Содержание
Разделившие судьбу евреев
Любимец властей -- изгой общества
Из дневников Клеппера
Традиция проклятия
Забытые дети церкви
Литература
Песнопения на слова Йохена Клеппера и сегодня звучат во всех евангелических церквях Германии. Но из тех, кто поет его песни, очень немногие знают, в каких невыносимых условиях работал автор. Этот чистокровный немец во времена господства нацистов испытал на себе все страдания, выпавшие на долю европейских евреев. Всеми силами он старался облегчить судьбу своей жены-еврейки Йоханны и ее дочери Ренаты, когда же стало ясно, что избежать отправки девочки в лагерь смерти невозможно, все члены семьи Клепперов -- Йохен, Йоханна и Рената – покончили с собой [1].
И это вовсе не единичный случай. Подобные трагедии пережили десятки тысяч немцев, находившихся в браке с евреями или с людьми, которых в Третьем Рейхе считали евреями. За год до смерти Клеппера, в ноябре 1941-го, с собой покончили известный киноартист немец Иоахим Готтшалк, его жена Мета, еврейка христианского вероисповедания, и их сын. Готтшалк поверил сообщению министерства пропаганды о предстоящей депортации Меты "на Восток" [2]. В феврале 1945 года, когда до окончательного разгрома нацистов оставалось всего несколько месяцев, бывший немецкий офицер из Гамбурга застрелил свою жену, а потом и себя, чтобы не допустить ее отправки в концлагерь Терезиенштадт [3].
Общее число немцев, которых нацисты преследовали из-за брака, нарушавшего "чистоту арийской крови", можно оценить весьма приближенно (см., например, [4]). Известно, что в 1933 году из полумиллиона проживавших в Германии евреев около 35 тысяч были в браке с христианами. Здесь имеются в виду люди, официально исповедовавшие иудаизм; такие браки по переписи населения 1933 года назывались "конфессионально-смешанными". А кроме того, в супружестве с «неевреями» могли состоять евреи-атеисты и христиане еврейского происхождения – их количество неизвестно. Эти семьи по терминологии нацистов относились к "расово-смешанным бракам".
К семье Клеппера применимы оба эти понятия. В декабре 1938 года Йоханна Клеппер приняла христианство, а в июне 1940-го крестилась и ее дочь Рената (Рени). Таким образом, брак из "конфессионально-смешанного" превратился в "расово-смешанный" союз двух христиан. Однако на дальнейшую судьбу Клепперов это никак не влияло: для нацистов крещение не меняло принадлежности к "зловредной еврейской расе".
Вероятно, в Германии судьбы евреев разделили примерно от 40 до 50 тысяч человек -- это люди, которые сами не принадлежали к гонимой нацистами группе и легко могли бы избежать преследований, разведись они со своими партнерами. Власти оказывали немалое давление на немецких супругов, состоявших в "смешанных браках", стремясь заставить их пойти на развод. Но большинство этому давлению не поддалось. Среди таких мужественных людей были философ Карл Ясперс, дирижер Герберт фон Караян, писатель Йохен Клеппер. Более того, удельный вес разводов в "смешанных браках" был ниже, чем по Германии в целом. Верностью и твердостью своих немецких супругов были спасены тысячи евреев. Только в Берлине благодаря помощи немецких друзей смогли пережить войну более пяти тысяч человек. Этому факту в немецкой исторической литературе уделяют незаслуженно малое внимание -- слишком велик контраст с поведением большинства немцев, молчаливо поддерживавших нацистов и даже активно им помогавших в преследовании евреев.
Йохен Клеппер родился в 1903 году в семье евангелического пастора в небольшом силезском городке Бойтен (сейчас этот город находится на северо-западе Польши). В университете он изучал теологию, но закончил учебу, не сдав последних экзаменов, и в 1927 году начал работать журналистом в пресс-центре евангелической церкви. Молодой человек переживал тяжелый душевный кризис, от которого его спасла любовь к Йоханне (Ханни) Штайн. Ханни была на 13 лет старше Йохена, несколько лет назад у нее умер муж.
Они поженились в 1931 году. От первого брака у Ханни было две дочери, которых Йохен любил как своих собственных. Но по-настоящему семья была счастлива недолго: в январе 1933-го Германией стали править нацисты.
С 1931 года Йохен работал свободным журналистом и писателем, в ноябре 1932-го стал ассистентом берлинского радио. После прихода Гитлера к власти карьера Клеппера закончилась, едва успев начаться. Из-за еврейской жены Йохена его уволили сначала с радио, а чуть позже, в 1935 году, и из газеты при издательстве "Ульштайн", куда он был взят незадолго до переворота. Правда, публиковать статьи и стихотворения власти ему не мешали. В феврале 1937-го вышел в свет быстро ставший знаменитым роман Йохена Клеппера "Отец" -- о прусском короле Фридрихе Вильгельме Первом. Для правящей нацистской верхушки эта тема представлялась важной. Книга была восторженно встречена официальной прессой. Государственная киностудия подготовила ее экранизацию. Клеппер на время стал любимцем властей, у него появились влиятельные знакомые в имперских министерствах. Понравился роман и людям, далеким от политики: Фридрих Вильгельм Первый был изображен не только одержимым властителем, но и человеком, терзаемым религиозными сомнениями. Эта книга переиздается и читается до сих пор.
Все доходы Клеппера облагались налогами по повышенной ставке, определенной специально для евреев; кроме того, евреи и породненные с ними люди должны были платить дополнительный "искупительный налог" в размере четверти дохода. Тем не менее успех романа позволил ему купить дом, где он надеялся найти защиту для семьи. Но стены своего дома уже не защищали от ветров времени. Не спасала и известность автора, его знакомство с людьми, стоящими близко к власти.
Всего через месяц после выхода в свет романа "Отец", в марте 1937 года, Клеппер из-за брака с еврейкой был исключен из имперского профессионального союза литераторов. Однако печатать свои произведения писатель еще мог, хоть для этого и приходилось каждый раз получать специальное разрешение от министерства пропаганды.
Между тем преследование евреев в стране набирало обороты. Старшей дочери Йоханны Бригитте в мае 1939 года удалось эмигрировать в Англию. В Германии оставалась младшая, Рената, и ее положение становилось все опаснее. В марте 1940-го она получила от ведомства по труду предписание на принудительные работы -- от нее не скрывали, что речь идет об отправлении первой группы евреев в концлагерь под Люблином.
Чтобы защитить приемную дочь от депортации, Йохен Клеппер в декабре 1940 года пошел добровольцем в армию, однако через десять месяцев был уволен: по распоряжению Гитлера мужчины, "породненные с евреями", не имели права на военную службу.
В том же октябре 1941-го, когда он вернулся из армии, началась отправка первых эшелонов с немецкими евреями в лагеря уничтожения на востоке. Эмиграция евреям к этому времени была уже запрещена. Брак с немцем защищал Йоханну от непосредственной угрозы депортации, делал ее, по терминологии нацистов, "привилегированной" еврейкой. Но Ренате депортация угрожала неотвратимо. Клеппер использовал все свои связи и знакомства, чтобы помочь приемной дочери. Его друзья в Швеции добивались у своих властей разрешения на въезд Ренаты. Рейхсминистр Флик, покровительствовавший Йохену, дал ему письмо за своей подписью о том, что "эвакуация Ренаты Клеппер в настоящее время не предусматривается". Это письмо на какое-то время отодвинуло смертельную угрозу.
В декабре 1942 года наконец было получено долгожданное разрешение от шведских властей. Казалось, самого страшного удалось избежать. Клеппер подал прошение на выдачу в порядке исключения выездной визы для Ренаты. Но время было упущено. Вопросы эмиграции теперь решало ведомство Гейдриха, ответственное за "окончательное решение еврейского вопроса". В частной беседе с Клеппером министр Флик дал понять, что больше он ничего сделать не может. Десятого декабря 1942 года заместитель Гейдриха Адольф Эйхман окончательно отклонил прошение о визе: в таком важном вопросе, как уничтожение евреев, власти не признавали никаких исключений.
Для семьи Клеппера, как для сотен других смешанных семей, оставался только один способ не разлучаться -- вместе умереть.
В своих дневниках [5], которые он вел на протяжении десяти лет -- с 1932 года до самой смерти в 1942-м, писатель Йохен Клеппер был очень точен и наблюдателен. В начале нацистского правления, приблизительно до 1935 года, антиеврейские мероприятия были направлены на всех "неарийцев", т. е. людей, имевших среди своих дедушек или бабушек хотя бы одного еврея. Исключение составляли ветераны Первой мировой войны, они еще пользовались некоторыми льготами. При этом брак с немцем для "неарийца" не имел значения, более того, человек, имевший "неарийца" супругом, сам становился объектом преследования. "Неарийцам" и людям, с ними породненными, не разрешалось быть на государственной службе. Запрещалась им и любая профессиональная деятельность в области культуры. И только некоторые, в том числе Йохен Клеппер, пользовались специальным разрешением на публикации. До 1939 года такое исключение было сделано для 320 писателей и художников.
Солидарность или по крайней мере сочувствие немцев по отношению к тем, кого преследовали, были очень редкими явлениями. В дневнике Клеппера есть запись о его увольнении из издательства "Ульштайн": "Люди, с которыми два года проработал рядом, были абсолютно равнодушны, по-прежнему шутили, как ни в чем не бывало".
Но еще тяжелее было вынести общественную изоляцию. Знакомые, друзья, родственники становились чужими. Так, 16 июня 1933 года Йохен жалуется в своем дневнике: " Вакуум вокруг меня слишком велик. Условия для новых начинаний весьма неблагоприятные. Изолированный художник -- это уже не художник". Через две недели новая запись: "Негласный бойкот евреев и людей, с ними связанных, продолжается. Многие, взяв самое необходимое, уезжают за границу. Моя профессия не даст нам возможности прожить за рубежом. В Германии же для меня, немца, и Ханни, еврейки, нет больше места. Мы оба стали преследуемыми" . В июне 1933 года, когда большинство людей на земле еще не представляло себе все предстоящие ужасы нацизма, Клеппер пишет: "Ни на минуту мы не забываем, сколько людей вокруг нас так же страдают, как мы, и скольким, как и нам, придется добровольно умереть". Так предвидел писатель свою судьбу за девять лет до смерти.
Особенно невыносимым был страх родителей за судьбу детей. Уже в апреле 1933 года "неарийцам" был закрыт путь в институты и университеты. Их дети подвергались дискриминации и оскорблениям со стороны одноклассников и учителей. Рената Клеппер, почувствовавшая себя "еврейкой" только после расистских законов гитлеровцев, ушла из школы в начале 1938 года. Будущее в Германии не сулило девушке ничего хорошего. Ханни пыталась с помощью своих старых связей в мире моды, найти для нее место ученицы в швейной мастерской. Но все было тщетно. В первых числах ноября 1938 года, накануне Хрустальной ночи, Клеппер записал в дневнике: "Вот уже девять месяцев, как Рената ушла из школы, но она все еще не может найти место ученицы".
Погром Хрустальной ночи не пощадил и немецких евреев, живущих в смешанных браках. Многие были арестованы и отправлены в концлагеря. Оставшиеся должны были платить штрафы и "искупительные налоги", как и все евреи. "Неарийцы", в том числе и состоявшие в браках с немцами, были вычеркнуты из жизни общества: их имущество конфисковывалось властями, банковские счета замораживались, им запрещалось пользоваться автомобилями, ходить в кино, театры, музеи, на концерты. Однажды Клеппер попробовал "в порядке исключения" получить для своей жены разрешение посетить вместе с ним одно литературное собрание, но ему было отказано.
Стремясь избежать волнений, Гитлер после Хрустальной ночи ввел градацию, в соответствии с которой брак между мужем-немцем и женой-еврейкой назывался "привилегированным". В таких случаях немедленная депортация "на Восток" женщине не грозила. На бумаге понятие "привилегированного брака" ни разу не было закреплено, но без исключений применялось на всех уровнях исполнительной власти [4]. Клеппер сразу понял значение нацистского нововведения: "На немок, состоящих в браке с евреями, обрушатся все несчастья, от которых мы сейчас избавлены, но которые все равно неминуемы и для нас", -- записал он в дневнике 16 февраля 1939 года.
Тем не менее положение евреев в "привилегированных браках" оставалось ненадежным и неопределенным. Привилегия состояла только в том, что гибельная депортация для них откладывалась на время. Если брак заканчивался из-за развода или смерти немецкого супруга, оставшуюся супругу сразу отправляли в лагерь смерти. Исключений не делалось даже в тех случаях, когда партнер погибал во время воздушного налета. Действие многих антисемитских предписаний нацистов было распространено и на "привилегированных евреев". С начала войны им запрещалось выходить на улицу с наступлением темноты, они были обязаны сдать в полицию свои радиоприемники, а из продуктов и одежды им дозволялось иметь только самое необходимое. Правда, до осени 1942 года евреи из привилегированных браков не были включены в специальные списки, составляемые гестапо, и поэтому избежали некоторых грабительских акций -- принудительной сдачи драгоценностей, фотоаппаратов, пишущих машинок, находившихся в домашнем пользовании электроприборов.
"Привилегированные евреи" могли не носить на одежде введенные с сентября 1941 года шестиконечные звезды. В то время как Ханна Клеппер, жена немца, была освобождена от унизительной обязанности носить знак еврея, ее родственники, включая дочь Ренату, не имели права показаться на улице без звезды Давида. Записи в дневнике Йохена свидетельствуют о том, как тяжело ему было видеть страдания близких людей и не иметь возможности им помочь: "Родственники и знакомые моей жены переживают сейчас столько несчастий, что жаловаться при них на наши потери, ограничения и осложнения просто неприлично".
Вопрос "эмигрировать или остаться" постоянно обсуждался в окружении Клеппера. В марте 1939 года он пишет: "Телефонные разговоры с родственниками Ханни, которые хотели бы уехать в Англию, Палестину, Венгрию или Португалию. Сейчас они имеют визу только в Чили -- и больше ничего". Йохен и Ханни Клепперы хотели, чтобы Рената эмигрировала, и одновременно боялись этого: эмиграция означала разрыв семьи. Летом 1939 года в дневнике Клеппера появляется короткая запись о знакомой, которая покончила с собой после эмиграции детей. Через месяц после этого страшного события Гитлер начал войну, а еще через два года эмиграция евреев была окончательно запрещена. Умерла последняя хрупкая надежда на спасение.
Было бы наивно искать защиту от преследования у церкви: согласно плану Гитлера церковь должна быть послушным инструментом нацистской идеологии. "Один народ, одна империя, одна вера" -- этот лозунг очень точно отражает цели фюрера.
Придя к власти, Гитлер сразу задался целью взять церковь под контроль государства. С католиками удалось договориться очень быстро, и 20 июля 1933 года с Ватиканом было заключено специальное соглашение (Конкордат). С протестантами возникли трудности.
В Германии существовало 28 самостоятельных лютеранских и евангелических Церквей, самой крупной из которых была Церковь Старой Прусской Унии, насчитывавшая 18 миллионов членов. Объединить все протестантские церкви должна была государственная Имперская Церковь, созданная указом рейхстага 14 июля 1933 года.
Во время выборов первого имперского епископа группа авторитетных сторонников традиционного протестантства во главе с Мартином Нимеллером выступила против срастания церкви с государством. Была создана так называемая Исповедальная (или Конфессиональная) Церковь (Bekennende Kirche), ставшая в оппозицию правящему режиму. К Исповедальной Церкви присоединилось около 7 тысяч из 17 тысяч протестантских пасторов Германии; естественно, они сразу оказались объектом нацистских преследований. Многие пасторы, среди которых наиболее известен Дитрих Бонхоффер, заплатили жизнью за противостояние Гитлеру.
Три крупные лютеранские земельные церкви -- Ганновера, Баварии и Вюртенберга -- решили проводить свой особый центристский курс. Из Исповедальной Церкви в 1936 году выделилась небольшая радикальная группа, остальная часть разделяла относительно умеренные взгляды. Протестантство в Германии раскололось на несколько течений. Зато в отношении к евреям немецкие церкви были единодушны: задолго до прихода Гитлера ведущие богословы и священнослужители активно проповедовали антиеврейские взгляды.
Осенью 1932 года на выборах руководства Церкви Старой Прусской Унии фанатичные сторонники Гитлера образовали Движение веры немецких христиан, которое выступило с таким лозунгом: "Мы видим в расе, народе и нации дар Бога. Расовое смешение следует запретить. Пока евреи имеют гражданские права, сохраняется опасность разбазаривания немецкой расы и кровосмешения" [7]. Свыше трети избирателей проголосовали за эту программу. Не только они, но и сторонники других церковных направлений верили, что с евреями следует бороться не на жизнь, а на смерть.
Особенно четко эти настроения проявились в первые месяцы существования Третьего Рейха. Бесчинства и произвол властей против евреев не вызвали почти никаких протестов со стороны церкви. Более того, видный церковный деятель Германии Отто Дибелиус, коснувшись в своем выступлении по радио в США бойкота еврейских предприятий, организованного нацистами 1 апреля 1933 года, заявил следующее: "Это защитная мера против антинемецкой кампании, организованной зарубежными евреями. Правительство хочет удалить их из власти и судебных органов, чтобы восстановить прежний порядок. То, что происходит в Германии, имеет самые лучшие цели и заслуживает всеобщей благодарности" [8]. При этом Дибелиус не был фанатичным сторонником нацистского режима. В том же году он был уволен со своего поста за связь с Исповедальной Церковью. Но и он оставался убежденным антисемитом, о чем сам писал своему пастору еще в 1928 году: "Во всех разрушениях современной цивилизации еврейство играет ведущую роль" [8].
Даже такой бесстрашный борец с нацизмом, как Дитрих Бонхоффер, принявший на себя мученическую смерть, в первые месяцы после прихода Гитлера к власти писал: "Меры, принимаемые государством против еврейства, церковью воспринимаются в некотором совершенно особом контексте. Церковь Христова никогда не забывала о том, что "избранный народ", пригвоздивший Искупителя мира к кресту, обречен нести на себе проклятье за свое деяние в долгой истории страдания…".
Столь сильна была христианская традиция проклятия [9], что многие антифашисты обращались к ней, чтобы обосновать гитлеровскую программу в отношении евреев, сохранивших свою веру.
К крещеным евреям Бонхоффер относился по-другому. Он утверждал, что христиане еврейского происхождения имеют в церкви такие же права, как и другие верующие прихожане. Эту позицию поддерживали далеко не все. Большинство священнослужителей, церковных чиновников и простых мирян вслед за нацистской пропагандой считали, что раса сильнее веры и крещение не отменяет зловредных еврейских черт. Уже упоминавшаяся радикальная группа "Немецкие христиане" после успешных выборов в Прусскую Унию 1932 года потребовала полного изгнания всех "неарийцев" из церкви. В течение 1933 -- 1935 годов во многих земельных церквях были введены, по примеру государственных учреждений, специальные процедуры проверки на расовую чистоту церковных служащих -- так называемые "арийские параграфы".
После Хрустальной ночи и особенно после введения в 1941 году обязательных "еврейских звезд" отношение церкви к евреям-христианам ужесточилось еще больше. Во многих немецких землях прекратили крестить евреев. Умерших христиан еврейского происхождения запретили хоронить на христианских кладбищах. За два дня до Рождества 1941-го из канцелярии Немецкой Евангелической Церкви во все общины было разослано циркулярное письмо, предлагавшее отстранить от церковной службы крещеных "неарийцев" [10].
Вместе с Бонхоффером против церковной дискриминации крещеных евреев возражали и другие последователи Исповедальной Церкви. Но эти протесты касались чисто церковной жизни. От преследований и притеснений со стороны государства ни одна церковь Германии евреев не защищала. Даже в таких областях, где помощь евреям-христианам не могла повлечь за собой конфронтацию с государством, не было сделано ничего или почти ничего.
В первые пять лет правления нацистов евреи-христиане могли рассчитывать только на помощь зарубежных христианских церквей, немногочисленных еще не запрещенных еврейских организаций, а также небольших благотворительных обществ типа Имперского союза неарийских христиан, позднее переименованного в Общество апостола Павла. Исповедальная Церковь летом 1938 года создала специальную организацию помощи -- так называемое Бюро Хайнриха Грюбера. Ее центральный офис располагался в Берлине, еще в 24 немецких городах были образованы филиалы. Главная задача этой организации состояла в том, чтобы оказывать помощь евреям-христианам, решившим эмигрировать, -- им помогали деньгами, визами, обучением. В 1939 году в Берлине была открыта Семейная школа на Ораниенбургерштрассе, которая принимала детей евреев, в том числе христианского вероисповедания. Необходимые средства Бюро Грюбера получало из пожертвований Исповедальной Церкви, самостоятельных церквей Баварии и Вюртемберга, а также из взносов Имперского союза евреев в Германии, куда с июля 1939 года были отнесены и евреи-христиане.
Пока властям было нужно, чтобы Германию покинуло как можно больше евреев, организация получала государственную поддержку. Когда же к концу 1940 года цели нацистов изменились, бюро было закрыто, а сам Грюбер арестован. Некоторым его сотрудникам удалось уехать из Германии, остальные кончили жизнь в концлагере [7].
Даже небольшие знаки солидарности немцев с преследуемыми евреями не должны быть забыты. Йохен Клеппер пытался -- правда, безуспешно -- добиться освобождения арестованных после Хрустальной ночи пасторов еврейского происхождения. Когда были введены обязательные "еврейские звезды", викарий евангелической церкви в Бреслау Катарина Штариц разослала в общины города циркулярное письмо, в котором призвала всех христиан относиться с особой любовью к своим "отмеченным" братьям и сестрам. Катарина Штариц подверглась настоящей травле в национал-социалистической прессе, была уволена с должности и отправлена в концлагерь [11].
И все же следует признать, что большинство немецких христиан разделяли антиеврейские предрассудки, поддержав таким образом государственную политику нацистов. Крещение ничего не меняло. Граница "свой -- чужой" проходила не между христианами и иудеями, а между немцами и евреями. Даже члены Исповедальной Церкви испытывали враждебные чувства. Идея "Народной Церкви", взятая на вооружение церковным руководством, как нельзя лучше подводила базу под такие настроения.
Представление о евреях как о вредном и опасном народе оказалось более живучим, чем сам Третий Рейх. Даже после разгрома гитлеровцев руководство немецкой евангелической церкви не поменяло антисемитских взглядов. В декабре 1947 года епископ из Ольденбурга Вильгельм Стелин заявил: "Крещение и христианская вера снимают различия в происхождении и национальности только в религиозной общине, но не в общественной и не в культурной жизни" [12].
Победу над нацизмом многие воспринимали как возврат к старым, добрым немецким традициям, а к ним принадлежала и вражда по отношению к евреям. Большинство теологов, пасторов и простых прихожан еще не сознавали истинных масштабов Катастрофы европейского еврейства и не чувствовали необходимости преодолеть антиеврейские традиции христианской церкви. Потребовались десятилетия, чтобы христианский мир понял: Холокост -- это не только еврейская трагедия, он означает и кризис христианства.
Преодолеть кризис помогает с трудом налаживающийся иудео-христианский диалог. И всем, кто к этому неравнодушен, полезно знать о жизни и смерти писателя и поэта Йохена Клеппера, чьи песни до сих пор поют во всех евангелических церквях Германии.
- Thalman Rita. Jochen Klepper. Ein Leben zwischen Idyllen und Katastrophen. Muenchen, 1978.
- Brandt Hans-Juergen. Erinnerungen an die Tragoedie einer Kuenstlerehe: Meta und Joachim Gottschalk. -- In: Frankfurter Hefte, 1982, № 37.
- Solmitz Marie-Luise. Tagebucheintragung vom 14.02.1945 (s. Ursula Buettner, Martin Greschat. Die verlassenen Kinder der Kirche). Goettingen, 1998.
- Беркович Евгений. Женский бунт на улице Роз. – См. здесь
- Klepper Jochen. Unter dem Schatten deiner Fluegel. Aus den Tagebuechern der Jahre 1932--1942. Stuttgart, 1958.
- Беркович Евгений. Слово и дело. – См. здесь
- Roehm Eberhard, Thierfelder Joerg. Juden -- Christen – Deutsche. Stuttgart, 1995.
- Gerlach Wolfgang. Als die Zeugen schwiegen. Bekennende Kirche und die Juden. Berlin, 1987.
- Беркович Евгений. Можно ли христианину мыться в бане с евреем? Христианско-иудейский диалог вчера и сегодня. – См. здесь
- Meier Kurt. Kirche und Judentum. Die Haltung der evangelischen Kirche zur Judenpolitik der Dritten Reiches. Goettingen, 1968.
- Hornig Ernst. Die Bekennende Kirche in Schlesien 1933--1945. Geschichte und Dokumente. Goettingen, 1977.
- Hermle Siegfried. Evangelische Kirche und Judentum -- Stationen nach 1945. Goettingen, 1990.
