Berkovich1

Я ждал этого дня без малого четыре года. И вот он наступил. Очень символично, что долгожданное событие произошло в День Победы – 9 мая 2009 года. Почти через четыре года после окончания съемок документального фильма «Вопросы Богу» о нем заговорили на Центральном телевидении, и зрители увидели фрагменты фильма.

О том, как родился замысел фильма о немцах, спасавших евреев в годы Холокоста, как непросто шли его съемки, с какими интересными людьми пришлось тогда встретиться, подробно рассказано в беседе с Еленой Минкиной, состоявшейся летом 2006 года, через год после того, как был снят последний кадр фильма. Ниже я буду неоднократно цитировать это интервью, называя его просто «беседа». Текст интервью был опубликован в альманахе «Еврейская Старина»[1] и заканчивался таким пассажем:

М. Когда и как зрители увидят ваше произведение?

Евгений Беркович и Елена Минкина в Ганновере, май 2006

Б. Этот вопрос следует адресовать студии «Параджанов-фильм». Насколько я знаю, она прилагает усилия, чтобы как можно больше людей фильм увидело. Фильм наш, конечно, не коммерческий, и пробиться на каналы телевидения ему, возможно, будет не просто. Но не будем терять надежды.

Надежды я не терял, но с каждым годом становилось все яснее, что пробиться фильму к широкому зрителю нелегко. Например, первый «клубный показ» в большой аудитории Московского еврейского общинного центра (МЕОЦ) в Марьиной Роще состоялся только в марте этого года, когда я приезжал в Москву с циклом выступлений по истории математики и еврейской истории. Коллегам со студии документальных фильмов, находящейся в Москве, не удавалось организовать показ фильма в МЕОЦе целых три года. В ту же поездку я смог показать фильм в Фонде «Холокост». И везде зрители принимали события на экране близко к сердцу, никто не оставался равнодушным. Но выход фильма на экраны телевизоров по-прежнему выглядел почти невероятным.

Неизвестно, как развивались бы события дальше, если бы меня не пригласили во время той же поездки в Москву выступить на канале НТВ-МИР в передаче «Наши со Львом Новоженовым». Передача вышла в эфир 28 марта, и любой желающий может ее посмотреть: либо на нашем сайте (на форуме «Не забыть рассказать»), либо на сайте www.etvnet.ca [2].

Во время разговора с Новоженовым я нашел момент, чтобы сказать несколько слов о нашем фильме, и оказалось, что эти слова не пропали даром. После записи передачи ко мне подошли редакторы канала НТВ-МИР Иветта Чернышева и Светлана Воробьевская, заинтересовавшиеся темой фильма и сложными этическими вопросами, которые он поднимает. В конце нашего разговора Иветта попросила связать ее со студией, чтобы получить копию фильма, что я с радостью и сделал. Во время последующего нашего разговора Иветта обещала найти удобный повод, чтобы рассказать о фильме зрителям. А лучшего повода, чем День Победы, и искать не нужно!

Эту передачу я недавно посмотрел на упомянутом сайте www.etvnet.ca. Гостями Льва Новоженова были в этот раз мой соавтор по сценарию Борис Шейнин и редактор фильма Юрий Аветиков. Наверно, Лев Новоженов оказал им неважную услугу, представив с самого начала «создателями фильма», хотя в титрах, перечисляющих участников, их имена расположены далеко не на первых местах. Потом на протяжении всей передачи оба гостя так усердно старались соответствовать роли «создателей», что ни слова не сказали о тех, кто, кроме них, действительно делал фильм. О режиссере Александре Андрееве прозвучала только одна фраза, об операторе Викторе Еркине – ни одной. Я как автор сценария и идеи фильма вообще не упомянут.

Юрий Аветиков пересказал предысторию создания фильма, первоначально задуманного как рассказ о героях фильма Поланского «Пианист», но преобразованного потом в фильм обо всех «невоспетых героях». Об этом говорилось в упомянутой выше беседе:

М. Но в фильме-то ничего о Хозенфельде не говорится. Что же случилось?

Б. Жизнь, как говорится, внесла свои коррективы. Неожиданно выяснилось, что студии нельзя снимать фильм о Вильме Хозенфельде. Его сын Детлеф Хозенфельд запретил использовать имя его отца в фильмах этой студии.

М. Странный запрет. По-моему, дети и внуки должны быть признательны людям, рассказывающим о добрых делах их отца и деда. Похоже, за этим стоит какая-то интрига?

Б. Именно так. Оказалось, что первоначально свой сценарий фильма о Хозенфельде предложила студии одна известная журналистка из Санкт-Петербурга. Сценарий студии не понравился и был отклонен. Обиженная журналистка попросила Детлефа Хозенфельда, с которым была знакома, запретить студии снимать какой бы то ни было фильм об отце. И нам тогда пришлось срочно менять планы.

Дойдя до этого места, Юрий Аветиков мельком упомянул: «И вот тут мы напали на Евгения Берковича». С какой целью напали, и что из этого «нападения» вышло, неподготовленный зритель и не догадается.

М. Может, и хорошо, что сюжет фильма изменился?

Б. Я тоже считаю, что все обернулось к лучшему. Я предложил более общую тему – о немцах, спасавших евреев в годы Холокоста и не получивших за это, как, кстати, и Вильм Хозенфельд, никакого общественного признания и благодарности. Рабочим названием фильма было «Невоспетые герои».

Евгений Беркович, Борис Шейнин, Александр Андреев. Кельн, июнь 2005

В принципе, эти «провалы памяти» и «заусенцы совести» можно было бы оставить без внимания, если бы участники беседы за столом у Новоженова не наговорили о представляемом фильме много ерунды, а действительно важные и интересные вещи вовсе бы не упустили. Как говорит сейчас молодежь, «создатели» фильма были просто «не в теме», путались в деталях и говорили не о том. Так неподготовленный студент переводит разговор на выученную тему, а не отвечает на полученный билет. Борис Соломонович, например, десять минут (из 38, отпущенных на передачу) рассказывал о своем старом фильме, который уже долгие годы «лежит под кроватью». Я желаю фильму моего уважаемого коллеги удачной встречи со зрителями, но почему же не поговорить и по теме передачи, т.е. о фильме «Вопросы к Богу», тоже многострадальном детище, наконец-то дождавшемся телевизионного эфира?

Когда речь все же заходила о нашем фильме, оба «создателя» начинали слегка путаться в деталях. Незнание подробностей Юрием Аветиковым объяснимо – он не участвовал в съемках, не был с нами в Германии. Поэтому, описывая, словно он его видел, памятник «Вопросы к Богу», давший название фильму и как бы олицетворяющий его идею, уважаемый редактор пару раз ошибся. Памятник вовсе не «стоит еще и сейчас в одном маленьком городке», а был поставлен всего на пару недель в 2005 году в столице Нижней Саксонии Ганновере на время проведения там съезда евангелической церкви. Нам просто повезло, что съемки фильма проходили именно в это время.

Процитирую соответствующее место из беседы:

Одно незапланированное событие повлияло на концепцию фильма и даже определило его окончательное название. Незадолго до начала наших съемок в Ганновере проходил съезд евангелической церкви Германии. К этому мероприятию был установлен так называемый «Мемориал вопросов», собравший вопросы к Богу десятков тысяч людей, детей и взрослых. Нам удалось снять этот мемориал до того, как он был разобран.

Эти мелкие неточности, допущенные редактором фильма, повторяю, простительны. Но когда другой «создатель», соавтор сценария фильма, отвечая на вопрос, что его сильнее всего потрясло, называет концлагерь Майданек с могилой Анны Франк, то это уже нонсенс. В Майданеке мы не были, я привез съемочную группу в Берген-Бельзен, где находится эта могила. И напрасно Борис Соломонович придумывал на ходу новую легенду, что в могиле только сестра Франк, а сама Анна якобы похоронена в другом месте. Это именно могила Анны Франк и ее сестры, что придает силу документальности нашим кадрам. Неточности в таких деталях простительны рядовому зрителю и даже телеведущему популярной передачи, но сценарист исторического фильма не должен ошибаться в таких подробностях. Здесь фантазии не заменяют знания.

Забавный перекос памяти или еще один пример буйной фантазии продемонстрировал Борис Соломонович, рассказывая зрителям и ведущему о происшествии, которое могло бы обернуться настоящей бедой: его сбил во время съемок велосипедист. Причем виноват был сам Борис Шейнин, так как стоял в то время на особой велосипедной дорожке, где пешеходам не место. Велосипедист упал на стоящий рядом «Мерседес», погнув его фирменный значок, велосипед тоже получил повреждения... По всем немецким законам нам грозил крупный штраф, а то и что-то похуже.

Борис Соломонович во время передачи описал развитие событий так, будто мы просто убежали с места происшествия, чтобы не попасть в руки немецкой полиции. Святая простота или великий фантазер! Как будто можно убежать от немецкой полиции среди бела дня на виду у стольких свидетелей. Все было не так. Мне, как единственному из группы говорящему по-немецки, пришлось рассказать собравшимся про фильм, про нашу группу и, в конце концов, удалось их уговорить, что в данном случае «справедливость выше инструкции», и даже владелец «Мерседеса», простив нам погнутый значок, встал на нашу сторону. В результате велосипедист подчинился общему настроению и, махнув рукой на свои права и царапины, уехал чинить велосипед. Только после этого мы смогли облегченно вздохнуть и продолжить свой путь. Ни о каком «бегстве», конечно, и речи не было.

Режиссер фильма Александр Андреев и соавтор сценария Борис Шейнин. Ганновер, июнь 2005

Еще об одном эпизоде из передачи Льва Новоженова, когда ведущий и «создатели» фильма спорили о графине фон Мальцан, стоит рассказать подробнее. Юрий Аветиков хотел пересказать фрагмент фильма, являющийся в некотором смысле экранизацией моей давней заметки о мятежной графине «Бей в барабан и не бойся беды», опубликованной в книге «Банальность добра». Эту книгу я подарил Льву Новоженову после нашей первой встречи в эфире, и, к моему удивлению, выяснилось, что Лев Юрьевич ее прочитал и оказался больше подготовленным к разговору о фильме, чем его «создатели».

Когда Юрий Аветиков начал говорить «то ли о графине, то ли о баронессе» - Борис Шейнин тут же уверенно вставил: «баронессе» - Новоженов вспомнил мою заметку и переспросил: «Это та ли графиня, что жила в бедном квартале?». Оба создателя замахали на него руками и дружно «опровергли»: «Нет, нет! То была настоящая баронесса!».

Мария фон Мальцан и Ганс Гиршель, которого она три года прятала в своей квартире

На минуту смутившись, ведущий попробовал зайти с другого конца: «Это та, что прятала у себя любовника?». И этот подход разгоряченные «создатели» опять категорически отвергли: «Нет, это настоящая баронесса из высшего света! Никого она не прятала». Посрамленный ведущий опять на время замолк и слушал, а потом вновь робко вставил: «Но я же читал у Берковича...», но «создатели» уже вошли в раж и слушать не хотели. Наконец, Лев Юрьевич все же нашел мужество расставить все на свои места: «Мы говорим об одном и том же человеке!». Появившиеся потом кадры показали именно графиню, а не баронессу, фон Мальцан, а слова диктора подтвердили правоту Новоженова: в конце жизни она жила в бедном квартале, во время войны спасла своего будущего мужа, скрывая его в своей квартире, а кроме него, графиня спасла еще несколько десятков евреев и сотням помогла бежать в Швецию и в Швейцарию.

Театр абсурда: создатели не знают, о ком идет речь в их фильме! Но ведущий показал себя молодцом!

Есть правило, что любое произведение надо судить за то, что в нем есть, а не за то, чего в нем нет. О недостатках показанного в передаче я уже говорил. Все же отмечу хотя бы часть того, о чем не было сказано, но что стоило хотя бы упомянуть. Жаль, что у «создателей» фильма не нашлось времени или желания хотя бы немного сказать о немцах, чью помощь в создании фильма просто невозможно переоценить. Хорошо, что был упомянут художник и скульптор Гюнтер Демниг, устанавливающий в разных городах Германии «камни преткновения», или «камни памяти», о которых не раз писали на нашем портале[3].

Гюнтер Демниг, его помощница Ута Франке и Евгений Беркович в мастерской художника. Кельн, июнь 2005

К сожалению, ничего не было сказано об историке профессоре Вольфганге Бенце, который руководит Институтом исследования антисемитизма в Берлине и знает о преследовании евреях в Германии, пожалуй, больше всех на свете. Как большую нашу удачу я расцениваю тот факт, что профессор Бенц согласился дать нам большое интервью, малая часть которого украсила фильм. Само интервью опубликовано в альманахе «Еврейская Старина»[4] в 2005 году и интересно само по себе, так как проливает свет на многие острые вопросы взаимоотношений немцев и евреев.

С проф. Вольфгангом Бенцем в Центре изучения антисемитизма. Из личного архива автора

Украсил фильм и яркий рассказ о спасении евреев в мастерской инвалидов, руководимой Отто Вайдтом. Сейчас на месте мастерской располагается музей, а водил нас по нему и рассказывал о его истории директор-смотритель музея Хаим Хофман, израильтянин, уже двадцать лет работающий и живущий в Берлине. Очень колоритный человек с усами в пол-лица.

Хаим Хофман и Евгений Беркович. Берлин, июнь 2005

Но одних документов, музейных экспонатов или результатов научных исследований мало для хорошего документального фильма. Бесценными являются съемки очевидцев. И нашему фильму повезло найти современников и участников тех событий, о которых ведется речь. Фильм начинается рассказом Эвелины Гюнтер-Шельхаймер, чей отец был участником антигитлеровского подполья и казнен нацистами по делу о покушении на Гитлера 20 июля 1944 года.

Евгений Беркович и Эвелина Гюнтер-Шельхаймер. Мотцен, июнь 2005

Самой большой удачей фильма я считаю сюжет о спасении Петра Рабцевича немецким офицером Гюнтером Крюллем.

Петр Рабцевич с семьей. Киев (фото из семейного архива Рабцевичей)

Нам не удалось бы выйти на Петра Рабцевича, если бы не помощь историков из Кельна Вернера и Маргарет Мюллер. Знакомство с ними было настоящим подарком судьбы.

Евгений Беркович, Вернер Мюллер. Кельн, июнь 2005

Впрочем, читатель уже заметил, что таких подарков у нас во время съемок было немало.

В целом, несмотря на все шероховатости первого представления фильма широкому зрителю, я счастлив, что это представление все же состоялось. Мы ждали его долго, но главное сделано: пробита стена, отделявшая наше детище от огромной аудитории, для которой он и создавался. Создавался, кстати, по государственному заказу от Министерства культуры Российской Федерации. И я надеюсь, что за первым разговором о фильме на телевидении выйдут новые передачи, в которых фильм покажут не фрагментами, а целиком. И он заживет уже своей жизнью, отдельно от своих создателей.

PS. Во время передачи Лев Новоженов упомянул о своей поездке в Германию для лечения и рассказал, как он был потрясен и даже напуган, увидев надпись на больнице: «Юдекранкенхауз». Спросив местных жителей, давно ли она так называется, получил ответ, что уже лет двести или триста. Значит, и при Гитлере так называлась? Этот «ребус» все присутствующие не могли решить и дружно отнесли его к тайнам «загадочной германской души» по аналогии с «загадочной славянской душой». Мне кажется, что загадка имеет простое решение. Лев Юрьевич мог спутать «Judenkrankenhaus», т.е. «еврейскую больницу», с «Jude-Krankenhaus» или чаще «St. Jude-Krankenhaus», что означает «больницу имени святого Иуды». Св. Иуда - это один из двенадцати апостолов, госпитали и больницы его имени уже несколько веков существуют во многих христианских странах, в том числе, в США и Германии. Так что пугаться не нужно. Надеюсь, что врачи помогли, несмотря на путаницу с названием.

Примечания

[1] Минкина Елена, Беркович Евгений. Вечер вопросов. Беседа о новом документальном фильме про немцев, спасавших евреев в годы Холокоста. Альманах «Еврейская Старина», №8(44) 2006 год.

[2] На этом сайте требуется регистрация, позволяющая бесплатно в течение трех дней смотреть любые передачи, а потом, если захочется продолжить просмотры, можно выбрать режим удобный вид и способ оплаты.

[3] См., например, Ионкис Грета. Споткнись и вспомни. «Заметки по еврейской истории», №7(56) 2005.

[4] Беркович Евгений. Вопросы к Богу. Интервью с профессором Бенцем. Альманах «Еврейская Старина», №10(34) 2005.