Анатолий Матвиенко. Размышления антисемита

Обещаю: ни слова о Катастрофе, деле врачей и Дрейфусе. Речь пойдёт о другом – мелком, бытовом антисемитизме, что пропитал СССР насквозь и перешёл к постсоветским поколениям. Евреи нелюбимы окружающими их народами даже в тех случаях, когда реальной почвы для вражды не существует, отторжение зиждется на вбитых с детства предрассудках.

Люди вообще не склонны к всеобъемлющей любви к ближнему, вопреки мечтам создателей утопических учений. Думаю, зрелость любого общества проявляется в терпимом отношении к тем, кто неприятен. Разумеется, если объект неприязни не причинил тебе реальное зло.

На примере евреев заметно: общество СССР и постсоветских стран провалило тест на толерантность.

Детство – пора открытий. Что-то сам узнаёшь, на другое тебе открывают глаза.

Мальчик Саша из соседнего подъезда часто играл у нас в квартире, я был столь же частым гостем у них, пока не получил взбучку за избыточно плотное общение с той семьёй.

Так я узнал, что в несокрушимом братстве народов СССР есть слабое звено.

Ещё мне запретили говорить Саше, что он – еврей. И вообще обсуждать с ним данную тему. А лучше ни о чём не говорить. Играете себе – и играйте.

Как можно играть детям 5-6 лет, не разговаривая?!

По минским улицам липкой патокой тянулись 60-е годы.

Наверно, для Саши тоже было открытием, что он – еврей. И что со славянскими обитателями двора сие обсуждать не стоит. И что от нас он в любой миг мог услышать национально-оскорбительную гадость.

Точно – мог бы, если бы нам кто-то подсказал, как именно дразнить еврея. Мы все друг друга постоянно поддразнивали и не видели в подначках ничего плохого. Ведь дети не могли даже представить себе, что быть евреем в СССР – совсем не то, что родиться белорусом, русским или украинцем. И что национальная дразнилка – в сто раз обиднее, чем «жирный как поезд пассажирный». Потому что перестать быть жирным возможно, хоть и трудно.

Постепенно я постигал детали. В мелкономенклатурном окружении, где меня растили-пестовали, граждане еврейской нации вызывали два типа реакции: а) они слегка презирались, если не занимали ответственного положения в торговле с доступом к дефициту; б) пользовались максимальным почётом, коль могли добыть упомянутый дефицит, но за глаза всё равно обливались фекалиями, мол – «захапали тёплые места».

Сашин папа работал мастером по ремонту обуви и так хитро её клеил, что она выхаживала больше, чем новая. Понятное дело – еврей.

Невольно вспоминаю персонажей Льва Кассиля, в детстве узнавших о неординарной национальной принадлежности семьи. «Мама, а наша кошка – тоже еврей?»

В целом из нас растили строителей интернационального коммунистического общества братства народов, где национализму, шовинизму и расизму места давно уже не было. Не считая одной детали, она выражена в бородатой шутке: ненавижу две вещи – антисемитизм и евреев. Забегая вперёд, скажу, что я дольше других строил этот интернационал, последний этап строительства случился в рядах МВД, где с автоматом наперевес взывал к дружбе между армянами и азербайджанцами в Нагорном Карабахе; вы в курсе – не удалось.

Но вернусь (увы – только мысленно) в молодость.

Одна из подружек юных лет, первая кандидатка на лишение меня девственности, отвергла притязания, заявив прямым текстом: если наши отношения зайдут далеко, не хочу вдруг услышать в свой адрес «жидовская морда». Она была права. Если еврей совершал какую-либо гадость, а в богоизбранной нации мерзких людей хватает, как и в любой другой, ему говорили не «сволочь», как русскому, а…

Национальная принадлежность служила и служит сейчас отягчающим вину обстоятельством.

Интересно, как в СССР еврейскую национальность старались не выпячивать. Помню, в начале «перестройки» открылся КВН, у одного члена одесской команды спросили из жюри: как зовут вас, юное дарование? Тот смущённо ответил: Яша Левинзон. Из эфира вырезали. Представляю раздражение режиссуры: разве трудно три буквы в паспортной фамилии обкорнать, был бы он хотя бы Левин…

Упоминать о евреях считалось нормальным только применительно к злодеяниям нацистов, как тогда любили говорить – «немецко-фашистских захватчиков». Замечу, в публикациях о жертвах Аушвица, Собибора, Бухенвальда, Майданека и прочих страшных мест подчёркивалось, что там гибли советские граждане. Очень мельком, невзначай – к какому народу они принадлежали.

Иногда, в виде исключения, слово «евреи» употреблялось в отношении израильских сионистов, агрессивно отбивающихся от арабов, и где-то рядом подчёркивалась их буржуазно-реакционная сущность; угнетаемый пролетариат Израиля, обманутый своими лидерами и капиталистами-эксплуататорами, понятное дело, в агрессии был не виноват.

И так, воспитанный с детства в лёгком антисемитском духе (до автора «Майн Кампф» мне было далеко и тогда, и сейчас), я основательно растерял тот дух во время вступительных экзаменов в вуз. Дело было так.

Представьте огромную лекционную аудиторию человек на четыреста, забитую до состояния аншлага. В ней сидят страждущие попасть на сто семьдесят пять мест дневного отделения, причём – только небольшая часть абитуриентов, половина первого потока. Или даже треть, не помню.

Глянув на лица потенциальных однокашников, я почувствовал здоровое шевеление… скажем так – выразителя детско-юношеского либидо. Абсолютное большинство в аудитории – юные девушки! Ур-ра! Эх, личная жизнь обещала бурлить в разнообразии. Присмотревшись, обнаружил: по национальному признаку барышни относились к той же категории человечества, что и обидчики братского народа Палестины, а также хитрый сашин папа-обувщик.

Бабушка научила, как их идентифицировать – по разрезу глаз, по форме носа, по изгибу губ… Мало ли что, вдруг будет внучок встречаться с девушкой, не догадавшись, что она – еврейка.

Принадлежность к сильному полу, славянской нации и мелкой номенклатуре позволили мне преодолеть абитуриентский рубеж без особых усилий. На первом же собрании курса, перед отправкой на картошку, случился тот самый жизненный урок.

Среди зачисленных не было евреек. Ни одной. Даже полукровок. Вообще. Как и евреев-мужчин тоже. Допускаю, у кого-то проскользнуло родство, не отразившееся на внешности. В конце концов, в приёмной комиссии не нашлось доброго доктора Менгеле с приборами измерения черепа для уточнения расовой принадлежности.

Честно – я был шокирован. Пусть евреев считали «нежелательной» нацией, но… Сотни девочек, старательных отличниц, медалисток, не имели ни единого шанса! Мальчикам тоже не светило. Им всем – сотням людей, а если считать родителей, то и тысячам – приёмная комиссия поломала жизнь только от непонятных извивов «политики партии», о чём мне доверительно сообщил ближайший родственник, заседавший тогда в парткоме вуза. Евреев отсортировали заранее. По анкетам, по фотографиям. Тётки в приёмной комиссии ещё на этапе подачи документов ставили карандашную метку на личном деле абитуриента, заподозрив, что тот – еврей. Как не трудно догадаться, в другие вузы им пробиться было также весьма нелегко.

К первому в жизни уроку социальной справедливости прибавился второй урок на тему безопасности, имевший очень короткую матерную формулу: «не …зди». В переводе на литературный язык она звучала так: «не болтай». Обо всём не болтай. Относительно увиденного и услышанного на приёмных экзаменах. И о детской дружбе с христопродавцем из нашего двора. Шёл 1977 год.

По окончании вуза жизнь забросила меня в следственные органы МВД, тщательно вычищенные от слабого звена. Виталий, единственный из «них», изображал интернационал в городском управлении, а в его печальных глазах читалось понимание: выше ему не вырасти, он один выбрал квоту карьерного роста для всех сионистов Беларуси на десять лет вперёд.

Без евреев скучно. Мне они тогда скучать не давали.

Очень большой процент их просматривался в республиканской психиатрической больнице. Евреев-врачей, а не психов, конечно. С психами дело обстояло так: в советские времена только сумасшедший мог додуматься до нарушения наших самых гуманных в мире законов. По примерным прикидкам, на учёте в диспансере состояло не менее четверти посаженных мной злодеев, остальные три четверти, надо понимать, просто были недообследованные. А работать в психушке без юмора невозможно.

От эскулапа Генки Журавкова остались воспоминания – как травили байки, опрокидывали по чуть-чуть, и последняя прогулка по городу перед его отъездом в Израиль. Был праздник, начался салют, и пьяный психиатр под грохот разрывов завопил что есть мочи: «Класс! Наши по арабам шмаляют!»

На дворе стоял 1984 год, расцвет андроповщины, окружавшая толпа бросилась в стороны как от прокажённых…

От здания КГБ БССР нашу пару отделяли какие-то сотни метров. Я срисовал пару типичных морд в толпе и, не полагаясь на случай, просто скрутил Генку с рёвом «пройдёмте, гражданин», любопытной и потому не сбежавшей старушке сунул в нос ментовскую корку. Пронесло.

Евреи «по другую сторону стола» встречались редко. Наверно – хватало ума не попадаться. Но кого не миновала чаша сия, были колоритными все как один.

Некий творческий работник поразил меня мужеством. Правда, изрядная доля смелости проистекала из количества выпитого. Ради разборок с неверной женой и любовником он среди ночи влез на крышу, привязал верёвку к телевизионной антенне и спустился по узлам к форточке своей квартиры, не отличаясь ни богатырским сложением, ни спецподготовкой в МОССАД. Разбиться насмерть мог на раз-два.

В кухне он воткнул кухонный хлеборез выше любовникова пупка и, совершив круговое движение, вырезал прелюбодею изумительно ровный конус из кишечника, практически до самого позвоночника.

Думая, что совершил убийство, на самом деле – только нанёс рану, верхолаз-самоучка бродил по ночному городу и под утро, практически протрезвевший, ввалился в РОВД другого района с повинной. Дежурный уточнил место преступления и выпроводил злодея, заляпанного кровищей по уши, вручив ему адрес нашей ментовки. Езжай, мол, туда, нам тебя гнобить не полагается по территориальному принципу подследственности. В трамвае его оштрафовали за безбилетный проезд…

Моё начальство охренело, когда я отказался вынести постановление об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу. Того худосочного нинзю сторожила его неверная жена, каждое утро приводила под мои очи, предъявляла. Зачем было арестовывать, ездить к нему в изолятор для следственных действий?

В итоге родня злодея о чём-то переговорила с близкими потерпевшего, тот в суде бил кулаком себя в грудь и уверял, что первым напал на «альпиниста», осторожно так постукивал – чтоб остатки кишечника не выпали. В общем, два года условно за превышение необходимой обороны, обе стороны были благодарны мне, а осуждённый приволок медную чеканку в подарок, тогда это было модно, с профилем Дзержинского. Повесил я портрет на стенку над головой, и весь отдел смеялся – профиль-то у Дзержинского еврейский!

Как и в следственные органы, партия и правительство пытались не пускать евреев в адвокатуру. Ща-ас!

Никогда не забуду одного совершенно пустякового дела, где один из обвиняемых шёл под суд только из-за собственного дурацкого признания… или моего дурацкого рвения, я его колол всю ночь. Ну, и показаний подельника. Стоило соучастнику поменять показания, а второму сказать – я себя оговорил, суд второго оправдает, первому изменит квалификацию с «по предварительному сговору, от трёх до шести» на мягкую «до двух лет»… Оправдательный приговор тогда считался страшным ЧП, следователю рвали попу на британский флаг. Как так – невиновного под суд отдал?!

В общем, я готовился снимать звезду с погона, когда увидел адвоката своего без пяти минут оправданного. Сгрёб в охапку, как того пьяного психиатра, и уволок в коридор.

«Спасай! – кричу. – Твоего гада оправдают! Заявляй ходатайство о повторном допросе, пусть он меняет показания, прекращаю производство, второй отправится под суд один!»

Адвокат неторопливо разгладил примятый моими объятиями костюм и приподнял бровь.

«Прекратить? Таки я вас умоляю! А как же я получу гонорар за судебное заседание?»

Я метнулся было к адвокатессе второго злодея, но был остановлен заверением: не дёргайся, всё будет ОК. В общем, защитники на пару держали пацанов в узде, не дали им в суде возможности изменить хоть слово, и состоялся обвинительный приговор. Оч-чень мягкий. Достойный щедрых чаевых сверх гонорара.

Сейчас в адвокатуре практически сплошь славянские лица.

И в оркестрах. Разве что Финберг из старой гвардии.

Из известных минских ювелиров, а их было много, остался один.

Антисемитизм в отсутствие евреев – как ловля рыбы в бассейне без воды, неестественный какой-то. Но – живучий.

Иногда евреи возвращаются. Обычно – ненадолго.

Шёл, кажется, 1996 или 1997 год, я встречал в аэропорту человека, съехавшего из СССР в семидесятые годы. Он едва помнил русский язык, был упакован в чёрный лапсердак и кипу, невзирая на жару (у них, правда, летом ещё жарче). Израильтянин представлял компанию из Тель-Авива, с которой неплохо сработали впоследствии, и босс послал его сюда как знатока СССР.

Мы опаздывали, сильно. Не успел пассажир толком захлопнуть дверь, как я уже врубил передачу и понёсся к выезду из аэропорта, взвизгивая резиной на поворотах. Иначе тогда не ездили.

Кое-как справившись с ремнём безопасности, гость удовлетворённо брякнул – теперь «рус полис» не арестует. Я даже не стал объяснять, что «рус полис» в Беларуси не охотятся, просто обратил его внимание – мы катимся раза в четыре быстрее дозволенной скорости и по встречной полосе. Партнёр оторопел. Надо отдать ему должное, он больше не пытался высказывать никаких суждений, только смотрел и впитывал. Слишком многое изменилось с тех пор, как он в минском дворе гонял мяч с другими соседскими мальчиками «неправильного происхождения».

И дальше шли годы, всё меньше оставалось евреев, зато высыпало много китайцев, а ещё – женщин в исламских платках – они бросаются в глаза сильнее, чем мужчины-мусульмане. Я сам побывал в Израиле, слышал, как на площади среди Нетании еврей в кипочке пел белорусские песни, и убедился, что среди израильтян полно водителей, что любят газануть по встречке не хуже, чем мы в девяностые.

А евреев у нас по-прежнему не любят. Настойчиво.

Как-то прочитал байку у Вадима Деружинского, спросили белорусского православного батюшку, отчего евреев не любишь? Тот в ответ: потому что Христа распяли. Но ведь Христос – сам еврей, раз мать у него еврейка, типа это их внутренние дела… Поп задумался и ответил: неа, не верю, Иисус и Мария были русские!

А если серьёзно – почему? За приспособленчество, за солидарность меж собой против гоев, из зависти?

Я не проводил никаких исследований и полагаюсь на собственный опыт, а он гласит: все встреченные мной евреи не знали чувства меры.

Мудрости, взвешенности, здравого смысла хватало до определённого предела. Потом срабатывал какой-то клапан, наверно – предохранительный, чтоб не порвало изнутри.

Увлёкшиеся каким-то делом отдавались ему максимально, даже если не достигали успеха. Но достигали чаще, чем занимавшиеся тем же самым спустя рукава.

Если начинали пить, то не останавливались на уровне бытового пьянства как славяне – опускались до алкоголизма. Я не знаю ни одного умеренно пьющего еврея, принимали или чуть-чуть, или в зюзю!

Среди моих знакомых евреев были весьма достойные люди. И сейчас есть. Знаю среди евреев подвижников – если и не альтруистов, то отдающих другим гораздо больше, чем достаётся им самим.

А если еврей негодяй, он и в этом достигает вершины.

Когда я занялся профессионально военной историей, обнаружил ту же еврейскую закономерность: никаких компромиссов, одни крайности. О еврейском характере самой жестокой революции в истории общеизвестно. Но вот Вторая мировая. Некоторые шли покорной толпой на убой, без малейшей попытки сопротивления. Но если уж воевали – туши свет!

Мало того, что в Красной Армии звания Героя Советского Союза чаще всего удостаивались евреи, если брать за точку отсчёта не абсолютные цифры, а процент представителей нации в РККА. Это – широко известный факт. Но и в Вермахте схожая картина с Железным Крестом! Немногочисленные полукровки-мишлинге за Рейх сражались столь же свирепо. Хоть признавали и признают их заслуги без особой охоты.

Помню, я участвовал в юбилейном проекте, посвящённом сколько-то-летию взятия Берлина. Проект был с расчётом на российскую целевую аудиторию. Требовался сценарий для исторической кинореконструкции.

Такие сценарии делаются на основе задания. В задании чёрным по белому: в центре событий – героические действия войскового соединения, первым ворвавшегося в Берлин, его командующий, ночи не спавший, думу думавший, в карту карандашом тыкавший… И ещё много причастных оборотов.

Я засел за сканы выложенных в Сети архивных документов.

Первым к северной окраине Берлина пробился 1-й механизированный корпус, обойдя справа злосчастные Зееловские высоты. Не гвардейский и не такой прославленный, как самые известные бригады, дивизии, корпуса и армии 1-го Белорусского фронта.

Сценарий зарубили. Корпусом, имевшим наглость прорубить первую дырку в немецкой обороне, командовал Семён Моисеевич Кривошеин, получивший за Берлин звезду Героя Советского Союза.

Коль я не сумел правильно выбирать соединение, мне помогли – подкинули проверенное славянское, достаточно титулованное. Сценарий должен был описать славный путь по Берлину 1-й гвардейской танковой бригады.

Выдержал действо по всем законам драматического жанра, не привыкать. Как мог, взращивал любовь будущего зрителя к командиру бригады, он – «слуга царю, отец солдатам», привёл танки раздавить врага в его поганом логове… И тут случилось страшное, проклятые враги убили героя.

Дописывая последние строки, так взвинтил себя, что едва не рыдал, хотелось, чтоб действительно было искренне, проникновенно, донести эмоцию без фальши, чтоб зритель видел финальные титры сквозь непрошенную слезу…

Я, конечно, разукрасил документальный текст художественным вымыслом, при этом слишком уж от истины не отступал. И не менял имя погибшего в Берлине командира бригады, Героя Советского Союза Абрама Матвеевича Темника.

Комментарии заказчика относительно второго сценария я опущу по соображениям цензуры. Скажу лишь, что в чистовом варианте Темник отошёл на второй план, и его из Абрама переименовали в «полковника».

В Минской области, на выезде из Радошкович в сторону Молодечно, стоит огромный памятник экипажу Николая Гастелло. Если как-то изменить позиционирование, считать его монументом в честь всех лётчиков, погибших на территории Беларуси, я бы руками и ногами – за! Но так не случилось.

Гастелло погиб при невыясненных обстоятельствах, а в захоронении, предположительно принадлежавшем его экипажу, обнаружены совсем другие люди, которые точно не совершали никакого «огненного тарана» – их самолёт разбился в стороне от дороги.

С другой стороны Радошкович вкопаны в землю четыре камушка, самодельный и очень скромный памятник экипажу, в реальности первому в Беларуси совершившему «огненный таран» – через день после смерти Гастелло. Тех людей в моей стране почти никто не знает, да и погибли они гораздо восточнее, у шоссе Минск-Москва.

Командира бомбардировщика звали Исаак Зилович Пресайзен. Что, его историю тоже нужно замалчивать, как гибель Темника? Заодно забыть двух нееврейских парней, имевших несчастье летать со слабым национальным звеном во главе экипажа.

Если Кривошеин, Темник, Пресайзен родились евреями, им следовало не воевать, сидеть тихо и не отсвечивать? Моих земляков до сих пор так раздражает еврейский максимализм?

Вообще, быть может, это евреи виноваты в межнациональных и прочих конфликтах, что вспыхивают то тут, то там? Уехали евреи, больше на них не оторваться… И мы, антисемиты, не можем найти себе другого подходящего объекта для вымещения злобы.

Всего понравилось:88
Всего посещений: 10390

Convert this page - http://berkovich-zametki.com/2017/Zametki/Nomer1/Matvienko1.php - to PDF file

Комментарии:

Altair
- at 2018-02-04 03:25:56 EDT
А так ли она была права? Я говорю о претендентке на лишение Вас девственности.
Во-первых (это не основное), Вы совершенно не похожи на тех, которые могу произнести "жидовка".
Во-вторых (и это основное), эта девочка повесила ярлык на целую нацию, даже не понимая, что она повторила то, что бывало приложено к ней. Или, скорее, вбито в мозги её родителями.
Поэтому я могу Вас только поздравить, что потеря девственности произошла не с ней.

ФАИНА
ТОРОНТО, КАНАДА - at 2018-02-02 19:42:10 EDT
ВСЕГДА ГОВОРИЛА ГРОМКО - Я ЕВРЕЙКА !!!

Лилия
Челябинск, Россия - at 2017-10-26 06:25:20 EDT
С Вашего позволения, очень хочется сегодня процитировать на уроке истории в 11 классе ! Очень понравилось, браво!

йона лейкин
беэр-шева, израиль - at 2017-02-21 23:07:28 EDT
очень толковый спокойный правдивый и искренний рассказ.
рассказ человека знающего видевшего и объективного.
к сожалению никакие факты и жизненные истории не меняют
отношения к евреям со стороны многих молодых людей,воспи-
танных в духе антисемитизма и рассовой ненависти.
обращаясь к молодым людям хочу посоветовать больше читать.
в природе существует объективная правда. правду можно узнать.

И.Г. - Акиве
- at 2017-02-20 19:49:55 EDT
Акива
Кармиэль, Израиль - at 2017-02-20 19:28:41 EDT
У евреев короткая память. Не представляю себе, как после всего этого такой Гройсман может быть премьером в Украине.
----
В смысле: почему его избрали или почему он оттуда не уехал? Кстати, Вы будете смеяться, но антисемитов в Украине - 32% (для сравнения в Венгрии - 40%, Испании и Италии - по 29%), что учитывая, мягко говоря, далекую от гармонии историю украинско-еврейских отношений, удивительно немного.

Акива
Кармиэль, Израиль - at 2017-02-20 19:28:41 EDT
У евреев короткая память. Не представляю себе, как после всего этого такой Гройсман может быть премьером в Украине.

miron
- at 2017-02-05 17:44:31 EDT
Кому интересно. Действительно, внутренняя интеллигентность автора, делает простой вывод- думайте сами, решайте сами- кем быть. В жизни мелкая суета не даёт осмотреться и подумать самому и, сделать выбор-который может выйти "боком". Отсюда и молчаливое большинство. Кто решится оспорить начальника, который потребует разобраться с "етим ж-ом"? Чаще, более приемлемо прикажут.
Не всякий воспримет-" невыносимое высокомерие етих" / польская версия того же явления/.
Сложилось так ,что даже в абсолютно лишённых ,даже близко, антисемитских комплексов, семьях, о евреях обычно говорят как-то обособленно. В силу табу на тему? Почему табу поддерживают до сих пор? Трудно найти объяснение.
Даже среди ребят с Карибских островов, американцев - таже ситуация/ с теми же исключениями/.
Спасибо автору за желание быть объективным. Вторая работа автора,вызывающая интерес и симпатию к нему.
П.С. В части милицейской темы- итересно мнение автора и гостей гостевой на необычный "случай" расскаяния следователя, отправившего на 6 лет в тюрьму человека. Заклеймить следователя антисемитом не торопитесь. Всё сложнее -хотя из той же серии..
текст здесь: мент52.livejournal.com/tag/narkotiki
Подлость
Это свое дело я никогда не забуду.

***

Зима 1986 года. На квартире в районе Комсомольской площади* задержана группа наркоманов.
( Свернуть )
Дело возбуждается дежурным следователем и тут же передается мне.

Сразу же разбираюсь с ролями.
Хозяйка квартиры, явно сидящая на игле, просвечивается, как содержательница притона для потребления наркотиков.
Статья 226-я тогдашнего УК. Да баба еще и не работает **. Арестовываю. Прокурор безоговорочно дает санкцию на арест.

Еще парочка задержанных, у которых непосредственно не изымается наркотиков. Их я от ответственности освобождаю.
Некоего Сигалуса, задержанного с героином, но дающего мне исчерпывающую информацию по делу, освобождаю от ответственности «по семерке»*** . Как хранителя без цели сбыта.

Остается некий Струзер, сбежавший с места задержания, но оставивший свой паспорт.
На него, как на отсутствующего, все остальные подельники валят все беды.
И Струзер остается у меня сбытчиком наркотиков, статья 224 ч. 2 тогдашнего УК. До пятнадцати лет!
Загоняю дело в суд. Там всё нормально проходит.

Дело на Струзера выделяю в отдельное производство, объявив на него розыск.
Немного теребят душу редкие по тем временам цветные «кодаковские» фотографии. На них интеллигентный еврей изображен с очень красивыми женщиной и девочкой. В комфортной домашней обстановке. Наркодилеры такими, вроде бы не бывают.

Через пару-тройку месяцев, где-то в мае, мне по телефону неожиданно звонит Струзер. Мой номер он узнает от продавшего его друга Сигалуса.
Просит встречи. Является в мой кабинет в помещении 14-го отделения милиции на Ленинском проспекте. Вольный художник. Рассказывает мне о жизни. О том, что, разведясь с первой женой, сохранил у себя дочку. О том, что недавно женился на финке. Что нужно срочно оформлять выезд в Финляндию к жене. И ему нужно получить обратно свой паспорт, находящийся у меня.

С ходу предъявляю ему обвинение и допрашиваю его в качестве обвиняемого.
Ничего не понимая, не требуя адвоката, он полностью признает факт угощения героином своих друзей. Не осознавая при этом, что он сам себе делает. Доказательства же у меня слабее слабого! А признание угощения друзей – это признание сбыта "ханки" друзьям.

Меня же «заклинивает» по-ментовски. Пишу и пишу. Все, что он говорит.
Понимаю, что дело можно прекратить вообще по «пять-два»**** , если только немного критично отнестись к показаниям остальных участников дела. Что парень явно не для тюрьмы.

Но тупо гну свое.
Говорю бедному Струзеру, что нужно доложить результаты допроса прокурору. Он верит.

Машины для поездки в прокуратуру, как всегда в милиции, не найти. Едем вдвоем на троллейбусе.
Маршала Говорова, 38***** .
Оставляю Струзера подождать на первом этаже, в дежурной части РУВД, подмигнув дежурному. Тот понимающе кивает и просит Струзера отсесть п

Galina
Toronto, Canada - at 2017-02-03 18:34:09 EDT
Спасибо, что не будучи евреем, Вы имеете совесть и разум все оценить.

Григорий Глейзер
США - at 2017-02-03 00:30:57 EDT
Уважаемый Анатолий Евгеньевич,
В ваших смелых обобщениях, как мне кажется, есть доля истины.
Всегда интересно услышать стороннее мнение.
Спасибо.

Майя
- at 2017-02-02 15:49:35 EDT
Как коренная минчанка, могу вам сказать, что ваш опыт обшения с евреями сильно ограничен алкоголиками.
То место, где вы росли, та школа, где вы учились(на дальней окраине, застроенной пятиэтажками - мой брат жил в 16 кор.2)
Юрфак БГУ, куда евреев на пушечный выстрел не подпускали.
Ваша профессиональная деятельность в СССР.
Евреи в Минске перед войной составляли треть населения.
Все учителя и все врачи были евреи.
Антисемитизм в Беларуси стоял и стоит на комплексе неполноценности местного населения.
Честной конкуренции с евреями им не выдержать ни при каких условиях.
Антисемитизм - борьба за своё место под солнцем.

Националкосмополит
Израиль Воскрешенный - at 2017-02-02 13:50:54 EDT
Согласен, что евреи «меры ни в чем не знают», видимо поэтому так заметны на интернациональном фоне или на фоне доминирующей – титульной нации.
Согласен, что евреи максималиствы.

Вот автор пишет, как в Белоруссии выявляли скрытых – не по паспорту евреев, и не принимали их в институты.

В Москве же был в то время чисто бюрократический дискриминационный антисемитизм.

Если ты имеешь фамилию Иванов, в по паспорту ты еврей – ты в институт не попадешь.
Но если ты имеешь фамилию Гандельсман, а по паспорту ты русский – ты в институт попадешь, если успешно сдашь экзамены.

Ту картину, которую описывает автор заставляет думать, что среди евреев СССР самый низкий процент лиц с высшим образованием.
Но на самом деле среди евреев СССР самый высокий процент лиц с высшим образованием – в 2-3 раза больший, чем у титульной нации.

Я вот тоже еврей максималист – кушаю с 2014 года только по Седьмым Дням – Субботам, а в этом году намерен пойти дщльше, и кушать только по Седьмым Неделя, т.е. 42 дня свободы от еды и 7 дней трапез.,и.т.д.
Если я этот стиль питания освою, то тогда буду лечить регулярным многодневным голоданием онкологию.

Наш Святой Воскрешенный Язык имеет много общих слов с русским языком.

Возьмем слово «зона».
Автор, будучи милиционером ни может не знать, что этим словом называется и место отбывания наказания, и человек, которого употребляют на зоне вместо женщины – проститутки.
Человек этот презираем, и кушает не за общим столом.

В Израиле «зона» означает проститутка, а самое обыденное ругательство не «мать твою…», «ата бен зона» - ты сын проститки.

Еврей – алкоголик – саксофонист в «Такси блюз» показан прекрасно.
Так, что автор прав насчет евреев – алкоголиков, доказывающих миру, что «талант не пропьешь».

Игорь Ю.
- at 2017-02-01 06:59:18 EDT
А как же "Батька" с его декларированной любовью. Неужто в Беларуси перечат руководящим указаниям?
Но это я так, в полушутку. А если серьезно, то спасибо, всколыхнуло прошлое. Белорусское (гомельское) прошлое.