" можно без особого труда выяснить причины крайнего возмущения тогдашних ультраортодоксов. Все дело в выводах, к которым, анализируя историю еврейской государственности, приходит Спиноза (гл. 18): причина падения государства, как он показывает, в том, что в эпоху Второго Храма первосвященники не ограничились религиозной властью, а захватили еще и царскую власть (на современном языке - пришли к абсолютизму). Ну а Иисус, которого он в духе времени считает лицом историческим, - был лишь ещё одним законоучителем. Подобное утверждение вполне могло осложнить отношения общины с властями, что было для неё нежелательно.
     В этом трактате он фактически выступает за интеллектуальную и религиозную свободы - свободу слова и совести, говоря, что очень опасно относить к божественному праву то, что к нему не относится, и препятствовать свободному обмену мнениями. Религия не может быть полностью независимой от меняющихся условий жизни, считает Спиноза, и в гл. 19 пишет: "...внешний культ религии должен быть приспособлен к соблюдению спокойствия в государстве, если мы хотим правильно повиноваться Богу". А это уже - прямое покушение не только на раввинистскую традицию, но и на христианство, в то, во всяком случае, весьма далекое от слов Иисуса: "Богу - богово, кесарю - кесарево" время.
     Спиноза не атеист, но он против суеверий. Так, в одном из писем Спиноза отмечал, имея в виду кого-то из многочисленных хулителей: "Он проявляет несправедливость не по отношению ко мне, а главным образом по отношению к себе, когда, не краснея, утверждает, что прикрытыми и приукрашенными аргументами я проповедую атеизм". Более того, Спиноза считал религию необходимой для установления этических норм.
     Наиболее ясно он высказывается в другом письме, не предназначенном непосредственно для печати: "Между религией и суеверием я признаю, главным образом, то различие, что суеверие имеет своей основой невежество, в религия - мудрость". Установление этических норм важно потому, что большинство людей живет лишь своими страстями, а "кто хочет все регулировать законами, тот скорее возбудит пороки, нежели исправит их" - сейчас мы хорошо понимаем, что все предусмотреть невозможно, что положение римского права "все, что не запрещено, - разрешено" не может быть положено в основу общественной морали. А поэтому правовое воспитание должно дополняться и воспитанием морального чутья каждого индивидуума, и системой запретов.
     Э. Фромм в известной статье "Психоанализ и религия" подчеркивает сходство между идеологией хасидизма ("Служите Господу с веселием", Пс. 99(98):2) и религиозными взглядами Спинозы. Возможность влияния идей Спинозы на мировоззрение Бешта, основателя хасидизма, насколько нам известно, не рассматривалась.


     * * *


     Спиноза никогда не переходил в другую религию, не пропагандировал свои взгляды, даже противился переводу своих книг на голландский язык, т.е. вовсе не желал их более широкого распространения и потому никак не может причисляться к просветителям. Но зато, как считают многие историки, Спиноза первым показал, что можно оставаться евреем и не придерживаясь ритуальных установлений, даже не входя официально в общину. А ведь это именно то положение, в котором через триста лет после великого философа оказалось большинство евреев мира, в том числе - граждан Израиля, и евреями они от этого не перестали быть (израильская партия "Шинуй" могла бы провозгласить Спинозу своим духовным предтечей в отношении к религии!).
     Можно сказать, что он первым, пользуясь свободомыслием тогдашних Нидерландов, старался разорвать тождество еврей=ортодоксальный иудей, и превратить еврейство в национальность, а не только в конфессию.
     Исходя из этого,Спиноза показывает, что иудаизм - это не только религия, но и теория еврейского государства, а законы Моисея играют роль конституции для него. При этом государство не должно быть теократией - Моисей не рассматривал себя как царя и не назначал никого наследником (на иврите: "Моше-рабейну", т.е. "наш Учитель", но не повелитель). Таким образом, его законы были первоначально (впервые в мире, опережая остальные народы на тысячелетия!) конституцией демократического типа. Её недоработки и нарушения дважды приводили к гибели еврейского государства. В диаспоре они вели к раввинской теократии, а для части тогдашних иудеев - к сектантству. Их следствием было, в частности и возникновение христианства.
     В писаниях Спинозы все время ощущается надежда, что когда-нибудь можно будет восстановить демократическое еврейское государство - именно поэтому он является, по словам Давида Бен-Гуриона, провозвестником секулярного сионизма, того, который и возродил Израиль.
     Спиноза может считаться одгим из основоположников социологии, поскольку он первым выявил связь между экономикой и конституционными формами, т.е. те закономерности, которые позже были названы историческим материализмом (Ж. Карбонье. "Юридическая социология". М.: Прогресс, 1986).
     В 1997 г. вышла книга С. Б. Смита, профессора Йельского университета, "Спиноза, либерализм и проблема еврейской идентификации", вызвавшая многочисленные отклики. Её довольно подробное изложение дает, на иврите, Ишайя Кордова в газете "hа-Арец" от 04.02.1999 г.: "Спиноза - первый секулярный израильтянин".
     По мнению специалистов, Смит впервые и очень убедительно показывает, что Спиноза может по праву, наряду с Гоббсом и Локком, считаться основоположником современной либеральной политической философии: его книги оказали существенное воздействие на формирование идей Века Просвещения, либерализма и политического сионизма. Согласно Смиту, "Трактат" Спинозы представляет классическую защиту религиозной терпимости и интеллектуальной свободы, показывает, что они являются необходимой основой политической стабильности и либерального государственного строя. Смит рассматривает решение "еврейского вопроса", предлагаемого Спинозой, и спрашивает, может ли иудаизм, так обрисованный, существовать далее.
     Кстати, Смит в своей книге опровергает и ходящие еще (мы с них и начинали этот очерк) высказывания об антиеврейской направленности книг Спинозы.


     * * *


     Главная книга Спинозы, "Этика", построена "геометрически, по Эвклиду", т.е. в виде последовательности определений, аксиом, логически выводимых из них теорем, их следствий и пояснений, и была опубликованна посмертно. В этой книге, как и в предшествующей - о системе Декарта - явно чувствуются не только математические штудии, но и опыт строго логичных построений Талмуда.
     В "Этике" Спиноза как бы логически завершает иудейский монотеизм: не могут существовать две раздельные субстанции - Бог и Вселенная (Космос, Природа). Субстанция, которая обладает всеми возможными свойствами (атрибутами), едина - Бог сливается с Миром. В духе своего времени Спиноза называет два таких атрибута - протяжение и мышление, но говорит, что атрибутов может быть бесконечно много. (Вряд ли нам здесь стоит увеличивать их число и перечислять разные возможности в свете достижений современной физики.) Поэтому Спинозу часто называют пантеистом - при этом его учение очень далеко от наивного пантеизма Джордано Бруно с его одушевлением звезд и т.п. Поэтому точнее было бы назвать его монистом. Такая, можно сказать, космическая религиозность разделялась потом, без явного афиширования, многими учеными. ((Одному из авторов (М.П.) доводилось обсуждать проблемы религиозности с А.Д.Сахаровым. И хотя Андрей Дмитриевич не изучал специально книги Спинозы, его религиозные установки были именно таковы, как у великого философа.)
     Спиноза резко восстает против понятия случайности: случайность видится ему только тогда и потому, что мы не можем охватить всю последовательную цепочку причин и следствий, ведущих к данному событию. Именно эта детерминированность является базисом так называемого лапласовского детерминизма, основы классической физики. Эта идея Спинозы стала отправным пунктом знаменитого спора Эйнштейна и Бора о смысле квантовой механики, спора, который до сих пор не может считаться завершенным.
     И еще о его влиянии на ход развития науки. Один из основоположников современной математической логики и семиотики, Ч. С. Пирс считает ("Элементы логики. Gramatica speculativa"), что вся современная логика началась со знаменитого изречения Спинозы: "всякое определение (ограничение) есть отрицание", т.е. принятие определения должно однозначно отвергать все противоположные суждения - положение, которое легло в фундамент науки, но отнюдь не представлялось тогда очевидным. На этом положении Спинозы фактически построена, уже в середине ХХ века, известная система Карла Поппера, метод "фальсификации", т.е. построения теорий, в основу которых положены суждения, противоположные исследуемым, а затем требуется доказать их неосуществимость - фактически это обобщение известного в математие метода доказательства "от противного".


     * * *


     Но главное в "Этике", на наш взгляд, - даже не эти метафизика и логика, а рассмотрение основных проблем психологии и этики, т.е. проблем философской антропологии, исследование человека в его отношении к обществу и ко всему мирозданию. Эрих Фромм в упомянутой выше статье "Психоанализ и религия" так подчеркивает роль Спинозы в развитии психологии: "Среди важнейших открытий психоанализа - те, что касаются правильности мыслей и идей... Новый подход к мышлению человека формировался медленно, первым его выражением явилось, пожалуй, высказывание Спинозы: "Слова Павла о Петре говорят нам больше о Павле, чем о Петре"... В тезисе Спинозы содержится существенное положение фрейдовской теории человека: немалая часть того, что значимо, не выходит на передний план, а сознательные идеи - лишь одни из многих данных о поведении; в сущности, их значение не слишком велико."
     Спиноза полагал, что все неправильные действия человека связаны с непониманием происходящих явлений: человек, понявший их, всегда будет действовать мудро и будет счастлив даже тогда, когда другие будут несчастны. При этом он не призывает, в отличие от утопий Евангелий, к бескорыстью - оно не реально, ибо человеческим поведением управляет стремление к собственной пользе и, особенно, стремление к самосохранению (эту идею заимствовал и развил далее Шопенгауэр). Центральной при этом для Спинозы является мысль о том, что нужно познать человеческую природу, чтобы научиться ею управлять. Отметим, что именно на эту теорию ориентировался замечательный психолог Л. С. Выготский в критике дуалистической теории аффектов и мотивов поведения.
     Спиноза в "Этике" впервые различает три ступени познания. Низшей стуленью является чувственное познание, часто нас обманывающее. Затем идет понимание как некое единство рассуждения и анализа. Третьей ступенью, венцом познания является интуиция. Сейчас, на современном языке мы бы сказали, что в процессе познания понимание укореняется в подсознании. Разделение на ступени, проведенное Спинозой, представляется нам чрезвычайно важным и соответствующим внутренней логике научной или, более обще, любой исследовательской работы.
     Основное внимание в психологической части "Этики" Спиноза уделяет рассмотрению аффектов, т.е. резких, зачастую даже бурных кратковременных изменений поведения и настроения. И он учит, как можно их преодолеть. Поэтому в заключительном абзаце "Этики" Спигоза пишет: "…мудрый как таковой едва ли подвергнется какому-либо душевному волнению. Познавая с некоторой вечной необходимостью себя самого, Бога и вещи, он никогда не прекращает своего существования, но всегда обладает истинным душевным удовлетворением". Этого трудно достичь, "но все прекрасное так же трудно, как и редко".
     Можно сказать, что ряд этических "теорем" Спинозы продолжает и развивает, с временным разрывом в полтора тысячелетия, положения великого талмудического трактата "Пиркей Авот" ("Поучения отцов"). Поэтому обвинения его в ненависти к иудаизму , по нашему мнению, абсолютно безосновательны и говорят лишь о предвзятости или неграмотности обвинителей.
     Тема "Спиноза и иудаизм" - весьма широкая и актуальная, а потому ей посвещаются многочисленные научные конференции.


     * * *


     Нам представляется, что заслуживает серьёзного внимания и следующий вопрос. В последние два века творили и творят немало видных философов еврейского происхождения. Следует ли считать, что все они, и Спиноза в особенности, представляют какое-то особое, иудейское направление в философии или полностью идут в русле ее общечеловеческого развития? Нам представляется, что истоки их творчества, основы методологии тесно связаны именно с иудаистской традицией, а результаты имеют общечеловеческое звучание.
     В применении к Спинозе вопрос этот ставится в самой авторитетной в мире Британской энциклопедии (последнее издание) и даётся ответ, что, во-первых, Спиноза вошел в философию через изучение еврейских философских текстов (подразумевается, по-видимому, Талмуд), во-вторых, он продолжил и радикализировал логические выводы Маймонида и Крескаса эпохи Средневековья, и, в-третьих, в "Богословско-политическом трактате", рассматриваются, в основном, проблемы иудаизма. Как видно, до сих пор не угасла тенденция как-то ограничивать сферу применимости выводов нашего великого соплеменника!
     Нельзя забывать, что именно Барух Спиноза открывает тот блистательный список философов, ученых, деятелей искусства и политиков, которые в последние полтора-два века вырвались из навязанных им нееврейским окружением пут гетто, преодолевали неприязнь и недоброжедательство окружающих, и стали двигателем общечеловеческого прогресса. А ведь еще в середине ХУШ века Вольтер, ненавидевший церковь (вспомните его девиз: "раздавите гадину!") и возлагавший, как и многие просветители того времени, вину за возникновение христианства на евреев, а потому ярый юдофоб, писал, что никогда ни один еврей не сможет выучить математику. И только великий драматург и теоретик эстетики Г. Э. Лессинг через сто лет после Спинозы первым восстал, и то только во имя религиозной толерантности, против этого мнения энциклопедистов, в защиту евреев - в пьесе "Евреи", а позже в "Натане Мудром", посвященном Моисею Мендельсону.
     Подвиг Спинозы, его выход за пределы узкой для него только раввинистской учености, оценить легче, если вспомнить, что последующие, после более чем векового перерыва, великие ученые-евреи - астроном У.Гершель и философ и экономист Давид Рикардо вынуждены были креститься, как и поэт и философ Генрих Гейне, как и Бенджамен Дизраэли, один из основателей Британской империи, а наполеоновские маршалы Массена и Сульт должны были скрывать свое происхождение. Карл Маркс избежал этой альтернативы - он был окрещен ещё в детстве. Только в середине Х1Х века математики Дж. Дж. Сильвестр в Англии и Л. Кронекер в Германии, химик А. фон Байер, биолог П. Эрлих смогли разорвать этот порочный круг и, оставаясь евреями, войти в мировую элиту. Даже великим Г. Герцу и И. И. Мечникову к концу Х1Х века вспоминали их полуеврейское происхождение, а в России, уже в начале ХХ века вынуждены были креститься физики О. Д. Хвольсон и А. Ф. Иоффе, будущий "папа" советской физики...
     Почему же все-таки и сейчас продолжаются нападки на Спинозу? Можно привести по этому поводу слова другого великого философа, так же почитаемого Эйнштейном, Иммануила Канта: "О моей "Критике чистого разума" будут неправильно судить, потому что не поймут ее, а не поймут ее потому, что книгу, правда, перелистают, но не захотят ее продумать". Эти слова вполне применимы и к книгам Спинозы, но надо ещё и добавить отношение к нему как к еврею. Тем горше, если такая "критика" исходит от его соплеменников.


     * * *


     В заключение отметим, что Спиноза - единственный философ, живший в полном согласии со своим учением (сравнить с ним можно разве лишь Диогена): он отклонил не только "пенсию" общины Амстердама на условиях прекращения своих исследований, но и предложения профессуры в Гейдельберге (оно было сделано пфальцским курфюрстом Карлом-Людвигом, братом шведской королевы Христины, покровительницы Декарта), и пенсии от принца Конде (просившего за это всего лишь посвятить одну из работ Людовику Х1У), чтобы сохранить свою независимость. На жизнь Спиноза зарабатывал частными уроками и шлифовкой линз для оптических приборов. Механическая работа, говорил он, не мешает думать. Однако работал он все же не совсем механически, позже написал книгу по оптике, обсуждал проблемы физики с Гюйгенсом и Лейбницем (заметим, что шлифовка линз могла усугубить его туберкулез и привести к ранней смерти). Один из ближайших друзей философа, амстердамский купец Симон де Фрис, умирая в 1667 г., завещал выплачивать ему небольшую пенсию, которую Спиноза согласился принять только при условии резкого снижения ее размера.
     Нам представляется, что стоит обратить внимание на вполне современное явление, которое сродни отлучению Спинозы от еврейской общины три с половиной века назад. Мы имеем в виду нередкое "отлучение от еврейства" некоторых видных деятелей еврейской национальности за те или иные проступки, связанные с их явным или только приписываемым им отношением к своим корням, к своему происхождению. Но корни все же сильнее, и во имя жизни и процветания дерева-народа не стоит нам отказываться от ветвей, тем более - от столь сильных и ярких, чьи достижения явно связаны с их происхождением, с неизбывными особенностями национального характера.
     Национальное чванство - отвратительная черта, но забывать о гениях и титанах нашего народа, и даже, более того, повторять клевету на них, распускаемую антисемитами и замшелыми ретроградами, - это непростительно!
    
     P.S. Когда эти заметки были почти завершены, мы встретили в интернет-журнале "Заметки по еврейской истории" № 12, 2002 года эссе Греты Ионкис "Очки, отшлифованные Барухом Спинозой". При общем преклонении перед гением Спинозы позиции и мнения филолога и физиков несколько отличны и поэтому представляется, что обе статьи являются, в некотором смысле, взаимо-дополнительными.


Краткий вариант нашей статьи опубликован в еженедельнике "7 дней" (Тель-Авив) № 211 от 20.03.03.

(Racah Institute of Physics, Hebrew University, Jerusalem)
    


   


    
         
___Реклама___