Лев Утевский

«Мой коэлет»

Начало любви

«…каждый читает свою Библию…»

Гилберт К. Честертон

В начале 1960-х я открыл для себя Библию и наткнулся на книгу Экклезиаст («Коэлет»), вызвавшую у меня чувство восторга и ощущение чего-то родного. Я тогда уже рисовал, и вот возникло у меня нахальное желание иллюстрировать Библию. Ко времени моего отъезда в Израиль (1980 г.) у меня было десятка четыре иллюстраций к Библии, в которых изображения сочетались с текстом на русском языке, и тогда я сделал свою первую иллюстрацию с текстом на иврите, ужасно довольный тем, что могу прочесть и понять целую фразу из Библии на иврите: «Сладок свет и хорошо глазам видеть солнце» («Коэлет» 11:7)

Иллюстрации с русским текстом мне запретили брать с собой как «религиозную пропаганду, запрещённую к вывозу из СССР». Как я узнал впоследствии, эти работы неоднократно выставлялись в Ленинграде на подпольных выставках, организованных Борисом Девятовым. Эти работы были сфотографированы, а негативы переправлены через американских туристов в Израиль моим киевским другом Михаилом Эльбертом. Часть из них вошла в маленькую книжку «Возвращение», выпущенную в 1982 г., и примерно тогда же был опубликован буклет с моими иллюстрациями к «Мегилат Эстер».

Иллюстрации к Библии с ивритским текстом, сделанные уже в Израиле, вошли в книги «Тонкий голос тишины» (Ленинград 1999) и «Не времени согнуть меня в поклоне» (Иерусалим 2004), в последней, кроме иллюстраций, были еще комментарии для людей мало знакомых с еврейской традицией восприятия Библии. Мои попытки иллюстрировать Библию продолжаются, и мне захотелось как-то отразить моё восприятие дорогой для меня Книги «Коэлет».

Личность «Коэлета»

«… неудачи Шломо оказались следствием его величия, его широкого взгляда на вещи

 и его неспособности оценить значение мелкого и тривиального…

Мудрец, меривший мир по своей мерке, не мог представить себе, что его

царствование породит мелких заговорщиков, которые разрушат то, что он создал»

Рав Адин Штайнзальц
 

«Я научу их сразу припомнить

Всю жестокую, милую жизнь,

Всю родную, странную землю

И, представ перед ликом Бога

С простыми и мудрыми словами,

Ждать спокойно Его суда»

Н. Гумилев

Книга «Коэлет» – прежде всего книга поэтическая. Рав Цви-Йегуда Нафтали Берлин (1817-1895 гг.), основатель Воложинской йешивы, писал: «Такова природа Торы… Для неё недостаточно изысканного изложения и простого объяснения, но она требует понимания содержащихся в ней иносказаний… Очевидно, что тот, кто осознает происхождение намёков и метафор поэзии, может лучше оценить её сущность, нежели человек, чисто внешне воспринимающий буквальное значение слов, что может привести его к непониманию намерений поэта» (цит. по Nehama Leibowitz» Studied in Devarim» p. 353 WZO Publ., Jerusalem 5740/1980)

Крупнейший религиозный философ ХХ века рав Авраам Йеѓошуа Ѓешель пишет: «…поэзия для религии – то же, что анализ для науки. Поэтому можно со всей определённостью сказать: не случайно Библия написана не в виде геометрических теорем (ex geometrico), а на языке поэтов» («God in Search of Man» by Abraham J. Heshel, p. 320, New York 1955)

Признание языка Библии поэтическим требует прежде всего признание доминанты ассоциативного мышления, то есть многозначности слов Библии. Эта многозначность отмечена РАШИ в его комментарии на «Шмот» (27:3) – «… есть в еврейском языке однокоренные слова, которые в зависимости от контекста имеют противоположные значения, например: «ватаШРеШ» – «и пустила корни» («Теѓилим» 80:10) и «глупец, укоренившийся («маШРиШ»), упрямый (Йов 5:3). И противоположное: «…и весь мой урожай «теШаРеШ» – «вырывает с корнем» (Йов 31:12). …И так же употреблен один и тот же корень в противоположных значениях в стихах: «…ваиСКеЛуѓу» – «и побили его камнями…» («Мелахим» I, 21:13) и в обратном значении: «СаКЛу» – «освободите от камней…» («Йешайяѓу» 62:10). (Тора с комментарием Раши. «Шмот», стр. 520, «Лехаим» 5769/2009)

Современное библейское литературоведение выдвигает идею важности «учета индивидуальных особенностей автора» и даже говорит о «личностном характере иудаизма и его индивидуально окрашенном выражении» (Меир Вайс. «Библия и современное литературоведение. Метод целостной интерпретации», стр. 402-403, «Гешарим», Иерусалим 5762 – Москва 2001)

Независимо от того, признаем ли мы традиционное мнение, что «Коэлет» написан царём Шломо, или считаем, что это псевдоним более позднего автора, понимание библейского образа Шломо позволяет выявить важные особенности Книги «Коэлет».

Царь Шломо просит у Бога: «Даруй же рабу Твоему сердце разумное («лев шомеа»), чтобы судить народ Твой, чтобы различать («леѓавин») между добром и злом» («Мелахим» I, 3:9), и Бог одобряет эту просьбу. Далее повествуется о первом достижении Шломо в качестве царя – суде над двумя проститутками – достижении, вызвавшем восторг народа, узревшего в царе «мудрость Божью» («хохмат элоѓим») («Мелахим» I, 3:16-28). И говорится: «И дал Бог мудрость Шломо и разума очень много, и широту сердца…» («Мелахим» I, 5:9).

Для царя Шломо, просившего у Бога способности судить справедливо, Бог, как справедливый судья, особенно близок. Это помогает понять, почему в Книге «Коэлет» 32 раза упоминается Имя «Элоѓим», обозначающее Бога, как справедливого судью, и ни разу четырехбуквенное Имя-символ милосердия Бога. Это не означает отрицания милосердия Бога – оно прекрасно выражено в другой книге, приписываемой Шломо – Книге «Мишлэй» («Притчи»). Слова, выражающие милосердия Бога: «Душа человека – светильник Господа («нер адонай»), исследующий («хофеш») все тайники нутра человека» («Мишлэй» 20:27). Эти слова можно понимать не только как поиск, осуществляемый той искрой Божией, которая и является душой человека, с целью выявления грехов, затаённых в этой душе, но и как освобождение от этих грехов.

«Мишлей» 20:27

Мидраш «Песикта Рабати» (7-9) устанавливает связь между такими понятиями, как «хофеш» (свобода) и «хипус» (поиск), которые изображаются одними и теми же буквами: «хет», «пе» и «шин», причём «пе» произносится как «п»или»ф», а «шин» – как «ш» или «с» в зависимости от контекста. Слова пророка «И будет в то время: обыщу Я ("ахапес") Йерушалаим со светильниками и накажу людей, которые застыли на дрожжах своих, говорящих в сердце своём: "не делает Господь добра и не делает зла"» («Цефания» 1:12) предлагается понимать как освобождение Йерушалаима от идолопоклонничества и от чужеземного владычества. (“Pesikta Rabbati”, p. 149, “New Haven and London, Yale Univ. Press” 1968)

Согласно традиции Книга «Коэлет» написана царём Шломо в старости. Царь уже знает, что его снисходительное отношение к чуждым языческим культам будет наказано: «И сказал Господь Шломо: за то, что… не соблюдал завета Моего и уставов Моих, которые Я заповедал тебе, Я отторгну царство от тебя и отдам его рабу твоему» («Мелахим» I, 11:11)

Царю Шломо нужно особое мужество, чтобы продолжать правление, зная, что после его смерти царство еврейского народа, объединенного его отцом, развалится. Он продолжает своё дело; но ему необходимо выразить себя в этой ситуации. Этим выражением становится Книга «Коэлет» – книга мудрого и жизнелюбивого царя – исповедь перед самим собой, перед своим народом и перед Высшим Судьёй.

Жизнеутверждающая позиция «Коэлета» – это сплав активности и чувства личной связи еврея и Бога, хранимой несмотря на то, что все достижения рано или поздно станут прахом,. Этот сплав явился основой еврейского экзистенциализма, давшего миру таких религиозных философов, как Мартин Бубер, Франц Розенцвейг, Авраам Йеѓошуа Ѓешель, Андре Неэр и Йосеф Соловейчик.

Мировосприятие «Коэлета»

«…автор Книги Проповедующего в собрании мучительно сомневается, а значит,

остро нуждается не в мировой гармонии, а в мировом смысле. Его тоска – как бы

подтверждение от противного той идеи поступательного целесообразного

 движения, которая так важна для древнееврейской литературы в целом»

Сергей Аверинцев

«Он славит жизнь, хоть и безо всяких иллюзий; но похвала, исходящая из

 полузадушенного горла, может быть красноречивей любого бельканто»

Иосиф Бродский

Подача Книги «Коэлет», как некоего сочетания пессимистической, скептической и гедонистической философии, стала широко распространённой. Между тем эта Книга – не философский трактат, а излияния души.

В чём же кажущийся пессимизм этой Книги?

Коэлет признаёт, что человек стареет и умирает, и не может знать, что будет после его смерти ни с ним самим, ни со всеми его достижениями. Можно ли рассматривать признание этих общеизвестных фактов как пессимистическую философию?

Признание неизбежности смерти человека воспринимается по-разному разными культурами. Древние египтяне создали культуру апологии смерти. В «Разговоре разочарованного со своей душой» (папирус XX-XIX вв. до н. э.) провозглашается:

«Мне смерть представляется ныне

Исцеленьем больного,

Исходом из плена страданья.

Мне смерть представляется ныне

Благовонной миррой,

Сиденьем в тени паруса, полного ветром.

…

Мне смерть представляется ныне

Домом родным

После долгих лет заточенья

Воистину, кто перейдёт в загробное царство –

Будет живым божеством,

Творящим возмездье за зло».

Эта апология смерти породила острое желание пользоваться благами жизни, выраженное в «Песне из дома усопшего царя Антефа» (XVI-XXI в. до н. э.):

«Следуй желаниям сердца,

Пока ты существуешь»

На фоне общеизвестного желания противостоять смерти и забвению материальными и магическими средствами: бальзамирование, строительство величественных гробниц, заклинания, составившие «Книгу мёртвых», в Древнем Египте развилась идея интеллектуального противостояния забвению. Эта идея выражена в «Прославлении писцов» (XIII в.до н. э.):

«Они не строили себе пирамид из меди

И надгробий из бронзы.

Не оставили после себя наследников,

Детей, сохранивших их имена.

Но они оставили своё наследство в писаниях,

В поучениях, сделанных ими…

Они ушли,

Имена их исчезли вместе с ними.

Но писания заставляют вспомнить их».

Лирика Древнего Египта. «Художественная литература» Москва 1965, стр. 82-83, 85, 89, 92

Древние греки обожествляли посмертную славу: «Любовь к славе поднимает человека на уровень богов» (Андре Боннар. «Греческая цивилизация, От Илиады до Парфенона», «Искусство», Москва 1992, стр. 43). Этот подход был унаследован римлянами, которые считали самоубийство преимуществом человека, способного распоряжаться своей жизнью, перед богами, обречёнными жить вечно. Античная цивилизация породила философию скептицизма, очень хорошо сочетающуюся с гедонистическим подходом к радостям жизни. Материальные и духовные радости выражались известными высказываниями Эпикура: «начало и конец всякого блага – удовольствие чрева» и «из всего того, что мудрость доставляет себе для счастья всей жизни, самое важное есть обладание дружбой». Для религии в философии Эпикура практически не оставалось места: «блаженное и бессмертное и само не имеет беспокойств, и другому не причиняет их, так что оно не одержимо ни гневом, ни благоговением; все подобное находится в немощном» (Андре Боннар. «Греческая цивилизация, От Еврипида до Александрии», «Искусство», Москва 1992, стр. 375, 379, 385).

Христианство провозгласило земную жизнь «юдолью скорби», предшествующей вечной жизни после смерти, то есть либо вечным мукам, либо вечному блаженству.

Иудаизм отвергает как эпикурейство, так и христианское пренебрежение земными благами, породившее такие явления, как монашество и отшельничество. Сам термин «эпикуреец» («апикорос») стало обозначением скептиков, не признающих религии и отрицающих её основные принципы. («Dictionary of the Talmud» v. I, p.104 «Traditional Press Inc.»)

Тем не менее, рав Моше-Лейб из Сасова (XIX в.) на вопрос ученика: «Зачем Творец всего сущего допустил в людях такое качество, как скептицизм?» – ответил: «Чтобы бедные не умерли с голоду, теша себя мечтами о радостях грядущего мира и надеждами на помощь Бога, вместо того, чтобы заботиться о хлебе насущном».

Понимание Книги «Коэлет» людьми, выросшими в русской культурной среде, осложнено рядом особенностей этой среды. Дело не только в восприятии жизни в соответствии с духом православия, как «юдоли скорби», но и в специфике российской истории, ограничивающей индивидуальную активность, как ради интересов общества («мира»), так и во имя покорности власти, «знающей, как нам лучше». В этих условиях суетность любых усилий и преходящесть мира служили своеобразным оправданием более или менее вынужденного бездействия – этаким удобным и безопасным креслом мировой скорби. Всё это не могло не окрасить русское восприятие Книги «Коэлет», как скорбной философской книги. Для ответа на обвинения Книги «Коэлет» в пессимизме важно то, что эта Книга является одной из «мегилот» (свитков), читаемых на праздники. Книга «Коэлет» читается на праздник Суккот, праздник веселья: «Праздник Суккот совершай семь дней… и радуйся в твой праздник – ты, и твой сын, и твоя дочь, и твой раб, и твоя рабыня, и левит, и переселенец, и сирота, и вдова, которые в твоих воротах. …ибо Господь, твой Бог, пошлёт благословение всем твоим плодам и во всяком деле твоих рук – и будешь только весел» («Дварим» 16:13,15).

По мнению многих раввинов чтение Книги «Коэлет» в праздник Суккот должно предотвратить самодовольное упоение нашими достижениями, напомнить, что они временны, ибо вся наша жизнь временна. С другой стороны, Нехемия, вождь вернувшихся из вавилонского плена евреев, обращается к ним на праздник Суккот с призывом: «Идите, ешьте жирное и пейте сладкое и пошлите подарки тем, у кого не приготовлено, так как день этот свят перед Господом нашим; и не печальтесь, ибо радость Господня – ваша опора» («Нехемия» 8:10).

Радостное служение Господу – важная особенность иудаизма. Это радостное служение проявилось в самозабвенном танце царя Давида, который «…плясал изо всех сил пред Господом» («Шмуэль» I, 6:14). Его жена Михаль, язвительно упрекавшая его «...сколь почитаем был ныне царь Израиля, когда выставлял себя сегодня пред глазами рабынь и рабов своих, как выставляет себя напоказ какой-нибудь пустой человек!» («Шмуэль» II, 6:20), была за это наказана Богом – у нее не было детей до самой смерти.

Давид призывает весь мир: «Радостно восклицайте Господу – вся земля! Служите Господу в радости, предстаньте перед Ним с пением» («Теилим» 100:1-2)

Наиболее полно идея радостного служения Господу была развита цфатскими каббалистами XVI века. Рав Хаим Виталь писал: «Любовь к Богу («аѓава») и страх перед Ним («иръа») – два крыла, возносящие человека к Небу. «Иръа» – в самоограничении («мидат ѓистапкут»), а любовь к Богу – в радости человека своему уделу». Праздничная радость – это радость исполнения заповеди Бога («симхат мицва»). Роль чтения Книги «Коэлет» в радостном служении Господу в праздник Суккот выражена р. Мордехаем Яффе в книге «Левуш малхут» («Ѓилхот лулав» 663:2), опубликованной в Польше в 1590-1604 годах. Согласно его мнению мы должны читать Книгу «Коэлет» в Суккот «потому, что это время нашей радости («зман симхотейну»), а «Коэлет» убеждает людей радоваться их уделу и не гнаться за увеличением богатства. «Радость человека тому, что у него есть – дар Божий». Это мнение позднее было поддержано р. Ицхаком Тирна в книге «Sefer Minhagim. Comments on Succot», p. 21b Warsaw 1882: «…Суккот время нашей радости, а Книга «Коэлет» восхваляет радость».

В наш век потребления, когда жизнь приобрела характер истерических и бессмысленных крысиных бегов в погоне даже не за чем-то необходимым и приятным, а за тем, что «престижно» или, пользуясь «новорусским» – «круто», мнение р. Мордехая Яффе особенно актуально. Это мнение – один из этапов развития концепции служения Богу в радости, началом которой являются слова: «И придут на тебя все проклятья эти …За то, что не служил ты Господу Богу твоему с радостью и с сердечным расположением при изобилии всего» («Деварим» 28:45-47).

Раби Симха Буним из Пшисухи ( 1765-1827) объясняет эти слова: следующим образом: «Тора не уточняет, за какие грехи будет наказан еврейский народ. Единственный грех, специально упомянутый в этой фразе - «За то, что не служил ты Господу Богу твоему с радостью и с сердечным расположением при изобилии всего».

Мои иллюстрации

«Художники иллюстрируют Библию с древнейших времён. …художник становится

комментатором, дополняющим своим воображением всё то, что не раскрыл текст»

Рав Адин Штейнзальц

Мои иллюстрации к Книге «Коэлет» – это мой комментарий. Этот комментарий субъективен и не отражает всего интеллектуального и эмоционального богатства, заложенного в тексте. Поскольку в иллюстрациях используется ивритский текст, возникла необходимость давать русский перевод. Таких переводов несколько; иногда я ограничивался одним из них, казавшимся мне наиболее соответствующим ивритскому подлиннику, а иногда давал несколько вариантов, указывая имя переводчика. Необходимо учитывать, что любой перевод – сам по себе комментарий.

Я счёл необходимым добавить к иллюстрациям, кроме классических еврейских комментариев, также комментарии Роберта Гордиса (религиозного философа, гебраиста, автора новых переводов Книг Иова, «Эстер», «Коэлета» с иврита на английский) из книги «Koheleth – the Man and His World. А Study of Ecclesiastes» by Robert Gordis Schocken Books New York 1967. В тех случаях, когда известных мне комментариев не хватало, я добавлял что-то своё и/или взятое из литературы, надеясь не очень погрешить против еврейской традиции (добавленное набрано шрифтом «италик»)

Всему время («зман»), и пора («эт») для всякой вещи («хефец») под небесами

(«Коэлет» 3:1, в переводе Ф. Гурфинкель)

«Коэлет» 3:1

РАШИ (1040-1105)

Всему время – пусть не радуется копящий богатство суетное: хотя сейчас оно у него в руках. Его унаследуют праведные. Однако, время еще не наступило, ибо для всякой вещи есть время назначенное…

Р. Моше Альших (1508-1600)

...для всякой вещи – на языке Мишны вещь называется «хефец» (букв.: желанное). Нет астрологических знаков («мазалот»), определяющих жизнь человека; но Господь определяет расположение этих знаков таким образом, чтобы дать возможность человеку самому выбирать, когда и как ему действовать.

Р. Иехуда Лёв Бен Бецалель – Махарал (1512-1609)

Слово «зман» соответствует земному времени, а «эт» – небесному, и точка их соприкосновения обозначается словом «ата».

Р. Гордис (1908-1992)

«В семантике ивритского корня «хет-фэ-цади» есть три стадии развития: первая – классический иврит – «желание, страсть»; вторая – «объект желания, дело, содержание» и, наконец, иврит Мишны – «предмет страсти, вещь». В Книге «Коэлет» это слово не означает «вещь», но сохраняет оттенок понятия «желание» и означает «феномен, поиск, активность, дело» – нечто весьма похожее на слово в более позднем иврите. Более того, слово «хефец» в значении «активность, дело» используется в позднем библейском иврите: «Йешаяѓу» 58:3 и, возможно, «Мишлей» 31:13.

Анализ, произведённый Гордисом, позволяет предложить следующий перевод:

«Всему время, и пора для всякого желания (или всякой деятельности) под небесами».

Идея соприкосновения земного и небесного времени явилась в определённой мере основой идеи еврейских мудрецов о близости Бога и даже об обязательности решения земного суда для Суда Небесного. Очень красиво идея единства земного и небесного миров выражена в словах Урсулы К. Ле-Гвинн, автора книг, удостоенных многих премий в области фантастики, написавшей, что подобно тому, как звёздное небо отражается в капле дождя, так и капля дождя отражается во всех звёздах.

Я видел занятие, что дал Бог сынам человеческим, заниматься им

(«Коэлет» 3:10, в переводе Ф. Гурфинкель)

«Коэлет» 3:10

Увидел я дело, которое дал Бог сынам человеческим, дабы забавляться этим.

(«Коэлет» 3:10, в переводе Д. Йосифона)

Знаю я заботу, которую Бог дал людям, чтобы страдать от неё (to be afflicted with).

(«Коэлет» 3:10, в переводе R. Gordis)

Рассмотрел я вопрос, который поставил Господь перед людьми, чтобы отвечать на него.

(«Коэлет» 3:10, в переводе автора)

Альших

видит в этих словах намёк на скрытый план Бога, который нам не может быть доступен, и тем не менее, мы должны верить, что Он выбирает лучшее для нас.

Роберт Гордис

объясняет эти слова «общим пессимистическим контекстом книги «Коэлет».

По-моему, эти слова выражают такую важную особенность иудаизма, как необходимость постоянного диалога между человеком и Богом, и даже радость по поводу того, что Бог ставит перед нами вопросы, на которые нам следует отвечать – ведь самый страшный кошмар религиозного еврея быть отвергнутым Богом. Яркий пример этого чувства – псалом Давида, читаемый во время осенних праздников, связываемых с Судом Бога: «Не скрывай лицо Твоё от меня, не отвергай в гневе раба Твоего! … не покидай меня и не оставляй меня, Бог спасения моего!» (Теилим 27:9).

Ибо участь сынов человеческих и участь скотины – одна и та же участь: и дыхание одно у всех, и нет превосходства человека над скотом, ибо всё суета. («Коэлет» 3:19)

«Коэлет» 3:19

РАШИ

...и нет превосходства человека над скотом, ибо всё суета – превосходство человека по сравнению со скотом не видны после смерти его.

Альших

даже такое преимущество человека перед скотом, как способность говорить, исчезает со смертью человека.

Сравнение человека со скотом никак не унижает человека: «Сказал Раби Йоханан: «если бы Тора не была дана Богом, мы бы научились скромности (достоинству) у кошки, честности (запрету на грабеж) у муравья, верности – у горлицы и хорошим манерам у петуха, ухаживающего за курицей» (Вавилонский Талмуд. «Эрубин» 100 бет). Слово «цниют», использованное в речении раби Йоханана не означает только склонность кошки зарывать свои испражнения, как это иногда объясняется. Корень «цади-нун-айн» используется в Книге пророка «Михи» для выражения требования Бога к человеку «…смиренно («ѓа-цне») ходить перед Богом твоим» («Миха» 6:8). Это смиренное хождение перед Богом требует сочетания страха и любви, которому мы можем научиться у маленькой кошки, льнущей к человеку, кажущемуся ей гигантом, в надежде на ласку и не теряющей при этом чувства собственного достоинства.

Вдвоём лучше, чем одному, ибо есть им плата добрая за труды их

(«Коэлет» 4:9, в переводе Д. Йосифона)

«Коэлет» 4:9

Лучше двое, чем один, потому что есть им вознаграждение доброе в их труде.

(«Коэлет» 4:9, в переводе Ф. Гурфинкель)

Таргум Онкелос (перевод Библии на арамейский язык, предположительно –II в. н. э.)

Мнение двух праведных людей более весомо, нежели мнение одного.

РАШИ

Для всякого дела лучше двое, чем один. И потому человеку следует приобрести товарища и взять себе жену, и будет у них больше пользы от их труда.

Овадия Бен Яааков Сфорно (1475-1550)

Это относится к тому злу, которое происходит вследствие рассеяния изучающих Тору, вынужденных учить её в одиночку.

Ибо кто связан со всеми живыми, есть (тому) упование, ибо живому псу лучше, чем мёртвому льву.

(«Коэлет» 9:4, в переводе Ф. Гурфинкель)

«Коэлет» 9:4

Ибо кто сопричастен жизни, имеет надежду, ведь живому псу лучше, чем мёртвому льву.

(«Коэлет» 9:4, в переводе Д. Йосифона)

У выбравшего жизнь («ивхар хайим»), есть надежда, ведь живому псу лучше, чем мёртвому льву. («Коэлет» 9:4, в переводе Рава Шахара)

Альших

Это относится к доброму началу в человеке и к его душе, которым вместе легче противостоять злому началу и быть благословенным Богом.

После смерти слишком поздно возмещать потерянное. Тот, кто выберет делать добро, заслуживает похвалы, т. к. у него есть надежда исправить ошибки, которые он совершил. Даже пёс, являющийся символом дерзости, пока он жив, может как-то контролировать себя, а могучий, но мёртвый лев не может. Есть и такие, которых следует рассматривать как мертвых, хотя они и живы.

Живому псу лучше, чем мёртвому льву; но это не означает, что он лучше. Мы обязаны поддерживать жизнь независимо от достоинств живущего. Это в частности проявляется в разрешении нарушить святость субботы, чтобы погасить свечу, мешающую больному ребенку – согласно словам раббана Шимона Бен Гамлиэля: «Для живого ребенка, которому день от роду, оскверняем субботу, но для мертвого Давида, царя израильского, не оскверняем» («Вавилонский Талмуд. Антология Аггады» т. 1, стр. 148). Важно отметить, что надежда живого связана с выбором жизни согласно призыву Бога: «Избери же жизнь, дабы жил ты и потомство твоё» («Дварим» 30:20), а связь с живыми помогает противостоять духовной смерти.

Всё, что сможет рука твоя делать («тимца ядха лаасот»), в меру сил своих делай, ибо нет ни дела, ни замысла, ни знания, ни мудрости в преисподней, («би-шеол») куда ты идёшь. («Коэлет» 9:10)

«Коэлет» 9:10

РАШИ

Всё, что сможет рука твоя делать, в меру сил своих делай. Волю Творца твоего, пока ты в силах – исполняй.

Альших

Если человек делает всё, что в его силах, ему нечего бояться: ему не будет поставлено в вину, что он не выполнял все заповеди Торы. Его спросят, приобретал ли он знания и мудрость, и если он использовал все свои способности для достижения знаний и/или мудрости – этого достаточно.

Следует обратить внимание на знак кантиляции над словом «шеол», который предлагает вопросительную интонацию: «…В преисподней? Ты боишься оказаться в аду («геѓином»)? Не бойся! Злые силы могут наказывать тебя только за твои собственные грехи, а не для поучения других».

Р. Гордис

Рассматривает эту фразу как «призыв к активному участию во всей деятельности, приносящий людям радость и доступной для человека» Он считает, что выражение «тимца ядха лаасот» (букв. «найдёт рука твоя делать») означает «изобретательность, духовную активность, работу мысли». Он полагает, что представлении о «шеол», как о безрадостном мире теней, было характерно для консервативных еврейских аристократов, в то время, как в народе уже развивались идеи посмертного воздаяния.

Пошли («шлах») хлеб свой по водам, ибо спустя много дней ты найдёшь его. («Коэлет» 11:1)

«Коэлет» 11:1

РАШИ

Пошли («шлах») хлеб свой по водам

Твори добро и милость человеку, о котором сердце тебе подсказывает, что больше никогда его не увидишь, И это как если бы человек бросал свою пищу в воду.

...ибо спустя много дней ты найдёшь его.

Еще наступят дни, когда ты будешь вознаграждён. В качестве примера РАШИ приводит Итро, пригласившего неизвестного ему «египтянина» Моше «поесть хлеба» («Шмот» 2:20). Этот «египтянин» стал его зятем, приобщил его к иудаизму, а потомки Итро удостоились высокого статуса в Храме

Альших

Считает, что Шломо призывает оказывать помощь нуждающимся наиболее благородным образом: так, чтобы дающий не знал, кому он даёт, а нуждающийся не знал от кого он получает. Он ссылается на Талмуд, согласно которому помощь нуждающимся вознаграждается обретением богатства («Шабат» 119 алеф) и долгой жизнью («Шабат» 156 бет).

Р. Гордис

Считает, что призыв к помощи бедным не соответствует ни общему подходу Коэлета, ни тону главы. Он приводит ряд современных комментариев, рассматривающих эту фразу как призыв к торговле с заморскими странами. Он считает, что, вероятно, эта фраза была популярной ближневосточной поговоркой, как во времена написания Книги «Коэлет», так и значительно позже, ссылаясь на мусульманскую легенду о некоем Мухаммеде Бен Хасане, который, следуя этой поговорке, выученной с детства, ежедневно бросал хлебá в воду, которая приносила их потерпевшему кораблекрушение приёмному сыну халифа Мутавакалю, и впоследствии был вознаграждён за это.

Если учесть, что корень «шин-ламед-хет» используется не только в слове «шлах», то есть «пошли», но и в слове «шалах», то есть «отпусти» – например, знаменитое «отпусти народ мой» («Шмот» 9:1), то напрашивается следующее толкование: человеку предлагается отпустить часть того, что даровано ему Богом. При этом существенно, что отпустить предлагается именно хлеб, главный продукт, поддерживающий жизнь человека. И не просто хлеб, а хлеб свой. Далее предлагается отпустить его «аль пней ѓа-маим». Сравнение воды и Торы как источников физической и духовной жизни широко используются в еврейской традиции, а «лицо вод» отражает небо – символ высшей власти Бога над миром. Посылая хлеб свой, который Господь дал ему заработать, по водам - человек как бы возвращает его Богу. И человек не должен ожидать быстрого вознаграждения – оно будет получено лишь «спустя много дней» его жизни, длительность которой сама по себе награда.

Стерегущему ветер («шомер руах») – не сеять, смотрящему на тучи – не жать. («Коэлет» 11:4).

«Коэлет» 11:4

РАШИ

Предупреждает против «постоянного опасения», делающего работу человека невозможной.

Альших

Перед тем, как завершить жизнь, человек как бы пожинает все свои добрые дела, очищенные от сора – как при жатве злаков. Есть и такие, которые исполняют заповеди во все дни их жизни; но омрачают свою жизнь тучами забот о материальном, считая это материальное главным. Альших обращает внимание на второе значение слова «руах» – дух (настроение) человека. Слова «стерегущему ветер» («шомер руах») он относит к человеку, откладывающему духовное ради материального и не учитывающего, что «руах» приобретается человеком лишь в результате изучения Торы и свершения добрых дел.

И сладок свет, и хорошо глазам видеть солнце. («Коэлет» 11:7)

«Коэлет» 11:7

РАШИ

...и хорошо глазам видеть солнце

Благо ученикам, чьи глаза видят окончательно выясненный закон – так истолковано в Мидраше к Псалмам

Альших

Утром свет радует глаза, не ослепляя и позволяя им постепенно приспособиться к яркости дневного солнца. Точно так же заповеди, выполняемые в юности, может быть, и не наполняют человека духовным светом, но подготавливают его к этому яркому свету от добрых дел более поздних лет. Духовное развитие требует раннего начала, и его нельзя откладывать на старость.

Р. Гордис

Подчеркивает, что образ благодатного солнца как источника жизни характерен для ближневосточной литературы и в частности приводит фразу из поэмы о Гильгамеше: «да увидят мои глаза солнце, чтобы насытить меня светом»

И прах возвратится в землю, чем он и был, и дух («руах») возвратится к Богу, который дал его («Коэлет» 12:7)

«Коэлет» 12:7

РАШИ

И прах возвратится

Имеется в виду вавилонское пленение евреев: из Вавилона пришли они и в Вавилон возвратились.

...и дух возвратится

Это дух святой: когда Он устранился, и евреи подверглись изгнанию.

Альших

Плоть превратится в прах и навсегда останется прахом. Душа же перейдёт в тело другого человека и воскреснет в нём. Господь стонет над судьбой человека: «Вернётся ли дух к Богу таким, каким дал его Бог? Бог даёт человеку чистую душу, а человек загрязнил её грехом» Суть этой фразы в том, что человек должен заботиться о том, чтобы не грешить и не откладывать раскаяние на время близкое к смерти.

Р. Гордис

Эти слова показывают, что Коэлет не отрицает, что жизнь даётся человеку Богом. Перед лицом тайны смерти адекватным оказывается только язык религии, хотя Коэлет и не воспринимает Бога как Утешителя и Спасителя.

Следует обратить внимание, что согласно концепции, получившей наиболее полное выражение в идеях цфатских кабалистов XVI века, «руах» – второй уровень духовности. Человек получает «нефеш», то есть способность жить от Бога при рождении, а приобретение уровня души, который именуется «руах» – результат добрых деяний человека. «Нефеш» граничит с более высоким уровнем, именуемым «руах» (дух) и соответствующим миру созидания, расположенному выше мира действия (Адин Штайнзальц «Роза о тринадцати лепестках», стр. 79 «ШАМИР» Иерусалим 1985) Если принять эту концепцию, то возвращение духа человека к Богу не означает исчезновения индивидуальности человека. Примером такого подхода может служить хасидская притча о том, как некоему цадику было позволено заглянуть в Ган Эден при жизни. Он увидел там еврейских мудрецов, занимающихся тем же, чем они занимались при жизни, т. е. изучением Торы. Удивлённый отсутствием зримого райского блаженства, он воскликнул: "и это всё!?"»

И Голос ответил ему: «ты ошибаешься, думая, что мудрецы на Небесах. На самом деле Небеса – в мудрецах». («Пеэр ве-кавод», стр. 12а, изд. Мункачев 1910 г.).

---

---

Всего понравилось:0
Всего посещений: 3213

Convert this page - http://berkovich-zametki.com/2010/Zametki/Nomer9/Utevsky1.php - to PDF file

Комментарии:

---

Александр
Санкт-петербург, Россия - at 2011-02-28 06:56:45 EDT
Творчество не может быть в чемто одном.
Лев Евгеневич Вы все лучше и лучше.

---

Рита Гезелева
- at 2010-10-11 19:20:42 EDT
Уважаемый Лев!
То, что Вы называете «иллюстрациями» к Библии, с моей точки зрения, применительно к книге «Коэлет» , шире и по замыслу, и по исполнению. Это оригинальное прочтение поэтического, иносказательного, метафоричного текста, отважно выполненное средствами живописи (кстати, включение в рисунки письменных фрагментов, по- моему, несёт свой особый дополнительный смысл). Ваше прочтение органично включено в ряд других толкований, а выполнение иными, чем у других толкователей, изобразительными средствами – средствами живописи, расширяет понимание читателя. Вы называете иллюстрации своим субъективным комментарием. Но они шире комментирования как такового (возьмём, к примеру, Ваше прочтение Коэлет 3:10, 9: 10 или 11:7, содержащие особые содержательные нюансы).

Спасибо и успехов!

Рита

---

Забаро Майя
Хайфа, Израиль - at 2010-09-20 09:31:31 EDT
Поздравляю!
Спасибо большое за прекрасную работу - эмоциональный подход, интересное изложение и рисунки, которые не оставляют равнодушным.

---

Е.Майбурд
- at 2010-09-11 23:47:53 EDT
Изумительные иллюстрации. Замечательна поборка комментариев. Не уверен только, что нужен был Гордис.
Спасибо!

---

Леонид Столович
Тарту, Эстония - at 2010-09-10 01:37:04 EDT
Когда автору этих строк было 16 лет, он написал стихотворение "Завещание Екклесиаста":

Я у конца великого пути
И только суета сует за мною.
Но нужно было весь его пройти,
Чтоб каждый шаг назвать в нем суетою...
Кто столько приобрел и стад, и нив,
Рабов и славы, в счастии страдая,
Познаний плод добра и зла вкусив,
Душевного навек лишился рая?..
В последний раз сияет мне луна.
Свет вечных звезд гнетет меня тоскою.
Я вижу смерть... Так, стало быть, одна
Есть участь над глупцом и надо мною.
Всё суета,
но только для меня...
Последнее дух умудренный скажет:
Пройдите все дороги бытия,
А сердце вам путь истины укажет.
1945

---

---

---