Atetntate2
Евгений Беркович

Одинокие герои

История покушений на Гитлера

Часть вторая (начало в предыдущем номере)

 

«Настанет время, когда я спасу Германию»

 

Трудно найти человека, менее подходящего по своим физическим данным для покушения на Гитлера, чем граф фон Штауффенберг. В апреле 43-го в Тунисе во время налета британской штурмовой авиации он был тяжело контужен, потерял глаз, правую руку. На левой руке оставалось только три пальца. Но выбора у заговорщиков не было. По состоянию здоровья полковник Штауффенберг был переведен с фронта в штаб сухопутных сил резерва. Решительности и мужества графу было не занимать -- еще в 43-м он писал жене: «Настанет время, когда я спасу Германию».

Это время настало в июле 44-го. Откладывать покушение дальше было нельзя, положение Германии становилось критическим: с начала июня американцы и англичане высадились в Нормандии и открыли Второй фронт, советские войска продвигались на запад уже по территории Польши, неминуемое поражение гитлеровцев становилось очевидным.

У Штауффенберга были и раньше встречи с фюрером: полковника вызывали на доклад в резиденцию Бергхоф 6, 11 и 15 июля, однако тогда со взрывом решили повременить: на тех совещаниях не было Гиммлера и Геринга, а заговорщики собирались покончить с нацистской верхушкой одним ударом. Но время поджимало, и хотя 20 июля ближайших сподвижников Гитлера в «Логове волка» тоже не ожидалось, взрыв решили осуществить в этот день.

Перед отлетом в Растенбург Клаус фон Штауффенберг встретился со своим братом Бертольдом и сказал ему слова, которые тот записал в дневнике: «Кто найдет в себе мужество сделать это, войдет в историю как предатель, но если он откажется это сделать, то будет предателем перед своей совестью» [6]. Полковник словно предвидел судьбу людей своего круга.

Гитлер в "Логове волка"

В «Логове волка» Штауффенберг доложил о своем прибытии генерал-фельдмаршалу Кейтелю, который сообщил неприятную новость: из-за жары совещание состоится не в бункере, как планировалось, а на поверхности, в легком деревянном бараке. Взрыв в закрытом помещении был бы много эффективнее, но времени изменить план уже не было: совещание должно начаться через час, в половине первого.

ВзрывпакетШтауффенберг попросил разрешения сменить после дороги рубашку, и адъютант Кейтеля Эрнст фон Фрайенд провел его в спальное помещение. Там полковник стал срочно готовить химические взрыватели. Левой рукой с тремя пальцами сделать это было не просто. Он успел настроить и положить в портфель только одно взрывное устройство, как в комнату ворвался Фрайенд и сказал, что нужно торопиться. Вторая бомба осталась без взрывателя – вместо двух килограммов взрывчатки в распоряжении полковника остался только один. Взрыв должен был прогреметь через 15 минут.

Когда Кейтель и Штауффенберг вошли в барак, совещание уже началось. Присутствовало 23 человека, большинство располагалось за массивным дубовым столом. Полковнику досталось место справа от фюрера. Пока шел доклад о положении на Восточном фронте, Штауффенберг поставил портфель с бомбой на стол поближе к Гитлеру и за пять минут до взрыва вышел из помещения.

Многие люди, анализировавшие спустя годы эту ситуацию, упрекали Клауса фон Штауффенберга в том, что он не остался до конца в зале заседаний, а бежал, спасая свою жизнь. Эти упреки несправедливы – граф должен был поддержать следующие шаги заговорщиков, без него план государственного переворота был бы обречен изначально [7]. Клаус был уверен, что диктатору не спастись, теперь было важно выбраться из «Логова волка» до того, как объявят тревогу.

Барак после взрыва

Случай и на этот раз спас тирана. Одному из участников совещания портфель Штауффенберга закрывал карту, и он поставил его под стол. Между Гитлером и бомбой оказалась толстая дубовая ножка стола. В 12:42 мощный взрыв разнес барак в щепки. Взрывная волна бросила всех присутствующих на пол, многие были ранены, четыре человека убиты. Гитлер отделался легкой царапиной и порванными брюками.

 

Сразу после взрыва

Штауффенберг и Гефтен успели пройти проходную и видели взрыв уже за оградой Ставки. Оба были уверены, что выполнили свою задачу. С этим убеждением они в 13:15 добрались до Растенбурга и вылетели в Берлин. Через два с половиной часа офицеры приземлились в аэропорту Рангсдорф, где их, несмотря на договоренность, никто не встречал. Полковник позвонил в штаб сухопутных войск на улице Бендлер и узнал, что ожидавшие там заговорщики еще ничего не предпринимали. Он сообщил начальнику общего отдела Фридриху Ольбрихту, что Гитлер мертв.

Только тогда Ольбрихт направился к генерал-полковнику Фридриху Фромму, чтобы подписать у него специальный план «Валькирия», предусмотренный для чрезвычайного положения. Командующий сухопутными силами резерва решил сам удостовериться в смерти фюрера и дозвонился в Ставку. Узнав от генерал-фельдмаршала Кейтеля, что покушение не удалось, Фромм отказался участвовать в заговоре.

В это время в здание на улице Бендлер прибыли Штауффенберг и Гефтен. На часах было 16:30, с момента взрыва прошло почти четыре часа, а реализация плана «Валькирия» еще не началась. Все участники заговора были в нерешительности, и тогда граф Штауффенберг снова взял инициативу на себя.

План «Валькирия» провалился

 

Когда рассеялся дым после взрыва и выяснилось, что Гитлер не пострадал, в «Логове волка» стали искать того, кто заложил бомбу. Поиски быстро дали результат. Шофер, отвозивший Штауффенберга и его ординарца на аэродром, заметил, что полковник выбросил в окно сверток, и доложил об этом службе безопасности. Сверток нашли, это оказался второй взрывпакет, который Штауффенбергу не удалось снабдить взрывателем. Гитлер и его подручные теперь знали имя своего главного врага.

Когда дым рассеялся...

А в это время в штабе сухопутных войск на улице Бендлер события начали разворачиваться стремительно. Штауффенберг и Гефтен вместе с генерал-полковником Беком и другими заговорщиками пошли к Фромму и потребовали подписать план «Валькирия». Фромм, знавший уже про неудавшееся покушение, вновь отказался, тогда его арестовали и заперли в соседнюю комнату. Место командующего занял один из заговорщиков, генерал-полковник Гёпнер, уволенный Гитлером из армии в 1942 году за отказ выполнить приказ, который генерал считал неправильным.

Штауффенберг не отходил от телефона, убеждая командиров частей и соединений, что фюрер мертв, и призывая выполнять приказы нового руководства -- генерал-полковника Бека и генерал-фельдмаршала Вицлебена. Соответствующие депеши были посланы и в войска за рубежом. В Вене и Праге тотчас приступили к выполнению плана «Валькирия». В Париже указание из Берлина восприняли особенно серьезно: там арестовали около 1200 эсэсовцев и сотрудников других служб безопасности.

Однако это был последний успех заговорщиков, больше ничего добиться не удалось: слишком неуверенно и хаотично они действовали. Многое из того, что было запланировано, в спешке просто забылось. Не были взяты под контроль правительственные здания в Берлине, прежде всего министерство пропаганды, имперская канцелярия, главное управление имперской безопасности. Осталась незанятой радиостанция. Планировалось, что генерал Линдеман должен был зачитать по радио обращение восставших к немецкому народу. Но в суматохе, царившей  в здании на улице Бендлер, никто не догадался передать ему условный сигнал начать передачу.

Многие войсковые командиры не торопились выполнять план «Валькирия», стараясь сначала связаться со Ставкой Гитлера. Это удалось, например, командующему группой войск «B» во Франции генерал-фельдмаршалу Гансу Гюнтеру фон Клуге, который потребовал он своих подчиненных не подчиняться приказам из Берлина. Однако остановить начавшиеся аресты оказалось не просто, и задержанные эсэсовцы до глубокой ночи оставались в заключении.

Около шести вечера военный комендант Берлина Газе, получив телефонограмму Штауффенберга, вызвал к себе командира батальона охраны майора Ремера, сообщил ему о смерти фюрера и потребовал подготовить батальон для поддержки новых руководителей Рейха. Случайно присутствовавший при разговоре партийный функционер убедил Ремера связаться с гауляйтером Берлина, министром пропаганды Геббельсом, и согласовать с ним полученные распоряжения. Йозефу Геббельсу удалось установить связь с Гитлером, и тот передал свой приказ: Ремер производится в полковники и ему поручается подавить мятеж любой ценой.

В восемь часов вечера батальон Ремера уже контролировал основные здания в центре Берлина. В 22:40 рота курсантов военной школы, вызванная заговорщиками для охраны штаба на улице Бендлер, была разоружена, и свежеиспеченный полковник во главе своего отряда ворвался в здание. Граф фон Штауффенберг успел позвонить в Париж и сообщить, что все кончено, попытка государственного переворота провалилась.

Через пять минут верные Гитлеру офицеры арестовали Клауса фон Штауффенберга, его брата Бертольда, Вернера фон Гефтена, Людвига фон Бека, Эриха Гёпнера и других заговорщиков. Освобожденный из-под ареста генерал-полковник Фромм сразу начал действовать: «Господа, -- сказал он, -- теперь я сделаю с вами то, что вы сегодня хотели сделать со мной».

 

«Как скот на бойне...»

 

Фромм объявил заседание военного суда и тут же приговорил пять человек к смерти. Осужденным было разрешено написать перед казнью короткую записку родственникам. Фромм сделал единственное исключение для  генерал-полковника Бека -- ему разрешили покончить жизнь самоубийством. Он два раза выстрелил себе в висок, но ни одна пуля не оказалась смертельной. Тогда фельдфебель из отряда Ремера своим выстрелом избавил генерала от дальнейших страданий. Четверых заговорщиков – генерала Ольбрихта, лейтенанта Гефтена, Клауса фон Штауффенберга и полковника Мерца фон Квирнхайма, начальника общего отдела штаба сухопутных войск, вывели по одному во двор штаба и расстреляли около кучи песка. Перед последним залпом Штауффенберг успел крикнуть: «Да здравствует святая Германия!». Расстрелянных тут же похоронили. Остальных арестованных передали в руки гестапо.

Сразу после взрыва поведение Гитлера было на удивление спокойное. Уже через час после покушения он встречал на вокзале Растенбурга Бенито Муссолини, главу недавно образованной фашистами на севере Италии республики Сало. Они вместе вернулись в «Логово волка», где осмотрели все, что осталось от взорванного барака. Но когда оба диктатора сели за чай, Гитлера будто прорвало. С пеной на губах он кричал, что уничтожит не только заговорщиков, но и всех, кто был с ними связан, включая членов семей. Он жаждал не просто  казни, но мучительных пыток, его враги должны «висеть на крюках, как скот на бойне». 

Гитлер и Муссолини

Желание фюрера было законом: на следующий день после подавления мятежа Гиммлер создал специальную комиссию из 400 высших чинов СС для расследования «заговора 20 июля», и по всей Германии начались аресты, пытки, казни... Под пытками люди выдавали все новых участников, круг их ширился, кровь текла рекой. Всего по делу о покушении 20 июля были арестованы более семи тысяч человек, казнены около двухсот. Среди репрессированных противников режима были и участники уцелевших групп коммунистического Сопротивления.

Но прежде, чем мстить живым, гитлеровцы решили свести счеты с мертвыми. По приказу рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера трупы казненных во дворе штаба на улице Бендлер были выкопаны, сожжены и пепел развеян по ветру.

Никто из участников заговора не готовил себе убежище на случай провала восстания. Мало кто из них пытался скрыться, да и тех почти всех выдали платные и добровольные осведомители. Так попал в руки гестапо Карл Гёрделер, уехавший из Лейпцига в маленький городок в Восточной Пруссии за два дня до взрыва в «Логове волка». За голову бывшего обер-бургомистра объявили приз в миллион рейхсмарок, 12 августа Гёрделера выдала знакомая.

Офицеры и генералы, участвовавшие в заговоре, были уверены, что суд офицерской чести приговорит их к расстрелу, и видели свой долг в том, чтобы умереть с достоинством. Они не представляли, какая участь их ждала. Президент «народного суда» Роланд Фрайзер сделал все, чтобы подсудимые во время процесса были унижены и опозорены. Казни совершались в специально оборудованном для этого помещении берлинской тюрьмы Плётцензее. Мучения подвешенных на огромных крюках жертв снимали на киноплёнку, и фюрер часто наслаждался зрелищем кровавой мести.

Те, кто лучше знал нацистские методы следствия, старались не даться живым в руки гестапо. Утром следующего после взрыва дня Геннинг фон Тресков, один из самых последовательных противников Гитлера, уехал вместе с майором Куном на Восточный фронт в свою 28-ю Егерскую дивизию. Оставив Иоахима Куна в части, генерал Тресков ушел в ближайший лесок и застрелился. Куну удалось представить дело так, что у властей сначала не возникло подозрений о связи этого самоубийства с событиями 20 июля. Трескова похоронили в его имении в Вартенберге, и только через несколько дней опомнившиеся эсэсовцы выкопали и сожгли труп, а пепел развеяли.

Тогда майор Кун решил спасать свою жизнь: 27 июля он добровольно сдался в плен под Белостоком наступающим войскам Красной армии. Известный писатель, в то время офицер политуправления фронта Лев Копелев выдал Куну справку, что тот является пленным «особого значения». Переход Куна на сторону врага был замечен гитлеровскими властями: майор был заочно приговорен к смерти и за участие в заговоре 20 июля, и за измену. Но и в советском плену Куну пришлось хлебнуть лиха: несмотря на сотрудничество с советской военной контрразведкой «Смерш», он был в 1951 году осужден на 25 лет лагерей. В общей сложности он отсидел 11 лет, в том числе пять лет в Александровском централе – каторжной тюрьме под Иркутском, и был передан властям ФРГ в 1956 году [8].

 

Удостоверение майора Куна

Одиноким и больным стариком, избегавшим всяких контактов с соотечественниками, всеми забытый Кун умер в городке Бад-Боклет, неподалеку от Киссингена. Никто не считал его героем Сопротивления, в глазах немцев он был дважды предателем.

Благодаря Иоахиму Куну у историков оказались уникальные материалы о заговорах против Гитлера. В феврале 45-го, когда советские войска уже заняли Восточную Пруссию, Кун привел сотрудников Смерша к тайнику в лесу Мауэрвальд, недалеко от бывшей Ставки Гитлера. Нацистские спецслужбы не нашли тайник, хотя долго и тщательно его искали. В двух банках, стеклянной и жестяной, были спрятаны секретные документы, составленные офицерами группы Трескова, готовившими покушение на Гитлера еще в 43-м. Покушение тогда сорвалось, и Штауффенберг и Тресков приказали Куну спрятать заготовленные воззвания к народу и приказы о введении чрезвычайного положения в связи со смертью фюрера. Эти документы легли в основу плана «Валькирия» после покушения 20 июля.

 

Предатели или герои?

 

В случае победы заговорщиков канцлером Германии должен был стать Карл Гёрделер, президентом – Людвиг Бек, на должность главнокомандующего вермахта выдвигали генерал-фельдмаршала Эрвина Роммеля, генералов Вицлебена или Ольбрихта. В подготовленном воззвании, с которым новые руководители Германии должны были обратиться к народу, говорилось: «Гитлер не был избран народом, он пришел к власти благодаря самым мерзким интригам. Мы стремимся прекратить насилие, кровавый террор, развязанный диктатором, спасти от бессмысленной гибели миллионы людей».

После путча 20 июля Гитлер еще девять месяцев был у власти. За эти время погибло вдвое больше людей, чем за пять военных лет до покушения. Если бы заговор Штауффенберга и его товарищей был удачным, история Второй мировой войны была бы другой.

Даже под пытками никто из заговорщиков не раскаялся, все они действовали сознательно и убежденно. В предсмертной записке генерал-полковник Бек написал: «Долг мужчин, которые действительно любят отечество, отдать ему все свои силы. Даже если нам не удалось добиться цели, мы можем сказать, что долг выполнили».

Примерно то же поведал генерал Фридрих Ольбрихт своему приемному сыну накануне путча: «Не знаю, как потомки будут оценивать наш поступок, но знаю точно, что мы все действовали не ради своих личных интересов. В критической ситуации мы старались сделать все возможное, чтобы уберечь Германию от поражения».

Но в глазах многих немцев путчисты 20 июля даже после войны долгое время считались предателями, что и предвидел Штауффенберг.

Граф Штауффенберг и его окружение не были последовательными сторонниками демократии и свободы. В отличие от коммунистической оппозиции, старавшейся завоевать на свою сторону народные массы, оппозиционные офицеры верили, что Германия должна остаться авторитарным государством. Штауффенберг не признавал левых партий, был за сохранение Народного рабочего фронта вместо профсоюзов. По многим пунктам программа заговорщиков была близкой к нацистской. В новое правительство должны были войти отдельные гитлеровские министры, например, Альберт Шпеер. Некоторые оппозиционеры даже предлагали заменить Гитлера Герингом или Гиммлером.

Политические взгляды офицерской элиты часто были удивительно наивны. Штауффенберг долгое время считал, что вермахт должен сначала выиграть войну и только потом обратить свое оружие против Гитлера. То, что это означало бы полное исчезновение европейского еврейства, графа особенно не волновало. Только когда в конце 1943 года стало ясно, что война для немцев проиграна, он приступил к активным действиям.

Показательно отношение консервативной оппозиции к евреям. Отвергая геноцид, многие считали еврейский народ принадлежащим к другой расе и предлагали, как и нацисты, очистить Германию от евреев. Правда, в отличие от гитлеровского «окончательного решения еврейского вопроса» они предполагали сделать всех евреев гражданами нового государства. Рассматривались различные варианты: от Канады до Латинской Америки. Гёрделер предлагал Палестину. Немецкие евреи получили бы статус иностранцев, как французы или англичане. Дети от смешанных браков тоже считались бы в Германии иностранцами.

Нерешительность и пассивность многих сообщников Штауффенберга объяснялась близостью их взглядов к позиции нацистов, отсутствием ясного понимания, в какую бездну вверг Гитлер Германию и весь мир. Эта нерешительность и привела в конечном итоге заговор 20 июля к поражению.

После того, как 8 сентября 44-го состоялся «народный суд» над Гёрделером, он начал в тюрьме писать «Меморандум приговоренного к смерти», своеобразное политическое завещание лидера консервативной оппозиции. Только в конце жизни бывший лейпцигский обер-бургомистр осознал иллюзорность своих политических построений. Он впервые заговорил о «скотском убийстве миллиона евреев» и о трусости немецкого общества, не желавшего верить в происходящее. В тюремной камере накануне казни Карл Гёрделер написал слова, на которые мало кто из немцев мог тогда осмелиться: «Вероятно, Господь карает весь немецкий народ, даже невинных детей, за то, что мы позволили уничтожать евреев, не пошевелив пальцем в их защиту».

Участники антигитлеровской оппозиции не были ни идеальными героями, ни святыми.  Они часто были в плену господствующих предрассудков, не верили в демократию. Но они восстали против зла в то время, когда большинство их соотечественников поддерживали преступный режим или бездействовали. Восстание провалилось, а самих заговорщиков ждала жуткая казнь. Свой Меморандум Гёрделер закончил так: «Я прошу мир принять нашу мученическую судьбу как жертву за немецкий народ». 

 

Памятник "Одиноким героям" во дворе штаба на улице Бендлер

Когда-то генерал Тресков убеждал Штауффенберга: «Покушение надо осуществить любой ценой. Даже если мы не добьемся никакой практической пользы, оно оправдает немецкое Сопротивление перед миром и историей». Сегодня имена Трескова и Штауффенберга, присвоенные казармам бундесвера, напоминают молодым солдатам об одиноких героях, для которых верность совести стала выше присяги тирану. Нынешних немецких школьников учат тому, что 20 июля 1944 года дала первый росток будущая свободная и демократическая Германия. Значит, жертвы восставших против диктатуры зла были ненапрасными.

 

 

Литература

1.      Weiss John. Der Lange Weg zum Holocaust. Hoffmann und Campe, Hamburg 1997.

2.      Kammer Hilde, Bartsch Elisabet. Lexikon Nationalsozialismus. Begriffe, Organisationen und Institutionen. Rowohlt Taschenbuch Verlag, Reinbek bei Hamburg 1999.

3.      Kershaw Ian. Popular Opinion and Political Dissent in the Third Reich, Oxford 1983.

4.      Hoffmann Peter. Widerstand, Staatsstreich, Attentat. Der Kampf der Opposition gegen Hitler. Muenchen 1985.

5.      Benz Wolfgang, Pehle Walter (Hrg.). Lexikon des deutschen Widerstandes. Fischer Taschenbuch Verlag, Frankfurt am Main, 2001.

6.      Weiss Hermann (Hrg.). Biographisches Lexikon zum Dritten Reich. Fischer Taschenbuch Verlag, Frankfurt am Main, 2002.

7.      Der Zweite Weltkrieg. Ereignisse und Hintergruende in Wort und Bild. Chronik Verlag, Guetersloh-Muenchen 1999.

8.      Хавкин Борис. Гитлер и Сталин против майора Куна. "Новое время", № 12 17 марта 2002 г.

 


   
    
   

   


    
         
___Реклама___