©"Заметки по еврейской истории"
январь 2014 года

Элла Грайфер

В народе и между народами


- Феодал, - закричал на него патриот,

- Знай, что только в народе спасенье!

Но Поток говорит: Я ведь тоже народ,

Так за что ж для меня исключенье?

А к нему патриот: Ты народ, да не тот!

                А.К. Толстой

Один в поле не воин 

Что-то с памятью моей стало,

Все, что было не со мной, помню.

         Р. Рождественский

У кого чего болит – тот о том и говорит.  Практически весь 19 век западная цивилизация устами самых талантливых своих представителей говорила о болезненной проблеме противостояния личности и общества.  Либо – в виде традиций, общепринятых стереотипов поведения, как, например, в "Страданиях молодого Вертера", -  либо непосредственно лицом к лицу – как в сказках Андерсена: преследуемый всем птичьим двором Гадкий Утенок, покидающая навеки свою семью Русалочка… Не зря эти сказки такие печальные, и если встречается в них счастливый конец, то всегда один: отверженный и непонятый герой обретает сообщество, где его оценят и полюбят.

Но куда более типичен, конечно, конец трагический: отрицательная толпа стаей диких бизонов  топчет свободолюбивого положительного индивида. От "Обыкновенной истории" Гончарова до "Атлант расправил плечи" Айн Рэнд. Принадлежность к сообществу, обязательства, которые она накладывает, воспринимается как нечто противоестественное, как обуза, мешающая жить и разворачиваться во всю могучую силу своей личности, каковая личность считается изначально безгрешной, так что если гадкие "структуры" перестанут, наконец, ей мешать, она быстренько организует нам райское блаженство.

Думаю, самый радикальный вывод из подобных теорий сделал Эммануэль Левинас: Холокост был бы невозможен, если бы каждый человек всякого встречного-поперечного воспринимал как единственную и неповторимую личность, а не как единицу, принадлежащую к "неправильному" сообществу. В порядке домашнего задания хотела бы предложить господину Левинасу, не дожидаясь следующего Холокоста,  повоспринимать как неповторимую личность каждого встречного в часы пик в метро хоть Москвы, хоть Парижа, и честно доложить, какие чувства ихняя неповторимость у него вызвала.

Не то чтобы я эти самые "структуры" считала совершенными или начальство непогрешимым, но, как давно уже известно, каждый народ имеет именно такое  правительство, какого заслуживает. Вопрос, кто прав и кто виноват в споре между индивидом и коллективом – не что иное как известная проблема яйца и курицы.  Биологически человек на самодостаточность не запрограммирован, "найти себя" – значит, найти то целое, частью которого ты с удовольствием являешься при жизни, был до рождения и останешься после смерти.

Нет-нет, не подумайте, это безо всякой мистики, одни наблюдаемые факты: язык, культура, ментальность – неотъемлемые части моего "я", но они уже были, когда меня еще не было, и то, что внесла я в эту самую культуру, будь то даже единственный взмах крылышка мотылька, будет воздействовать на жизнь далеких потомков. Современный Запад об этом позабыл, и потому неспособен разрешить талмудическую дилемму о "наказании" за почитание родителей и охрану окружающей среды. На этом, как известно, сломался известный отступник Элиша бен Авуя (он же "Другой"). А ведь ответ-то прост как правда: соблюдение заповедей (в данном случае, кстати, вполне обоснованных рационально!) может оказаться для индивида источником смертельной опасности, но несоблюдение – для сообщества верная гибель. Весьма достойные индивиды всех времен и народов нередко предпочитали отдать свою смертную жизнь за сообщество – надежду бессмертья.

Столь же легко разрешима еще одна любимая проблема "научных атеистов": Ссылку на древние авторитеты товарищи ничтоже сумняшеся принимают за доказательство правильности высказываемого мнения, тогда как на самом деле доказывается не более чем его совместимость с традицией, да и та, зачастую, методом «пришей кобыле хвост»,  так что равно совместимыми оказываются мнения очень разные, иной раз прямо  противоположные.  Очень правильное решение приняли по этому поводу  мудрецы Талмуда, признав, что и школа Гиллеля, и школа Шаммая в равной мере отвечают этому критерию, но для вывода галахи следует обращаться к той, что на практике более удобна. Иными словами, ссылка на авторитеты – вовсе не доказательство правильности конкретного решения в конкретной ситуации, но поддержание непрерывности традиции,  еще точнее – веры сообщества в ее непрерывность и веры каждого из его членов в собственное бессмертие.

Во всех традициях человечества есть определенное сходство, но каждая – неповторима, т.е. имеются и вполне реальные различия. На практическом уровне за ними стоят разные стереотипы поведения и встроенное в человеческую психику различение «свой/чужой». Нетрудно убедиться, что эти свойства унаследовали мы от животных предков – этологи обнаруживают их у птиц и рыб, крыс и волков, гиен и обезьян. Но вот формы проявления их в истории человечества менялись радикально, в зависимости от… а таки да – от производительных сил и производственных отношений.

От рода до народа

Мне незнаком его язык,

Но чувствую нутром —

Не так он понимать привык,

Что мы зовем добром.

    Р. Киплинг

В начале было просто: свой - это родственник. Как у животных. В языках первобытных племен нет слова «человек» - только самоназвание. А для других и слова другие, и отношение к ним как к существам иной природы.  Во времена проклятого расизма созвали однажды власти ЮАР съезд бушменов из разных племен, так когда одного из делегатов спросили потом о результатах, он ответил: «Главное – мы поняли, что все мы – бушмены». Представляете – веками жили по соседству, а общность обнаружили только сейчас! Ну и глупые же они, первобытные чучмеки…

…Стоп, стоп, не так порывисто. Если люди – что первобытные, что постиндустриальные – в упор не замечают того, что бьет в глаза, причина, как правило, скрывается в старом «ковбойском» анекдоте про неуловимого Джо: не оттого он неуловимый, что никто не может его догнать, а оттого что он никому не нужен. Бушмены жили охотой и собирательством, т.е. кровно заинтересованы были в ограждении своей промысловой территории от неофициальных визитов соседей, чему весьма способствует непризнание их «такими же» и избегание близкого общения.

"Своих" объединяют личные отношения (все знают каждого и каждый  знает всех), общий язык, верования и культ, мифология и память о прошлом, правда, очень недалеком – на два-три поколения. В отношениях с "чужими" поддерживается  состояние вялотекущей войны, в которой каждая сторона периодически захватывает представителей другой в целях ритуального жертвоприношения, а иной раз – и поедания. Истории как таковой не бывает. Предания – только мифы, т.е. не память о давнем, но утверждение того, что было, есть и будет всегда.

Праздники связаны, как правило, с природными циклами и смысл их сводится, главным образом, к тому, чтобы привычный порядок не менялся, перемены – либо не к добру, либо – мелочи, не заслуживающие внимания. Не заслуживает внимания не только время, но и пространство. Свою "среду обитания" общинники знают, разумеется, наизусть, но никогда не помнят, как на ней оказались, меняли ли ее, жили ли прежде в другом месте. Они уверены, что прямо тут их и сотворили вместе с реками и горами, птицами и  зверями, и прочей окружающей средой.

Так оно все и продолжалось, покуда… места хватало.

Почему его вдруг стало нехватать – сверхплановое размножение, изменения климата, истощение ресурсов – нам отсюда не видно, но факт, что некоторые нетипичные, возможно, чисто случайно, нашли выход из положения и совершили Великую Неолитическую Революцию, т.е. от охоты и собирательства к земледелию и скотоводству перешли, от присвоения – к производству. И в результате произошли в человечестве три группы очень серьезных структурных изменений:

1.                  Общественное разделение труда

Охотник или собиратель не добывает больше, чем нужно для жизни самому и потомству, если это у него систематически отбирать, он попросту помрет. Земледелец или скотовод производит столько, что его можно превратить в раба и долго успешно эксплуатировать. Но можно и наоборот – освободить вовсе от забот о хлебе насущном и сделать профессиональным воином, ремесленником или поэтом. Так возникает разделение труда.

2.                  От родства к соседству

Ну, скотоводам-то все же пространство требуется, соприкосновения с соседями не частые, у них сообщество надолго остается родовым, а вот земледельцам – сложнее. Им выгоднее селиться большими группами, чтобы сообща леса корчевать, пустыни орошать, дома строить, да и защищаться от нападений тех же кочевников, и постепенно «своим» становится не только родственник, но и сосед – житель той же деревни. Очень интересная промежуточная форма сохранилась как раз в наших палестинах: от араболюбивых европейцев, что сюда приезжают, бедных арабов от кровожадных евреев защищать, слыхала я не раз и не два, что в христианской деревне (т.е. среди автохтонного, доарабского населения) есть всегда два или больше кланов, из поколение в поколение передающих взаимную вражду и кровную месть – пережитки отмирающего родового строя.

3.                  От общины к государству

Но размер деревни тоже имеет свои естественные ограничения, а защита территории – жизненно важна, ибо нет уже той мобильности. Производительность земледелия высока и войско может прокормить большое, так что близко расположенным деревням имеет смысл создавать союзы. Сперва – по случаю, объединяя все ополчения под началом какого-нибудь из наиболее умелых местных вождей,  потом самый удачливый становится князем, заведя себе постоянную дружинушку хоробрую. Кроме того, профессиональные ремесленники, например, кузнецы, могут обслуживать уже не одну, а несколько деревень, что выгодно и им (расширение клиентуры), и крестьянам (снижение цены).  Прекрасное описание этого процесса имеется в ТАНАХе в книге Судей и Первой книге Самуила.

Итак, возникающее государство стоит на трех китах: разделение труда, защита от внешней опасности и… качественно новые отношения между людьми. Последнее стоит рассмотреть подробнее.

Среднестатистический бушмен в бушмене иноплеменном своего не признает. А вот среднестатистический русский или монгол имеет уже усложненное, двухступенчатое представление свой/чужой: есть свой абсолютно – родич у монгола или односельчанин у русского – но есть и относительно свой – член того же племенного союза, а позже – и государства. С этими «относительно своими» уже нельзя вести прежнюю вялотекущую войну, для жертвоприношений они запрещаются, и наконец…

Скажите, вы никогда не задумывались, отчего это в ТАНАХе (а расшифровка всяческих иероглифов и клинописей показала, что и в других современных ему культурах) такое внимание уделяется праведному суду? Почему древний законодатель столь настойчиво убеждает судей взяток не брать и никакой из сторон не подыгрывать? Покуда споры разрешаются и преступления наказываются в рамках своей общины, такие наставления попросту излишни, ибо там судьи в гражданском мире и сами заинтересованы не меньше подсудимых. Проблемы возникают при столкновении интересов разных общин, и только тот суд, который широкая общественность признает справедливым, может быть серьезной альтернативой межобщинным столкновениям и кровной мести. Разумеется, немалую роль играет и дружинушка хоробрая, что готова в любой момент подавить оружие критики критикой оружием, но на одних штыках усидеть уже и в те времена не удавалось.

Такой социум, включающей целый ряд мелких обозримых сообществ, с общей военной силой под единым командованием – будь то ополчение или профессиональное войско, содержащееся за счет налогов – с  общей судебной системой и развивающимся вследствие увеличения безопасности и уменьшения враждебности внутренним рынком называется НАРОДОМ.

Как они себя понимают

Чужой земли мы не хотим ни пяди,

Но и своей вершка не отдадим.

            Б. Ласкин

Новый этаж сообщества возводится, естественно, по образу и подобию исходного, т.е. родового. Объединяясь в союз, племена автоматически начинают подыскивать себе общего предка, например, в ТАНАХе возникает история Иакова и его сыновей, Но этого, конечно, недостаточно.

Даже народы, не имевшие централизованного правления (вроде древних греков) не могут обойтись без общих святынь. Создаются они разными путями: у греков все местные божества объединили в единый пантеон, представивший их как бы большой семьей с иерархией и внутренним разделением труда. У евреев один из наличных культов (связанный, очевидно, с династией Давида) объявлен был единоспасающим, и все общество переключилось на него.

Но местные различия все равно оставались – достаточно вспомнить талмудические дискуссии по поводу галилейского кашрута. В христианской традиции это именовалось даже «двоеверием»: с одной стороны существует госрелигия со своим унифицированным культом, толкованием священных текстов и прочей философией, а с другой – общинные традиции сельского населения, которые никуда не деваются, разве что несколько лакируются сверху.

В тесной связи с единой религией возникает и единый язык – язык литургии и священных текстов, хорошо понимаемый интеллектуалами и – более или менее – народом, разговорным же - в отсутствии телевидения, интернета, газет да и просто грамотности (в наиболее древних случаях – и письменности) – остается родной диалект.

Точно также коллективная память народа возникает заново не взамен, а в дополнение к общинной мифологии.  Предания народа – эпос – имеют целью создать предпосылки общности без непосредственного знакомства каждого с каждым. Как правило, это – рассказы о войнах, напоминание «против кого дружили» предки, что объединяло их и почему стоит дорожить этим выкованным в боях единством. Эпос – всегда героический: троянская война, рыцари короля Артура, Илья Муромец против кочевников…

Интересно, что предания эти могут сохраняться и передаваться по наследству даже при значительных изменениях этнического субстрата: с Троей воевала ахейская Греция, а Гомера декламировали дорийцы, современные русские впитали сильный финский элемент, какого не было в Киевской Руси. Но каждый может и должен идентифицировать себя с древними героями, принятыми в коллективные предки.

Община видит свои корни в природе и начинает предания с сотворения мира и человека. Она была ВСЕГДА – как всегда были леса и моря, и всходило солнце. Народ же был не всегда, он возник в истории,  значит, перемены важны и легитимны. Община возникает как бы на пустом месте, народ же только в борьбе обретает право свое – свободных мест, пригодных для жизни, не осталось уже на земле. Лишь века спустя наука и техника расширят границы обитаемого пространства, но не отменят принципа борьбы за территорию.

Из вышеизложенного следуют три важных вывода:

1.                  Народное сознание не вытесняет сознание общинное, но включает и дополняет его. У общины есть функции (в частности, формирование личности и поддержка семьи), которые народ, при всем желании, взять на себя не сможет. Все попытки замены общины государством – будь то тоталитаризм большевистского или нацистского толка, будь то бюрократический рай современного Евросоюза – всегда очень плохо кончаются. За распадом общины неизбежно последует распад народа.

2.                  Возникновение народа всегда, так или иначе, связано с войной, и потому воинская доблесть не просто предпосылка выживания, но основа коллективной нравственности, дело чести, доблести и геройства. Но в то же время возникновение касты профессиональных воинов делает соприкосновение с враждебными чужаками более длительным, знакомство – более конкретным, в противнике открывают коллегу, а это – прямой путь к взаимопониманию. Война начинает смешиваться и чередоваться с торговлей в масштабах, каких не бывало в общинные времена, когда торговать-то было почитай что и нечем. Только с возникновением народа появляется представление о "человеке вообще". И вот уже может Гомер вполне сочувственно описывать Гектора, а богатыри из русских былин – с кочевницами романы крутить и двадцать лет спустя на поединке сходиться с противниками, что на поверку оказываются их собственными сыновьями. Начинаются договоры и союзы, которые, конечно, нарушаются, но противоестественными не кажутся никому. Входят в моду династические браки.

3.                  Возникновение народа так или иначе связано с определенной территорией – то ли он ее обороняет, то ли захватывает, то ли попеременно. Заметим в скобках, что "оборонительная" или "наступательная" позиция, закрепленная в соответствующем эпосе, определяется отнюдь не природным миролюбием или отсутствием оного, но всего лишь ситуацией при его создании. Книга Иисуса Навина свидетельствует о том, что на момент ее написания (который не обязательно есть момент, ею описываемый!) евреи уже были или, как минимум, становились  НАРОДОМ, т.е. понимали, что в истории бывают события  и что на земле нету свободных мест. А вот русские периода сочинения былин уже начисто забыли, как пришли на эту землю всего пару веков назад – они ведь тогда еще не были русскими, а были славянскими общинами, которые, где ни поселятся – тут их и сотворили.

И в заключение ответим, наконец, на самый проклятый вопрос современной общественной науки: как определить национальную принадлежность условного Васи Пупкина. По расовым признакам? Ну да, как правило, за века эндогамии приобретает народ общие гены, но бывают же русские с африканскими генами – начиная с Пушкина и кончая подарочками фестиваля 57 года. По языку? Тоже можно, но вот у Гейне, к примеру, немецкий был родной… По культуре?.. По месту жительства?..

Нет, единственный способ безошибочно определить принадлежность к народу – внимательно понаблюдать, как данный Вася общается с разными людьми, какой стереотип поведения для него естественный, кому и насколько доверяет. Народ – явление не биологическое, а социальное.

Народ есть большой социум, состоящий из малых общин, обладающий собственным государством с его военно-полицейским аппаратом, судебной системой, налогами, общей религией, общим (литературным или сакральным) языком, разделением труда и складывающимся рынком. Для сознания его характерны двухступенчатость деления на свой/чужой, привязанность к определенной территории, долг отстаивать ее военной силой и представления (скорее всего, иллюзорные) об изначальном родстве.

Ну, то есть, таким он, как правило, становится, если ему не мешают, но…  Ситуация, когда ему не мешают, скорее не правило, а исключение.

Теория и практика

Это не твой собственный Шир, -

веско сказал Гилдор. - Жили

здесь и до вас, будут жить и после вас.

         Дж. Р. Р. Толкиен

Народ как таковой возникает в процессе закрепления за собой определенной территории. В этом не было бы нужды, если бы на каждый участок было не более одного претендента, но все мы знаем, что это не так.  Бесспорных территорий на земле, как минимум, не больше, чем спорных, на исконность которых истово ссылаются обе стороны, бия себя в грудь, а соседей по морде. Какие-то народы распадаются, не успев толком сформироваться, другие становятся жертвой геноцида победителей или постепенно ассимилируются ими, третьи выживают в качестве данников, четвертые, дань взимающие, становятся постепенно имперскими, и наконец, не позабудем вариант диаспоры, без которого и нашей собственной истории не понять.

В итоге имеем:

1.                  Государство без народа, т. е. империю, контролирующую куда бОльшую территорию, чем населяет народ, ее создавший. Такое государство нередко становится самоцелью и пожирает свой народ, превращая его поголовно в чиновников, военных и просто паразитов, т.е. делая де факто зависимым от покоренных и нежизнеспособным без них. Примерно это мы наблюдаем в древнем Риме и современной России.

2.                  Народ без государства, т.е. с ограниченным самоуправлением на населяемой им территории в составе империи. Бывает, что он был прежде самостоятельным, а после стал покоренным, а бывает даже, что покорены были какие-то племена, но они не ассимилируются, а становятся народом уже в составе империи (как, к примеру, с Балтией было).

3.                  Диаспору. Переселение достаточно значительных групп на территорию, занятую другим народом, без претензий на владение ею. По негласному соглашению они получают лишь "временную прописку", даже если это время длится века. Причины такого явления чаще всего – экономические: нет работы на родине (как у евреев в конце не нашей эры, когда они к грекам в Египет солдатами нанимались) или, наоборот, туземцы приглашают специалистов по профессии, которой не владеют сами (евреи-торговцы и финансисты в средневековой Европе), хотя бывают и политические – как, например, русская диаспора после 1917 года. Диаспора может возникнуть только на территории, населенной другим народом, а не племенем, поскольку заработать себе пропитание, не претендуя на владение землей, она может только в условиях развитого разделения труда, но сама диаспора, за отсутствием территории и предпосылок для создания государства, народом стать не может. Она или "замораживается" на стадии родовой общины, как цыгане, или, если прежде уже им была, деградирует на уровень общины соседской, как евреи.

Витязи на распутье

Мне снился сон про наш весёлый наворот:

Что будто вновь кругом пятьсот,

Ищу я выход из ворот,

Но нет его, есть только вход, и то — не тот...

         В. Высоцкий

Националисты XIX-XX веков любили изображать народы диаспоры как паразитов, сосущих соки из «почвенных наций». На самом же деле имеет место взаимовыгодный симбиоз, вроде как кишечная флора в человеческом организме – производит некоторые жизненно необходимые для «хозяина» операции, а он за это обеспечивает ей среду обитания и защиту от внешних опасностей. И нет ей ни нужды, ни возможности развиваться  в самостоятельный организм, но…такое статус-кво поддерживается лишь покуда «хозяин» жив.

В «Истоках тоталитаризма» Ханна Арендт подробно описала, какие функции выполняли евреи в становлении национальных государств Европы, как и почему функции эти стали ненужными. Лишь десятилетия спустя заметила она, что соответствующие изменения в жизни «почвенных наций» были, по существу, деградацией, что превращение народа в неструктурированную «массу» не только предпосылка тоталитарного людоедства, но, прежде всего, симптом смертельной болезни.

Не будем ее пересказывать, всем, кто заинтересуется, очень рекомендую – вот, хотя бы это, а мы вернемся к нашим баранам. С началом распада Западного мира оказались его еврейские общины в известной ситуации: «На палубу вышел – а палубы нет».

Область финансов или ремесла, бывшая прежде монополией евреев, открыта всем, евреям тоже открыты все профессии, но… они большей частью несовместимы с традиционным еврейским образом жизни, точнее сказать – несовместимы с любым образом жизни, серьезно отклоняющимся от стандарта большинства. Появляется, правда, возможность  ничего не делать и жить на пособия – ее успешно используют цыгане, пришельцы из арабского мира, а также евреи, ну очень строго соблюдающие традиции, но мне она все же не по нутру. Другие варианты?

Вот, например, бундовская программа "культурно-национальной автономии": поменяем некоторые обычаи, чтобы приспособиться к современной ситуации, но поменяем их все вместе, сохраняя и развивая язык, свою литературу и систему образования. Сама по себе идея, вроде бы, неплохая, но…

Давайте посмотрим на диаспору, где такая программа осуществилась вполне успешно, а именно – на США. Условия – идеальные: большинство евреев участвуют совершенно добровольно, никаких препятствий извне, наоборот, дискриминация и отчуждение в обществе уменьшаются, книги и театры, школы и газеты – что угодно для души. А результат? Естественно, быстрая ассимиляция. С каждым поколением обособление все больше теряет смысл, так что разрекламированные разногласия бундовцев с ассимилянтами оказались всего лишь вопросом времени.

Во избежание всяческих недоразумений спешу сообщить, что принципиальных возражений против ассимиляции у меня нет. В истории разных диаспор это процесс обычный, в небольших дозах и в нашей присутствовал всегда, и если я утверждаю, что ассимиляция – не выход, то отнюдь не из страха перед исчезновением народа (хотя, конечно, было бы жалко, но что поделаешь: как у всех – так у нас). Я утверждаю это потому, что в данном случае у нас – не как у всех. Путь ассимиляции для евреев в пост-христианской (а похоже, и исламской) цивилизации возможен лишь в порядке исключения для отдельных индивидов, как народу он нам закрыт.  

Вспомним Мицкевича. Как реагирует один из героев поэмы "Пан Тадеуш" на замечание: "В гербе у пана крест – в роду у пана выкрест"? Оправдывается, что вовсе не евреем его предок был, а татарином.  Казалось бы – какая разница? Те и другие – поганые иноверцы, да к тому же свежа еще в Польше память о крымских набегах, и тем не менее… 

Вспомним строго засекреченную большевиками родословную господина Ульянова. Папа наполовину калмык, наполовину то ли русский, то ли чуваш. Мама наполовину еврейка, на четверть немка и на четверть шведка. Итого: на 1/4 калмык, на 1/4 чуваш или русский, на 1/4 еврей, на 1/8 немец и на 1/8 швед. Но как большевики, засекретившие эту взрывоопасную информацию, так и антибольшевики, ее рассекретившие, прекрасно понимали, что в общественном мнении четвертушка еврейская тяжелей потянет, чем все три четверти остальных. С учетом (вернее, неучетом!) того факта, что все отношения с еврейской культурой прерваны были еще дедом, никакого еврейского влияния никогда господин Ульянов  в жизни не испытал и совершенно не знаком был ни с какими еврейскими языками (в отличие, например, от немецкого, которым владел свободно).

Вспомним трагикомическую историю известного советского писателя Юрия Нагибина, что при совершенно русской маме по стечению обстоятельств записан был сыном еврея, с которым за всю жизнь пару раз всего и виделся. Так он травли и дискриминации выше головы нахлебался. Понятно, что не было ему нужды ассимилироваться ни по языку, ни по культуре, ни даже по расовой принадлежности, ибо биологическим отцом его был русский дворянин, но бдительным славянам хватило строки в анкете.

Ведь истинная причина антисемитизма – не антиеврейская ксенофобия, хотя она, конечно, бывает довеском, но всем известны места и времена, когда евреев (еще, или уже, или вообще) нету, а антисемитизма – сколько угодно. Всем известны трогательные истории про земских врачей-евреев, пользовавшихся любовью и уважением у русских крестьян, поскольку… последние первых с еврейством не ассоциировали. Не с чем им было ассоциировать, ибо данный шнобель был первым, увиденным ими в жизни, а на мифический образ "злого жида" добрый доктор был действительно совсем не похож.

Дело в том, что для среднестатистического европейца еврей – не просто неприятный и потенциально опасный чужак, как, например, цыган, но неотъемлемая часть его мифологии. Если однажды утром он проснется в обезъевреенном мире, то окажется просто не в силах понять происходящее в нем. Огромное количество важных событий – от эпидемии чумы до русской революции – станут абсолютно необъяснимыми и оттого гораздо более зловещими. Вспышки антисемитизма в обществе никак не коррелируют с тем, что делают, говорят или думают евреи, зато строго коррелируют с наступлением очередного кризиса, не важно, какой природы.

Вы скажете – а как же тогда мечты Гитлера об «Окончательном решении еврейского вопроса»? Отвечаю: по его, Гитлера, представлениям, исчезновение евреев должно было автоматически изменить мир, изгнать из него всякое зло, создать правильную иерархию, в которой каждая раса обрела бы приличествующую ей ступеньку и была бы счастлива. И уверяю вас – он верил в это столь же истово, как большевики верили, что изгнание из мира всякого зла будет автоматически обеспечено уничтожением проклятых частных собственников.

Но это же будет «новое небо и новая земля», а покуда мы пребываем в прежнем грешном мире, всякое глобальное потепление неизменно будут объяснять тем, что аккурат в тот момент мимо метеостанции на поезде проезжал некий профессор арифметики и чистописания с 1/32 еврейской крови. При всех нобелевских премиях и миллионных счетах у нас всегда останется лишь выбор между двумя статусами, хорошо описанными Ханной Арендт в «Истоках тоталитаризма» - парией и парвеню. А также функция разменной монеты во всех сделках, где высокоцивилизованные господа в очередной раз пытаются на грош пятаков купить, и роль козла отпущения при всякой попытке построить на земле рай и  перейти уже наконец «от предыстории к истории человечества».

Понимаю, что среднестатистическому ассимилянту очень трудно согласиться со мной. Он-то ведь, без шуток, всей душой предан великой Родине, делу пролетариата, свободе, равенству и братству, идеалам гуманизма… (нужное подчеркнуть). Он с полной искренностью осуждает наглое существование Израиля, несовместимое со всеми этими высокими целями вместе и с каждой по отдельности. Он уже опять будет глубоко потрясен, обнаружив, что его любовь осталась без взаимности. …Вероятно, самая большая трагедия Холокоста состоит в том, что ничему он нас так и не научил.

Нестандартная ситуация

 Я выбираю Свободу -

Но не из боя, а в бой,

Я выбираю свободу

Быть просто самим собой.

 

И это моя Свобода,

Нужны ли слова ясней?!

И это моя забота -

Как мне поладить с ней!

       А. Галич

В Европе нынче «народ» - слово неприличное. Все люди – общечеловеки, даешь единое правительство глобализованного мира! Увы и ах, несомненный факт роста населения и развития коммуникаций вовсе не свидетельствует о том, что «народ» устарел, как возникновение народов во время оно не привело к исчезновению общин, а просто встроило их в народы, при распаде же их и народ стал разваливаться, ибо оказался «подвешен ни на чем».  Не удивлюсь, если окажется, что сегодня мы в процессе возникновения какой-то более крупной единицы, но и она не может стоять без фундамента. Европейское Сообщество может народы объединить, но заменить их оно не может. Они развалятся – так и ему не жить. И похоже, к тому именно идет дело в Европе. А вот в Израиле…

Израилю с Западом, как не странно, не по пути и часики наши совсем в другую сторону тикают. Нет, нет, не подумайте, что я тут командовать пытаюсь, или, сохрани Бог, агитировать, я просто наблюдаю некоторые процессы в Израиле и вокруг. Во всем мире Западная цивилизация сдает позиции: авторитет  теряет, войны проигрывает, размножаться перестает. Так вот, в Израиле тот же процесс идет… внутри: сдает, теряет и перестает прежняя элита – потомки выходцев из России, Австрии или Германии, ощущающие себя провинциальным ответвлением Европы или Америки и более всего озабоченные тем, чтобы метрополии их признали своими (с естественной склонностью бегать впереди паровоза). А подсиживают их, оспаривая их влияние и власть, выходцы из Азии и Северной Африки, а также из Восточной Европы поколений более поздних, для которых Запад уже не эталон и не "референтная группа", а в лучшем случае соперник, у которого не грех поучиться, но с тем, чтоб его оружием его же и побить.

Склоки и свары между репатриантами из разных частей света способствуют сохранению малой общины, распад которой как раз и губит цивилизацию, а трезвое понимание, что диаспору не возродить, объединяет Арье Дерри с Авигдором Либерманом, в отличие от какого-нибудь Амоса Оза, для которого Германия – дом родной. И наконец, осознание себя НАРОДОМ в немалой степени обусловлено внешней опасностью, необходимостью защищаться от общего врага. Итак, объективные предпосылки для существования как народа у нас тут, вроде бы, налицо, и в молодом поколении появляются уже даже люди, которые воспринимают это как нечто естественное и совершенно не стремятся извиняться за собственное существование, оправдываясь  Библией и нобелевскими лауреатами, как привыкли делать в диаспоре их отцы. Но, к сожалению, не они заправляют в СМИ и системе образования.

"Европейски мыслящая" элита отчаянно защищает свою безнадежную позицию, причем, не только корысти ради. Для многих из них – особенно старшего поколения – происходящее есть личная трагедия, крушение всех надежд. Представить себе еврейское государство неевропейским они не могут – лучше уж совсем никакого – тем более что государство как таковое для них (в точности как нынче для европейцев) не представляет особой ценности.

Вспомним любопытное утверждение современного христианина Клайва Льюиса: Если человек живет только семьдесят лет, тогда государство, или нация, или цивилизация, которые могут просуществовать тысячу лет, безусловно, представляют бОльшую ценность. Но если душа бессмертна, то индивидуум несравненно важнее, потому что он вечен и жизнь государства или цивилизации — лишь миг по сравнению с его жизнью. Справедливости ради отметим, что изначально христиане не думали так. Первохристиане как раз унаследовали иудейское  понимание НАРОДА как проводника воли ВСЕВЫШНЕГО, но Льюис – гражданин современного западного общества, где коллективность ощущается слабо, а индивидуум – сам себе царь, и бог, и воинский начальник, так что собеседником Господа может мыслиться только он.

Ассимилированные евреи, разумеется, отстаивают эту позицию даже решительнее христиан, ибо их "место под солнцем" очень сильно зависит от того, насколько окружающие склонны воспринимать их исключительно как индивидов, ни с каким сообществом не ассоциируя, но неассимилированные, традиционные,  с ними не согласны.

С одной стороны они, конечно, правы, исходя из того, что человек – животное общественное. С другой – эта правота остается чисто теоретической на фоне явной неспособности членов их общины заработать на жизнь – свою и потомства. Кроме госпособий их в значительной степени содержат пожертвования ассимилированных евреев, получается, что соблюдение заповедей частью населения возможно лишь при условии их несоблюдения другой частью – своеобразное разделение труда, напоминающее добрую традицию русских купцов – из наворованного пожертвовать на церковь.

Даже если отвлечься от этого неприятного момента, всплывает еще один: традиционное местечко имело столько талмудистов, сколько могло прокормить, большинство членов общины было занято если и не прямо материальным производством, то уж, во всяком случае, добыванием хлеба насущного. Община, состоящая исключительно или по преимуществу из людей, что поколениями его не добывали, деградирует очень быстро. Традицию нельзя сохранить, не развивая, а развитие невозможно в отрыве от реальности. История подобна едущему вниз  эскалатору – чтобы удержаться на месте, надо подниматься вверх.

А главное: две тысячи лет прожили евреи в состоянии некоторого когнитивного диссонанса, ибо существуя де факто как группа общин, сохраняли сознание и в значительной мере отношения друг с другом по модели народа. Двухступенчатая конструкция свой/чужой, наличие не только мифологии, но и эпоса, общая юридическая система, общая религия и литературно/литургический язык в дополнение к языкам разговорным. Общинное существование осознавалось как временная аномалия, подлежащая устранению, как только позволят внешние обстоятельства. Так вот, сегодня они уже не просто позволяют, они подталкивают, они требуют.

Неправда, что еврейское государство было результатом Холокоста – освоение Земли Израиля началось как минимум на полвека раньше. Неправда, что оно – надежное убежище от подобных кошмаров - уже в 48 году Ханна Арендт проницательно отметила, что полноценное убежище для евреев может быть разве что на луне (тогда на нее еще не летали!). Но правда, что Израиль – единственная альтернатива Холокосту, потому что только он дает нам шанс, снова стать народом, а других вариантов выживания попросту нет.

Нет, не в том смысле, чтобы все евреи сюда сбегались и прятались, как цыплята у наседки под крыльями – на всех тут места не хватит, да и мало ли китайцев, японцев или молдаван работу искать вынуждены от дома вдали  – а в том, чтобы каждый понимал, кто он и где у него Родина, которую должен он защищать, потому что за него этого не сделает никто другой. Да, конечно, двойная лояльность – проблема, но… не худшая ли проблема – когда тебе в целом мире не лоялен никто?

Сделать этот простой вывод мешают две противоположные, но вполне стоящие друг друга иллюзии: вера  традиционалистов в возможность остановки истории и вера  ассимилянтов в скорое пришествие «общечеловека», т.е., соответственно, надежда превратиться либо в истинного арийца, либо в собственного прадедушку.

Легко ли быть идеальным

С разных ног сапоги – а пара.

      Русская пословица

Ни для кого не секрет, что "религиозные" и "светские" в Израиле друг на друга имеют длинный желтый зуб и очень любят выдвигать друг против друга всякие обвинения. Вот, например, религиозные утверждают, что именно они были первыми сионистами, переселявшимися в Землю Израиля. Честно говоря, они несколько лукавят, ибо две большие разницы и одна маленькая есть между ПЕРЕСЕЛЕНИЕМ (типа из Житомира в Бердичев или из Ленинграда в Нью-Йорк) и объявлением какой-то территории СВОЕЙ с образованием на ней соответствующего государства.

С другой стороны, преувеличены и разговоры о принципиальном сопротивлении всех религиозных основанию государства до пришествия  Машиаха. Немало было таких, что, не мудрствуя лукаво, поддерживали все, что хорошо для евреев, т.е. для их экономики, безопасности и т.п.  Ради этого они всегда готовы на взаимовыгодное сотрудничество хоть со светскими, хоть с готтентотами, только вот  религиозного смысла еврейское государство, по их мнению, иметь не может. Идеальное государство сотворить можно только когда придет Машиах, а неидеальному… на Святой Земле места нет.

Вы будете смеяться, но… самые идейные светские точно также отказываются принимать еврейское государство всерьез. Для Европы и окрестностей, а стало быть, и для наших здешних «европейцев»,  само понятие "народа" и национального государства в принципе лишено  идейного смысла.

Посмотрим, что в нарождающемся Израиле больше всего пугает Арендт и прочую интеллигенцию. Почитайте внимательно текст по ссылке и... представьте на минуточку, что вместо «Менахем  Бегин» написано «Нельсон Мандела» - или организация его не была откровенно террористической? Не будем спорить, насколько верно изложено  происшествие с Деир  Ясином, но даже если верно – такая операция ничем не отличается от сотен операций, которые проводили англичане в (не только) наших краях, не говоря уже о том, что арабы друг с другом расправляются и покруче. Весьма странно на бегиновскую симпатию к Муссолини жаловаться не кому-нибудь, а именно «Нью-Йорк Таймс» - эта самая газета в свое время не раз и не два с похвалой отзывалась об этом самом деятеле. А уж «Гистадрут» именовать «свободными профсоюзами»… ну, это ж надо чувство юмора иметь!

Положим, не согласны вы с убеждениями Бегина, с политикой «Херута» - так в чем проблема? На то она и демократия, чтобы  всякой твари по паре. В благословенной вашей Америке полно политиков, что не какому-нибудь Муссолини когда-то, а прям-щас натурально Сталину симпатизируют и даже работают на него. Или вам это неизвестно? Может, кто не понимает, кто такой Сталин, но вы-то, фрау Арендт, через пару годков великую книгу напишете, которая Сталина совершенно справедливо поставит рядом с Гитлером.

Так чем же вам вот именно Бегин не угодил? Он ведь ничем не хуже множества современных ему деятелей разных стран и народов. В том-то и дело, что всего лишь НЕ ХУЖЕ, а обязан быть ЛУЧШЕ. Присутствие и влияние Бегина в израильской политике – смертный приговор  несбыточной надежде сделать Израиль образцово-показательным заповедником индивидуализма, светочем всего человечества. Государство евреев можно, конечно, использовать в целях чисто прагматических, типа временного убежища, но уважать его согласны они лишь при условии, что оно …переевропеит Европу.

Европа погрязла в капиталистической конкуренции, а у нас будет человек человеку друг, товарищ и брат. Европа две мировых войны сгенерировала, а мы мир и счастье у себя наведем. Европа в колониях чужие культуры угнетала, а мы с арабами запросто наладим общий язык. И наконец – это, пожалуй, самое главное –  Холокостом Европа предала не только нас – она предала свой собственный священный принцип индивидуализма, загоняя нас в искусственно выдуманные рамки "расы". Для нас же каждый человек будет единственным и неповторимым, мы его не будем заключать в категории, но будем холить, лелеять и всяко творчески развивать… Короче – светский  вариант прихода Машиаха после дождичка в четверг.

Такую установку очень точно описал в свое время С.С. Аверинцев применительно к российским интеллектуалам: пока все под запретом было, можно было беспрепятственно предаваться иллюзиям, что бы мы бы смогли бы, если бы… А как настала перестройка, так сразу и выяснилось, какая тем воздушным замкам цена: не только что утопию не осуществили – многое из того, что у грешных людей получается, за отсутствием практического опыта не удалось.

Вот так, парадоксальным образом и замкнулся круг: Светские и религиозные равно отказываются признать своим государство, поскольку оно не спустилось с неба и "светом народов" оказываться тоже не спешит.  Так велико ли диво, что нынче они нередко друг с другом встречаются в зале отлета аэропорта по случаю очередной ракетной угрозы или в приемной местных бандитов и их западных покровителей, а также в равной мере считают ниже своего достоинства откликнуться на армейский призыв?

Сказывается, конечно, у нас и двухтысячелетнее отсутствие практического опыта народной и государственной жизни, отсутствие кадров администраторов и офицеров, но  опыт-то, сам по себе, – дело наживное. Хуже, что почтенные идеологи принципиально, из высших соображений, отказываются принять свою долю ответственности за судьбу народа и государства, ожидая решения прогрессивного человечества, небесной канцелярии или американского президента. Этот настрой для нас опаснее всяких арабов, ибо права в этом мире не дают – права берут. Тот, кто начинает доказывать свое право на существование – древними ли текстами или современной демократией – тем самым уже признает его небезусловность, а на любой аргумент найдется, как известно, контраргумент. Не бывает никакого права на жизнь, кроме самой жизни, которую Творец подарил нам всем – богатым и бедным, интеллектуалам и дикарям, избранным и неизбранным, племенам и народам.

Характерно, что до такой простой мысли додумался не какой-нибудь свободомыслящий "общечеловек", но – раввин. По имени Авраам Ицхак Кук.

Против течения

 Я в мире мрака услыхал Твой зов,

Я на него откликнуться готов,

Но достигнуть истока может лишь тот,

Кто против теченья плывет.

    Франц Егерштеттер

Пусть светское государство еще не настоящее спасение – его только Машиах принесет – но религиозный смысл изначально имеет государство НЕИДЕАЛЬНОЕ.

Вспомним талмудическую агаду про то, как ангелы Моисею на Синае Тору отдавать не хотели – такой священный сосуд и какому-то смертному!.. Отвоевал он ее очень просто: фактами и ссылками доказал, что этот самый сосуд нужен только тем, кто имеет социальные обязательства, каковые периодически нарушает (на этот случай и выдуманы Заповеди), работает (запрет работы в субботу), и даже в грех идолопоклонства способен впасть. Заточена Тора под грешного человека – безгрешному ангелу Тора не нужна.

Для нас самый важный эпизод в этой агаде: не нужна и не интересна ангелам история Исхода из Египта, ибо не нуждаются они в историческом опыте, но вечно неизменными пребывают. Не то – человек. Человеку, чтоб до Синая дойти, нужно было сначала в Египет спуститься, потом выйти из него, причем, получением Торы Откровение отнюдь не завершилось, в Земле Израиля возникло пророчество. Что это такое?

Предсказания будущего? Ну, в частности, и это, хотя внимательно прочитав ТАНАХ можно без труда убедиться, что сбываются они далеко не всегда. Основная функция пророчества – истолкование настоящего и, соответственно, помощь в принятии решений, определяющих судьбу народа как целого, по всем вопросам: от престолонаследия и внешней политики до кашрута и дамских мод. Основной канал связи – историческая ситуация (события как Его реплики) и наши решения и поступки в ответ. Ничто не предрешено  заранее, как во всяком диалоге, предыдущая реплика определяет последующую.

Тут, вроде бы, возражений нет – религиозные вам напомнят, что устная Тора дана была на Синае вместе с письменной специально, чтобы разворачиваться в ходе истории, и даже атеисты, на свой манер,  радостно подтвердят наличие исторического развития.  Да вот беда: понятие "народа" у религиозных сводится хорошо если к четверти реально существующих евреев, да из них еще добрая половина существует на подачки тех, кто себя считает евреями, но гордые шнореры евреями их не считают и проблемы их в расчет не берут. Такому "народу" собственное государство не подспорье, а препятствие, они без "шабес гоя" и субботу соблюдать неспособны. Атеисты же на мелочи не размениваются, предпочитая мыслить в масштабе "прогрессивного человечества", в составе которого наблюдаются не народы, но исключительно "национальные особенности", которым в будущем предстоит то ли исчезнуть, то ли "гармонично сочетаться".

Основное отличие рава Кука от всех верующих и неверующих – представление о НАРОДЕ – не образцово-показательной кучке и не человечестве в целом, а вот именно об этой исторической общности людей – как о необходимом собеседнике Всевышнего.  Проблема тут не столь религиозная, сколь социологическая, т.е. если народ – не просто сумма индивидов или даже общин, но некоторая качественно отличная реальность, любой верующий не может не признать, что коль скоро Бог ее сотворил, Он уже знал, что делал, а неверующему и того не потребуется.

Так вот, пришло время из номинального статуса переводить еврейский народ  в реальный, причем, современной эффективной формы для этого не создать без профессиональных навыков и международных  связей, какими обладают лишь светские, но ценой их приобретения была утрата культуры, отдаление от традиции.  За форму пришлось уплатить содержанием, а его, кроме как у религиозных, нигде не найти. И потому очень важно сохранить у тех и других представление друг о друге как о "своих", пусть даже "второй ступени".

С Богом имеются разные каналы связи. Есть – личный, у каждого человека, а есть и коллективный – через посредство народа. В ТАНАХе оба прослеживаются. Как человек открывает Бога в своей судьбе – так и народ в своей истории. Две тысячи лет рассеяния мы этого коллективного канала были лишены, ибо не принимали самостоятельных решений и не совершали поступков, которые можно было бы оценить как грешные или праведные – теперь возвращаемся к норме. Ибо угодно Богу, чтобы каждый народ проживал свою историю сам.

Для рава Кука наивысшим приоритетом является диалог Бога и народа: Бог ставит задачу исторической ситуации, народ своим суверенным выбором дает ответ. Да, разумеется, не весь народ непосредственно участвует в принятии решений, но даже самый авторитарный правитель не может себе позволить игнорировать общественное мнение (вспомнить хоть жалкий провал Горбачева в борьбе с пьянством!). Нет, никакая криптодемократия, ни даже настоящее всеобщее избирательное право не гарантируют правильность каждого решения, ибо народ – не Бог, а только собеседник Бога, но за все свои грехи и ошибки народ должен расплачиваться сам. Он должен наверстывать упущенное, должен искать новые пути, не упорствуя в заблуждениях и не считая, что обладает окончательной истиной в последней инстанции. То, что вчера было верно, сегодня может оказаться  ошибкой, ибо меняется мир и Откровение продолжается.

И не рассказывайте, пожалуйста, что между народами мы рассеяны, дабы быть для них «светом» - какой пример можем мы подавать, не сталкиваясь с теми же проблемами, какие решают они?  Тем более что, как учит каббала,  искры божественного света таятся во всех народах и культурах.  И Канта рав  Кук, представьте, тоже читал, и с хаскалой – еврейским просвещением – знаком весьма неплохо. Но все эти прекрасные вещи воспринимает он… примерно, как Мисс Марпл  у  Агаты Кристи: Она так хорошо понимает свою деревню, что через нее понимает и весь мир… что, впрочем, не гарантирует, что мир, со своей стороны, тоже правильно понимает рава Кука. Зато в Израиле его и его последователей понимают, я бы сказала, даже… слишком хорошо.

Признание приоритета народа перед общиной неизбежно повлечет за собой ослабление традиционной власти отдельных раввинов и материальной зависимости их учеников. Признание приоритета народа перед индивидом окончательно подорвет позиции европеизированной элиты и похоронит ее (изначально, впрочем, тщетные) надежды на признание со стороны "княгини Марьи Алексевны" из Парижа или Нью-Йорка. Тем и другим все средства хороши, чтобы свести на нет влияние рава Кука и его идей. Направление главного удара в данный момент – поселения.

Не стану я тут в энн плюс первый раз доказывать их стратегическую и тактическую важность для страны или абсурдность рассуждений, что они-де "главное препятствие на пути к миру", когда гораздо более весомых препятствий вагон и маленькая тележка.

А просто  кой-кому в Израиле и вне его опасны не поселения как таковые – опасны их жители, что уже не в первом поколении привыкли ощущать себя НАРОДОМ, осваивающим и защищающим свою землю. Последователи рава Кука… они, кстати, в большинстве своем и не подозревают, что чьи-то последователи, особенно ежели из светских. Они просто живут – приобретают профессию, делают карьеру, растят детей, ругают цены на квартиры, идут в армию, защищать себя и близких. Они не испытывают угрызений совести, убивая врагов, не стремятся соответствовать чьим-то представлениям о своем высоком предназначении.

Все они – атеисты и верующие, штатские и военные, земледельцы и университетские профессора – питомник завтрашней элиты, что перехватит политическое руководство страной и уверенно продолжит  религиозную традицию. И потому против них единым фронтом выступают европейские политики, защищающие индивидуализм, американское правительство, сливающее неудобных союзников на Ближнем Востоке, израильские европейцы, судорожно цепляющиеся за свои чиновничьи посты, и профессиональные паразиты, дрожащие за свою халяву.

Исход этой борьбы отнюдь не предрешен, но совершенно ясно, кому должен желать победы всякий, кому дороги еврейский народ и государство Израиль.


К началу страницы К оглавлению номера

Всего понравилось:0
Всего посещений: 2760




Convert this page - http://berkovich-zametki.com/2014/Zametki/Nomer1/Grajfer1.php - to PDF file

Комментарии:

Григорий Гринберг - Элле
Belmont, CA, USA - at 2014-01-20 23:28:19 EDT
Дорогая Элла, как всегда - великолепно!

Никаких потуг искать блох в процессе чтения не наблюдалось.

Ontario14
- at 2014-01-20 21:04:57 EDT
Да вот беда: понятие "народа" у религиозных сводится хорошо если к четверти реально существующих евреев, да из них еще добрая половина существует на подачки тех, кто себя считает евреями, но гордые шнореры евреями их не считают и проблемы их в расчет не берут. Такому "народу" собственное государство не подспорье, а препятствие, они без "шабес гоя" и субботу соблюдать неспособны.
********
В народе слагают легенды и песни,
О том, как за счет его бедно живут...

Последователи рава Кука… они, кстати, в большинстве своем и не подозревают, что чьи-то последователи, особенно ежели из светских.
*********
Тех, кто "не подозревают" и "особенно ежели из светских" врядли можно назвать "последователями рава Кука"... Скорее - действующими лицами его доктрины.
На фразу Амоса Оза: "Рав Кук, знай - я не часть твоего процесса приближения Избавления"
Один рав ответил : "И эта фраза Амоса Оза - тоже часть процесса приближения Избавления".

Victor-Avrom
- at 2014-01-20 18:52:15 EDT
Европа довольно небольшая и народ там всё время был мобилен. Но это не привело к исчесновению европейских народов. Да даже и в Швейцарии, где никаких формальных препятствий к миграциям населения не было всё так же веками имеем те же французскую, немецкую и итальянскую Швейцарии. Нет никаких оснований полагать, что сейчас или через 100 лет что-нибудь изменится.
Элла Дынину
- at 2014-01-20 18:42:52 EDT
В силу возникшей невиданной раньше мобильности населения в той же Европе и изменения психологии у большой части населения в той же Америке, и Канаде, старая норма меняется чрезвычайно, что я наблюдал даже в "чопорной" Англии.Знаю, не исчезла еще старая «норма» совсем, и к чему это ведет - вопрос,

Ответ: это ведет к исчезновению определенных народов и возникновению новых на их месте.В истории такое бывало не раз. Зато не разу не бывало, чтобы какой-то народ исчез, а люди, его составлявшие (вернее, их потомки) "безнародными" бы остались.

но "норма" перестала быть "общей нормой" для населения западных стран, хотя социальные проблемы могут ее возродить. Но на какой основе: этнической, религиозной, политической,... с возвращением к национальным государствам 19 века, религиозным общинам? Остаются ли Европа, Америка, Канада "народами" в Вашем смысле, возродятся ли они «народами» в Вашем смысле - Вот вопрос!)

Ответ: Либо возродят, все равно на какой основе, либо нет, и тогда на место этих народов придут другие, только и всего.

Борис Дынин
- at 2014-01-20 18:12:59 EDT
Элла Дынину
- Mon, 20 Jan 2014 07:32:22(CET)

БД: Оно не "нормальное", поскольку изменялось во времени (сравните у римлян времен империи и у европейцев времен национальных государство).

Элла: Оно нормальное, а во времени изменялись группы людей, к которым оно применялось. Изменяются они и по сей день, но покуда существуют в том или ином виде - все нормально.

(БД: "В такой общей постановке вопроса, все "нормально", подобно: "Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем.")

БД: "То ругаем современную Европу за то, что не защищает свою культуру и энтничество, то объявляем эту защиту "нормальным" делом"

Элла: Защита своей культуры и этничности - дело нормальное, следовательно, тех, кто не защищает, есть за что ругать. Все логично.

(БД: Но не ругаемся ли мы с позиции "нормального", переставшего быть "нормальным"? В силу возникшей невиданной раньше мобильности населения в той же Европе и изменения психологии у большой части населения в той же Америке, и Канаде, старая норма меняется чрезвычайно, что я наблюдал даже в "чопорной" Англии. Знаю, не исчезла еще старая «норма» совсем, и к чему это ведет - вопрос, но "норма" перестала быть "общей нормой" для населения западных стран, хотя социальные проблемы могут ее возродить. Но на какой основе: этнической, религиозной, политической,... с возвращением к национальным государствам 19 века, религиозным общинам? Остаются ли Европа, Америка, Канада "народами" в Вашем смысле, возродятся ли они «народами» в Вашем смысле - Вот вопрос!)

Сильвия
- at 2014-01-20 16:31:24 EDT
Элла: "...Кой-кому в Израиле и вне его опасны не поселения как таковые – опасны их жители, что уже не в первом поколении привыкли ощущать себя НАРОДОМ, осваивающим и защищающим свою землю."

А весь остальной народ Израиля, давший деньги на эти поселения, армию для защиты их, дипломатию для оправдания на международных форумах, раввинов для религиозного оправдания поселений и просто построивший всю эту структуру поддержки с нуля, осушая болота, строя дороги, кибуцы и города, не при чем? Вот так, с неба, упал этот народ и собственными силами чего-то там построил, заодно создавая и себя? Даже не смешно. Маленькие дети, закрыв глаза, уверены, что создают темноту для всех.

Сильвия
- at 2014-01-20 16:02:07 EDT
Элла Сильвии
- at 2014-01-20 07:36:39 EDT
Есть общее определение и есть степени осознания этого факта разными слоями населения Израиля после двухтысячелетней диаспоры, в которой народ был скорее теорией, а реальностью была община.
---------------------------------------------
Это если исходить из Вашего определения народа по Сталину.
Вы уверены, что не путаете этнос с народом, народ с нацией, общину с государством, цивилизацию с культурой и т.д. и т.п. - т.е. все те определения, которые имеют тысячи формулировок, но до сих пор часть из них спорна и не принята всеми специалистами в этой области? Самоорганизация человека всегда выражается иерархически. Может Вам следует начать с малого, чтобы показать, что от чего отличается и чем, а не рубить по-сталински, вырывая куски.
Но если суть Вашей статьи доказать, что поселенцы - новый народ (правда, почему-то не укладывающийся даже в Ваше определение "народа"), то, ради Бога, здоровья и удачи.

Маркс ТАРТАКОВСКИЙ.
- at 2014-01-20 12:21:05 EDT
Народ есть большой социум, состоящий из малых общин, обладающий собственным государством с его военно-полицейским аппаратом, судебной системой, налогами, общей религией, общим (литературным или сакральным) языком.
Проще говоря, евреи (во всяком случае, до образования Израиля) – не народ.

Государство без народа, т. е. империю, контролирующую куда бОльшую территорию, чем населяет народ, ее создавший. Такое государство нередко становится самоцелью и пожирает свой народ, превращая его поголовно в чиновников, военных и просто паразитов, т.е. делая де факто зависимым от покоренных и нежизнеспособным без них. Примерно это мы наблюдаем в древнем Риме и современной России.
Т.е. в России нет ни чиновников, ни военных и пр. – татар, башкир, чувашей, украинцев, мордвы...
Канадским "народом" (и "австралийским", и "бразильским"...) также "контролируется бОльшая территория, чем населяет народ, создавший и т.д."

Дело в том, что для среднестатистического европейца еврей – не просто неприятный и потенциально опасный чужак, как, например, цыган, но неотъемлемая часть его мифологии... Вспышки антисемитизма в обществе никак не коррелируют с тем, что делают, говорят или думают евреи, зато строго коррелируют с наступлением очередного кризиса, не важно, какой природы.
Это – если забыть еврейскую историю – особенно в последние полтора столетия: забыть гостей, которым очень хотелось назидать хозяевам.

Традиционное местечко имело столько талмудистов, сколько могло прокормить, большинство членов общины было занято если и не прямо материальным производством, то уж, во всяком случае, добыванием хлеба насущного. Община, состоящая исключительно или по преимуществу (или в избытке. – М.Т.) из людей, что поколениями его не добывали (попрсту, захребетниками. – М.Т.), деградирует очень быстро.
Это верно. И вполне годится в качестве комментария к нижеследующему:
Кой-кому в Израиле и вне его опасны не поселения как таковые – опасны их жители, что уже не в первом поколении привыкли ощущать себя НАРОДОМ, осваивающим и защищающим свою землю.

Религиозные вам напомнят, что устная Тора дана была на Синае вместе с письменной специально, чтобы разворачиваться в ходе истории.
Выдумка раввинов в послехрамовую эпоху – для собственного прокорма в качестве «толкователей Торы». В самой Торе, «данной нам Всевышним», об "Устной" ни слова.

Националкосмополит
Израиль - at 2014-01-20 11:49:04 EDT
Даже самый продвинутый глобальный социальный проект «Евросоюз» по мнению автора, ждет катастрофа.
Выхода, получается нет, и давайте, получается адоптироваться к своему опостылевшему большинству цивилизованных людей статус-кво.
Выход есть, и он в переходе с доминирующей персонал – монокультуральности смертельно ненавидящих друг-друга монокультуралов в персонал-мультикультуральность комплементарно коммуницирующих людей Земли.
В мире 112 официаьных языков.
Я подсчитал, что если каждому ребенку давать в качестве родных 6 языков из этого количество по случайной выборке, то: 1 Количество носителей в качестве родного каждого из этих языков будет если принять населегие Земли 7млрд. человек неизменным – 400 млн. человек.
2 Каждый Землянин будет иметь хотя бы один общий родной язык с половиной населения Земли.
Таким образом, если мы действительно хотим выскочить из этого глобального сами понимаете чего надо переходить на тотальную персонал-шестинациональность по случайной выборке с детства.
Седьмым же общим языком, разумеется надо делать СВЯБ – Святой Воскрешенный Язык Бога.
Да!
Мультинациональность родителей и детей, братьев и сестер не будет совпадать полностью, а будет совпадать с высокой вероятностью по одной национальности.
Зато все люди станут по настоящему любящими друг друга братьями и сестрами.
Каждый ребенок, имеющий к семи годам семь родных языков по случайной выборке – цель абсолютно реально и легко достижимая.

Элла Сильвии
- at 2014-01-20 07:36:39 EDT
Так какой смысл имеет это Ваше определение народа?

Очень несложный: Есть общее определение и есть степени осознания этого факта разными слоями населения Израиля после двухтысячелетней диаспоры, в которой народ был скорее теорией, а реальностью была община.

Элла Дынину
- at 2014-01-20 07:32:22 EDT
Оно не "нормальное", поскольку изменялось во времени (сравните у римлян времен империи и у европейцев времен национальных государство).

Оно нормальное, а во времени изменялись группы людей, к которым оно применялось. Изменяются они и по сей день, но покуда существуют в том или ином виде - все нормально.

То ругаем современную Европу за то, что не защищает свою культуру и энтничество, то объявляем эту защиту "нормальным" делом

Защита своей культуры и этничности - дело нормальное, следовательно, тех, кто не защищает, есть за что ругать. Все логично.

Фаина Петрова
- at 2014-01-20 03:17:51 EDT
Очень интересно. Рассмотрен, казалось бы, частный случай, но, как всегда (и это мне особенно нравится в Ваших работах, Элла), он вставлен в общемировой контекст и оттого получается освещенным глубоко, всесторонне и в высшей степени убедительно.
Борис Дынин
- at 2014-01-19 20:53:15 EDT
Элла Дынину
- Sun, 19 Jan 2014 19:21:45(CET)
А я бы ему возразила, что это - дохлый номер.И не в современной культуре дело, а в нормальном психологическом различении свой/чужой, которое было всегда.
===================================
Оно не "нормальное", поскольку изменялось во времени (сравните у римлян времен империи и у европейцев времен национальных государство). То ругаем современную Европу за то, что не защищает свою культуру и энтничество, то объявляем эту защиту "нормальным" делом

.

Сильвия
- at 2014-01-19 20:46:48 EDT
Элла Тененбауму
- at 2014-01-19 19:35:50 EDT

Глубокоувжаемый историк, римляне тоже о своем упадке писать стали за пару веков до того, как он стал свершившимся фактом.
-----------------------------
Убила! :-))

Сильвия
- at 2014-01-19 20:28:52 EDT
Элла Сильвии
- at 2014-01-19 19:32:22 EDT
Т.е в Израиле есть уже два народа, претендующих на звании еврейского?

Эх да кабы два бы! Их тут у нас штук пятнадцать.

Элла в статье: "Такой социум, включающей целый ряд мелких обозримых сообществ, с общей военной силой под единым командованием – будь то ополчение или профессиональное войско, содержащееся за счет налогов – с общей судебной системой и развивающимся вследствие увеличения безопасности и уменьшения враждебности внутренним рынком называется НАРОДОМ."

Так какой смысл имеет это Ваше определение народа?

Элла Мадорскому
- at 2014-01-19 20:19:49 EDT
Наши с вами взгляды не вполне совпадают, когда Вы относите нацию,точнее, народ к вечным и образующим составляющим творения Божьего, а я считаю, что это функция временная и переходящая.

Какое ж оно, к черту, вечное, если не всегда было? Вечное - это разнообразие человечества и отношения свой/чужой.

Мадорский
- at 2014-01-19 19:55:12 EDT
Очень хорошая, убедительная, логично и спокойно-повествовательно разворачивающаяся статья, что совсем не просто, учитывая, что речь идёт о проблемах насущных и актуальных. Запомнилось: "Главное – мы поняли, что все мы – бушмены».Хотя бы потому запомнилось, что, примерно, также когда-нибудь потомки наши будут говорить, что они земляне.
Любопытно также логическое построение о том ( цитирую по памяти), что религиозное государство не может быть идеальным. Если правильно понял Вашу мысль, уважаемая Элла, то вера во Всевышнего нивелирует и размывает общепринятые нормы демократических отношений. В нём ( религиозном государстве )несколько другая иерархия и другие моральные ценности.
Наши с вами взгляды не вполне совпадают, когда Вы относите нацию,точнее, народ к вечным и образующим составляющим творения Божьего, а я считаю, что это функция временная и переходящая.Когда и если поймём, что все мы бушмены, то бишь, земляне, то эта функция потеряет или почти потеряет свой смысл.

Элла Тененбауму
- at 2014-01-19 19:35:50 EDT
Про неминуемую гибель Европы перед лицом варварских нашествий пишут по крайней мере лет сто, только варварами тогда считались пролетарии.

Глубокоувжаемый историк, римляне тоже о своем упадке писать стали за пару веков до того, как он стал свершившимся фактом.

Элла Сильвии
- at 2014-01-19 19:32:22 EDT
Т.е в Израиле есть уже два народа, претендующих на звании еврейского?

Эх да кабы два бы! Их тут у нас штук пятнадцать.

Элла - Янкелевичу
- at 2014-01-19 19:26:42 EDT
У животных – все обосновано и обусловлено, человек же – странное животное, способное действовать как против этих самых производственных отношений, так и против любого смысла вообще.

Да нет, не действует человек против производственных отношений, просто в их рамках всегда возможны варианты. А если против смысла действует - значит, он его потерял, в чем отношения тоже не без греха.

Что же до расколотого киббуца, то, надеюсь, до кровной мести у них все-таки не дошло.

Элла Дынину
- at 2014-01-19 19:21:45 EDT
Это напоминает аргумент пушкинского "Мудреца": "И стал ходить" как аргумент против вывода: "Движенья нет", как будто мудрец и сам не ходит. Так и здесь. Не вдаваясь в детали философии Левинаса, связи в ней "другого" с "лицом" и понимания им этих категорий при раскрытии смысла существования человека, я просто замечу, что Левинас ответил бы Вам, что в той толпе, которую Вы описали как раз и исчезает "лицо другого" и вся его философия побуждает человека признать и научиться открывать "лицо другого", несмотря на все шторы, которыми современная культура закрывает его.

А я бы ему возразила, что это - дохлый номер.И не в современной культуре дело, а в нормальном психологическом различении свой/чужой, которое было всегда.

Б.Тененбаум
- at 2014-01-19 19:05:52 EDT
Элла,
Читать вас - одно удовольствие. Б.Дынин прав насчет "красоты мысли", и к хвалам Игоря Ю. и В.Янкелевича могу только присоединиться. Но в качестве цеплялки могу сказать, что вы как архитектор склонны к монументализму.
Знаете, ЕВРОПА, ЦИВИЛИЗАЦИЯ, НАРОД - это как-то очень все-таки крупно. Такие вещи в силу природы своей очень инерционны. Про неминуемую гибель Европы перед лицом варварских нашествий пишут по крайней мере лет сто, только варварами тогда считались пролетарии.

Сильвия
- at 2014-01-19 16:56:36 EDT
"....А просто кой-кому в Израиле и вне его опасны не поселения как таковые – опасны их жители, что уже не в первом поколении привыкли ощущать себя НАРОДОМ..."

Т.е в Израиле есть уже два народа, претендующих на звании еврейского?

Сергей Чевычелов
- at 2014-01-19 16:55:25 EDT
5. Ну и совсем уж «блоха», чисто цепляния ради: «не оттого он неуловимый, что никто не может его догнать, а оттого что он никому не нужен» .
Если «неуловимый», то «никто не может поймать».
////////////////////////////////////СЧ/////////////////////
Это - атнекдот, довольно бородатый. А у анекдотов, извините, своя логика или антилогика.

Янкелевич
Натания, Израиль - at 2014-01-19 16:34:48 EDT
Элла, просто блестяще. Завидую. Великолепная работа.
Несколько незначительных придирок не по существу:
1. Принадлежность к сообществу, обязательства, которые она накладывает, воспринимается как нечто противоестественное, как обуза, мешающая жить и разворачиваться во всю могучую силу своей личности, каковая личность считается изначально безгрешной, так что если гадкие "структуры" перестанут, наконец, ей мешать, она быстренько организует нам райское блаженство.
Вызывает сомнение то, что если этой личности перестанут мешать, то райское блаженство эта личность будет обеспечивать (или обещать обеспечивать) именно НАМ, а не себе любимому. Скорее всего, как личность индивидуалистическая - именно себе.
2. Во всех традициях человечества есть определенное сходство, но каждая – неповторима, т.е. имеются и вполне реальные различия. На практическом уровне за ними стоят разные стереотипы поведения и встроенное в человеческую психику различение «свой/чужой». Нетрудно убедиться, что эти свойства унаследовали мы от животных предков – этологи обнаруживают их у птиц и рыб, крыс и волков, гиен и обезьян. Но вот формы проявления их в истории человечества менялись радикально, в зависимости от… а таки да – от производительных сил и производственных отношений.
Мне кажется, что у человека, в отличие от животных предков есть особенность не «в зависимости» , а совершенно иррационально, вопреки производительным силам и производственным отношениям и вообще чему-либо. У животных – все обосновано и обусловлено, человек же – странное животное, способное действовать как против этих самых производственных отношений, так и против любого смысла вообще.
3. Очень интересная промежуточная форма сохранилась как раз в наших палестинах: от араболюбивых европейцев, что сюда приезжают, бедных арабов от кровожадных евреев защищать, слыхала я не раз и не два, что в христианской деревне (т.е. среди автохтонного, доарабского населения) есть всегда два или больше кланов, из поколение в поколение передающих взаимную вражду и кровную месть – пережитки отмирающего родового строя.
А как вы объясните такой факт, что недалеко от нас расположены два кибуца, бывших до знаменитого доклада Хрущева – одним и дружным, но после расколовшегося по верю-не верю Хрущеву до абсолютной ненависти, в итоге разделившегося на два, и недолюбливающих друг друга по сей день? Свойственно ли это остальным кибуцам?
4. Светские и религиозные равно отказываются признать своим государство, поскольку оно не спустилось с неба и "светом народов" оказываться тоже не спешит.
По контексту речь идет о части светских и религиозных, но из фразы этого не следует.
5. Ну и совсем уж «блоха», чисто цепляния ради: «не оттого он неуловимый, что никто не может его догнать, а оттого что он никому не нужен» .
Если «неуловимый», то «никто не может поймать».

Борис Дынин
- at 2014-01-19 16:32:32 EDT
Элла, прочитал с удовольствием. Это тот случай, когда могу сказать: "Красота мысли побуждает принять ее за истину!".
Согласен с заключением.

Вот только хочу сказать слово в защиту Левинаса. Вы написали:

"Думаю, самый радикальный вывод из подобных теорий сделал Эммануэль Левинас: Холокост был бы невозможен, если бы каждый человек всякого встречного-поперечного воспринимал как единственную и неповторимую личность, а не как единицу, принадлежащую к "неправильному" сообществу. В порядке домашнего задания хотела бы предложить господину Левинасу, не дожидаясь следующего Холокоста, повоспринимать как неповторимую личность каждого встречного в часы пик в метро хоть Москвы, хоть Парижа, и честно доложить, какие чувства ихняя неповторимость у него вызвала."

Это напоминает аргумент пушкинского "Мудреца": "И стал ходить" как аргумент против вывода: "Движенья нет", как будто мудрец и сам не ходит. Так и здесь. Не вдаваясь в детали философии Левинаса, связи в ней "другого" с "лицом" и понимания им этих категорий при раскрытии смысла существования человека, я просто замечу, что Левинас ответил бы Вам, что в той толпе, которую Вы описали как раз и исчезает "лицо другого" и вся его философия побуждает человека признать и научиться открывать "лицо другого", несмотря на все шторы, которыми современная культура закрывает его.

Спасибо.

Элла Игорю Ю.
- at 2014-01-19 08:55:31 EDT
Ну, спасибо, такой отзыв дорогого стоит!
Игорь Ю.
- at 2014-01-19 08:42:51 EDT
Элла, очень понравилась статья. Хотел бы придраться, но не в силах.