©"Заметки по еврейской истории"
октябрь  2010 года

Масааки Сираиси

Японский дипломат Сугихара Тиунэ, который спас 6000 евреев

Перевод с японского и комментарий Якова Зинберга

(продолжение. Начало в № 18(90))

Комментарий переводчика

По мере приближения к Каунасу, куда Тиунэ Сугихара направится из Хельсинки, продолжает беспокоить, собственно, мотивация такого рода маршрута. Почему же именно – в Каунас, куда еще предстоит устремиться всем тем, кто сможет заполучить транзитные визы в далекую Японию? Масааки Сираиси на этот раз приглашает нас вернуться ненадолго в Хельсинки, пытаясь осмыслить решение Министерства иностранных дел отослать Сугихара в Литву. Однако, как известно, «две головы лучше», и поэтому я предлагаю на этот раз выслушать также и мнение самого Сугихара: Приложение 1 к переводу текста Сираиси содержит полный текст письма, отосланного Сугихара примерно в 1971 году, и написанного им по-русски[1].

 

Первая страница из десятистраничного письма Сугихара

Объяснение решения назначить Сугихара консулом в Каунасе, которое ссылается в первую очередь на эскалацию японо-советского конфликта в районе Халхин-Гола, выдвинутое Кацумаса Ватанабэ (см.«Заметки, август 2009, № 14)[2], вполне разумное, но при отсутствии сведений о конкретных целях назначения Сугихара теряет значительную долю своего обаяния. В свою очередь, возвращаясь вместе с нами в Хельсинки, Сираиси убеждает нас в том, что министерство «оберегало» Сугихара, явно намереваясь использовать его деятельность непосредственно в сфере советских дел, несмотря на отказ со стороны СССР выдать Сугихара въездную визу, а также и несмотря на личную просьбу Ётаро Сугимура, чрезвычайно влиятельного японского дипломата и агента разведки, в то время занимавшего пост посла во Франции, перевести Сугихара под его непосредственную опеку.

Куда более убедительной, впрочем, представляется версия, выдвинутая самим Сугихара, согласно которой МИД Японии открыл консульство в Каунасе «под воздействием генштаба японской армии» для того, чтобы Тиунэ Сугихара снабжал необходимыми сведениями – суть которых Сугихара обобщил в приложенном письме – «генштаб, а отнюдь не мининдел».

В Приложении 2 содержатся первые два листа того, что с легкой руки Стивена Спилберга легче всего обозначить как «Список Сугихара». Это единственный имеющийся в наличии список получивших визы с подписью Сугихара, начиная с 9 июля по 31 августа 1940 года.[3] В целом в списке указаны данные 2149 человек, включая гражданство, имя, статус пребывания в Японии: проездом или для других целей, дата выдачи визы, оплата в литовской валюте, отведено место и для комментариев.

Первая страница из двухстраничного «Списка Сугихара»

Список был отослан лично Сугихара из Праги в Министерство иностранных дел Японии 28 февраля 1941 года. В списке указаны далеко не все те, кто получил «визы Сугихара»: в своих воспоминаниях супруга Тиунэ Сугихара, покойная госпожа Юкико Сугихара, высказывает предположение, что в целом визы были выданы на пять или же даже шесть тысяч человек, а сам Сугихара – согласно тексту приложенного письма – предполагал, что «общее число польских беженцев» составляло «около 3500 человек», из которых евреев было «около – 2500» человек. В списке часто не указывались дети и члены семей. Характерно и заслуживает внимания то, что хотя евреи составляли большинство среди получивших «визы Сугихара», это большинство, вероятно, нельзя определить как «подавляющее»[4].

«Список Сугихара» неполный: отзовитесь! Кто Вы?

Список будет появляться в сети регулярно по мере развития нашего повествования до тех пор, пока не исчерпает себя. Его обнародование, возможно, осуществляется впервые и посвящается всем тем евреям, – каждому в отдельности – кому было суждено погибнуть в Литве от рук нацистов и их подлых приспешников.

***

Период работы Сугихара в Финляндии

Поскольку в период своего пребывания в Финляндии Сугихара непосредственно и косвенно общался с тремя заслуживающими особого внимания людьми, я хочу более глубоко описать личность Сугихара, пользуясь необходимостью представить читателям этих трех людей.

Прежде всего позвольте мне представить вам Сюити Сако (酒勾秀一), который был аккредитован в качестве посланника Японии в Финляндии в то время, когда Сугихара прибыл в Хельсинки, чтобы приступить к исполнению своих новых служебных обязанностей, и которого я уже упоминал ранее. По мнению госпожи Юкико среди начальников Сугихара он выделялся тем, что высоко оценивал деятельность Сугихара и любил его. Вероятно, он проявлял особую заботу в отношении Сугихара, потому что в период работы Сако в посольстве Японии в СССР Сугихара был известен своей активной дипломатической деятельностью по пересмотру советско-японского договора о рыболовстве и представлял собой подлинного эксперта по советским делам. В плане сугубо личном посланник Сако, проживавший в Финляндии без семьи и к тому же имевший пристрастие к алкоголю, согласно воспоминаниям госпожи Юкико, нередко заставлял ее становиться «собутыльницей». Госпожа Юкико с радостью припоминала, как Сако, пивший японское «сакэ», ставил перед ней бутылку виски и неоднократно требовал, чтобы Юкико опустошала ее до дна. Как видите, посланник Сако был в прекрасных отношениях – и лично, и по работе – с Сугихара; к тому же в свое время именно он взял на себя обязанности по поводу ведения переговоров с советскими властями о запрете на въезд в СССР Сугихара, – и поэтому я предполагаю, что потерявший место назначения Сугихара оказался командированным в представительство Японии в Финляндии как следствие того, что посланник Сако, оценив по достоинству талант Сугихара, взял его к себе на попечение.

И еще мне хочется непременно описать для вас один эпизод, полноценно отображающий человечность Сюити Сако. В декабре 1937 года, спустя три месяца после того, как Сугихара прибыл в Финляндию, чтобы приступить к исполнению своих новых обязанностей, посланник Сако был переведен с повышением на должность посла Японии в Польше. Не прошло всего лишь и двух лет с того времени, когда Сако начал работать в Польше, как случилось нечто, всколыхнувшее не только Польшу, но и весь мир. 1 сентября 1939 года нацистская Германия вторглась в пределы Польши: началась Вторая мировая война. Остался в целости дневник, который вела в то время одна японка, проживавшая в Варшаве со своим мужем-поляком. «Варшавская элегия» в авторстве госпожи Томико Хаяси содержала также и заметки по поводу деятельности посла Сако. Когда началась война, посол Сако стал вызывать в посольство всех японцев, проживавших в Польше, по одному, пытаясь разобраться в их проблемах. Поскольку госпожа Хаяси была замужем за поляком, гражданства Японии у нее уже не было, но советник посольства, который проводил с ней беседу, сказал ей: «Что бы с Вами не случилось, приходите в посольство за советом. Даже если с точки зрения законодательства Вы не японка, на самом-то деле Вы остаетесь японкой, и мы со своей стороны как посольство окажем Вам помощь». Г-жа Хаяси была этим очень тронута и, услышав, что такого рода глубоко человечный подход осуществлялся по приказанию посла Сако, по ее собственному выражению, «высказала свое восхищение столь тщательно добросовестным обхождением». Вероятно, как раз именно потому, что Сюити Сако был, можно сказать, «идеальным дипломатом», он и смог ощутить ту же самую «волну» в Сугихара и полюбил его.

Теперь позвольте представить вам в то время наиболее известного японского дипломата по имени Ётаро Сугимура(杉村陽太郎), который тогда занимал пост посла Японии во Франции. Дипломат Сугимура известен и как «участник деятельности Лиги Наций», и как «крайне хорошо информированный дипломат», и как «дипломат-спортсмен»: это была подлинно многогранная личность. Во-первых, говоря о статусе «участника деятельности Лиги наций», в 1927 году Сугимура занял пост постоянного заместителя председателя Лиги Наций, унаследовав его от Инадзо Итобэ(新渡戸稲造), возглавляя, кроме того, по совместительству, финансовый отдел этой организации, вследствие чего Сугимура принимал участие в разрешении множества международных конфликтов и тем самым чрезвычайно способствовал росту всемирного доверия в отношении Японии. Однако в связи с возникновением «Манчжурского инцидента» и формированием государства Манчжоу-го Япония вышла из состава Лиги Наций, и Сугимура пришлось прекратить свою работу в Лиге. Вслед за этим, спустя один год, Сугимура был назначен послом в Италии, которая в 1935 году совершила нападение на Эфиопию, аннексировав ее в следующем году, и в это время Сугимура трудился с целью не допустить ухудшения отношений между Японией и Италией.

Ётаро Сугимура

В 1937 году он стал послом Японии во Франции, действуя на переднем фронте дипломатии Японии в период дестабилизации положения дел в Европе. Сугимура пользовался в особенности высокой репутацией «весьма информированного дипломата», который пересылал в Японию всевозможную ценную информацию, умело пользуясь приобретенными во время работы в Лиге Наций связями. В МИДе Японии до сих пор хранится множество сведений, доставленных Сугимура, включая телеграммы и т. п., начиная с данных по конфликту между Италией и Эфиопией, который я упоминал выше, и, кроме того, информацию о ремилитаризации Райнской области, гражданской войне в Испании и прочих возникавших одно за другим значимых событиях тех лет. В 1938 году Сугимура заболел и вскоре после возвращения на родину умер. Свои соболезнования в связи со смертью Сугимура знавшие дипломата собрали в сборнике под названием «Воспоминания о Ётаро Сугимура». Среди них был и Мацудзо Нагай, заслуженный ветеран японской дипломатии (в свое время занимавший посты заместителя министра иностранных дел, посла в Германии и т. д.), который, обозревая опыт работы Сугимура в качестве посла, выразил свое восхищение проницательностью и умом Сугимура, отметив, что различные государства инструктировали своих послов вступать в контакт с Сугимура и пользовались его суждениями в процессе разработки собственной внешней политики по той причине, что, по мнению Нагай, происходя из восточной Азии, Сугимура в то же самое время был в состоянии лучше самих европейцев безошибочно оценивать запутанные и нередко эмоционально сложные проблемы Европы. В свою очередь МИД Японии вознаградил Сугимура за многогранный вклад, устроив торжественную похоронную церемонию.

Случилось так, что именно столь опытный в плане сбора информации дипломат, как Ётаро Сугимура, отослал в апреле 1938 года телеграмму в МИД Японии с просьбой непременно передать в его подчинение Тиунэ Сугихара, который в то время работал в Финляндии. В конечном итоге в ответ МИД выразил свое сожаление по поводу того, что просьба Сугимура была неисполнима, но в этой связи важно то, что если столь маститый аналитик, который к тому же пользовался высокой международной репутацией, как Сугимура, со своей стороны намеренно обратился в МИД с просьбой позволить ему взять под свою личную опеку Тиунэ Сугихара, это, вероятно, в свою очередь вполне свидетельствует в пользу высокой оценки личных данных Сугихара.

Возвращаясь к последней из трех вышеупомянутых мной характерных особенностей личности Сугимура, а именно: «дипломат-спортсмен», хотелось бы, хотя это не имеет достаточно прямого отношения к свойствам дипломата, но при этом, впрочем, обладает очень интересным пересечением с личностью Сугихара, коротко привлечь внимание читателей к следующему. Сугимура был гигантом необычно высокого роста для японца того времени: примерно 1 метр 80 сантиметров, а весил более 100 кг. Он предавался занятиям различными видами спорта, включая плавание, но был особенно силен в дзюдо. В дзюдо по мере роста умения принято устанавливать разряды, с первого и все выше: так вот у Сугимура был шестой «дан» (разряд), что соответствует чрезвычайно высокому уровню. Кажется, в то время большой популярностью пользовалось выражение: «Дипломат-гигант, умелый в дзюдо=Ётаро Сугимура», и Сугихара, отослав в свое время в журнал под названием «Приемные экзамены и студент» статью с воспоминаниями о приемных экзаменах при МИДе Японии на приобретение статуса стажёра за границей, признался в том, что когда он пришел в МИД для прохождения медицинского осмотра, необходимого для допуска к экзаменам, и стоял в очереди, он заметил внутри здания крупного уверенно шагавшего мужчину и подумал: «Наверное, именно так и выглядит тот самый г-н Сугимура, умелый в дзюдо дипломат».

Впрочем, есть еще один человек, не упоминая которого нельзя говорить о пребывании Сугихара в Финляндии. Этот человек не имеет отношения ни к дипломатии, ни к политике, являясь при этом одним из тех финнов, которых почитают во всем мире: хорошо знакомый любителям классической музыки композитор Ян Сибелиус. Остается только позавидовать степени увлечения классической музыкой четы Сугихара – они лично встречались с Сибелиусом и даже получили в подарок от него портрет композитора с его личной подписью, а также и пластинку с записью знаменитой симфонии «Финляндия»! К сожалению, в сумбуре Второй мировой войны пластинка затерялась, но портрет Сибелиуса до сих пор, как я слышал, бережно хранится в семье Сугихара.

Поскольку речь зашла о Сибелиусе, стоит коротко рассказать об увлечении Сугихара музыкой: он страстно любил музыку, сам играл на рояле, и говорят, что особенно любил «Лунную сонату» Бетховена. В настоящее время в Вильнюсе у входа в Государственный еврейский музей Литвы в знак благодарности Сугихара стоит памятник, по своей форме напоминающий именно изгиб лунного света.

Сугихара в Хельсинки:стоит второй справа

Однако период гроз уже приближался, угрожая покою подобного рода светлых дней. В период пребывания Сугихара в Хельсинки там стали появляться беженцы-евреи, которые спасались от преследований, и вполне возможно, что Сугихара мог наблюдать за развитием этого процесса. 13 марта 1938 года нацистская Германия решительно аннексировала Австрию, осуществив свою заветную мечту. Дискриминация евреев со стороны нацистской Германии, начиная с 1933 года, когда нацисты пришли к власти, все усиливалась. После того, как Германия аннексировала Австрию, бегство евреев из Австрии активизировалось, что коснулось даже Финляндии. В официальном сообщении на имя Министра иностранных дел Японии Угаки Кадзусигэ(宇垣一成), отосланном 11 августа 1938 года от имени посланника Японии в Финляндии Сугисита Юдзиро(杉下裕次郎) говорилось, что в Финляндию прибыла группа беженцев-евреев из Австрии в составе 30 человек, и поскольку тогда в представительстве Японии, помимо посланника, работали только еще четверо, включая Сугихара, скорее всего Сугихара был знаком с этим происшествием. Вероятно, он тогда впервые мог различить поблизости от себя группу евреев-беженцев, и, может быть, впервые в жизни частично ощутил весь ужас преследования евреев со стороны нацистов.

Внимательное ознакомление с вышеупомянутым сообщением посланника Японии позволяет думать, что правительство Финляндии было обеспокоено тем, как следовало поступить с беженцами. Можно вполне предположить, что для Финляндии, где проживало мало евреев и не было антисемитизма, прибытие этих беженцев было событием далеко не радостным. Согласно официальному сообщению от имени посланника Японии в Финляндии, отосланному 23 августа, правительство Финляндии наложило запрет на пребывание в стране этих беженцев, а что касалось тех 111 евреев, которые прибыли в Финляндию еще до них, правительство предупредило еврейскую общину, добившись согласия, о необходимости их депортации из страны в течение трех месяцев, что в тот период времени соответствовало правовым нормам пребывания иностранцев в Финляндии. Посланник Японии также сообщал, что большинство беженцев уже оформили документы на выезд в США.

Наверное, однако, многие читатели, доверяясь написанному выше, готовы подумать, что реакция правительства Финляндии была слишком бессердечной. Но ведь не только Финляндия, – на самом-то деле большинство стран в то время отрицательно относились к приему еврейских беженцев. В основе того, что даже такая страна, как Финляндия, где, как я уже писал, физическое присутствие евреев было в историческом плане незначительным и где, соответственно, не возникал «еврейский вопрос», негативно относилась к беженцам, лежало, вероятно, то, что мир еще не оправился к тому времени от чудовищного финансового кризиса. В этой связи стоит отметить, что посланник Японии Сугисита в своем официальном сообщении, датированном 23 августа, писал, что Финляндия боролась с проблемой наличия большого числа безработных и вряд ли была в состоянии принимать беженцев из-за рубежа.

Что касается Японии, то не было никаких проблем в отношении выдачи транзитных виз тем беженцам-евреям, которые могли обозначить страну назначения и имели при себе достаточные денежные средства, необходимые для переезда, но визы не разрешалось выдавать тем, кто не мог указать страну назначения и вряд ли обладал достаточными средствами на покрытие необходимых расходов. Однако среди тех евреев-беженцев, которые окружили то самое консульство Японии в Каунасе, где работал Сугихара, большинство принадлежало как раз к той категории, которая доверия не вызывала.

Нам неизвестно, что именно подумал Сугихара, когда он впервые увидел беженцев-евреев в Хельсинки. Наверное, в глубине души он должен был почувствовать жалость к тем, кому пришлось бежать заграницу, бросив все, и вместе с тем глубокую ненависть к нацизму, который подвергал преследованиям ни в чем неповинных людей.

 

(продолжение следует)

Примечания


[1] Письмо было любезно предоставлено профессором Хироси Бандо. См. http://berkovich-zametki.com/2008/Zametki/Nomer12/Bando1.php Письмо было послано примерно в 1971 году в ответ на просьбу со стороны Михаля Рыбиковского, в прошлом офицера польской разведки, в свое время сотрудничавшего с Сугихара и проживавшего после войны в Канаде. Оно хранится в архиве при Музее военной истории Польши в Варшаве в Документах Рыбиковского (D-1). Письмо содержит подпись Сугихара, но отсутствуют и дата, и название. Текст письма нуждается в комментариях, которые изложены в монографии проф. Х. Бандо и будут в дальнейшем переведены на русский язык в «Заметках». См. Bando, Hiroshi (2004). Sekai-no naka-no Nihon-Porando Kankei. 1931-1945 (отношения в мировой истории). Tokyo:Otsuka Shoten, pp. 280-289.

[3] Список был любезно предоставлен профессором Хироси Бандо.

[4] Польских граждан в Японии встречал посол Польши Тадеуш Ромер, который занимался сбором средств для поддержки беженцев, в том числе обращаясь и в еврейские организации в США. Много лет спустя Ромер рассказывал, в частности, что однажды в порт Цуруга из Находки прибыло тридцать человек с поддельными визами на одно и то же имя: «Якуб Гольдберг». Возможно, «визы Сугихара» активно применялись и для переброски зарубеж польских офицеров. См. http://www.tiu.ac.jp/~bduell/ASJ/3-95_lecture_summary.html


К началу страницы К оглавлению номера

Всего понравилось:0
Всего посещений: 3961




Convert this page - http://berkovich-zametki.com/2010/Zametki/Nomer10/Zinberg1.php - to PDF file

Комментарии:

Буквоед - Якову Зинбергу
- at 2010-10-18 07:10:24 EDT
Яков
Токио, - Sunday, October 17, 2010 at 20:48:40 (EDT)
Кстати, депортация как «классово-чуждых» - чем дальше, тем надёжнее - была разве что еще одной формой спасения жизни.


Уважаемый Яков! Спасибо за Ваш обстоятельный ответ. Выделенная мной Ваша же фраза доказательство того, что черно-белый подход к жизни просто неприемлем.

Яков
Токио, - at 2010-10-17 20:48:40 EDT
Уважаемый Буквоед: действительно, на первый взгляд может показаться, что Сугихара помог беженцам избежать исключительно участи получения советского гражданства. При этом однако не следует забывать и того, что Советский Союз этому не только не препятстовал, но и способствовал, – без разрешения на транзит до Владивостока, которое Сугихара в советском консульстве успешно оговорил, ничего бы не произошло. Строго говоря, это была своего рода совместная советско-японская гуманитарная операция, и, может быть, когда-нибудь в далёком будущем найдутся политики, которые решат, что им выгодно ее именно так представить. Но на самом деле все обстояло сложнее: Сугихара был отослан генштабом в Ковно главным образом для того, чтобы выяснить, состоится ли война между СССР и Германией (читайте внимательно Приложение 1), при этом его основными помощниками были офицеры польской разведки, от которых он узнавал также и о положении евреев «из первых рук» и, следовательно, мог вполне основательно судить о том, что ожидало евреев, оказавшихся в зоне немецкой оккупации. К тому же он был уверен в том, что Германия нападет на СССР (см. Приложение 1), и, как известно, не ошибся. А о том, что происходило на улицах Ковно через год после его отъезда из Литвы, мы хорошо знаем.. Сугихара де-юро избавил беженцев от бремени советского подданства, по их собственному усмотрению и с позволения советских органов, но де-факто спас от неминуемой смерти, которая ожидала всех тех, кто остался бы в Ковно, а именно это Сугихара мог вполне предвидеть в значительно большей степени, чем многие другие. Кстати, депортация как «классово-чуждых» - чем дальше, тем надёжнее - была разве что еще одной формой спасения жизни.
Продолжайте читать нашу серию – в следующем отрывке этот вопрос частично обсуждается.

Буквоед - Якову Зинбергу
- at 2010-10-17 10:32:23 EDT
Уважаемый г-н Зинберг! При всем моем искреннем уважении к Тиунэ Сугихара я как-то запутался в этой истории. Ведь визы евреям он выдавал уже после аннексии Литвы, т.е. де факто советским гражданам, которым ничего (тогда, естественно) как евреям не грозило ("отец народов" так даже антисемитизм "формой каннибализма" назвал)? Получается, что спас он 6000 евреев не от нацистов и литовских националистов, но от советской депротации как "классово-чуждых элементов"? Ей-богу заплутал в трех соснах.
Яков
Токио, - at 2010-10-16 19:49:49 EDT
Спасибо за теплый отзыв! Передам Ваши слова автору.
Игрек
- at 2010-10-16 04:05:16 EDT
Важное, глубокое и очень добросовестное исследование, подтверждающее старую истину о том, что мир не без добрых людей.
К сожалению, публикация проходит без активного обсуждения, но хочется верить, что прочтут очень многие.
Спасибо автору перевода.