©"Заметки по еврейской истории"
декабрь 2009 года


Масааки Сираиси

Японский дипломат Сугихара Тиунэ, который спас 6000 евреев

Перевод с японского и комментарий Якова Зинберга

(продолжение. Начало в №18(90) и сл.)

Комментарий переводчика

В «Золотой Книге» – первый переводчик и издатель «Протоколов» в Японии.

Полковник Ясуэ, организатор «Проекта Фугу»: друг евреев?

После окончания войны с Японией в советский плен попал некто по имени Ясуэ Норихиро, а по званию – полковник. Ему не было суждено вернуться на родину: он умер в Хабаровске в 1950 году. Как и Сугихара Тиунэ, полковник Ясуэ обучался русскому языку. И точно так же оказался в советском плену. И точно так же Ясуэ оказался деятельным участником еще одной истории – истории нашего народа, с той только достаточно заметной разницей, что ему в то страшное время довелось быть главным армейским «экспертом» по еврейскому вопросу. Отчасти, подлинно по иронии судьбы, довелось и ему – тому самому человеку, которому по долгу службы было позволено распоряжаться тысячами еврейских жизней, – разделить судьбу множества из племени своих подопечных, умерев на чужбине в нелегком плену.

Полковник Ясуэ. Фотография любезно предоставлена семьёй

Его имя занесли в «Золотую книгу», чтобы не забыть о «Проекте Фугу», который он разработал[1]. Мало кто знает, впрочем, что, по его собственному признанию, полковник Ясуэ был еще и первым переводчиком «Протоколов сионских мудрецов» на японский язык и даже, кажется, издателем[2]. Так кем же он был на самом деле, этот полковник Ясуэ: другом или недругом? А, может, и тем, и другим? Хотел ли он помочь или же, как утверждают многие, поверил «Протоколам» и вознамерился «раскошелить» еврейских банкиров из далекой Америки, тех самых Соединенных Штатов, которым еще предстояло приказать сбросить атомные бомбы на толпы горожан, его соотечественников, наивно разглядывавших заурядные и ставшие привычными очертания вражеских самолетов? Ясуэ, кажется, выделял евреев из множества народов, будучи при этом, как оказалось, и сам одним из избранных – для чего-то неповторимо ужасного и впервые происшедшего.

Вероятно, с «Протоколами» полковник мог хорошо ознакомиться в то время, когда участвовал в «сибирской кампании» против советской России: благо, советчиков из доброжелательной российской среды повстречалось тогда, наверное, немало. Прошли годы, и некто А. Климов – в свою очередь? – напишет книгу под названием «Ядовитые рыбы. Сионисты и масоны в Японии», которая будет опубликована в Москве в 1992 году. Само название книги Климова говорит о том, что автор знаком с «Проектом Фугу» и позаимствовал свою символику именно у японцев – он, в частности, пишет:

«Что же это за «фугу»? Ядовитая рыба, которая, тем не менее, употребляется японцами в пищу. Несмотря на угрозу для жизни, многие в Японии хоть раз да отваживаются попробовать это блюдо. На риск заставляет идти распространенное мнение, что мясо фугу обладает исключительными вкусовыми качествами, усиливаемыми допустимой дозой яда. Приготовление блюд из фугу разрешается лишь поварам, имеющим специальную лицензию, но встречаются и «контрабандисты», нередко доводящие своих клиентов до смерти».[3]

Добросовестно ссылаясь на японского автора, Климов при этом сообщает:

«Опасно это или нет – нам нужны евреи, – с завидной прямотой объявил в декабре 1938 г. министр финансов и торговли Сэйсин Икэда. – Эти поселенцы будут активом для Маньчжоу-го и Японии. Но что еще важнее – их поселение побудит других евреев предоставлять нам капитал, который мы не можем получить никаким другим путем. Пригревая этих измученных европейцев, мы добьемся расположения американских евреев, которые контролируют прессу, радио, кинопромышленность и, возможно, самого президента Рузвельта. Мы не можем позволить себе оттолкнуть евреев. Если Япония последует примеру Германии и установит над евреями жесткий контроль, наша внешняя торговля подвергнется дискриминации. Если же Япония пойдет в противоположном направлении и подружится с евреями, нам откроются совершенно новые экономические возможности».

И со ссылкой на того же автора Климов упоминает капитана Инудзука Корисигэ, ближайшего сотрудника Ясуэ, который будто бы в своем докладе Главному морскому штабу от 18 января 1939 г. уподобил евреев «блюду из рыбы фугу: поесть его очень приятно, но при неумелом способе приготовления можно лишиться жизни». Доклад завершался призывом к серьезному «анализу того, возможно ли их постоянное использование.

Блюда из фугу. http://fuguchiri.jp/set.html

А что касается полковника Ясуэ, то Климов подробно характеризует его следующим образом:

«Своим самым лучшим специалистом по еврейскому вопросу японские милитаристы считали уже упоминавшегося полковника Ясуэ Нарихира, помощника генерал-майора Хигути Кинтиро. Он был не только мозгом Хигути во время его службы в Харбине, но и ответственным за связанные с евреями мероприятия в армии.

Ясуэ лелеял поистине дьявольский замысел: основать в Маньчжурии и других оккупированных японцами частях Китая автономное еврейское государство, создать своего рода Израиль на Дальнем Востоке. Хигути был согласен с этим. Подобное государство было бы очень привлекательным для «нации, в течение двух тысячелетий лишенной родины» (т. е. для сионистов), а заодно играло бы роль «буфера по отношению к СССР», то есть усилило бы напряженность на наших дальневосточных границах. По этому поводу Ясуэ и начальник штаба экспедиционных войск в Китае Есимото провели 7 июня 1939 г. специальное совещание, главные результаты которого были изложены в следующих двух пунктах: «1) При создании еврейской зоны за пределами Шанхая необходимо, подобно Биробиджану, сделать ее автономной областью и через новый китайский режим поставить под защиту Японии. 2) Автономная власть должна иметь значительное пространство с учетом роста ее населения, увеличения иммиграции евреев по мере их стремления к мирной жизни на Дальнем Востоке, а также ожидаемого изгнания евреев из других стран». Заметьте, как трогательно говорится здесь о «стремлении к мирной жизни на Дальнем Востоке»! По части демагогии японские милитаристы всегда были мастерами».

Источники, которыми Климов воспользовался, публикуя свою монографию в начале 1990 годов, весьма потрепаны временем, что позволяет думать, что эта книга была «разработана» еще в советские времена, но опубликовать ее все же тогда не решились[4]. Однако тематика – жива и по сей день, да и вряд ли скоро изживет себя. Я намеренно предоставил длинные цитаты, потому что читателю захочется, наверное, к ним вернуться и перечитать по той причине, что версия тех же событий в изложении Сираиси Масааки совершенно отлична от позиции Климова.

Статья Сираиси является одной из последних публикаций, появившихся в Японии в последнее время по данной тематике, и основывается на первоисточниках. Она является также продолжением серийной работы по восстановлении образа Сугихара Тиунэ, которая возобновится в будущем году.

Правда о таинственном «проекте Фугу»

Неосуществившийся указ о массовом переселении евреев[5]

Что такое «проект Фугу»?

«Проект Фугу». Вероятно, многие читатели, увидев это название, с удивлением подумали: «Что это за проект такой?» Несомненно, это тот самый зарытый в тени истории проект, о котором ничего не сообщают в учебных пособиях по истории и подобного рода литературе, и как раз то самое, о чем знают те, кому положено знать.

Тогда, слегка изменив направление, позвольте спросить: вам что-нибудь говорит имя «Сугихара Тиунэ»? По-видимому, в ответ на это многие читатели припомнят: «Не тот ли самый дипломат, который спас множество евреев?» В последние годы значительно возросли возможности узнать о его незаурядном поступке, и популярность Сугихара все возрастает. Однако в том числе и в плане изучения наследия Сугихара чрезвычайно важно, не останавливаясь на исследовании исключительно деятельности Сугихара, прояснить общую картину того, как обращалась Япония того периода времени с евреями-беженцами, спасавшимися бегством из Европы. Дело как раз в том, что именно таким образом можно будет лучше осознать сущность подвига Сугихара.

Как раз такой подход и позволит обнаружить так называемый «Проект Фугу», который ставил своей целью создать в Маньчжурии «безопасный очаг» для евреев-беженцев, прибывавших из Европы, и таким образом принять под опеку несколько сотен тысяч человек.

Но почему же такого рода проект, подразумевавший возможность спасения множества человеческих жизней, назвали столь таинственно в разговорном стиле: «Проект Фугу»? Принято думать, что это название было подобрано для «камуфляжа»: ведь было необходимо осуществлять этот проект, соблюдая предельную секретность, поэтому я – для удобства – позволю себе воспользоваться этим названием: «Проект Фугу». Так кто же и когда, с какого рода целью разработал этот завершившийся нереализованной фантазией, но при этом чрезвычайно обширный и, более того, бывший в состоянии спасти множество жизней проект? Почему же он не осуществился? Вот именно об этом я и собираюсь поведать как можно более понятно.

«Важный», но и с «пределом возможного»:

«Программа по обращению с евреями»

Что касается взаимоотношений евреев и японцев в довоенный период, то наиболее широко известна деятельность Сугихара Тиунэ, которого я выше упоминал, но это не всё. Примерно за два года до того, как Сугихара начал действовать, а именно 6 декабря 1938 года правительство Японии заявило о своем основном политическом курсе в отношении евреев. Я имею в виду сформулированную на «Совещании пяти министров» (высший орган по принятию политических решений в тот период времени, в состав которого входили премьер-министр, министр иностранных дел, министр финансов, министр армии и министр военно-морского флота) «Программу по обращению с евреями». Суть содержания этого документа заключалось в том, что Япония, несмотря на то, что дружественные по отношению к ней в то время Германия и Италия подвергали евреев дискриминации, отказывалась дискриминировать евреев, принимая в учет, в частности, отношения с США, и намеревалась обращаться с евреями так же, как с прочими иностранными гражданами.

Японское правительство осмелилось принять такое решение на фоне происшедшего в Германии в ноябре того же года события, связанного с проявлением насилия в отношении евреев и известного под названием «Хрустальная ночь». Поводом для насилия послужило убийство юношей-евреем секретаря германского посольства во Франции, в результате чего как в Германии, так и в аннексированной Германией в марте того же года Австрии состоялись нападения на евреев и широко разрасталось варварское насилие: поджигались синагоги и разрушались магазины, которыми владели евреи, а совершенно неподходящее название «Хрустальная ночь» возникло по аналогии с отблесками вдребезги разбитого стекла.

Нет сомнения в том, что это было ужасное событие. Однако, если взглянуть на него проще, то произошло оно очень уж далеко от нас, и, пожалуй, весьма трудно поверить в то, что как таковое оно должно было оказать на Японию огромное воздействие. И тем не менее, именно это событие в двояком смысле послужило поводом для разработки «Программы по обращению с евреями».

Во-первых, общественное мнение в США с яростью восприняло эти события, и в порыве гнева ряд американских газет, исходя из того, что в тот период времени Япония и Германия собирались подписать соглашение по обмену в области культуры, начали предвещать, будто бы Япония, подражая Германии, намеревалась дискриминировать евреев. По этому поводу в Министерство иностранных дел Японии одно за другим поступали тревожные телеграммы из США: в частности, от посла Японии в США Сайто Хироси, генерального консула Японии в Нью-Йорке Такасуги Канамэ, и японское правительство внезапно оказалось вынужденным прояснить свое отношение к евреям.

А второй причиной было то, что после «Хрустальной ночи» выбравшиеся из Австрии и Германии и стремившиеся добраться, в частности, до Америки сначала пересекая территорию Советского Союза, а затем транзитом через Манчжоу-го и Японию беженцы-евреи начали толпиться потоками вдоль границы между СССР и Маньчжурией.

В этих условиях и стал действовать наилучший армейский специалист по еврейскому вопросу полковник Ясуэ Норихиро (глава Органа особого назначения в Дайрене[6]). Полковник Ясуэ родился 12 января 1888 года в префектуре Акита и закончил армейский кадетский корпус в 1909, став кадетом 21-го выпуска, одновременно с Исивара Кандзи, с которым Ясуэ был дружен до конца своих дней.[7] Кроме того, Ясуэ был отослан кадетской школой для обучения русскому языку в Токийскую профессиональную школу обучения иностранным языкам (ныне Токийский университет иностранных языков) в качестве студента-стипендиата первого набора.

Полковник Ясуэ. Фотография любезно предоставлена семьёй

Испытав на себе бремя страшных боёв как участник «сибирской кампании» по отправке японских войск в советскую Россию, Ясуэ наконец осознал, что нет ничего страшнее войны, и приобрел твердое убеждение в том, что затевать войны категорически нельзя. Следует отметить, что – при этом учитывая то, что «сибирская кампания» была вмешательством в процесс развития революции в России, поскольку среди революционеров, вдохновивших рост революционного движения в России, было много евреев (например, впоследствии погибший в сталинских «чистках» Троцкий), появилось немало японцев-участников кампании, которые «замкнулись» на идентификации российской революции с революцией, будто бы зачатой евреями.

Однако Ясуэ со своей стороны приступил к изучению евреев с позиций более объективных и написал ряд статей по проблематике еврейского вопроса, что получило высокую оценку в армейских кругах, в результате чего в 1927 году он получил возможность отправиться в длительную командировку в Европу и на Ближний Восток с целью проведения исследования в области еврейского вопроса. Во время своего пребывания на территории современного Израиля Ясуэ непосредственно ознакомился с еврейскими аграрными поселениями и почувствовал еще большее расположение к евреям.

Наконец, на стадии конца 1938 года, указанной выше, министр Армии в тот период времени Итагаки Сэйсиро прислушался к рекомендациям Ясуэ, и в результате предложенная Итагаки к рассмотрению на Совете пяти министров «Программа по обращению с евреями» была утверждена. Её содержание, если учесть, что речь идет о политическом курсе, принятом страной, состоявшей в дружественных отношениях с Германией и Италией, можно без преувеличения оценить как весьма неожиданное.

Однако позвольте мне указать на то, что эта программа обязывала обращаться с евреями непременно так же, как с прочими иностранными гражданами, и нигде не было написано о стремлении спасать евреев: речь шла исключительно о необходимости действовать в соответствии со стандартными инструкциями по прибытию в Японию иностранных подданных. Однако поскольку правила въезда в Японию иностранцев предусматривали возможность выдачи транзитной визы только лишь тем иностранцам, которые имели при себе достаточные денежные средства и в законном порядке направлялись в определенные страны, спасение едва выживших беженцев-евреев в подобных условиях не представлялось возможным. И тогда полковник Ясуэ разработал грандиозный план: это и был «Проект Фугу».

Начавший было оформляться «Проект Фугу»

Очертания «Проекта Фугу» начали слегка определяться в ходе состоявшегося в Маньчжурии, в городе Харбине, третьего съезда евреев Дальнего Востока, проходившего с 23 по 26 декабря 1939 года. Съезды евреев Дальнего Востока проводились ежегодно в декабре в Харбине с 1937 года, когда началась японо-китайская война, по 1939 год включительно и ставили своей целью стабилизацию положения евреев, проживавших в регионе Дальнего Востока. С самого начала Квантунская армия и в особенности лично полковник Ясуэ оказывали поддержку в проведении съездов.

Именно в ходе проведения третьего съезда в качестве секретной резолюции были одобрены следующие два положения: обращение к правительству Японии с просьбой обосновать для евреев на территории Маньчжурии отдельный район расселения («безопасную зону»), а также и обращение в этой связи за денежной помощью к еврейским финансовым кругам в США. Как раз это и составляло конкретное содержание «Проекта Фугу». В действительности первоначальный план этой резолюции был составлен Органом особого назначения Дайрена, которым руководил полковник Ясуэ, и, более того, был заранее передан Квантунской армией в Министерство армии и Генеральный штаб.

Именно Квантунская армия по большому счету одобрила «Проект Фугу», и к тому же тот факт, что проект начал приобретать конкретную форму, указывает на высокую вероятность того, что и руководство армии в целом дало, по крайней мере, свое «молчаливое согласие». Вполне возможно и то, что хотя бы потому, что в то время в чрезвычайных условиях подписания Договора о ненападении между Германией и СССР и внезапного начала Второй мировой войны – также и в Японии подвергались обдумыванию перемены во внешнеполитическом курсе страны, столь смелый проект смог найти поддержку.

На следующем этапе полковник Ясуэ поручил Особой исследовательской группе в составе Исследовательского отдела при Управлении Маньчжурской железной дороги составить конкретный план района расселения евреев. В результате сотрудник этой исследовательской группы по имени Такахаси Тэрумаса в мае 1940 года подготовил документ под названием «Предположительная оценка необходимой земельной площади для формирования района расселения беженцев-евреев».

Давайте же ознакомимся с содержанием этого документа. Район расселения предлагалось сформировать неподалеку от крупного города с тем, чтобы он в качестве «города-спутника» способствовал, в частности, развитию торговли. Кроме того, по форме правления он должен был превратиться в автономный район с признанием права беженцев-евреев на самоуправление: таким образом, район расселения должен был как раз и стать для еврейских беженцев той самой вожделенной «безопасной зоной».

Оценка необходимой земельной площади (из Архива МИДа Японии)

Вместе с тем, с учетом того, что уже в то время число беженцев было близко к двадцати тысячам, план расселения отличался чрезвычайной эластичностью: предвидя рост числа беженцев и учитывая стандартную величину земельной площади в расчете на одного человека в условиях проживания в пределах современного, по тем временам, города, предполагалось при возможном наличии тридцати тысяч жителей предоставить земельную площадь размером в три миллиона триста тысяч квадратных метров, при наличии пятидесяти тысяч жителей – предоставить пять миллионов пятьсот тысяч квадратных метров земельной площади, а при наличии семидесяти тысяч жителей – семь миллионов семьсот тысяч квадратных метров земли. Кроме того, проявляя тем самым заботу в отношении устройства беженцев на новом месте, составители указывали по поводу арендования земли жителями нового поселения следующее: «Необходимо непременно предлагать аренду за дешевую плату».

В тот период времени Великобритания заявляла о намерении принять беженцев-евреев на расселение в своих колониальных владениях, при этом – вполне осознавая, что евреи имели склонность к проживанию в городах и не подходили для расселения с целью осуществления земледелия, выдвигая в качестве условия для приема именно переселение с целью ведения аграрной деятельности, что по сути означало отказ в приеме беженцев Совершенно очевидно, что по сравнению с этим «Проект Фугу» был значительно более оснащен конкретным содержанием.

Следует отметить, что, как я уже писал выше, полковник Ясуэ стремился обратиться за финансовой поддержкой к еврейским финансовым кругам США для того, чтобы реализовать «Проект Фугу», но дело еще и в том, что этот замысел обладал дополнительным – эпохальным – смыслом в качестве попытки улучшить японо-американские отношения, которые тогда ухудшались. При этом первоначально с сомнением относившийся к «Проекту Фугу» известный раввин Стивен Вайз (Rabbi Stephen Wise), возглавлявший Американский еврейский конгресс (American Jewish Congress), в июне того же года выразил своё понимание, указав в качестве условия необходимость того, чтобы «Проект Фугу» выдвигался «авторитетными кругами Японии».

«Проект Фугу» все более наполнялся конкретным содержанием.

Провал «Проекта Фугу» и занесение имени полковника Ясуэ в «Золотую книгу»

Однако внезапно наступил провал «Проекта Фугу». Стремительное наступление немецких войск в 1940 году навязало Японии, в особенности сухопутным войскам, настроение типа: «Не опоздай на автобус». В результате состоялось подписание трехстороннего пакта между Германией, Италией и Японией, но в такого рода условиях и «Проект Фугу», и симпатизировавший евреям полковник Ясуэ стали помехой. Полковника Ясуэ сняли с поста Главы Органа особого назначения Дайрена и отправили в запас. Покойный старший сын полковника Ясуэ – Хироо обнаружил письмо отца, адресованное своему сокурснику Исивара, в котором он сообщал о своей отставке. Давайте же ознакомимся содержанием этого письма.

В нем говорится, что решение об отставке полковника Ясуэ было принято в одностороннем порядке Министерством армии и что при этом даже в Генштабе многие выражали своё возмущение, а Начальник штаба Квантунской армии генерал-лейтенант Иимура Дзё, также сокурсник Ясуэ, даже звонил по телефону, выражая свой протест. В письме, кроме того, сообщалось, что Генштаб также выступил против того, что к тому же был отменен очередной съезд евреев Дальнего Востока, подготовка к которому успешно продвигалась, но поскольку «очень крупный некто» в Министерстве армии принял решение об отмене съезда, даже и Генштаб ничего поделать не мог.

Что же касается этой «очень значительной фигуры» в конкретном смысле, то Хироо, сын полковника Ясуэ, полагал, что речь, вероятно, шла именно о Тодзё Хидэки[8], занимавшем в то время пост министра армии, который рекомендовал заключить Трехсторонний пакт с Германией и Италией и состоял в плохих отношениях с Исивара Кандзи. Полагаю, что вероятность этого высока.

Так вот и рухнул «Проект Фугу». Конечно же, «в истории если запрещено», но если признать возможность хотя бы того, что в случае реализации «Проекта Фугу» внешняя политика в целом и в частности отношения с США значительно изменились бы, и даже развитие хода второй мировой войны было бы совершенно иным по сравнению с тем, что произошло на самом деле, остается только оплакивать провал «Проекта Фугу».

Вероятно, лучше всех важность «Проекта Фугу» понимали все-таки именно евреи. В ноябре 1941 года, непосредственно перед тем, как Япония внезапно вступила в войну на Тихом океане, имя полковника Ясуэ было внесено в «Золотую книгу», в которую вписывается история еврейского народа. Поскольку в «Золотую книгу» вносят и имена неевреев, принесших пользу еврейскому народу, такого рода признание являлось, вероятно, высшим проявлением благодарности с точки зрения евреев, которые в то время не обладали своим собственным государством.

Полковник Ясуэ после окончания войны оказался в советском плену и, к сожалению, в 1950 году скончался в Хабаровске, а нам необходимо помнить, что был человек, который сочетал в себе острое видение международной обстановки с сочувствием к тем, кто подвергался дискриминации.

Позвольте мне выразить свою глубочайшую благодарность второму сыну полковника Ясуэ – Макото и его третьему сыну – Хисаси за то, что в они предоставили автору в процессе написания этой статьи ценные фотографии, а также дали множество советов.

 

(продолжение следует)

Примечания


[1] О «Золотых книгах» еврейского народа см. http://forum.russianbeauty.ru/evroplanet/history/22491/

[2] Bando, Hiroshi (2002). Nihon-no Yudayajin Seisaku. 1931-1945. Tokyo:Miraisha, pp. 32-33.

[3] Я приобрел монографию Климова во Владивостоке в книжном магазине в конце 1990 годов. Полный текст доступен в сети по адресу: http://rus-sky.com/history/library/klimov.htm

[4] По аналогии с документальным фильмом под названием «Цели и деяния сионистов» (Москва, Центральная студия документальных фильмов,1973 г., при участии: Д.Жуков, Б. Карпов и др.), который, как сообщают, в широкий прокат так и не поступил, а в период перестройки мог даже быть уничтожен, но был найден и восстановлен в 1999 г.

[5] Shiraishi, Masaaki (2009). Nazo-no “Fugu Keikaku”-no Shinso. Rekishi Dokuhon (September issue), pp. 202-208.

[6] По словарному определению 特務機関 переводится как «органы информации и разведки японской армии в оккупированных районах Китая». Дайрэн – бывшее японское название китайского города «Далянь» (бывшее русское название – Дальний).

[7] Японский военный теоретик и философ (1889-1949), известен как один из организаторов «Маньчжурского инцидента».

[8] Премьер-министр Японии с октября 1941 г. по июль 1944 г. Решением Токийского трибунала был приговорен к смертной казни через повешение.


К началу страницы К оглавлению номера




Комментарии:
игорь
усть каменогрск, казахстан - at 2010-01-08 09:36:16 EDT
Судоплатов Павел Анатольевич
Спецоперации. Лубянка и Кремль 1930–1950 годы
в своей книге описывает похожее Сталин тоже намеривался в Крыму создать свой "проект фугу" пока выгодно было естественно конечно а потом передумал

Марк
- at 2009-12-08 03:13:04 EDT
Очень интересный поворот темы "Япония и евреи". И сведения не очень известны (мне, по крайней мере). Но статья выиграла бы, если бы переводчик четче прояснил свою позицию к использованной книге Климова. Климов - известный антисемит, его книги - типичный образец антиеврейских сочинений. И ссылаться на них, и обильно цитировать нужно осторожно, предупредив, по крайней мере, читателя, с какого рода литературой приходится иметь дело. Кроме того, переводчик должен был аккуратнее использовать установившиеся обороты, например, "сталинские чистки". Выражение "впоследствии погибший в сталинских «чистках» Троцкий" не очень корректно, так как "чистки" все же не предполагали использование ледоруба. Но вот сочетание "проекта Фугу" и "Протоколов сионских мудрецов" очень интересно и заслуживает дополнительного исследования.


_REKLAMA_