Давид Раскин
***
А.З.
Как изменились улицы, те, на которых прошла Первая и, без сомнения, самая лучшая треть Жизни. Так сквозняком обдают по утрам зеркала, Напоминая о времени. Лучше бы в них не смотреть. Вывески и фасады – все обновилось давно. Сняли пивные ларьки, и больше не ходит трамвай. И не знакомо отныне здесь ни одно окно. Умерли или разъехались, сколько ни вспоминай. Только чужие дети играют в наших дворах, И новостройки теснят скверы и пустыри. Сломаны старые стены, словно бы этот прах Кто-то спешит отряхнуть. Так что смотри - не смотри На опаленный кирпич, на за ночь сгоревший склад Оперных декораций, - жизнь все равно прошла, Адрес переменила, не обернулась назад И постепенно истлела, перегорела дотла… Oктябрь, 2003 Санкт-Петербург
Александр Зильберглейт
***
Д.Р.
Улицы не изменились – у меня теперь просто не те,
О которых ты пишешь мне из этакой (нашей) дали.
(Ну да, это я далеко, но дело-то в расползающейся пустоте,
Которая, ах, везде, ибо – внутри.) А как мы тогда шагали,
В этой первой, ты пишешь, трети жизни! Ох, надо еще дожить, сухим
Горлом втягивая – по памяти! – воздух сырой сквозь белую ночь.
Как обычно, ты прав: хотим мы этого, не хотим –
Жизнь высыхает, сгорает, скукоживается, истлевает, и проч.
Грустно! Впрочем, разве не так оно и всегда – Лорелея ль, Россия,
Лета?
Или вот – осень к заливу спешит, как будто навстречу беде, -
Помнишь? « Чем душа твоя успокоится?... курва...» Но нет и не будет
ответа,
Разъяснений и выводов, приговора.Одни протоколы, вещдоки,
свидетельские показания, и т. д.,
Как-то вот: опаленный кирпич, новостройки, скверы и пустыри,
Вывески и фасады, те же ларьки – не забыть бы чего, родной
инвентарь! –
Антураж, по-научному. Так что, что ты не говори,
Остается, в конечном счете, собственно, только словарь, -
Или нет? Все едино – пой, ласточка, пой, говори, говори, чавэла,
не умолкай!
Чудно, что и теперь еще есть кому, ведь как перепуталось все –
аж красною стала синь!
- Ситуевина сложная. Что посоветуешь? – говорил один вертухай,
Обращаясь то ли к другому, то ли к господу богу (которого нет).
Аминь.
24 – 25 окт. 2003 Район Залива, Калифорния
Александр Зильберглейт
Летит по Фонтанке сырой ветерок, Топорщит сырой воротник. Плывет по воде одинокий листок, И удочку держит старик. От Летнего осень к заливу спешит, Как будто навстречу беде, - Твой голос невнятен, как в доски зашит, Утоплен в чолодной воде, - Но я его слышу. Дрожит поплавок, Автобус влезает на мост, Охранник угрюмо обходит свой пост, С трудом подавляя зевок. 1974
