Об особенностях национальной памяти еврейского и российского народов
(историко-философские заметки - в порядке обсуждения)
1. Исходные определения
История человечества пишется на основе изучения целого
ряда факторов, к которым относятся важнейшие события, повлиявшие на его
жизнь. Изучение происходит также сквозь призму действий отдельных личностей,
если их роль была достаточно велика. Кардинальной проблемой является
сопоставление личностей и народных масс в истории. Но есть еще один
существенный фактор, определяющий ход истории – это память сообществ, о чем
говорят гораздо меньше. Проблема памяти обычно обсуждается применительно к
отдельно взятому человеку. В иных случаях это понятие расширяется до
небольшой группы, но при этом понимается, что память соотносится с каждым
человеком из подобной группы. В этой связи напрашивается очень важное
расширение – память влияет на жизнь больших человеческих сообществ. В этом
случае рассмотрение как бы отрывается от человека и оказывается
принадлежащим сообществу. К формированию такого угла зрения на историческую
память сообществ меня натолкнули работы английского философского историка А.
Дж. Тойнби и русского философа Н. А. Бердяева.
Работе над книгами
Постижение Истории и Цивилизация
перед судом истории, переведенными на русский язык, А. Тойнби
(1889-1975) посвятил всю свою жизнь. Он изучал историю человечества на
основе рассмотрения развития цивилизаций. За все известное время
существования человечества А. Тойнби насчитывает 21 цивилизацию, при том,
что сейчас население земного шара состоит из 7 цивилизаций. Остальные
погибли в ранние исторические времена. Цивилизация, продолжительность жизни
которой составляет сотни, а иногда и тысячи лет, возникает, развивается и
приходит в упадок как самостоятельный организм, являющийся частью, пусть
даже немалой, всего человечества.
Философия развития сообществ, которые мы именуем нациями,
обсуждается в сборнике статей Н. Бердяева (1874-1948)
Судьба России, впервые опубликованном в Париже в 1948 году. Нация –
меньшее сообщество, чем цивилизация, но весьма важно, что нацию можно также
рассматривать как самостоятельный организм и ей присущи свои законы
развития. (Как известно, Н. Бердяев был выдворен из России по личному
указанию Ленина на т.н. “философском” пароходе в октябре 1922 года. Кстати,
Н. Бердяев уже через два года после победы над нацизмом гениально подметил
общность между фашизмом и социализмом в СССР. В России об этом серьезно
заговорили только через 60 лет после Победы и, соответственно, через 15 лет
после краха советизма.)
Говоря о глобальных процессах развития памяти и о ее значении для социальной
общности, именуемой нацией, введу два определения, которые содержат некий
философский смысл.
ПЕРВОЕ. Жизнь каждого отдельно
взятого человека связана с наличием у него
краткосрочной памяти. Такая
память существует благодаря работе головного мозга, где происходит
накопление и анализ информации, полученной разными способами, например,
путем обучения человека в процессе его воспитания. Информация в мозг
поступает из окружающего мира, в том числе, от предыдущих поколений. В итоге
формируется некоторый типаж человека. Примерами такого типажа могут являться
потомственный аристократ или человек с сугубо крестьянской психологией,
кардинально отличающиеся образом мышления. Важно то, что информация
подобного рода у человека накапливается за относительно короткий отрезок
времени, так как передается от двух-трех предыдущих поколений. Краткосрочная
память может быть рассмотрена на основе материалистических понятий,
непосредственно связанных с работой памяти каждого человека. Кроме
индивидуального направления при формировании краткосрочной памяти на это
формирование оказывает существенное влияние принадлежность человека к той
или иной социальной или профессиональной группе, так как общение с другими
людьми той же группы пополняет содержимое краткосрочной памяти.
ВТОРОЕ. В процессе длительного
развития нации формируется память совершенно другого типа –
долговременная память. Такого
рода память являет собой категорию, строго говоря, последовательную во
времени, которое исчисляется столетиями, а иногда и тысячелетиями. На
долговременный характер накопления информации в процессе развития
цивилизаций и наций указывают А. Тойнби и Н. Бердяев, хотя термин
“долговременная память” они не используют.
Если всю философию разделить на две, и только две, части – материализм и
идеализм (на чем была основана советская философская наука), то можно
сказать, что долговременная память – это духовное понятие, являющееся
категорией идеалистической. Нацию составляют десятки и сотни миллионов
людей, куда входят различные социальные группы. Каждый человек – существо
материальное, но долговременная память не является просто суммой
краткосрочных памятей в головах материально существующих людей. Эта
категория стоит как бы над такой суммой. Можно сказать, что в долговременной
памяти нации интегрируется содержимое краткосрочных памятей людей, которое
передается из поколения в поколение. Когда человечество изобрело
письменность, информация, составляющая долговременную память, стала
заноситься на материальные носители. А как это происходило в древнейшие
времена, в отсутствие таких носителей информации, мы не знаем.
#
# #
Можно
без преувеличения сказать, что в течение тридцати лет после Первой мировой
войны (1914-18 годы) политическая и социальная жизнь Европы в XX веке
проходила под воздействием противоборства фашизма и советизма. Последствия
этого оказали огромное влияние на жизнь людей и за пределами тридцатилетия –
достаточно указать на сорок лет холодной войны. В связи с этим
противоборством уместно сопоставить различия краткосрочной памяти россиян и
немцев к концу XX века.
Для
обозначения системы, которая существовала в Советском Союзе в течение 74
лет, я применяю понятие СОВЕТИЗМ. Это включает в себя идеологическую
концепцию, известную как социализм. Кроме того, в советизм входит
административная и управляющая его часть – советская власть. Систему венчает
сталинизм, который выполнял основанную на власти КГБ насильственную и
репрессивную функцию системы. Без этого советизм не мог бы существовать в
течение столь большого исторического промежутка времени.
Итак,
СОВЕТИЗМ – это волюнтаристская
насильственная социально-политическая система, основанная на разделении
общества на группы по классовому признаку, определении группы эксплуататоров
и эксплуатируемых и утверждении, что в Советском Союзе эксплуатация
ликвидирована. Существо системы состояло в насилии, терроре и обмане масс.
ФАШИЗМ –
это человеконенавистническая насильственная социально-политическая система,
основанная на разделении общества на группы по этническим и расовым
признакам, определении высшей арийской и низших рас и на необходимости
подчинения (вплоть до уничтожения) низших рас высшей.
(В этих
определениях я колебался между выбором слов “насильственный” и “преступный”
и остановился на более мягком “насильственный”. Тем не менее считаю, что в
историческом смысле обе системы являются преступными. Допускаю, что в России
и за ее пределами такие определения не являются общепринятыми)
Завершивший Первую мировую войну Версальский договор немцы восприняли как
национальное унижение и первое десятилетие после этого они прожили под
флагом самоутверждения, избавляясь от такого унижения. Это явилось
благодатной почвой для прихода к власти фашизма. Чем это завершилось, мы
хорошо знаем. После Второй мировой войны долгое время ушло на осознание
немцами вины перед человечеством за мракобесие и злодеяния фашизма. В таком
осознании им была оказана помощь извне. Экономически немалую роль в этом
сыграл американский план Маршалла. (Кстати, Сталин от подобной помощи
отказался)
У
историков, социологов, философов и у людей во всем мире складывалось
понимание того, что в фашизме виноваты не только его руководители, не только
созданная ими нацистская партия, не только гестапо, не только вовлеченные в
эту систему отдельные группы немецкого народа, но и немецкий народ в целом.
Отдельно взятый человек мог сказать, что он многого не знал, или утверждать,
что не знал. Члены какой-либо региональной нацистской организации могли
признавать свою ответственность за действия, совершенные этой организацией
или даже партии в целом, но многие из них заявляли, что были всего лишь
исполнителями приказа. На смену этого постепенно приходило другое, более
общее, понимание случившегося. Немалую роль в осознании вины немцев сыграл
Ньюрнбергский процесс над главными немецкими преступниками. Затем были
осуждены тысячи нацистских руководителей более низкого ранга. Хотя до
люстрации дело не дошло, но эти процессы сыграли важную роль.
В
конечном итоге, к думающим немцам пришло понимание того, что на всем
немецком народе лежит бремя моральной ответственности перед человечеством за
фашизм. Такое осознание привело к тому, что НЕМЕЦКАЯ НАЦИЯ через два-три
десятка лет после свержения нацизма преодолела негативные явления,
сформировавшиеся в ее краткосрочной памяти за годы существования фашизма, и
заняла подобающее ей достойное место в Западной цивилизации.
За 74
года советской власти РОССИЯ пришла к тупиковому, с точки зрения
исторического развития, состоянию. Но удивительно то, что по результатам
недавнего опроса общественного мнения в стране 39% опрошенных ответили, что
они в целом одобряют деятельность Сталина. Десятки миллионов людей, т.е.
российская нация в целом, не осознала пагубность того пути, по которому
волею кратковременно связанных между собой обстоятельств она шла эти
советские годы. Фашизм и советизм существовали в один и тот же исторический
период, даже частично в одно и то же время. Каждая из этих общественных,
социальных и политических формаций имела схожую основу. Она заключалась в
формулировании образа врага и действовала в направлении его беспощадного
уничтожения. У фашизма в качестве такого врага выступали другие
национальности. Евреи, хоть и были одним из главных врагов нацизма, не
составляли исключение. Нацизм определил понятие низшей, неарийской нации
(например, славяне, цыгане) и затем осуществлял свою насильственную систему
по отношению к людям этой нации. Отличие советизма от фашизма в этом смысле
состояло лишь в том, что враг у советизма формулировался по классовому, а не
этническому, признаку. Люди “эксплуататорских” классов во времена революции
подлежали преследованию и, если интересы рабочего класса потребуют этого,
уничтожению. В годы после революции отношение к представителям и потомкам
класса “эксплуататоров” продолжало оставаться враждебным.
Фашистская и советская системы рухнули исторически почти одновременно. А
дальше между фашистской Германией, с одной стороны, и советской страной, с
другой, проявились принципиальные различия. Немецкому народу понадобилось
около 30 лет, чтобы понять пагубность фашизма и пойти по новому пути, а
российский народ по прошествии тех же 30 лет, несмотря на распад системы,
остается по образу мышления, в существенной мере, советским. Российскому
народу тридцати лет оказалось недостаточным, чтобы преодолеть в своей
краткосрочной памяти отрицательные последствия советского периода. Для ответа на вопрос
o
причинах этого в разделе 3 рассмотрены политические и
социальные условия жизни российского народа в разные исторические периоды.
2. О долговременной национальной памяти еврейского народа
История еврейского народа простирается на сотни и тысячи лет до нашего
летоисчисления. Обсуждая долговременную память евреев, т.е. ее развитие,
значение которого важно и сегодня, нужно вспомнить об изгнании евреев из
Палестины почти два тысячелетия тому назад. Это изгнание положило начало
крупной волны еврейской миграции и формированию диаспоры за пределами этих
земель. Политическое движение сионизма возникло затем в конце XIX века в
умах избранной еврейской элиты. В результате в Палестину двинулись
энтузиасты. Они руководствовались не сиюминутными политическими
соображениями и не находились под влиянием пропаганды. Утверждаю, что именно
под воздействием долговременной памяти у евреев сформировался синдром возвращения, который в
конечном итоге привел к созданию государства Израиль.
Коллективная долговременная память еврейского народа
содержится не только в умах миллионов людей. Она выражена в письменных
источниках, составленных древними поколениями. Это Танах, Талмуд,
агадическая литература, мистические, философские и галахические произведения
Средних веков, еврейская литература Нового времени. Эта национальная память
поддерживается еврейским образом жизни, освежается годичным циклом еврейских
праздников и побуждает каждое новое поколение пережить сопричастность с
прошлым народа. В Пасхальной Хаггаде сказано: “В
каждом поколении человек обязан рассматривать себя, будто он сам вышел из
Египта”. Евреи, как и многие другие народы, взывают к ушедшим
поколениям, но, вместе с тем, они чувствуют нравственную связь с ними, как
если бы праотцы и сегодня были живы. Это свойство еврейской традиции
иллюстрируют следующие слова Талмуда: ”Да
будет воля Твоя, Господь, Бог наш, чтобы не согрешили мы, и не опозорились,
и не заставили стыдиться праотцев наших“.
Вернемся к началу нашей эры, т.е. на два тысячелетия тому
назад. В 66-71 годы происходила
Первая Иудейская война – восстание евреев в стране Израиля против
владычества Римской империи.
Восстание было вызвано притеснениями со стороны римлян во исполнение
политики императора Нерона. Движущей силой восстания стало движение зелотов
–
социально-политического и религиозного течения, возникшего в Иудее во 2-й
половине I века до н.э. и оформившегося окончательно в середине I века н.э.,
когда зелоты завершили построение политической партии. Основной целью
зелотов было упразднение эллинистического влияния и свержение римского
владычества, для достижения чего считались пригодными любые средства. Грубое
отношение римских солдат к Храму Иерусалима и к вере жителей Палестины
привели к существенной радикализации еврейского населения и, соответственно,
к пополнению сторонников зелотов. После незаконного изъятия римским
прокуратором большой части храмового серебра зелоты подняли восстание,
которое и привело к Первой Иудейской
войне. Подоспевшие из Сирии на помощь римлянам войска были разбиты
повстанцами. Зелоты решили бороться до конца, обосновывая это также тем, что
Израилем может управлять только Мессия.
Восстание охватило всю страну
и даже перекинулось на большие еврейские общины в соседних Египте и Сирии. В
Александрии и Дамаске совершались убийства и происходили уличные битвы, в
которых гибли десятки тысяч человек. Для подавления
мятежа в 66 году к Иерусалиму двинулся римский легион, который даже смог
войти в город, но затем был отбит и во время отступления потерял 6000
воинов. Евреи восстановили свое правление. Среди активных участников
восстания выдвинулся Иосиф Флавий, память о нем как историке дошла до наших
дней.
В 70 году римляне вновь осадили Иерусалим. Точное число
жителей и солдат, находившихся в городе, трудно оценить. Иосиф Флавий
сообщает о миллионе жителей, а по другим данным их было 600 000 человек.
Иудеи мужественно защищались. В городе возник сильный голод и уже в первые
месяцы осады от этого погибло 115 880 человек. В
результате страшной резни и разрушений город был взят. В Риме это вызвало
триумф. После падения Иерусалима война в Палестине еще продолжалась с тем же
ожесточением. Последней пала крепость Массада. Когда стены крепости были так
сильно повреждены, что час от часу ожидалось их падение, защитники сожгли
свои дома и сокровища, убили жен и детей своих и себя. В течение всей войны,
по словам древних писателей, было убито 600 000
человек. Число погибших от голода и проданных в рабство не определяется, но
оно было громадно. Палестина была разделена на участки и роздана или
распродана новым поселенцам. Но самой тяжелой потерей для евреев было
разрушение Иерусалимского Храма. Это был мощнейший удар по еврейскому духу,
который нельзя сравнить ни с какими материальными потерями. В те времена еще
не было синагог и евреи обращались к Богу через молитвы в Храме. От него
осталась только Стена Плача, которая и сегодня является центром поклонения
всего мирового еврейства.
Вывезенные из Палестины в Италию и другие регионы
иудейские пленники и вольноотпущенники фактически стали первой европейской
диаспорой. Началась жизнь в среде других народов. В течение веков
долговременная память еврейского народа определялось условиями этой жизни.
Это привело к формированию синдрома
диаспоры в умах миллионов людей.
Особенность еврейской диаспоры в Европе состоит в том, что
все евреи в определенное время
оказались в рассеянии, фактически утратив не только контроль над своей
родиной, но и связь с ней на долгие столетия. Жизнь в диаспоре оставила в
еврейском сознании существенный след. Эта жизнь означала, что еврейский
народ находился не по соседству, а именно среди других народов, что
неминуемо приводило к определенному смешению культур евреев и обычаев
основного населения. В особенности это относилось к языку. Для огромной
массы евреев диаспоры родным языком становился язык народа, в среде которого
они жили. Эта сторона жизни особенно остро проявилась в Германии. Евреи в
языковом смысле так сроднились с немцами, что фактически стали неотделимой
частью немецкого народа. Было заключено множество немецко-еврейских
смешанных браков. Во времена фашизма это привело к массовым трагедиям. Для
решения проблемы гитлеровцы спешно придумали процентные нормы,
руководствуясь которыми они отделяли евреев от немцев.
Важной особенностью еврейского менталитета является тяга к
образованию. И дело здесь не в исключительности евреев, как это иногда
пытаются представить еврейские националисты. Такая особенность была заложена
праотцами иудаизма, которые установили, что еврей должен лично, а не через
посредство священослужителя, обращаться к Богу. Для такого обращения он
должен быть грамотен, чтобы иметь возможность прочесть священные книги и
тексты молитв. Поэтому, оказавшись в диаспоре, евреи обивали пороги учебных
заведений, учились и оказались в числе самых образованных людей народов, в
среде которых они жили.
Еще один пример особенности того, какое, уже социальное,
место евреи занимали в европейской диаспоре. Имею ввиду ростовщичество.
Поскольку Христос “изгнал менял из храма”, христианство запрещало ссужение
денег. Только в наши дни человечество пришло к пониманию того, какое
положительное место во всей его жизни занимает банковское дело. Но в начале
новой эры церковь считала, что давая деньги под проценты, человек
незаслуженно наживается за счет этих процентов, так как не создает при этом
материальных ценностей. В результате, место ростовщиков заняли евреи. Это
имело свою отрицательную сторону, так как привело к распространению ложных
обвинений евреев в жадности и в том, что они финансово закабаляют своих
должников.
В истории европейского еврейства после формирования в его
долговременной памяти синдрома возвращения, вызванного трагедией изгнания из
Палестины, были еще несколько этапов, которые также оставили свой след в
памяти народа. Напомню о них.
Первое тысячелетие жизни в европейской диаспоре не было
мирным для евреев. Множество войн и переделов государств оборачивалось для
них трагедиями. Европейские властители, в особенности церковные, не
принимали их в среду подвластных им народов. В результате того, что они
стремились отторгнуть евреев от своей среды, были созданы гетто.
Гетто – это ррайоны крупных городов, где добровольно или
принудительно проживали этнические меньшинства, первоначально – евреи.
Термин берет начало от названия изолированного каналами участка земли в
Венеции, где с 1516 года предписывалось жить евреям. В дальнейшем еврейские
гетто появились в Германии, Франции, Швейцарии и Италии.
В целом можно сказать, что цель гетто со стороны властей
состояла в том, чтобы ограничить условия жизни евреев во всех возможных
направлениях. Главное ограничение относилось к сфере профессиональной
деятельности. Им нельзя было заниматься сельским хозяйством. Организовать
текстильное или иное производство значило вызвать протест конкурентов, за
которым от властей следовал запрет на это занятие. Евреям было разрешено
заниматься лишь портняжным и сапожным ремеслом. Им не разрешалось торговать
никакими новыми товарами. Дозволялась лишь торговля старьем, что стало
типичным еврейским занятием вплоть до наших дней. Поскольку открывать
магазины вне гетто евреям не разрешалось, им приходилось заниматься
торговлей вразнос. Бродячий торговец-еврей с коробом на спине стал в
XVIII веке
обычной деталью сельского пейзажа во всей Европе. Эти ограничения прочно
вошли в долговременную память народа, которая и через двести лет проявлялась
в разное время по-разному. Вспоминаю, как до войны я с родителями жил в
западной части Украины. Люди вокруг нас жили очень бедно и, чтобы свести
концы с концами, зачастую пользовались услугами кочующих старьевщиков, у
которых можно было что-нибудь купить-продать. Эти старьевщики всегда были
евреями. Еще в конце XIX века, когда евреи-эмигранты из стран Европы хлынули
в США, масса еврейских торговцев вразнос направилась в западные районы
страны. Когда эти районы осваивались фронтьерами, магазины для торговли
необходимыми товарами открывались там не в первую очередь. Их место заняли
торговцы вразнос.
Несмотря на профессиональные ограничения, евреи с особым рвением занимались
медициной. Часто роль врача сочеталась со званием раввина. Некоторым из
жаждавших знаний бедных студентов из перенаселенных гетто удавалось
поступить в университеты и в дальнейшем они становились известными врачами.
Правда, врачам-евреям запрещалось заниматься лечением правоверных христиан.
Однако, коронованные персоны и служители церкви больше считались со своим
здоровьем, чем с церковными законами, поэтому они обращались за помощью к
врачам-евреям.
Другие ограничения имели этический, нравственный или
религиозный характер. Начиная с /span>
XVI века
евреев заставляли носить отличительный знак. В Италии этот знак принял форму
шляпы желтого или красного цвета. В Германии знак был в форме желтого круга,
который прикреплялся к верхней одежде. Тем, кто осмеливался ходить вне стен
гетто без отличительного знака, угрожали самые суровые наказания. После
захода солнца считалось серьезным преступлением еврею находиться вне гетто,
а христианину – внутри него. Это предостережение было вызвано соображениями
о чистоте расы, ибо половая связь между приверженцами разных религий
считалась почти таким же преступлением, как кровосмешение, и наказывалась
так же. Чтобы подчеркнуть бесправие евреев, им запрещалось ездить в карете,
иметь слуг-христиан и даже пользоваться услугами добрых соседей, чтобы те
зажигали для них свечи в субботу. Центром жизни гетто была синагога. Из
опасения возбудить зависть христиан она должна была занимать простое и
непритязательное здание. Власти следили за тем, чтобы еврейский молитвенный
дом не возвышался над соседними христианскими храмами. В городе запрещалось
иметь более одной синагоги.
Поскольку для гетто власти выделяли ограниченные по
площади участки города, евреи здесь жили очень скученно. Одна особенность
сразу бросалась в глаза посетителю гетто – большая высота домов. Это
происходило потому, что власти не разрешали увеличивать площадь еврейского
квартала. Единственный способ разместить на заданной площади растущее
население (семьи у евреев по религиозным обычаям были многодетными) состоял
в том, чтобы расти вверх, добавляя все новые этажи к уже построенному
зданию. Скученность приводила к антисанитарии и к быстрому распространению
инфекционных заболеваний.
Последнее гетто в Европе было ликвидировано в конце XIX
века. Подытоживая рассказ о гетто, скажу, что эта страница истории жизни в
диаспоре оставила в долговременной памяти народа
синдром униженности.
В России еврейское гетто, как таковое, отсутствовало, но
подобное ограничение появилось в 1791 году по указу Екатерины II в виде
Черты Оседлости, которая была отменена Временным правительством в 1917 году.
Черта Оседлости охватывала территорию Украины, Белоруссии и Прибалтики.
Евреям разрешалось жить только на этой территории в специально оговоренных
населенных пунктах – местечках – поскольку в сельской местности проживание
также не дозволялось. К концу
XIX века в России жили 5 млн. евреев и лишь около 200 тыс. из них имели право проживания в городах,
не входивших в Черту Оседлости (в основном, это были люди с высшим
образованием и купцы первой гильдии). Социальные, религиозные и нравственные
условия жизни в Черте Оседлости мало отличались от того, как жили евреи в
гетто остальной Европы. Особенностью сложившейся в местечках жизни была
психология ее обитателей. В то время как русский крестьянин, работавший на
земле, мечтал о том, чтобы обеспечить зажиточную жизнь себе и своим детям,
евреи местечек мечтали о том чтобы их дети вырвались из пут проживания в
них. Жизнь евреев в местечке отличалась особой узостью интересов и
представлений, что в их долговременной памяти приобрело свою форму понятий.
С особой яркостью и наглядностью эта форма жизни запечатлена в полотнах
замечательного художника Марка Шагала. А дальше произошла интересная
метаморфоза. В конце XIX века 2,5 миллиона евреев из стран Восточной Европы,
главным образом, из этих местечек, оказались в Америке. Существенная часть
из них осела в Нью Йорке. Город превратился в большое местечко. Евреи
принесли сюда содержимое своей долговременной памяти. Это наглядно видно по
дошедшим до нас фотографиям и даже по коротким документальным кинокадрам. Но
прошло два-три поколения жизни. Где это Нью Йоркское местечко? Оно исчезло,
поскольку определяющим в жизни евреев оказалась окружавшая их американская
среда со всеми ее культурными достижениями. Сегодня американские евреи
являются частью народа страны, но заботятся о сохранении своего еврейства.
Говоря о национальной памяти евреев, нельзя пройти мимо
проблемы Холокоста. Думается, что трагедия гибели шести миллионов никогда не
уйдет из нашей долговременной памяти. Здесь, однако, вспоминается история
массовой резни, учиненной казаками Богдана Хмельницкого 350 лет тому назад.
От их рук погибло 150 тыс. ни в чем не повинных евреев. По приблизительным
оценкам в мире тогда было около миллиона евреев, т.е. казаки вырезали одну
шестую часть из них. В Холокосте погибла одна треть мирового еврейства, т.е.
его последствия в долевом отношении сопоставимы с жертвами от рук казаков
Хмельницкого. Много ли мы сегодня говорим об этом? Отнюдь нет. Возможно, в
этом состоят “гримасы” долговременной, как и всякой человеческой, памяти.
Таким образом, особенностью долговременной национальной памяти еврейского народа является
сочетание двух составляющих: о жизни в диаспоре, завершившейся Холокостом, и
наконец о сбывшейся мечты о возвращении
на родину праотцов.
3. О долговременной национальной памяти российского народа
С
использованием определения долговременной памяти проанализируем многолетнюю
историю развития России и попытаемся сделать предположения о ее дальнейшем
развитии.
ПЕРВОЕ. Важнейшим фактором российского национального мышления является
имперский синдром.
Русское царство существовало с 1547 по 1721 годы, а Российская империя – с 1721 по 1917 годы. С самого начала история страны характеризуется стремлением к расширению владений за счет захвата земель, на которых проживали другие народы. Это началось с присоединения Украины к России 350 лет тому назад. Столетия длилось стремление России подчинить себе народы Северного Кавказа, где имперский синдром проявился наиболее ярко. Это направление в формировании русской долговременной памяти усиливалось еще и тем, что на политику захвата Кавказа оказали влияние запутанные противоречия во взаимоотношениях между группами многонационального местного населения. Россия считала, что только она в состоянии решить эти проблемы. То есть, имперский синдром ее народа имеет вековую историю.
Для завоевания Северного Кавказа с 1817 по 1864 годы против горцев велись ожесточенные военные действия, которые получили
название Кавказская война. В результате,
Северный Кавказ вошел в состав
Российской империи.
Oдним из последствий Кавказской войны стала русофобия, распространившаяся у
народов Кавказа, в особенности, среди чеченцев.
В каком же направлении кавказские события почти
двухсотлетней давности отразились в долговременной памяти русского народа? В
социальном смысле русская армия тех времен состояла из двух, существенно
различных групп – офицерский корпус и солдатская масса. Офицерский корпус
почти целиком состоял из дворян и это очень важно. Солдатский состав
формировался главным образом из крестьян, которых зачисляли в армию
принудительно.
Российские дворяне являли собой меньшинство, но это было интеллектуальное
меньшинство. Движение России на Кавказ имело
значительно более глубокие причины, чем военно-стратегические,
геополитические и экономические. Культурно-психологический аспект играл
огромную роль в российско-кавказской драме. Именно через дворянство пролегло
главное направление в формировании российской долговременной памяти. Русский
дворянин понимал, что в этой борьбе на его плечи легли задачи европейского и
азиатского масштаба. Для активного дворянства
Кавказ стал средоточием вражды между Россией и враждебной всему
христианскому миру энергии мусульманства, которую необходимо было подавить.
Этому предшествовал процесс формирования уникального явления – особенность
восприятия Кавказа в целом, что оставило важный след в долговременной
памяти.
Кавказская особенность имеет
два слоя, причем оба связаны с представлением о свободе и независимости.
Первый, о котором здесь шла речь – дворянский. Второй – народный, актуальный
для десятков тысяч солдат и казаков. Эта двойственность выразилась во фразе
одного солдата. “Как нам не защищать чеченцев”, говорил он, ”они наши
братья, вот уже 20 лет, как мы с ними деремся!” Русский солдат видел, что
горец находится под воздействием традиции, дающей ему прочную
психологическую опору. Это ожесточенный противник, хищник, живущий разбоем,
рыцарь, загадочное существо, превыше всего ценящий свою “дикую свободу” и
достоинство. Горец мощно влиял на смятенное сознание русского солдата,
ищущего смысл бытия. Горец жил непререкаемым преданием, русский человек –
историей своей страны, которую можно поставить под сомнение. Горец
воспринимался как носитель свободы, русскому солдату недоступной. С другой
стороны, он был враг, который отказывался подчиняться.
Роль феномена Кавказа в
русском общественном и культурном сознании
XIX века была значительно выше,
чем мы это себе представляем. И для русского дворянина это сделало
органичной идею включения кавказского мира в общероссийский мир, как
исторически и культурно необходимый фрагмент империи, а не просто как
колонизированное пространство. В долговременной памяти русского солдата
также остался свой, специфический для его уровня понимания, отпечаток.
Итак, Кавказская война длилась
47 лет, т.е. в течение жизни двух поколений. За это время через умы
мыслящего дворянства и значительной части простой крестьянской массы прошло
все то, что описано выше. Это, конечно же, отразилось тогда в краткосрочной
памяти русского народа. До наших дней дошло то, что передалось в
долговременную память.
ВТОРОЕ. В течение всей истории России в стране существoвал тоталитарный способ правления.
Тоталитаризм – это форма
отношения общества и власти, при которой политическая власть берет общество
под полный (тотальный) контроль, влияя на все стороны жизни людей.
Проявления оппозиции в любой форме жестко и беспощадно подавляются или
пресекаются государством. Важной особенностью тоталитаризма является
создание иллюзии полного одобрения народом действий этой власти. Хотя термин
в современном его понимании сформулирован лишь в
XX веке, принцип
тоталитарного правления известен с древнейших времен. До советского
тоталитаризма эта система существовала на Руси.
Сегодня российская власть воспроизводит иерархическую структуру, которая
получила название вертикали власти. Истоки этого следует искать в
социокультурных пластах массового сознания. От царя исходил карающий меч, от
него же можно было ожидать желаемых благ. На всех уровнях россияне издревле
следовали философии: “Вот приедет барин, барин нас рассудит”.
Можно сказать, что в долговременной памяти российского народа сложилось
что-то вроде привычки к тоталитарному правлению. Косвенно свидетельство
того, что монархическая идеология и сегодня является важной частью
политического сознания россиян видно из того, что в апреле 2013 года спикер
Русской православной церкви протоиерей В. Чаплин заявил, что церковь не
исключает возрождения монархии в России. В апреле 2015 года он предложил
совместить в России монархию и социализм (!). Стереотип памяти о
тоталитарном правлении и централизованной системе власти, который начал
складываться в умах русских людей более пятисот лет тому назад, сохранился
до настоящего времени.
ТРЕТЬЕ. Имперский синдром и тоталитарная система правления требуют
поддержания образа врага в
сознании народа. В зависимости от конкретных исторических проблем внутри
страны и за ее пределами система формирует образ врага в нескольких
направлениях.
·
Образ
врага в социальной политике создается по-разному. В тоталитарной
системе этот образ создается властью для своего собственного сохранения. В
демократической же системе образ врага заменяется на понятие противника, с
которым борьба ведется политическими средствами. Показательным в этом смысле
является то, что еще в Древней Греции (во времена демократии) архитектура
предусматривала главную площадь города в размерах, достаточных для
проведения общих собраний всех жителей с целью принятия решений в спорных
ситуациях.
·
В тоталитарной системе Советского Союза был распространен и доведен до
ужасающего значения образ “врага
народа”. Внутренний “враг народа” изменялся – от кулаков, “вредителей”
во всех сферах деятельности до “безродных космополитов” в идеологии. Марксистская идея породила
образ врага-эксплуататора – капиталиста и помещика. Главным врагом после победы революции было капиталистическое окружение. Когда партии меньшевиков и
эсеров были физически уничтожены, ярлык “социал-предатели” был перенесен на
социал-демократов зарубежных стран.
Правящая большевистская партия
не могла обойтись и без образа внутрипартийного врага в своих рядах – верные
ленинцы превратились в антиленинцев, фанатичные партийцы – в предателей дела
партии.
·
Образ врага во время войны. Поскольку руководство ведением войны является прерогативой высшей власти,
то формирование врага также осуществляется этой властью. Любая война начинается
задолго до ее объявления, которому обязательно предшествует идеологическая и
психологическая обработка народа. Играя на патриотизме, национальных
чувствах, традициях и предрассудках, пропаганда закладывает в сознание
народа образ врага, воскрешая старые обиды и выискивая новые, на которые
можно опереться в современной ситуации.
Психология “свой-чужой” в
кризисный период обостряется до предела.
Таким образом, проведенный анализ исторического развития России показывает,
что многовековой путь страны привел к формированию через механизм
долговременной памяти ряда морально отрицательных черт ее народа. Чтобы
Россия сбросила с себя эти путы и стала на путь современного демократизма и
добрососедских отношений с другими народами, понадобится немало времени,
возможно, десятилетия. Это не может произойти в одночасье. Начинать движение
в этом направлении надо силами средств массовой информации, искусства,
литературы, исторической науки и всей демократической общественности страны.
Возможно ли это при нынешней системе власти – сомневаюсь.
Всего понравилось:4
Всего посещений: 2427
Convert this page - http://berkovich-zametki.com/2016/Zametki/Nomer5_6/Babich1.php - to PDF file
Комментарии:
Marina
Madison , WI, US - at 2016-06-06 00:11:07 EDT
Статья Генриха Бабич великолепна! Очень логичная, умная и продуманная. Написана великолепным языковым стилем.
Очень познавательная, очень логичная,глубокая, затрагивающая
Философскую основу "поведения" национальных сообществ в нашем
современном Мире.
Огромное Спасибо Автору и Редакции Журнала за эту Публикацию.
P.S. готова подписаться под каждой выкладкой и мнением автора.
Жду новых публикаций от Генрих Б.