Демьян Вайсман

Судьба солдата - из хроники одной семьи

"Полковник Бланк с первых дней войны отличался изумительной храбростью."
Из книги Маршала Советского Союза И.Х. Баграмяна "Город-воин на Днепре"(1)

Полковник Михаил Ильич Бланк (1898-1941). Фотография 1940 года

Морозным январским днем 1942 года по ташкентской улице Навои шла женщина-почтальон. Сгибаясь под тяжестью сумки, она думала о том, как нелегко быть почтальоном в военные годы. Встречаясь с людьми, женщина видела в их глазах надежду и тревогу. Её ждали, её боялись. Для женщин, ожидающих вестей с фронта от мужей, сыновей и отцов, почтальон был единственной связующей ниточкой с близким человеком. Её приглашали в дом, делились радостными вестями, порой и нерадостными. Ведь похоронки тоже разносили почтальоны. Неизвестно, что тяжелей - нести похоронку в дом или получить её. Бывало плакали вместе.. Почтальон и несчастная мать, молодая вдова. На такие случаи существовали даже особые инструкции: вручить письмо , обязательно дождаться, когда адресат его вскроет и прочтет. Если весть плохая, принести воды, вызвать врача или просто поговорить. Платили немного, но люди получившие радостную весть, порой делились с ней куском лепешки, фруктами. Это позволяло хоть как-то прокормить трех детей, младшему из которых было всего четыре года. Она была вдовой - месяц назад муж умер от туберкулеза. Он заболел от вечного недоедания - работая с утра до ночи, отдавал последний кусок хлеба детям.

Женщина уже знала, что всех ее родственников, не успевших покинуть родной Киев, убили немцы - слухи о том, что случилось в Бабьем Яре, дошли до Ташкента. Не было никаких вестей и от тех, кто находился в армии - братьев Абрама и Миши. Родного брата Абрашу мобилизовали незадолго до начала войны. Его часть находилась недалеко от Киева и он часто бывал дома. Миша Бланк, который приходился ей двоюродным братом, был кадровым военным . Вся семья гордилась им - полковником Красной Армии! Женщина вспомнила, как он был красив в офицерской форме на фотографии, присланной незадолго до начала войны! Виделись они редко. Она даже не была знакома с его женой. Знала, что у него растет девочка по имени Лиза. Он служил на Кавказе, затем в Средней Азии. Перед войной Мишу перевели на Западную Украину. Oн собирался приехать с семьей в Киев, да, видно, не судьба. Размышляя о судьбе братьев , женщина перешла мост через канал Анхор, прошла улицу Обуха и, свернув влево, оказалась на тихой улице Лугина…

Абрам Гершевич Воробьев (1911-1942). Фотография 1940 года

Человеческая память устроена так, что позволяет мыслям легко перескакивать через годы. Перенесемся же на несколько десятилетий назад - из XXI века в начало осени 1941года.

Первые лучи солнца уже осветили полуразрушенный в ходе жестоких бомбардировок Чернигов. Наступало утро 2 сентября. Утро 73-го дня войны. Пройдя по улицам города, выйдем к его северо-восточной окраине. Здесь, в здании бывшей школы, разместился командный пункт 15-го стрелкового корпуса, обороняющего Чернигов. В одной из комнат, склонившись над картой сидит военный с четырьмя шпалами на гимнастерке - командир корпуса полковник Михаил Ильич Бланк. Он пытается найти выход из тяжелейшей ситуации, в которую попало его соединение. Оборонять город практически нечем. Да и трудно назвать корпусом то, что имеется в его распоряжении. Если к началу войны корпус насчитывал около 50-ти тысяч человек и был мощным воинским формированием, то к сентябрю в нем осталось всего около четырех тысяч бойцов - численность одного довоенного полка! Несмотря на это, командование фронта требовало не только обороняться, но и выбить немецкую дивизию с хорошо укрепленного плацдарма на берегу Десны...

Задумавшись, он не заметил как память возвратила его в детство, в Екатеринбург где он родился 43 года назад. По меркам начала XX-го века это был крупный город. Фабрики и заводы соседствовали в нем с церквями, костелами, синагогами. Однако жить в нем довелось недолго. Семья, в которой кроме него было еще двое детей, переехала на Полтавщину в городок Лубны. Здесь отец смог получить место приказчика в магазине. Мать занималась воспитанием Миши, его брата и сестры.

Каким чудесным городом казались ему Лубны! Особенно интересными были развалины старого польского замка, находившиеся на высоком холме. Он с друзьями спускался в таинственные подземные галереи, где они нередко находили монеты, обломки древних копий и мечей. Набегавшись, шли купаться в реке Суле... Однако детство пробежало так быстро! Достатка в семье не было и уже в 12 лет он начал работать упаковщиком в магазине. Спустя четыре года - учеником в конторе. Тянуло к учебе и, не прекращая работу в конторе, он экстерном заканчивает высшее начальное училище ( что соответствовало 8-летке советского периода), a спустя два года гимназию. Вспомнился 1916 год. Третий год грохотала первая мировая война. На ее полях уже полегли сотни тысяч людей. Страшные потери требовалось пополнять. И вот, согласно очередному царскому указу, на военную службу призвали молодую поросль - граждан России мужского пола рождения 1898 года. Так, в сентябре 1916 года он оказался в армии. Поймал себя на мысли, что сейчас на календаре сентябрь 1941-го. Значит это было ровно 25 лет назад. Четверть века... Как летит время!

Уровень образования среди мобилизованных был невысок. Кто-то закончил церковно-приходскую школу. Основная же масса вообще не умела читать и писать. Призывников, окончивших гимназию, были единицы. Поэтому его призвали в качестве вольноопределяющегося. Из этой категории затем отбирались кандидаты для направления на краткосрочные офицерские курсы. На то, что он еврей, особого внимания не обратили. Время было не то. Армии нужно было пополнение, а нужда в офицерах на третий год войны была колоссальная. Так, Михаил оказался в 151-м учебном полку, расквартированном в городе Камышин на Волге.

Началась учеба. Преподаватели, уже успевшие повоевать, младшие офицеры и унтер-офицеры. Обучали основам командования небольшими подразделениями. Учили также стрельбе, метанию гранат, преодолению проволочных заграждений и окопов. Главным оружием была знаменитая трехлинейка Мосина образца 1891 года. Вес 4кг. Длина 1.29 метра. Скорострельность 10 выстрелов в минуту. Трехгранный штык. Как писали тогда в боевых наставлениях: обладает тремя поражающими свойствами - огнем, штыком и прикладом. Будущих офицеров готовили в основном к штыковому бою. Пуля - дура, штык - молодец – таким было основное правило русской армии еще со времен Суворова. "Длинным коли! Коротким коли! Вправо отбей! Штык перебрось! Сверху от сабли закройсь! Прикладом бей!" - целый день раздавалось на плацу. Учили жестко. Не успел чучело заколоть - огреют палкой. Не успел ров перепрыгнуть - упал в воду. Марш-броски, строгая дисциплина и наказание за всякое нарушение. Одно из наказаний - стоять с винтовкой и двухпудовым заплечным вещмешком час или больше.

Однако завершить курс не удалось. Учеба закончилась уже спустя несколько месяцев. В феврале 1917 года произошла революция. Династия Романовых была свергнута и Россия стала республикой. Какое интересное было время! Царя больше нет! Сама мысль об этом казалась для него невероятной. Ощущение свободы охватило всех. По улицам ходили демонстрации с транспарантами. Кадеты и коммунисты, эсеры и анархисты - все вышли на улицы со своими требованиями. В войска хлынули разные агитаторы. Одни агитировали за войну до победного конца. Другие напирали на то, что немецкие солдаты - такие же рабочие и крестьяне - призывали повернуть оружие против своих буржуев, затеявших войну. В армии началось брожение. Разобраться в этом было непросто. Казалось, что правы все. Однако вскоре стало понятно, что Временное Правительство с его лозунгом "Война до победного конца" не пользуется особой популярностью среди солдат. Многие отдавали предпочтение большевикам, выступавшим за прекращение войны. Не стал исключением и Михаил. Он записался в сочувствующие (была такая категория) и был избран членом полкового комитета. Летом 1917 года его служба в старой армии закончилась. В конце августа, заболев туберкулезом, возвратился к родителям в Лубны. Несколько месяцев был прикован к постели, находясь между жизнью и смертью. Лишь к маю 1918 года смог одолеть болезнь.

 Власть на Украине в то время менялась чуть ли не каждый месяц. Большевиков сменила Центральная Рада во главе с Петлюрой, затем пришел гетман Скоропадский, опиравшийся на немцев, занявших Украину после Брестского мира. Август 1918 года. На призывном пункте появился высокий черноволосый, непринужденно державшийся с окружающими, юноша. Услышав крик: "Бланк на комиссию! " он уверенно вошел в распахнутую дверь... С первых дней понял - сделал правильный выбор. Ощущение того, что армия - его судьба - останется на всю жизнь. Прошлое кануло, словно его никогда не было. Политбойцом в составе кавалерийского полка Михаил воюет с немцами, гоняется за бандами атаманов Ангела и Григорьева, которые терроризировали мирное население. Уже в качестве военного комиссара (военкома) артиллерийской батареи принимает участие в боях с войсками генерала Деникина, наступавшими на Москву. В боях на деникинском фронте получил ранение в голову, но отказался уйти в госпиталь, оставшись со своими бойцами. В октябре 1919 года командование, учитывая, его высокий по тем временам образовательный уровень, отправляет Михаила учиться в Москву на артиллерийские курсы. Однако учеба длилась недолго. В феврале 1920 года его свалил сыпной тиф, обострившийся вследствие недолеченного туберкулеза. Курсы пришлось покинуть. Он получает отпуск по болезни, но спустя три месяца уже снова в армии. В июне 1920 года Михаил Бланк - военком отдельной конной батареи, отправляется на Польский фронт в составе 14-й армии. Воюет под командованием прославленного командарма Иеронима Уборевича. В боях на реке Збруч снова получает ранение и опять остается в строю.

Осень 1920 года. Красная Армия начинает наступление на Крым против войск генерала П.Врангеля, закрепившихся на Перекопском перешейке и у переправ через залив Сиваш. В ночь на 8-е ноября при сильном ветре и морозе ударная группа 6-й армии красных, в составе которой был и его конноартиллерийский дивизион, форсировала Сиваш. Бойцы шли по грудь в ледяной воде. Белые не ожидали удара с этого направления. Их оборона была прорвана. Крым стал советским. За участие в Гражданской войне его удостоили высшей награды - ордена Красного Знамени. Орден был учрежден в 1918 году для "присуждения проявившим особую храбрость и мужество при непосредственной боевой деятельности". Кавалеры этого ордена в 20-30-е годы были редкостью. В 1926 году даже издали книгу, где они были перечислены. На страницах книги он мог найти и свое имя - имя военкома 49-го кавалерийского полка Михаила Ильича Бланка, удостоенного ордена за номером 11201.

Воспоминания перенесли его в начало 20-х годов. С разгромом войск Врангеля Гражданская война в сущности закончилась. В Красной Армии начинается военная реформа, сопровождающаяся резким сокращением ее численности. Из 5-ти миллионной она превратилась в 500-тысячную. С марта 1921 года он - военком 1-го кавалерийского полка 2-й кавалерийской Туркестанской дивизии. Но уже в мае дивизию расформировывают. Часть командных кадров демобилизовывают, а оставшихся включают в состав 9-й кавалерийской дивизии Украинского военного округа, дислоцированной в Проскурове на Украине. Oн переходит в дивизию в должности военкома кавалерийской бригады. Однако в январе 1922 года институт военных комиссаров в кавалерийских частях был ликвидирован. Не представляя свою жизнь вне армии, Михаил выразил желание остаться в ней даже с понижением в должности. Командование, стремясь сохранить молодого перспективного командира – орденоносца, пошло навстречу.

С января 1922 по август 1926 года служит в ставшей ему родной 9-й дивизии: в должности командира взвода учебной дивизионной школы, командира эскадрона 51-го кавалерийского полка, командира полковой школы, начальника штаба полка. Летом 1926 года он был рекомендован на учебу в Военную академию РККА, которая готовила командиров и штабных работников для звена "полк-корпус". (2)

Август 1926 года. В вагонном окне перед ним проплывают окраины Москвы с приземистыми домами из обожженного красноватого кирпича. Поезд останавливается на Белорусском вокзале. Самодельный чемодан в котором были сложены все нехитрые пожитки, уместился на узенькой пролетке извозчика. За небольшую плату тот помог снять комнатку недалеко от Академии. Позабыв обо всем на свете, Михаил стал готовиться к вступительным экзаменам в Академию. До сих пор помнилось волнение, с которым переступил порог старого особняка на Кропоткинской улице. Экзамены были строгие. Проверялось знание уставов, оружия, тактики, военной истории и литературы. Уверенный в своих силах он успешно сдавал один экзамен за другим. Они длились около месяца. Наконец он с волнением подошел к доске объявлений и прочел в списке принятых свою фамилию. Через час получил выписку на имя командира 9-й кавалерийской дивизии.

"Из приказа Реввоенсовета СССР от 21 сентября 1926 года "...зачислить начальника штаба 2-го кавалерийского полка Бланка М.И. слушателем Военной Академии РККА им. М.В.Фрунзе" (3)

 И вот он уже в стенах прославленного учебного заведения! С первых дней включился в занятия. Старался учиться как можно лучше. Это было трудно, но интересно. В академии подобрался сильный преподавательский состав, имелась хорошая учебная база, умело составленная программа. Поселился в общежитии на четвертом этаже дома в Ваганьковском переулке, против здания библиотеки Ленина. Вставал в семь утра и позавтракав, уходил в Академию. Возвращался к вечеру и после короткого отдыха опять занимался до поздней ночи.

 С первого же занятия он вступил в "командование воинской частью". Как и другие слушатели получил карты, приказы, туманные сведения о противнике. Разделенные по группам, они составили штаб воинской части и вели боевые действия на протяжении всего академического курса. В роли противника выступали преподаватели. Надо ли говорить, насколько серьезным был этот "противник" для молодых красных командиров! Перед слушателями академии выступал начальник штаба Красной Армии - будущий маршал Тухачевский, выдающиеся военные ученые-теоретики: Карбышев, Свечин.

В Москве Михаил встретил девушку Фриду, ставшую его женой. Здесь же в мае 1928 года у них родилась дочь Елизавета. Лизонька…

Перед выпуском из Академии 1 мая 1929 года он в последний раз стоял в строю на параде у Исторического музея против Никольских ворот Кремля. Гораздо быстрее, чем этого хотелось бы, пролетели три года учебы.

С июня 1929 по ноябрь 1930 года служит в должности начальника оперативного отдела 1-го кавалерийского корпуса Украинского военного округа. Затем, учитывая опыт кавалериста и академическое образование, Михаила направляют в качестве преподавателя тактики на Высшие кавалерийские курсы командного состава, находившиеся в Новочеркасске. Курсы курировал сам знаменитый Буденный! Преподавать на них было престижно. Вскоре Михаил избирают заместителем секретаря партийной организации курсов. Близость к высокому начальству предоставляла реальную возможность быстрого карьерного роста. Однако для него этот момент никогда не был определяющим. Еще в академии, слушая лекции Тухачевского, он понял - хотя кавалерия еще существует, век ее уже отмерен. Cпустя год сам попросился на штабную работу. Еще в Академии его оперативные карты всегда были яркими и четкими. Ему нравилось производить расчеты движения своих войск и войск противника. Это позволяло испытывать чувство ответственности, которое ощущаешь, когда карандаш скользит по топографической карте, и повинуясь ему, идут в бой полки.

Начальство, недоумевая, отпустило. Начались годы службы на штабной работе. С ноября 1931 года - начальником отделения в оперативном отделе Северокавказского (СКВО), а с марта 1935 года Среднеазиатского военного округа (САВО).

В Среднюю Азию Михаил попал впервые. Для него выросшего на Украине было нелегко переносить жару. Температура в июле здесь доходила до 40-50 градусов тепла в тени! Неспроста Среднеазиатский военный округ относился к районам "с особыми условиями". Офицерский состав получал здесь надбавку к основному окладу, как например, на Дальнем Востоке. Ему доведется прослужить здесь три года, обрести верных друзей. Он полюбил Среднюю Азию. Величественные горы с вечными льдами на вершинах, казалось, терялись в дымке. Пышная растительность сменялась пустынями, где не было ни деревца, ни кустика, одна колючая трава. Ташкент, где располагался штаб округа, стал для него родным. Проходя по его тихим окаймленным высокими тополями улицам, он еще не знал, что в годы войны этот город даст приют его семье. В редкие свободные часы, когда спадала жара, он с женой и дочкой любил ходить в азиатскую часть Ташкента. В народе ее называли "старый город". Здесь по узким улочкам важно расхаживали ослики. Вдоль журчащих арыков росли плодовые деревья - вишни, сливы, абрикосы. Рынки, по здешнему базары, были полны дешевых фруктов и овощей, пряностей. Гортанные крики продавцов :"Подходи народ - свой огород!" -слышались со всех сторон. От него не могло не ускользнуть, что местное население и европейцы жили как бы в двух параллельных, мало соприкасавшихся мирах. Подчас казалось, что первые вообще не подозревали о существовании советской власти, которая скользила по поверхности их жизни, не задевая ее глубинных основ. Наверно, не случайно город так и остался в сознании жителей поделенным на "старый", где жили узбеки, и "новый", населенный русскими и прочими европейцами. Видимая граница между двумя общинами проходила по каналу Анхор в центре Ташкента - невидимая шла по душам людей, разделенных различными религиями, традициями, языками и историей.

Сейчас, оглядываясь назад, он подумал, что если исключить детство, то годы, проведенные в Ташкенте были, пожалуй, самым счастливым периодом его жизни.

Сентябрь 1935 года. В Красной Армии вводят воинские звания. Уходила в прошлое романтика первых лет революции с ее идеями всеобщего равенства в военной среде. На смену общему для всех званию красный командир, а сокращенно "краском", пришли лейтенанты и капитаны, майоры и полковники. Тем, кто находился на командных должностях, давали более высокие звания. Штабистам - пониже. Ему присвоили воинское звание" майор". (4)

1937 год начинался тревожно. Почти каждый день в газетах писали о кознях вездесущих врагов народа. Создавалось впечатление, что за каждым углом таились шпионы, вредители и диверсанты. Аттестация командного и начальствующего состава Красной Армии, начавшаяся в 1936 году, быстро превратилась в чистку.

Перед ним вновь всплыли строчки из циркуляра по проведению аттестации: "...тщательно и всесторонне проверить в политическом отношении каждого командира и очистить армию от лиц, не заслуживающих политического доверия, остатков троцкистской националистической фашистско-шпионской банды, а также морально разложившихся элементов". (5)

Вспомнив их Михаил, вспомнил еще очень многое, о чем, может быть, было бы лучше и не вспоминать. В начале июня 1937 года он прочел в газете ошеломляющее известие о том , что в армии раскрыт военно-фашистский заговор. Трудно было поверить, что Тухачевский, чьи блестящие лекции он слушал в академии, его бывший командарм в польскую войну Уборевич, Якир, с которым прослужил много лет на Украине, Корк, командовавший 6-й армией, в составе которой штурмовал Перекоп - заговорщики и враги народа. Судебный процесс над маршалом М.Н.Тухачевским и другими видными военачальниками послужил толчком к волне репрессий, захлестнувших армию. Уже через девять дней после расстрела подсудимых было арестовано 980 командиров и политработников. (6 ) 21 июня был подписан секретный приказ Ворошилова и Ежова, призывавший всех военнослужащих, "замешанных в деятельности контрреволюционных фашистских и вредительских организаций или знавших об их существовании", явиться с повинной, за что была обещана амнистия. То, что никто не пришел с повинной, лишь разожгло ярость Сталина, потребовавшего усиления репрессий в армии. Летом 1937 года на совещании в НКВД нарком внутренних дел Н.И.Ежов сообщил: “Сталин считает, что военно-фашистский заговор должен иметь ряд ответвлений"(7). Всю армию охватила истерия охоты за "врагами народа". C 1 марта 1937 года по 1 марта 1938 года из РККА были уволены 21,3 тыс. чел., в том числе по политическим мотивам 17,4 тыс.чел; 5329 из них были арестованы.. Репрессии затронули прежде всего высший и средний командный состав - c мая 1937 года по сентябрь 1938 года было репрессировано около половины командиров полков, почти все командиры бригад и дивизий, все командиры корпусов и командующие войсками военных округов.(8) Параллельно вакханалии репрессий в армии, разразилась эпидемия самоубийств. Кончали с собой люди, подвергнутые травле и ожидавшие близкого ареста. В 1937 году в РККА было зарегистрировано 728, а в 1938 году - 832 случая самоубийств или покушений на самоубийство (9).

Волна репрессий обрушилась и на Среднеазиатский военный округ (САВО). Подобно другим округам он был практически обезглавлен. За один год здесь сменилось 4 командующих Только в одном 1937 году были арестованы два члена военного совета - армейский комиссар 2-го ранга Б.М. Иппо и дивизионный комиссар Ф.Д. Баузер, начальник штаба комдив А.К. Малышев, начальник политуправления бригадный комиссар Н.П.Катерухин, полковник И.Л.Дукельский - начальник оперативного отдела штаба, под непосредственным руководством которого он служил, майор М.Л. Бутман - начальник 3-го отдела штаба....(10) Следующий год был подобен предыдущему. По САВО с 1 января по 1 октября было уволено из армии по различным причинам 338 человек. Многие из них были арестованы. (11) Люди исчезали внезапно и бесследно. Командиры не знали, что их ждет завтра... Заталкивая внутрь себя растерянность и страх, они должны были делать свое дело - готовить подчиненных к войне.

Сознание бывшего политбойца замутилось. Мучительные мысли гнали сон, а ведь надо было выступать на митингах... А тут еще в марте командующим округом назначили Иосифа Апанасенко! Михаилу вспомнилось партийное собрание, где он выступил с критикой стиля работы нового командующего. Знал он его давно, еще по войне с Польшей, где Апанасенко, будучи командиром , запятнал себя и свою дивизию участием в бандитизме и еврейских погромах. Благодаря покровительству Ворошилова и Буденного, ему удалось тогда выйти сухим из воды, хотя он и был снят с должности. Немало страниц посвятил этому страшному человеку прославленный однополчанин Исаак Бабель, выведя его под именем начальника дивизии Павличенко. В "Конармии ", которую Михаил прочел буквально взахлеб - сколько знакомых лиц! - он нашел даже рассказ "Жизнеописание Павличенки Матвея Радионыча". Однако в те дни ему все чаще вспоминались строчки из рассказа "Чесники". Они и сейчас стоят у него перед глазами. "Сабли к бою, отдаленно запел Павличенко за спиной командарма, и вывороченные малиновые его губы с пеной заблестели в рядах. Красный казакин начдива был оборван, и мясистое омерзительное лицо его искажено. Клинком неоценимой сабли он отдал честь Ворошилову" (12)

В опубликованном спустя много лет дневнике Бабель даст еще более уничижительную характеристику начдиву: "Надо приглядеться к Апанасенко. Атаман... Его тупое страшное лицо, крепко сбитая фигура... Апанасенко жаден к славе, вот он новый класс."(13) Впрочем, эти строки Михаил не прочтет. Но их точность на себе почувствует. Расправа после его выступления на том партсобрании последовала быстро. По заданию командующего политическое управление и штаб округа сфабриковали дело. Результатом стало исключение из партии. Далее все пошло по уже накатанной в те годы колее. Приказом Народного комиссара обороны К.Е. Ворошилова за номером 01236 от 22 июля 1938 года он был уволен из рядов РККА.(14) Следующей ступенью часто становился арест.

Даже сейчас на войне, где смерть ежеминутно ходит рядом, ему страшно вспомнить те дни! Слезы жены, растерянность дочери, привыкшей гордиться своим отцом. Как и многие командиры, прошедшие через первые этапы репрессий (исключение из партии или увольнение из армии), Михаил вступил на единственно доступный путь борьбы за свое спасение… Писал письма Сталину, Ворошилову, Мехлису, Вышинскому. Неожиданно произошло то, что можно назвать чудом - апелляции были удовлетворены. Какой праздник был в семье, когда в ноябре 1938 года его восстановили в партии, a в январе 1939 года и в рядах Красной Армии!

Истребление командного состава армии продолжало идти волнами, то затихая, то усиливаясь, а он, сбереженный судьбой, тем временем начал новую армейскую жизнь - помощником начальника штаба 13-го стрелкового корпуса.(15). Однако еще долго не верилось, что все закончилось благополучно. Нередко ловил себя на том, что ему продолжает сниться, что он выступает перед партийной комиссией, доказывая ей состряпанный характер своего “дела".

Сентябрь 1939 года. Спустя 20 лет ему вновь пришлось встретиться с поляками и немцами. 13-й стрелковый корпус принял участие в походе на Западную Украину. Боев как таковых не было. Корпус, перейдя советско-польскую границу, развернулся вдоль границы с Румынией и Венгрией по реке Збруч . Так Михаил снова попал в места , где воевал и был ранен в далеком уже 20-м году. Вскоре подошли немцы, передавшие корпусу контроль над городком Стрый. На этом военные действия, если их можно было назвать таковыми, закончились. В ноябре 1939-го он стал полковником.

Август 1940 года. Его направляют на ответственную самостоятельную работу - начальником штаба 87-й стрелковой дивизии, расквартированной в районе города Владимир-Волынский на Украине. (16) Небольшой городок Владимир-Волынский внешне мало изменился за год, прошедший после установления советской власти. Приехав туда, Михаил увидел давно забытые рекламные вывески с именами владельцев, многочисленные лавки поразившие разнообразным товаром. По улицам, звеня колокольчиками, катили черные экипажи. На высоких сиденьях важно восседали пассажиры в высоких цилиндрах. Казалось, что он попал во времена НЭПа. Как такое могло случиться? Позднее понял, что в преддверии войны советская власть решила отложить “экспроприацию экспроприаторов” до лучших времен.

 Дивизия, в которой ему предстояло служить, дислоцировалась на самой границе. Пространство на запад от Владимир-Волынского укрепрайона представляло собой предполье. Так на языке военных именовалась зона, лежавшая впереди поля боя. Ее и предстояло оборонять 87-й дивизии. В случае начала военных действий со стороны Германии, она должна была сдержать первую волну гитлеровцев и создать условия для перехода советских войск в наступление. Вспомнились строчки из плана обороны на период мобилизации, сосредоточения и развертывания Киевского Особого Военного Округа (КОВО) на 1941 год, с которой он был ознакомлен в штабе 5-й армии: "...87-я стрелковая дивизия вместе с Владимир Волынским Укрепрайоном (УР) и 1-9 заставами 90-го пограничного отряда обороняет фронт от Бережницы до Литовижа. "(17)

Незадолго до начала войны ему в составе группы офицеров довелось побывать на строительстве Владимир-Волынского укрепрайона. Пояснения давали комендант укрепрайона полковник Карманов и начальник штаба майор Каролинский. Михаилу, да и другим командирам, с первого взгляда были видны явные неувязки планирования обороны в опорных пунктах . При обсуждении они высказали сомнения относительно расположения укрепленных точек, обороны подступов к ним. На это им ответили, что все планы утверждены в Генеральном штабе и пересмотру не подлежат. В апреле 1941 года командиром его дивизии назначили генерал-майора Ф.Ф. Алябушевa. Это был хорошо подготовленный, имевший боевой опыт военный, награжденный орденом Ленина за участие в войне с Финляндией. Работать с ним было легко. С первых дней они нашли общий язык.

К началу июня Михаилу, как и многим другим командирам, было понятно, что война может начаться в любой день. Конечно, он не мог знать того, о чем станет известно спустя многие годы… В первой половине июня нарком обороны С.К. Тимошенко рекомендовал командующим войсками округов проводить тактические учения войск в районах, прилегающих к государственной границе, на случай отражения возможного вторжения противника и нанесения по нему ответного удара.(18) Середину июня 87-я встретила в состоянии полной боевой готовности. Под видом учений ее выдвинули к государственной границе. (19) Дивизия заняла оборонительные укрепления, приготовившись встретить врага. Однако 20 июня, всего за 2 дня до начала войны, поступил приказ отвести ее на место прежней дислокации. (20)

Генерал-майор Филипп Федорович Алябушев (1893-1941). Фотография 1940 года

В конце 30-х годов в Советском Союзе была популярна песня " Если завтра война", где были слова: "Мы врага разобьем малой кровью, могучим ударом!..." К войне готовились, и все же 22 июня 1941 года никто даже представить себе не мог масштабы бедствия, обрушившегося на страну.

Киевский Особый военный округ под командованием генерал- полковника М.П. Кирпоноса представлял собой наиболее сильную группировку советских войск, сосредоточенных у западных границ СССР, так как в соответствии с планами командования именно ему отводилась главная роль в разгроме немцев. Четыре армии округа (5-я, 6-я, 12-я, 26-я) развернулись на почти тысячекилометровом фронте от Припятских болот в Белоруссии до Молдавии. В его составе насчитывалось 273,7 тысячи личного состава, 3620 танков, 1197 орудий, 2998 минометов, 773 противотанковых орудия, 172 зенитных орудия. Прикрытие этих сил с воздуха осуществляли 2263 боевых самолета.

 На противоположной стороне границы находилась немецкая группа армий "Юг" в составе 2-x армий (6-й и 17-й) и 1-й танковoй группы. Группой армий "Юг" командовал фельдмаршал К.Рундштедт. В соответствии с планом "Барбаросса" перед его войсками стояла задача уничтожить советские войска на Правобережной Украине, не допустив их отхода за Днепр. В составе группы "Юг" насчитывалось 584.7 тысячи личного состава, 675 танков, 2861 орудие, 4300 минометов, 2418 орудий противотанковой артиллерии, 576 зенитных орудий. Прикрывали наземные войска с воздуха 785 боевых самолетов. Военная группировка Киевского Особого военного округа превосходила противника по количеству танков в 5,3 раза, по самолетам - в 2,9 раза, но уступала по личному составу более чем в 2 раза, по артиллерии - в 1,9 раза, по минометам - в 1,4 раза, по противотанковым и зенитным орудиям - в 3,1 раза. (21) Таково было общее соотношение сил. Однако эти цифры не совсем точно отражали положение дел на этом участке советско-германской границы.

Cуть военного искусства заключается не в том, чтобы собрать как можно больше солдат и вооружений, а в том, чтобы правильно расположить имеющиеся силы, создав перевес на нужных направлениях. На начальном этапе войны военное искусство фашисткой Германии превосходило военное искусство Советского Союза. Несомненно, сказались годы репрессий, уничтоживших цвет Красной Армии, создание в стране атмосферы, когда решения принимал один человек-Сталин, а отвечать за ошибки приходилось всем остальным. Даже если бы советской разведке удалось раскрыть точные планы германского командования и установить расположение сил врага, это еще не означает наличие времени для выдвижения сил в нужных направлениях. Обороняющийся всегда отстает от наступающего по крайней мере на один шаг. Неверная же оценка советским командованием планов фашистов привела к тому, что 87-й дивизии пришлось противостоять наступавшему на Владимир - Волынский 3-му моторизованному корпусу 1-й танковой группы под командованием генерала фон Макензена, включавшему в себя 44-ю, 298-ю пехотные и 14-ю танковую дивизии. (22)

Война приближалась. 22 июня в 00 часов 30 минут на участке погранотряда, входившего в полосу обороны 87-й дивизии, перешел границу солдат вермахта, коммунист Альфред Лисков. Он сообщил, что в 3 часа утра немецкие войска начнут наступление. О показаниях перебежчика было доложено командованию армии, округа, Наркому обороны... Командир дивизии Ф.Ф. Алябушев попросил у командующего 5-й армии разрешения подвинуть дивизию к границе, занять приграничные укрепления. Ответ генерала Потапова, последовавший после консультаций с Москвой, был отрицательным. Этого следовало ожидать. В возможность нападения политическое и часть высшего военного руководства страны не верилo. Уж слишком нелогичным казалось многим, что Гитлер решит напасть на Советский Союз, не завершив конфликт с Англией. Предполагали, что речь может идти о крупной военной провокации.

Генерал-майор З.З. Рогозный, занимавший в тот период должность начальника штаба 15-го стрелкового корпуса, в своих воспоминаниях пишет, что 20 июня, изучив информацию штаба Киевского Особого военного округа, командующий 5-й армией сделал выводы, что "немцы воевать с нами не будут и не могут, так как между СССР и Германией существует договор о ненападении, а также потому, что Германия испытывает недостаток в продовольствии и других материальных средствах и начать войну не может". (23) Разумеется, как начальник штаба дивизии, полковник Бланк был в курсе показаний Лискова. Ему, как и многим, кто служил в то время на западных рубежах, было ясно, что все разговоры о "вынужденных" перебросках фашистских войск - дымовая завеса, за которой вермахт, накапливая силы, готовится к вторжению.

Последняя предвоенная ночь была тревожной. Заснуть долго не удавалось. В конце концов встал, подошел к открытому окну. " Правду ли сказал перебежчик?"- эта мысль не давала покоя. Вдруг в воздухе послышался гул. Подняв голову, он увидел в черном небе сотни огоньков приближавшихся с Запада. Вскоре над городом появились самолеты. Они направлялись в сторону расположенного невдалеке военного аэродрома. Послышались взрывы. Одновременно со стороны границы стал доноситься тяжелый гул артиллерийской канонады.

Первые снаряды упали около штаба, поразив казармы воинской части. Машинально взглянул на часы – 3 часа 02 минуты. Выбежав из здания штабa, увидел кровавое зарево первых пожаров. По улицам городка метались полуодетые люди, раздавались крики раненых. Сомнений не оставалось. Война!

В середине 60-х годов начинают появляться книги, в которых впервые раскрываются причины тяжелых неудач Красной Армии в начальный период войны. Одним из тех, кто взялся за перо, стал Маршал Советского Союза Иван Христофорович Баграмян. Летом 1941-го он был полковником, начальником оперативного отдела Юго-Западного фронта.

Из мемуаров маршала И.Х. Баграмяна "Так начиналась война"

" В полосе нашей 5-й армии на 75-километровом участке от Устилуга до Крыстинополя, где наносился главный вражеский удар и фактически решалась судьба всего приграничного сражения, в первый день войны оказались лишь 87-я и 124-я стрелковые дивизии, а все остальные силы находились на значительном удалении. Нa эти два соединения обрушился натиск до 8 пехотных и трех-четырех танковых дивизий противника”.(24)

На третий день войны под Владимир-Волынским попал в плен подчиненный полковника Бланка, офицер штаба 87-й стрелковой дивизии старший лейтенант Николай Федорович Филипенко. В военном архиве Федеративной Республики Германии удалось найти материалы его допроса. Он показал, что по оперативному плану его дивизия должна была сосредоточиться в укрепрайоне "Владимир-Волынский" возле одноименного города. После того, как 20 июня дивизия отошла от границы, два стрелковых полка расположились в дивизионном лагере в районе Когильно в 25 километрах от границы: артилерийские полки - в военном городке - в 13 километрах от границы. Там же находился и штаб. Вблизи границы на инженерных работах - три стрелковых батальона - около тысячи бойцов и командиров. На них и пришелся первый удар немцев на рассвете 22 июня. (25)

Язык донесений первых дней войны сух. Здесь нет места эмоциям. Но, вчитываясь в них, следует помнить, что за каждой строкой стоит трагедия тысяч солдат и офицеров, ценой своей жизни, остановивших врага. В 87-й стрелковой дивизии на 22 июня 1941 года числилось 9 тысяч 973 военнослужащих. Три недели спустя в строю останется всего 1059.(26)

Персональная карта военнопленного Н.Ф. Филипенко (27)

Вторая половина 80-х. Уже минуло 40-летие празднования великой Победы. Время реформ Горбачева. В одном из читальных залов архива Советской Армии сидит пожилой военный. Каждый день он приходит сюда просматривать пожелтевшие за десятилетия хранения страницы дел. Генерал-лейтенант в отставке Алексей Викторович Владимирский по заданию Академии Генерального штаба работает над обобщением опыта 5-й армии Юго-Западного фронта в начальный период Великой Отечественной войны. Ему было что исследовать. Армия и ее командующий генерал-майор Михаил Иванович Потапов в июне-сентябре 1941 года были личными врагами Гитлера, много сделав для срыва планов блицкрига. Шесть раз Гитлер упоминал эту армию, в приказах требуя её скорейшего уничтожения! Такого внимания фюрера не удостоилось ни одно соединение Юго-Западного фронта. После войны один из немецких генералов даже опубликовал книгу о боях с 5-й армией летом - осенью 1941-го года, дав ей красноречивое название "Припятская проблема".

Владимирский в те месяцы был подполковником, заместителем оперативного отдела армии. Многие документы были ему уже знакомы. Однако сегодня, открыв одно из дел, он обнаружил отчет 87-й стрелковой дивизии о боях первых дней войны. A вот и подпись. Исполняющий обязанности командира дивизии полковник М. Бланк. Ему вспомнился высокий ладный полковник, так блестяще проявивший себя в начале войны, и Владимирский стал вчитываться в сухие строчки донесения.

"Первым выступил из лагеря Когильно в 6 часов 22 июня 96 стрелковый полк подполковника Е.И.Василенко, за ним двигались 16-й и 283-й стрелковые полки. Полки 87-й дивизии, подвергаясь частым налетам вражеской авиации, вынуждены были в пути часто расчленяться , что замедляло их движение. При подходе авангарда 96-го стрелкового полка - первого стрелкового батальона к южной окраине Владимира – Волынского, он был встречен ружейно-пулеметным и автоматным огнем передовых частей 298 -й пехотной дивизии противника, успевших захватить мост через реку Луга и развернуться на правом берегу. 1-й батальон 96-го стрелкового полка атаковал противника и отбросил его за реку, а вслед за ним повели наступление в направление на Новоселки- Устилуг главные силы полка. 16-й стрелковый полк полковника П.И. Филимонова, следовавший за 96-м стрелковым полком, к 10 часам 22 июня вышел на северо-восточную окраину Владимира-Волынского и под прикрытием огня 212-го гаубичного артиллерийского полка, занявшего с 6 часов огневые позиции в этом районе, развернулся и вступил в бой с частями 298-й пехотной дивизии противника, наступавшими вдоль шоссе Устилуг-Владимир-Волынский в район Новеселки, Дисков, Суходолы (все пункты 8-10 км юго-западнее Владимира–Волынского), составив второй эшелон дивизии. Командный пункт 87-й стрелковой дивизии развернулся в Зимно. По приказанию командующего армией командир 41-й танковой дивизии передал в распоряжение генералу Алябушеву один танковый полк (танки Т-26). Основные силы 41-й танковой дивизии согласно плану прикрытия убыли в 6 часов в район Городелец, Ковель.

Командир 87-й стрелковой дивизии генерал Алябушев, установив, что противник стремится захватить Владимир - Волынский, решил сосредоточить основные усилия дивизии на ее правом фланге с целью ликвидировать плацдарм противника в районе Устилуга, в соответствии с чем частям в ходе марша и развертывания были поставлены следующие задачи:

16-му стрелковому полку, с 212-м гаубичным артиллерийским полком наступать в направлении Пятыдни, Вулька Выдрацка и, разгромив противостоящего противника, выйти на правый берег реки Буг на участке Чернявка, Устилуг;

96-му стрелковому полку с 178-м артполком и танковым полком 41-й танковой дивизии наступать в направлении Хотячев, Устилуг и выйти на реку Буг на участке Устилуг, Чернявка;

283-му стрелковому полку - второй эшелон дивизии - оставаться в районе Новеселки, Дисков, Суходолы, обеспечивая левый фланг дивизии, подготовить контратаку в направлении Лудзин, Выгоданка.

Выполняя поставленные задачи, части с ходу перешли в наступление. 16-й стрелковый полк, отбрасывая передовые части 298-й пехотной и 14-й танковых дивизий противника, к 13.00 22 июня достиг рубежа западной опушки леса северо-восточнее Пятыдни, где был остановлен упорным сопротивлением подошедших главных сил 298-й пехотной дивизии, усиленной танками. На этом рубеже к полку присоединился первый батальон капитана Бычкова, находившийся на инженерных работах в районе Устилуга и с боем задержавший противника до прихода 16-го стрелкового полка. 96-й стрелковый полк, отбросив противника, во второй половине дня 22 июня овладел районом Хотячева, деблокировав при этом гарнизоны дотов Укрепрайона из состава 19-го пулеметного батальона, оборонявшиеся в тылу противника. На этом рубеже, по берегам реки Студеница, 96-й полк закрепился, отражая атаки противника.

В итоге боя 22 июня части 87-й стрелковой дивизии отбросили противника на 6-10 км к западу от Владимира-Волынского и вышли на рубеж: западная опушка рощи северо-восточнее Пятыдни, Хотячев, Дисков, Суходолы. 298 -й пехотной дивизии противника удалось захватить плацдарм на правом берегу реки Буг в районе Устилуг, Выгоданка глубиной 6-8 км, на котором стали развертываться части 14-й танковой дивизии. Против этого плацдарма были развернуты и вели бой части 87-й стрелковой дивизии, но в остальной полосе дивизии, до стыка ее с соседней 124-й стрелковой дивизией, образовался разрыв шириной свыше 20 км, где, кроме 5-ти пограничных застав, наших войск не было.

Так как сил для заполнения этого разрыва у командира дивизии не было (к тому же он получил информацию из штаба 27-го стрелкового корпуса о том, что 23 июня в стыке между ним и 124-й дивизией будет введена 135-я стрелковая дивизия-резерв командира 27-го стрелкового корпуса), то он принял решение-23 июня продолжать контратаковать противника на устилугском направлении. Выполняя эту задачу, части дивизии с утра 23 июня продолжали вести упорные бои с превосходящими силами противника.” (28)

 Утро 23 июня. Небольшой городок Зимно. Здесь в здании бывшего монастыря расположился штаб 87-й стрелковой дивизии. По улицам, забитым машинами, движутся колонны войск. Бредут беженцы, увозя на повозках нехитрый скарб. К зданию штаба подъезжает курьер. "Товарищ старший лейтенант, - рапортует он дежурному офицеру - железнодорожный эшелон с эвакуированными семьями военнослужащих проследовал через станцию Сарны на исходе 22 июня". Курьер протягивает сумку с письмами. Их просили передать своим близким эвакуированные. В числе немногих адресатов оказался и полковник Бланк, узнавший, что его семья- жена Фрида и дочурка Лизонька - успели покинуть Владимир-Волынский. Это была единственная радостная весть за прошедшие сутки...

Из сводки Главного командования Красной Армии за 23 июня 1941 года

"Все атаки противника на Владимир-Волынском и Бродском направлениях были отбиты с большими для него потерями". (29)

Сообщений, подобных этому, в первые дни войны было очень немного. В течение двух дней дивизия не только сдерживала натиск немцев, но и контратакуя, смогла отбросить их обратно на 6-10 километров, выйдя на ряде участков на линию государственной границы. Однако к вечеру 23 июня положение резко ухудшилось. Главные силы дивизии, обойденные войсками противника с обоих флангов и с тыла, оказались в окружении. Боеприпасы были на исходе, а связь со штабами корпуса, армии, а также с соседними дивизиями прервана.

Генерал-майор Ф.Ф. Алябушев решает с наступлением темноты начать отвод основных сил дивизии на восток, на соединение с войсками 5-й армии, которые, как ему стало известно, должны наносить контрудар в направлении Войница, Владимир-Волынский. Первым рубежом отхода дивизии наметили выход к речке Луга. Туда дивизия должна была отойти к рассвету 24 июня. Первым отходил 96-й стрелковый полк с 176-м артполком, за ним 283-й стрелковый полк, прикрывая дивизию с юга. (30)

Боевые действия 87-й стрелковой дивизии 22-25 июня 1941 г. (31)

Пробиваться к своим приходилось в сложнейших условиях: дивизия шла по немецким тылам. На третий день войны при выходе из окружения погиб генерал-майор Алябушев. Hа рассвете 25 июня он с группой офицеров штаба дивизии на двух автомашинах выехал на рекогносцировку c целью выбора участка перехода дивизии через шоссе, попал вo вражескую засаду и был убит в завязавшей перестрелке. Полковник Бланк тяжело переживал гибель Алябушева. Они прослужили вместе всего три месяца, но он успел оценить храбрость и талант генерала, особенно ярко проявившиеся в первые дни войны. У них было много общего: оба были в Красной Армии с первых дней ее существования, оба закончили академию им.Фрунзе. Однако времени на горестные размышления не оставалось, необходимо было выводить дивизию из окружения. Как начальник штаба, он взял руководство дивизией в свои руки.

Из приказа Ставки Верховного Главнокомандования командующему Юго-Западным фронтом. 29 июня 1941 года

“…дать приказ частям 87 сд в Устилуг, оставить технику, закопав в землю. С ручным оружием пробиваться лесами в Ковель.”(32) Однако приказ запоздал. Сам день его отдачи - 29 июня показывает, насколько слабо в Cтавке владели информацией. Советские войска покинули Ковель еще 28 числа, а 87-я дивизия уже пятый день шла по тылам наступавших немецких войск.

Конец 50-х годов. Ташкент. Кабинет командующего Туркестанским военным округом генерала армии И.И.Федюдинского. Сегодня тот редкий день, когда генерал может поработать над мемуарами. Ему уже за 60 и он понимает, что недалек день когда придется перейти в "райскую группу". Так в военных кругах именовали старых генералов и маршалов, переведенных из боевых частей на почетные должности инспекторов Министерства обороны. Ивану Ивановичу Федюдинскому хочется, чтобы люди узнали о том, что довелось пережить ему и его солдатам в далеком уже 41-м году. Перед его глазами всплывают картины того страшного лета, когда он командовал 15-м стрелковым корпусом. Не проходило и дня, чтобы в расположение его части не выходили окруженцы. Встреча с полковником Бланком, который шесть дней выводил остатки своей дивизии из окружения, особенно врезалась в память.

Из мемуаров генерала армии И.И.Федюдинского ”Поднятые по тревоге”

"Потом появился полковник М.И. Бланк. Он вывел из окружения остатки 96-го и 283-го полков. Несмотря на перенесенные трудности, полки сохранили свои боевые знамена. От полковника Бланка я впервые услышал о всех перипетиях, в которые попала 87-я дивизия. Командир ее, генерал-майор Ф.Ф. Алябушев, погиб в самый ответственный момент, когда полки отходили из укрепленного района. В это время врагу и удалось отрезать два полка, которые вынуждены были занять круговую оборону.

Полковник Бланк и начальник политотдела дивизии полковой комиссар Диденко сделали все, чтобы подразделения сохранили боеспособность, чтобы не возникала растерянность и паника, решительно пресекли попытки отдельных командиров предпринять выход из окружения мелкими разрозненными группами. Через сутки полки вырвались из вражеского кольца. Однако фронт к тому времени откатился на восток. По дорогам подтягивались резервы и вторые эшелоны гитлеровских дивизий.

В крайне сложной обстановке с почти непрерывными боями по лесам шесть дней двигались два поредевших полка. Они не просто выходили из окружения, а сами нападали на небольшие подразделения противника, уничтожали линии связи, поджигали склады. Немцы все время чувствовали, что в тылу у них действует регулярная воинская часть, и вынуждены были с этим считаться" (33)

Из оперативной сводки номер 14

20.00 30.6.41 штаб Юго-Западного фронта - Проскуров.

"... Личный состав 87 сд, находившийся в окружении в районе Владимир-Волынский в количестве 200 человек под командой полковника Бланка, прорвался из окружения и присоединился к 15 стрелковому корпусу."(34)

 30 июня 1941 года. Лесной массив к северу от городка Костополь на Западной Украине. Ветви вековых деревьев скрывают расположившийся в его глубине штаб 5-й армии. Командующий дописывает обращение к командованию Юго-Западного фронта." …Попавшая в окружение 87-я стрелковая дивизия, сохранив свои боевые знамена и основной костяк личного состава, под руководством полковника Бланкa прорвалась на соединение с 5-й армией и продолжает действовать как боевая единица. Ходатайствую о возвращении ее в состав 5-й армии." Командующий 5-й армией генерал -майор Потапов (35) Ходатайство было удовлетворено. Дивизия вошла в состав 5-й армии, а он был назначен ее командиром, заменив погибшего генерала Алябушева.

После выхода из окружения дивизию вывели из зоны боев на переформирование. У него появилось немного времени чтобы осознать, что же произошло. Все оказалось не так, как грезилось. Солдаты вермахта не торопились брататься с красноармейцами, как это утверждала довоенная пропаганда. Не торопились они и бежать в панике от их штыков. Это была мощная, хорошо обученная армия, и война с ней будет долгой и кровавой.

Память вновь перенесла полковника назад к событиям недавнего прошлого. Передышка оказалась краткой. Угроза глубокого охвата главных сил фронта с севера, где в полоcе Западного фронта противник вышел к Днепру, вынудила Ставку Верховного Главнокомандования отвести войска на линию укрепрайонов, расположенных на старой государственной границe 1939 года. Война, начавшаяся 22 июня, дошла до Новоград-Волынского укрепрайона всего через 2 недели. Такое стремительное продвижение врага явилось шоком для руководства страны и армейского командования. Планами военных действий начальный период войны рассматривался как упорная оборона в приграничных районах. Это должно было обеспечить время для мобилизации войск, чтобы затем мощным контрударом отразить наступление противника, перенести боевые действия на его территорию, и полностью разгромить его. Возможность отступления в глубь страны не рассматривалась даже теоретически. Однако жизнь рассудила иначе. С первых дней войны укрепрайон спешно приводился в порядок. Ситуация усугублялась тем, что в 1940 году, из-за переноса оборонительных рубежей на новую государственную границу, начались работы по консервации старых укрепрайонов, поэтому вооружение и самое ценное внутреннее оборудование демонтировалось и сосредотачивалось на складах. Считалось, что в случае угрозы оно будет быстро установлено обратно в доты. На практике же оказалось, что часть оборудования так и осталась в сооружениях без всякого ухода, что привело к выходу его из строя. Все это отрицательно сказалось на подготовке укрепрайона к обороне.

Из мемуаров И.С. Калядина, бывшего в 1941 году военкомом 19-го механизированного корпуса, входившего в состав постоянного гарнизона Новоград-Волынского Укрепрайона.

"…Ни я, ни комкор, ни начальник штаба не тешили себя иллюзиями насчет прочности обороны наших частей в Урах Коростенского и Новоград-Волынского узлов. Мы отлично знали, ибо все трое не раз осматривали их накануне войны, что оба УРа, в особенности Новоград-Волынский, находились в плачевном состоянии. Все вооружение там было демонтировано, а инженерные сооружения законсервированы в связи со строительством новых УРов вдоль государственной границы 1939 года. Восстановить же систему артиллерийского, минометного и пулеметного огня в этих старых укреплениях с началом войны не успели. Для этого нужно было выполнить непосильный объем работ." (36)

 7 июля приказом командующего 5-й армией полковник М.И. Бланк назначается руководителем обороны этого сложнейшего участка фронта. Под его командованием оказались остатки 206-й, 228-й стрелковых дивизий и 109-й моторизованной дивизии - всего около 2500 человек. (37) С такими силами, получившими в документах название "Оперативная группа Бланка", он должен был сдержать натиск 1-й танковой группы генерала Клейста , которая 6 июля подошла к Новоград-Волынскому укрепрайону. Времени у него не было и вероятно поэтому боевой приказ изданный в 23 часа 7 июля лишь фиксировал положение частей и закреплял за ними те участки, которые они фактически занимали на это время.(38)

Документы 5-й армии, почти полностью погибшей в сентябре 1941 года в Киевском котле, сохранились лишь частично. Этот приказ является единственным документом за подписью М.И. Бланка, который удалось обнаружить.

Один из узлов обороны Новоград-Волынского укрепрайона. Фотография 2009 года.

Памятник защитникам Новоград-Волынского укрепрайона. Фотография 2009 года

Создать прочную оборону ему не удалось. Да и из чего ее было создавать? И все же, несмотря на всю тяжесть ситуации он чувствовал себя уверенно. Из далекой гражданской всплыло чувство боя - все наконец-то встало на свои места. Все стало привычным и знакомым. Враг перед нами и его надо уничтожить. Пахнуло далекой молодостью... Два дня оперативная группа Бланка сдерживала сильнейший натиск врага. Вечером 7 июля 11-я танковая дивизия немцев овладела Бердичевым, а на следующий день 13-я танковая дивизия захватила Новоград-Волынский. Вслед за группой Клейста с севера и юга Новоград- Волынский укрепленный район обошли пехотные дивизии 6-й армии генерала Рейхенау. Однако, даже находясь в окружении, войска, которыми командовал полковник Бланк не только оборонялись, но и контратаковали, оттягивая на себя значительные силы врага.

Прорвавшись через Новоград-Волынский укрепрайон, 3-й механизированный корпус немцев развернул наступление на Житомир. В случае его успеха возникала угроза падения Киева, который не был еще подготовлен к обороне. Как стало известно позднее, немцы планировали захватить Киев к середине июля сразу после взятия Житомира. Положение было тяжелейшим. Порой казалось, что предотвратить падение Киева невозможно.

Из мемуаров маршала И.Х. Баграмяна "Так начиналась война"

"Первым лучом надежды явилось вечером 9 июля донесение от генерала Потапова. Он сообщил об успехе небольшой по составу группы под командованием полковника М.И. Бланка. Собранная из различных частей, она оборонялась в Новоград-Волынском укрепленном районе. В тот день эти войска яростно контратаковали части 298-й пехотной дивизии немцев, нанесли ей серьезные потери и захватили шоссе Новоград-Волынский - Житомир, перерезав таким образом основную артерию, которая питала вражеские танковые колонны, прорвавшиеся к Житомиру."(39)

 На следующий день началось контрнаступление левого крыла 5-й армии, и до середины июля немцы были лишены возможности использовать житомирское шоссе для передвижения войск на Киев. Гитлеровское командование было вынуждено перебрасывать в Новоград-Волынский район новые части, отвлекая силы с киевского направления. Это позволило выиграть время и укрепить оборону столицы Украины… Центр операций немецкой армии сместился в направлении Южного фронта. Война на участке 5-й армии приняла позиционный характер. Однако затишье оказалось недолгим. Командование группы армий "Центр", перейдя к обороне на центральном участке фронта, решило провести ряд операций на флангах. Конечной целью было окружение и разгром 5-й армии. Вскоре немецкое командование начало наступление на гомельском направлении силами 2-й полевой армии. Спустя неделю 19 августа Гомель был взят. Одновременно с этим 2-я танковая группа генерала Гудериана разгромила советские войска на центральном участке фронта в районе Жлобина и Рогачева. После этих успехов Гитлер принял решение перенести направление главного удара с московского на киевское направление.

Из директивы A. Гитлера от 21 августа 1941 г.

“…2. Исключительно благоприятная оперативная обстановка, которая сложилась благодаря достижению нами линии Гомель, Почеп, должна быть использована для того, чтобы немедленно предпринять операцию, которая должна быть осуществлена смежными флангами групп армий «Юг» и «Центр». Целью этой операции должно явиться не простое вытеснение 5-й армии русских за линию Днепра только силами нашей 6-й армии, а полное уничтожение противника до того, как он достигнет линии р. Десна, Конотоп, р. Сула. Это даст возможность группе армий «Юг» занять плацдарм на восточном берегу Днепра в районе среднего течения, а своим левым флангом во взаимодействии с группой армий «Центр» развить наступление на Ростов и Харьков.” (40)

Еще до решения Гитлера, командование Юго-Западного фронта предполагало подобный вариант развития событий и заблаговременно обратилось к Ставке с просьбой разрешить отход 5-й армии за Днепр. Разрешение было получено. Отход за Днепр проходил успешно. Однако положение армии и всего Юго-Западного фронта резко осложнилось из-за роковой ошибки, допущенной командованием 37-й армии. Ее 27-й корпус, также отходивший к Днепру, потерял связь с частями 5-й армии. 23 августа немцы обнаружили, что стык между этими двумя соединениями, практически, ничем не прикрыт. В образовавшийся разрыв устремилась 11-я танковая дивизия, которой с ходу удалось захватить слабо охранявшийся мост у Окуникова (в немецких источниках он именуется Горностайнопольским) и, переправившись через Днепр, создать плацдарм на восточном берегу реки.

Из приказа командующего группой армий "Центр" фон Бока от 24 августа 1941 года.

«1. Задачей, поставленной верховным командованием, является уничтожение 5-й советской армии до того, как ей удастся отойти за линию Сула, Конотоп, р. Десна, посредством удара смежными флангами групп армий «Центр» и «Юг». С выполнением этой задачи надлежит закрепиться в районе восточнее среднего течения р. Днепр и продолжить операцию в направлении Харькова.

а) 2-я армия — в составе 13 и 43-го армейских корпусов и 35-го временного соединения, всего семью пехотными дивизиями и одной кавалерийской дивизией, наступает правым флангом на Чернигов.

б) 2-я танковая группа (непосредственно подчиняется командующему группы армий) действует в составе 24 и 47-го танковых корпусов, поскольку эти корпуса будут боеспособны.

Ближайшей задачей 2-й армии и 2-й танковой группы является захват предмостных плацдармов между Черниговом и Новгород-Северским, чтобы оттуда, в зависимости от развития обстановки, наступать дальше на юг или юго-восток...» (41)

О директиве Гитлера и решениях немецкого командования полковник Бланк естественно не знал. Память перенесла его в тот недавний августовский день после отхода за Днепр, когда генерал Потапов, вызвав его в штаб, поздравил с назначением на должность командира 15-го стрелкового корпуса вместо отозванного в распоряжение Ставки Федюдинского.

Генерал-майор Михаил Иванович Потапов (1902-1965). Фотография 1941 года

Тридцатидевятилетний генерал-майор Михаил Потапов был талантливым военным, блестяще проявившим себя еще во время боев на Халхин-Голе в 1939 году. В сентябре 41-го в бессознательном состоянии он попадет в плен. Отвергнет все попытки вербовки во власовскую армию. После войны маршал Георгий Константинович Жуков встретит вернувшегося из фашистских лагерей генерала словами: "Здравствуй мой Михаил Архангел!". Потапов неплохо знал Библию - мальчиком пел в церковном хоре. Поэтому подтекст столь необычного приветствия был ему понятен. Согласно Вечной Книге Михаил Архангел первым вступил в борьбу с силами тьмы, а Георгий Победоносец окончательно одолел их. Пройдя с помощью Жукова жесткие проверки Потапов, в числе немногих попавших в плен генералов будет возвращен в армейские ряды. Он дослужится до звания генерал-полковника, станет заместителем командующего Одесским военным округом и умрет в возрасте 62-х лет, облучившись на испытаниях ядерного оружия…

Выбор Потапова был неслучайным. Генерал ценил смелого, инициативного офицера. В беседе он вспомнил как полковник Бланк выводил из окружения 87-ю дивизию и оборонял Новоград-Волынский укрепрайон. Kорпус, которым Бланку предстояло командовать после отхода 5-й армии за Днепр, сосредоточился в районе, заняв оборону на реке Десна. Именно сюда и направили главный удар немцы после прорыва у Окуникова.

K позициям корпуса приближались войска 2-й немецкой армии, стремившиеся прорвать его оборону и окружить 5-ю армию. Положение усугублялось тем, что корпус оказался на границе Юго-Западного и Брянского фронтов, командующие которых практически не координировали своих действий друг с другом.

Из книги А. Владимирского "На киевском направлении ”

"...левый фланг 15 ск находился на уступе к юго-востоку от правого фланга 31 ск и под острым углом к нему, а разрыв между смежными флангами этих корпусов достигал 15 км, что исключало тесное взаимодействие между ними. Взаимодействие с соседом справа-66 ск 21-й армии также не было установлено...".(42)

Однако Ставка Верховного главнокомандования, призванная осуществлять координацию действий фронтов, ничего не сделала для исправления положения.

В результате, когда 21-я армия Брянского фронта в конце августа отступила под ударами противника, у 2-й немецкой армии открылась возможность выйти к Чернигову. Вскоре, на правом берегу Десны, в нескольких километрах от города появились четыре пехотные дивизии фашистов.

Противостояли им 62-я и 200-я пехотные дивизии 15-го стрелкового корпуса. Из-за неполной укомплектованности дивизий, оборонительная полоса корпуса по берегу Десны представляла собой одну прерывистую позицию. По этой же причине не были созданы полоса прикрытия (предполье) и вторая линия обороны. Подступы к переднему краю не были заминированы из-за отсутствия мин. (43)

Вскоре произошло то, что неминуемо должно было произойти. В ночь с 30-го на 31-е августа 470-й полк 260-й пехотной дивизии из состава 2-й немецкой армии смог скрытно переправиться через Десну на стыке Юго-Западного и Брянского фронтов .

В середине 50-х годов прошлого века в одном из сборников, вышедших в ФРГ, была опубликована статья участника боев на Виблинском плацдарме, офицера 470-го полка 260-й дивизии Тима Гебхардта “Переход 260-й дивизии через Десну”. В ней автор излагает события конца августа-начала сентября 1941 года.

По воспоминаниям Гебхардта oдин из взводов 470-го полка 260-й дивизии, выйдя на правый берег Десны, решил переправиться на противоположную сторону. Воспользовавшись туманом, солдаты переплыли реку вплавь . Взвод захватил стоявшую на берегу баржу и переправил ее на свою сторону. На этой барже немцы переправили сначала роту а затем и 2-й пехотный батальон вместе с командиром дивизии генерал-лейтенантом Шмидтом. Вокруг было тихо: в тумане противник не заметил ни высадки штурмовой группы, ни захвата баржи. Генерал Шмидт не был удивлен: из донесений разведки он знал о плохой согласованности советских войск на этом участке, который, вследствие штабной неразберихи между Юго-Западным и Брянским фронтом, оказался неохраняемым. Следом за батальоном переправился на надувных лодках и весь полк, занявший плацдарм у села Киселевка.(44) То, что случилось, коренным образом изменяло обстановку в районе Чернигова и во всем междуречье Днепра и Десны. Стоило немцам продвинуться на десяток километров, и пути снабжения войск, которые удерживали главный участок обороны - северные подступы к Чернигову, оказались бы отрезанными. Угроза падения города и выхода фашистов в тылы 5-й армии становилась реальностью.

Осознав в конце августа серьезность положения, сложившегося в полосе обороны корпуса, командование потребовало от полковника Бланка ни в коем случае не допустить прорыва противника к Чернигову. Позднее И.Х. Баграмян вспоминал о встрече с М.И. Бланком, состоявшейся 31-го августа на командном пункте корпуса. Будущий маршал входил в состав группы штабных офицеров, сопровождавших члена Военного совета фронта М.И.Бурмистренко.

Из мемуаров Маршала И.Х. Баграмяна "Так начиналась война"

“На командном пункте корпуса нас встретил полковник Михаил Ильич Бланк. Это он вывел из окружения части 87-й стрелковой дивизии, героически сражавшейся у границы. Теперь Бланк был назначен командовать 15-м стрелковым корпусом (прежний командир генерал-майор И.И. Федюнинский возглавил 32-ю армию Западного фронта).

Михаил Ильич всегда отличался энергией и оптимизмом. Вот и сейчас его доклад члену Военного совета фронта был проникнут глубокой убежденностью, что корпус отстоит Чернигов. “ (45)

 Однако сил, которыми полковник Бланк располагал, было явно недостаточно для выполнения этой задачи. Да и времени для организации обороны у него практически не было. Зеркально повторилась ситуация в которой он уже побывал под Новоград-Волынским.

Из книги А.В. Владимирского "На киевском направлении"

"Хотя полковник Бланк был хорошо подготовленным и смелым командиром, особенно проявившим свои высокие волевые качества в ходе прорыва и выхода из окружения 87-й стрелковой дивизии, однако события развивались настолько быстро, что он, не успев освоиться со своей новой ролью, должен был осуществлять непосредственное руководство боем корпуса в крайне неблагоприятных обстоятельствах. Войска противника, наносившие удар на черниговском направлении обладали превосходством в живой силе в соотношении 1 к 3.2. (46)

На рассвете 1-го сентября части 260-й пехотной дивизии немцев, скрытно выдвинувшись через поросшую кустарником местность, захватили деревню Вибли а также соседние деревни Подгорное и Пески. (47) Так oбразовался плацдарм, который в военных документах того времени получил название "Виблинский".

Карта боев на Виблинском плацдарме 30 августа - 6 сентября 1941 года. (48) + Место гибели полковника М.И. Бланка

Деревня Вибли, являвшаяся ключевой позицией этого плацдарма, располагалась на высоте с которой хорошо простреливалась вся пойма реки Десна в прилегающей местности. Примерно в двух километрах от нее проходила железная дорога на Чернигов.

Опасная ситуация, сложившейся в районе Чернигова, вызвала беспокойство Ставки. Последовал приказ - немедленно выбить немцев.

Потапов нагрянул на командный пункт корпуса без предупреждения. Чем доказательнее Бланк объяснял невозможность быстрой ликвидации плацдарма, тем упрямее командующий требовал от него выполнения приказа Ставки.

“Из боевого приказа командующего 5-й армией # 0040 от 1 сентября на уничтожение противника в районе Чернигова.”

“… 15 ск во взаимодействии с частями 1 вдк 2.9 после часовой артподготовки перейти всеми силами в решительное наступление …” (49)

В годы войны, особенно в ее начале, распоряжения вышестоящих инстанций нередко не соответствовали обстановке, сложившейся к моменту их получения войсками. Силой приказа в них выражалось желание, не подкрепленное возможностями войск. Подобная ситуация сложилась и в ходе боев на виблинском плацдарме. Генерал Потапов, вне всякого сомнения понимал, что сил, которыми располагал полковник Бланк, было недостаточно для того, чтобы ликвидировать виблинский плацдарм и отстоять Чернигов. Однако противостоять давлению сверху со стороны Ставки и командования Юго-Западного фронта он не смог. Михаил Иванович Потапов был солдатом, готовым выполнить приказ не жалея ни себя, ни своих подчиненных. Конечно, полковник Бланк который, согласно воспоминаниям И.Х. Баграмянa всегда отличался "энергией и оптимизмом", не мог откровенно сказать делегации Военного Совета фронта, что назревает катастрофа, хотя прекрасно все понимал. Для себя решил, что сделает все, что в его силах, для ее предотвращения. Об этом свидетельствуют мемуары К.С. Москаленко.

Будущий маршал Москаленко являлся в то время командиром 1-й артиллерийской противотанковой бригады . Являясь резервом командующего 5-й армии, бригада помогала 15-му корпусу оборонять Чернигов. Встреча К.С. Москаленко с Михаилом Ильичем состоялась 1-го сентября, на следующий день после отъезда М.И.Бурмистренко и сопровождавших его офицеров. Воспоминания К.С. Москаленко имеют особое значение, предоставляя нам уникальную возможность понять, спустя почти 70 лет, что в действительности творилось на душе у полковника Бланка в те дни. В разговоре с Москаленко он мог быть более откровенен. Не было необходимости демонстрировать "энергию и оптимизм". Оба командира знали действительное положение дел в полосе обороны корпуса и трезво оценивали шансы отстоять город.

Из мемуаров маршала К.С. Москаленко "На Юго-Западном направлении. Воспоминания командарма ”

"Положение на фронте 15-го стрелкового корпуса севернее Чернигова было чрезвычайно тяжелым. Командир корпуса полковник М. И. Бланк, знакомя меня с обстановкой, назвал ее угрожающей. И он не преувеличивал. Противник превосходящими силами при поддержке танков оказывал большое давление с фронта. Одновременно немецкая 260-я пехотная дивизия форсировала Десну на правом фланге корпуса и захватила плацдарм в районе Вибли.

Рассказав обо всем этом, полковник Бланк показал мне телеграмму начальника Генерального штаба Маршала Советского Союза Б. М. Шапошникова, адресованную командующему Юго-Западным фронтом. В ней говорилось: «С захватом противником Вибли создается явная угроза Чернигову и стыку фронта... Чернигов должен быть удержан за нами во что бы то ни стало».

— Как видите,— говорил полковник Бланк,— приказ прошел все инстанции — осталось немногое: выполнить его. Но какими силами? В ротах всего лишь по 20—30 активных штыков, боеприпасы на исходе...— Он глубоко вздохнул, улыбнулся.— Но приказ есть приказ, выполнять его теперь нам с вами. Это была моя последняя встреча с М. И. Бланком. "(50)

Наступило 2 -е сентября 1941 года. 73-й день войны…

Дул свежий, порывистый ветер. Редкие облака бежали одно за другим. Похолодало. С кургана застрочил пулемет и ему вдруг вспомнились строчки из стихотворения, прочитанного в Камышине в далеком 1916 году.

 

Как собака на цепи тяжелой

Тявкает за лесом пулемет,

И жужжат шрапнели, словно пчелы,

Собирая ярко-красный мед. (51)

 Полковник Бланк подошел к полуразрушенной церкви в которой располагался наблюдательный пункт. На колокольню вела крутая, порыжевшая от старости, железная лестница. Под куполом был набросан настил из бревен, проложен проход к узкому створчатому окну. Вплотную к нему на брусе с помощью штыря была закреплена стереотруба. С этой точки немецкий плацдарм был как на ладони. Он осмотрел местность, где его бойцам предстояло атаковать немцев. Перед ним расстилался луг, поросший невысоким ореховым кустарником. Влево от него шла дорога в сторону сел Пески и Подгорное. Направо за лугом виднелось село Вибли. Несколько древних курганов около реки. Немцы закрепились на них и занимались оборудованием позиций. Делали это сноровисто, со знанием дела. Профессиональным взглядом военного отметил четкость с которой немцы опоясывали курганы оборонительными укреплениями. "Хорошие у них солдаты"- в который уже раз подумалось ему. Спустился вниз. Подбежал адъютант Степа: "Товарищ полковник Вас к телефону командующий армией генерал Потапов". Взял трубку: "Слушаю товарищ генерал-майор!" В ответ послышались угрозы, обвинения в преступной бездеятельности, неспособности ликвидировать немецкий плацдарм...

Тогда он принял решение атаковать немцев тем, что в тот момент оказалось у него под рукой - силами двух батальонов 62-й стрелковой дивизии и одним батальоном десантников. Отдав приказ о штурме плацдарма знал, что в предстоящей атаке на хорошо укрепленные позиции немцев, многие из его бойцов погибнут. Как подчиненный полковник Бланк не мог оспаривать решение командующего армией, был обязан подчиниться ему. Но подчинившись, принимает решение самому возглавить атаку. Это был его выбор, и здесь на него не могли повлиять ни командование Юго-Западного фронта , ни генерал Потапов. Он как бы отвечал им: "Вы руководите тысячами и мной в том числе, но собой лично руковожу я, поэтому буду поступать так, как считаю нужным." Атаку назначил под вечер: днем солнце било в лицо его бойцам готовившимся штурмовать немецкий плацдарм. В шесть часов тридцать минут началась артподготовка к наступлению. Снарядов было недостаточно. Поэтому она была настолько слаба, что не могла причинить особого вреда противнику, зато насторожила его. Взвилась вверх зеленая ракета. Полковник Бланк первым поднялся из окопа и пошел на врага с винтовкой в руках. Десантники 204-й бригады по открытому полю, по-пластунски и короткими перебежками следовали за ним. Они быстро и почти без потерь прошли первую половину пути, но дальше их встретил густой огонь пулеметов. Пока он был еще малоприцельным и бойцы продолжали выдвигаться на рубеж атаки. До немецкого плацдарма оставалось метров триста. Внезапно все потонуло в сплошном гуле разрывов мин и снарядов. Оказалось что немцы хорошо пристреляли этот участок. Десантники залегли. Атака захлебывалась. Тогда полковник снова встал во весь рост и крикнув: "За мной ребята!"- рванулся вперед. Поднявшийся в атаку батальон сбил немцев с позиций. Вот уже и окраина деревни Пески... (52)

 Бой был настолько ожесточенным, что его участники прошедшие всю войну, помнили о нем даже спустя многие годы. Потому и сохранилось немало свидетельств о событиях того дня. Вот лишь одно из них.

Из воспоминаний ветерана 260-й дивизии вермахта пулеметчика Гетца о боях на виблинском плацдарме.

"Это было 2-го сентября 1941 года - последнего дня жизни для 2-й роты и для очень многих. … Наступил вечер, когда нас атаковали, и с таким размахом, которого я до сих пор еще не видел. Впервые я услышал русское "Ура!", которое пронизывало насквозь до мозга костей. Они поднимались и стреляли на ходу. Мы залегли со своими пулеметами позади садовой изгороди. Мой товарищ Шутцбах стрелял, а я подавал ему пулеметную ленту. Сегодня, я должен сказать, мы мужественно оборонялись, но и те, что нас атаковали, были не от плохих родителей, они штурмовали село, невзирая на потери... Это был Деснянский плацдарм, который русские непременно хотели взять, но это им не удалось. Mногие из нашей дивизии погибли, а местечки Вибли и Пески стали особым понятием в истории нашей дивизии."(53)

Одно из кладбищ солдат 470-го полка 260-й дивизии погибших у деревни Вибли. Сентябрь 1941 года. (54)

До наступления темноты у немцев удалось отбить деревни Подгорное, Пески, часть Вибли. Однако у видеть успех своих солдат полковнику Бланку было не суждено. В этом бою он был смертельно ранен.

Заканчивался 73-й день Великой Отечественной войны. До Победы оставалось еще долгих 1345 дней и ночей…

Названия деревень Вибли, Пески, Подгорное остались лишь в армейских сводках. В сводке Информбюро за 2-е сентября 1941 года о них не было ни слова.

Лишь короткая безликая фраза: "В течение 2-го сентября наши войска продолжали вести упорные бои с противником на всем протяжении фронта..."

Похоронили полковника Бланка 4-го сентября 1941 года в городе Прилуки. В письме сослуживца В.Еропкина есть описание как провожали его в последний путь. К сожалению, копия письма направленная дочерью Елизаветой Михайловной Бланк в адрес краеведческого музея города Прилуки в 1985 году, сохранилась лишь частично.

Вот оно перед нами - чудом дошедшая весточка из далекого 41 года.

Из письма В. Еропкина

“...встретил личного адъютанта Михаила Ильича - выяснил, что никто не знает Вашего адреса - сообщил ему и многим его товарищам. В 19 часов вынос тела. Оркестр, много провожающих, цветы, венки. На всем пути до братского кладбища на дороге выстроились жители города Прилук. Прощальный митинг открыл тов.Данилов. Под звуки Интернационала в 20 часов был опущен и похоронен Михаил Ильич.

Братское кладбище и могилу найти очень легко, могила расположена в центре (точно в центре) среди могил погибших борцов периода 1918-20-х годов. В голове стоит пьедестал, впереди памятник в виде стеллы из трех кусков с изображением борьбы против врагов Советской власти.

Михаил Ильич погиб от вражеской разрывной пули, которая попала в голову. После чего жил всего несколько секунд и успел прошептать пару слов своему адъютанту: "Степа! всё!" Убит был 2 августа (Описка. Следует читать 2-го сентября. - Д.В.) на фронте, и похоронен далеко в тылу в г. Прилуках. Утешать Вас не буду, не умею, а вполне искренне разделяю Ваше горе.

Всем чем могу, помогу."

В. Еропкин

5.9.41

Письмо было написано жене - Фриде Борисовне Бланк 5-го сентября 1941 года на следующий день после похорон. Однако оно дошло до адресата только через несколько месяцев. Cемья М.И. Бланка, как и семьи других офицеров Юго-Западного фронта, сначала была эвакуирована в Челябинскую область, где проживала в поселке Сорочинск, a спустя какое-то время Фрида Борисовна с 13-летней дочерью Елизаветой переехала в Ташкент.

Через 20 лет после гибели, прах полковника М.И. Бланка был перезахоронен. В oдном из районов города Прилуки, со времен Гражданской войны сохранилась братская могила, где в 1919 году были похоронены 28 красноармейцев, погибших в боях с бандой атамана Ангела. В начале 60-х годов власти города приняли решение о перезахоронении воинов, погибших в годы Великой Отечественной войны на эту территорию с тем, чтобы создать единый мемориальный комплекс. После реконструкции он получил название cквер Вечной Славы, которое носит до наших дней.

 

Прилуки. Сквер Вечной Славы. Сентябрь 2009 года.

C 1981 года имя Михаила Ильича Бланка носит однa из улиц Чернигова, города который он защищал в 1941-м.

Однако все это будет потом, через многие десятилетия… А пока, морозным январским днем 1942-го по улицам Ташкента идет женщина-почтальон. Вот она прошла улицу Обуха и, свернув налево, оказалась на тихой улице Лугина.… Пройдет несколько минут, и моя бабушка узнает, что принесла похоронку в семью своего двоюродного брата Миши.

ПРИЛОЖЕНИЕ

Послужная карта полковника М.И.Бланка.

 

Нью Йорк. Соединенные Штаты Америки

Март 2011 года

 

Автор глубоко благодарен всем, кто оказал ему помощь в подготовке документального очерка.

 

Беркуту Ю.М. - главе администрации города Прилуки. Украина.

Зиньковскому А. - Бонн. Федеративная Республика Германия.

Зоць Т.М. - директору краеведческого музея города Прилуки. Украина.

 Липину П.Г. - главе еврейской общины города Прилуки. Украина.

Лукаш О. Ф. - директору детской библиотеки города Прилуки. Украина.

Макеевой А. - библиотекарю Бруклинской публичной библиотеки. Нью-Йорк. Соединенные Штаты Америки.

Супоницкой Л. М. - краеведу городa Прилуки. Украина.

 

Источники

1. Баграмян И.Х. Город-воин на Днепре М.: Политиздат.: 1965. С. 107.

2. Жизненные судьбы людей подчас переплетаются самым загадочным образом. Отбывшего на учебу Михаила сменил в должности начальника штаба полка молодой командир Н.С.Осликовский. Спустя 16 лет генерал-лейтенант Николай Сергеевич Осликовский вступит в командование 3-м гвардейским кавалерийским корпусом. В рядах этого корпуса прошел все четыре года той тяжкой войны отец моей жены Михаил Давыдович Подлипский .( Д. В.)

3. Архивная справка Российского государственного военного архива (далее РГВА) номер И-1229 от 10 июня 2009 года

4. Там же.

5. Приказы народного комиссара обороны СССР. 1937 — 21 июня 1941 г. М.: 1994. Т. 13, С. 62—63.

6. Реабилитация. Политические процессы 30-50-х годов. М.: 1991. C. 299.

7. Вопросы истории. 1991. # 6. С. 29-30.

8. Коммунист. 1996. # 17. С. 73.
 9. Великая Отечественная война. 1941-1945. Краткая история. М.: Воениздат.1965. С. 39-40

10. Сувениров О.Ф. 1937. Трагедия Красной Армии. М.: Яуза: Эксмо, 2009. C. 584, 588, 613, 651, 675, 718.

11. Сувениров О.Ф. Указ соч., С. 128

12. Бабель И. Конармия. Одесcкие рассказы. Пьесы. Дневник. М., Эксмо, 2007. С 148

13.Там же С..650; 654

14. РГВА Архивная справка .

15. РГВА Ф.37837, оп. 4, д. 218, л.563

16. Там же д.272, л. 540

17. Электронная версия документа : http://www.soldat.ru/forum/viewtopic.php?f=2&t=19437

18. Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. М.: Олма-Пресс, 2002. Электронная версия книги : http://militera.lib.ru/memo/russian/zhukov1/09.html

19. Киевский Краснознаменный. История Краснознаменного Киевского военного округа. 1919 - 1972. М.: Воениздат.1974. C. 162

20. Там же.

21. Рунов В.А. 1941 Первая кровь. М.: Яуза : Эксмо, 2009, С. 310

22. Владимирский А.В. На киевском направлении. М.: Воениздат.1989, C. 67

23. Рунов В. А. Указ. соч. C. 330-331

24. Баграмян И.Х. Так начиналась война. М.: Воениздат.1971 Электронная версия книги: http://militera.lib.ru/memo/russian/bagramyan1/index.html

25. Источник: Bundesarchiv-Militararchiv BA-MA RH21-1/471 27.6.1941

26. Владимирский A.B. Указ.соч., C.

27. Персональная карта на военнопленного Н.Ф.Филипенко обнаружена на сайте базы данных общества "Мемориал". http://www.obd-memorial.ru/

Судьба Николая Федоровича Филипенко судя по всему сложилась трагически. После недолгого пребывания в лагере военнопленных на территории СССР он был увезен в Германию. Там его поместили в лагерь для пленных офицеров Оflag-13 D, но уже 29 сентября 1941 года Николая Федоровича передали в Гестапо. Так обычно поступали с пленными, которые отказывались подчиняться руководству лагерей. На этом его следы теряются.

28. Владимирский A.B. Указ.соч., C. 68-72

29. 1418 дней. Хроника Великой Отечественной войны.

30. Владимирский A.B , Указ.соч., C. 73, 85

 31. Иринархов Р.С. Киевский особый. М.: Аст. 2006. С.397

32. Баграмян И.Х. Указ., соч. Электронная версия книги: http://militera.lib.ru/memo/russian/bagramyan1/index.html

33. Федюдинский И.И. Поднятые по тревоге. М.: Воениздат. 1964. C. 30-31

34. Сборник боевых документов Великой Отечественной войны. Т. 36 Электронная версия книги: http://militera.lib.ru/docs/da/sbd/index.html

35. Там же. Отчет о боевых действиях 5-й армии Юго-Западного фронта за период 9 - 16.7.41 г.

36. Калядин И.С. За каждую пядь земли... M.: Воениздат.1983. Электронная версия книги: http://militera.lib.ru/memo/russian/kalyadin_is/index.html

37. Владимирский A.B , Указ.соч. C. 138

38. Электронная версия документа: http://bdsa.ru/documents/html/donesiule41/410707.html

39. Баграмян И.Х. Указ., соч.

40. Документ цитируется по книге Москаленко К.С. "На Юго-Западном направлении. Воспоминания командарма. Книга 1. M.: Наука.1969.

Электронная версия книги : http://militera.lib.ru/memo/russian/moskalenko-1/index.html

41. Москаленко К.С. Указ., соч.  Электронная версия книги : http://militera.lib.ru/memo/russian/moskalenko-1/index.html

42. Владимирский А.В. Указ. соч., C.235-236

43. Там же C. 237-238

44. Von Dr. Tim Gebhardt. Der Dessna-Ubergang der 260 . Infanterie- Division . В сборнике: Baden-Wurttembergische Divisionen im 2. Weltkrieg. Zusammengestellt von Rudolf Wich. Karlsruhe: Verlag G. Braun. 1957. S.59

45. Баграмян, И. Х. Указ соч., Электронная версия книги: http://militera.lib.ru/memo/russian/bagramyan1/index.html

46. Владимирский, А.В. Указ.соч., C. 235

47. Baden-Wurttembergische Divisionen im 2. Weltkrieg ., S. 59

48. Там же S.60

49. Сборник боевых документов Великой Отечественной войны. Т. 40 Электронная версия книги: http://militera.lib.ru/docs/da/sbd/index.html

50. Москаленко К.С. Указ., соч.  Электронная версия книги : http://militera.lib.ru/memo/russian/moskalenko-1/index.html

51. Из стихотворения Николая Гумилева "Война"

52. Федюдинский, И.И. Указ., соч. C. 40

53. Быков К. “Киевский "котел". Крупнейшее поражение Красной Армии”. М. : Яуза, Эксмо, 2006. C. 151-153

54. Weg und Opfergang der 260 Infanterie-Division 1939-1944”. Friedberg. Podzun-Palas-Verlag, 1982. S.110

 

---

---

Всего понравилось:0
Всего посещений: 5022

Convert this page - http://berkovich-zametki.com/2011/Zametki/Nomer6/DWajsman1.php - to PDF file

Комментарии:

---

Куцаев Николай
Ростов-на-Дону, Россия - at 2013-06-29 15:18:52 EDT
Демьян! Спасибо за проделанную работу. Народ должен знать о подвиге наших отцов и дедов.
Мой отец воевал командиром роты в 283 СП 87 СД с 27 июня по 26 августа 1941 года. Сейчас изучаю отцовские воспоминания и боевой путь 87 СД. Ваша публикация сильно помогла мне. С удовольствием поделюсь имеющимися у меня материалами.
С уважением Николай Куцаев.

---

Евгений
Чернигов, NY, Украина - at 2013-06-24 13:07:14 EDT
Искал материалы по причинам бомбардировки Чернигова и увидел этот рассказ.
Впечатление - хорошо написано, с душой.

---

Татьяна
Нью Йорк, США - at 2013-05-23 22:25:49 EDT
Историк и потомок сделал важное дело и сделал его достойно! Финал был известен, тем не менее-мгновение гибели героя пронзило: оборвалась такая славная жизнь! Значит все написано по законам повествовательной драматургии со сдержанной лирикой, мужеством, в устойчивом темпо-ритме.
Еще одна страница ВОВ написана, еще одному человеку, еще одной жизни воздано должное...
Спасибо! Успехов Вам, Демьян!

---

Сергей
Турийск, Украина - at 2011-07-21 17:48:06 EDT
С большим удовольствием прочитал очерк Демьяна Вайсмана о полковнике Бланке. Точно, отточено, правдиво, объективно. Если бы все внуки знали столько о своих дедах, то мы бы знали историю во всей ее правде без купюр. Огромное Вам спасибо, Демьян за память. С уважением, Сергей.

---

---

---