(Вместо дневниковой записи 10 января 2009 года)
1
Оговорюсь сразу: я огорчаю тех своих друзей, которые хотят видеть меня «левым» или «правым». По моему разумению и опыту жизни человек должен действовать в зависимости от обстоятельств.
Смерть наших мальчиков, наших сыновей, каждого из них сделала меня куском льда. Даже мозг стал заледеневшим. Мне кажется, что они до сих пор парят в воздухе и никак не могут приземлиться.
Но это не так.
Они переселились в меня. В каждого из нас. И мы носим их под сердцем, как носят будущего ребенка.
Я и мои сверстники уже немало пожили, и видел много ужасов. Это те, кто ребенком попал под фашистские бомбы, те, кто малышами оказались в гетто, те, кто потеряли родителей, росли без отца. Я, чувствую жалость к любому ребенку, еврейскому или палестинскому, не могу все же забыть, что палестинскому малышу, даже если он дошкольного возраста главари ХАМАСа уже выбрали судьбу шахида. И его родители будут считать сына героем, когда он взорвет вместе с собой множество людей, чем больше, тем лучше. И все они будут смеяться, радоваться и ликовать, как это было 11 сентября при гибели Близнецов в Нью-Йорке или при линче израильских солдат в Рамалле.
А между тем идет мировая необычная война. И как на всякой войне или они нас, ВСЕХ, или мы их, увы! тоже ВСЕХ. В свое время меня учили наиболее важное слово ставить в конце предложения. Я это и повторяю «…или мы их, увы! тоже ВСЕХ». Говорю увы! потому что по характеру человек мягкий, как и все предки, которые по мягкости характера и получили лет двести тому в Германии имя от «дер Финк», то есть «зяблик». Увы, потому что исповедую взгляды, которые для военных действий непригодны. Не бывает войн в «белых перчатках». Не бывает войн со связанными руками. Не бывает войн, в которых предали забвению фактор неожиданности и в которых о населении чужой страны заботятся больше, чем о собственных гражданах. Не случайно американские генералы удивляются, что Израиль слишком большое внимание уделяет безопасности граждан другой страны.
Но у нас есть и собственная история. В эпоху Судей особенно активно стал донимать на земле обетованной иврим Амалек. И тогда наш духовный вождь, наш пророк Самуил приказал военному вождю царю Саулу истребить врагов, не щадить их, предать смерти от мужа до жены, от ребенка до грудного младенца, от вола до агнца, от верблюда до осла.
Что сделал Саул? Обратился к входящим в состав войск Амалека мирным племенам (по нынешним временам – сбросил листовки с самолета): «Уходите! Выйдите прочь из среды Амалека, чтобы мне не погубить вас вместе с ним. Ты же сделал добро всем сынам Израиля при выходе из Египта». Сходство с современными событиями почти налицо.
Саул выиграл судьбоносную битву. «И захватил Агага, царя амалекова, живым, а весь народ истребил острием меча»… Шмуэль I(15:8) То была битва с гиксосами. Освобождение Ближнего и Среднего Востока от гиксоского ига принадлежит царю Саулу. Великий подвиг! Но этот подвиг, как пишет в своей новой книге писатель Давид Малкин, однако не только забыт, но и не признан, хотя разгром армии Амалека (гиксосов) изменил ход истории. Она давала возможность и Египту расцвести во всем блеске после столетий деградации…
Неблагодарность действительно большой грех. И очень свойственный нашему народу. Можно сказать наш всенародный грех.
Так в чем же дело? «Почему даже в Судный день в молитве "Ми шэана" (Кто отвечал), когда перечисляются все персонажи нашей древней истории, имя Саула, первого царя…пропускается» (Д. Малкин).
Саула
прокляли за мягкосердечие. За то, что сохранил он жизнь царю амалеков Агагу. Народ,
хоть и неблагодарный, но внутренним чутьем понимал, что этот грех Саула рано
или поздно, но скажется на судьбе евреев…
Если погибнет Израиль, мир и глазом не моргнет. Но вслед за этим непременно погибнет и Европа и Америка, для которых Израиль – арьергард, передовой отряд борьбы с исламским террором, даже полигон. Единственный союзник западных держав, который не выдвигает никаких требований: дайте только врага добить! Дайте сделать грязную работу! За США, Великобританию, Францию, Россию, даже за Ливан. На Израиль в США и Западной Европе рассчитывают куда больше, чем Израиль на них. Эрик Хоффер, американский еврей, занимающийся вопросами социальной философии, еще в 1968 году писал: «Если Израиль погибнет, уделом нашим станет Катастрофа»…
Не могу забыть разговора с Александром Евгеньевичем Бовином, в бытность его Послом России в Израиле. Речь зашла о Калининграде и Японских островах, которые Россия ни за что ни кому никогда не собирается отдавать.
– А знаете
почему? – сказал тогда Бовин, – У России есть акт о безоговорочной капитуляции
и Германии и Японии, а у Израиля, несмотря на все его победы такого акта нет…
Сегодня в моде разговоры о «коллективном наказании», о невиновности народа…
Но разве не народ привел Гитлера к власти, причем демократическим путем?
Разве не народ привел к власти ХАМАС? И тоже легитимно и демократически. И разве не готовят почву для «демократических выборов» «Мусульманские братья» в Египте и в других странах?
За что вообще отвечает народ?
Неужто, ливанцы, когда начинали Вторую Ливанскую не знали, что Хизбалла не в кафе устраивает свои сборы, а в парламенте, что Хизбалла создала военно-террористическое государство в государстве со всеми возможными и невозможными параллельными институтами власти, дублирующие ливанские государственные структуры?
Так откуда же такое изумление, такой шок перед последствиями?
– Ах, двенадцать тысяч ракет? Да когда же их завезли?
Ливанское правительство, истеблишмент ничего не хотели замечать, потому что были на редкость трусливы, нерешительны, надеялись на жалость к себе. Не впервые плакать и играть роль жертв…
Вот и вчера нас Север обстреляли и снова возмущаются нашим довольно скромным ответом? Ведь это единожды произошло – возмущается член ливанского парламента – как же так сразу можно отвечать?!»
В отличие от голубок мира с Евросоюза или наших горе-либералов, которые не желают видеть, что когда народ приводит к власти шахидов, он, народ, мыслит как шахид, живет, как шахид, и умирает как шахид. К шахидам я не чувствую никакой жалости. Это убийцы, которыми руководит тщеславие. Они не способны добиться успеха в науке, в кино, политике или спорте, они ищут славы в своей собственной смерти или смерти других людей. Вместо того чтобы бороться за «Оскар» или олимпийскую медаль, они ищут место в раю, обещанном Кораном.
Капитан запаса, врач одного из батальонов пехоты, действовавший в Рамалле во время операции «Защитная стена», стал одним из организаторов протеста против показа фильма «Дженин, Дженин» режиссера Мухаммеда Бакри, в котором – сплошная ложь. Он считает, что наивно полагать, будто бы израильские зрители, посмотрев фильм, сами разберутся, что к чему: «Нам не хватает романтической и героической журналистики. Нам не хватает стихов Симонова и статей Эренбурга. Мой отец рассказывал мне, что со статьями Эренбурга люди шли в бой. А сегодня нечего удивляться, что есть люди, которые не хотят служить в армии» .
Так что,
может быть мы не гуманисты, людоеды, каким были Илья Эренбург, Константин
Симонов, Вера Инбер, когда призывали отомстить «за юных и за старых: за стариков,
согнувшихся дугой, за детский гробик, махонький такой, не более скрипичного
футляра?»
Это стихи Веры Инбер. Фашизм? Подстрекательство? Мерзость? Куда смотрит нравственная полиция?
Писатель
Алекс Тарн в своем «Опыте сравнительного литературоведения» ради политкорректности
и модного ныне «равновесия» приводит точку зрения одного из главарей ФАТХа –
«Танзима» в Иудее и Самарии, «генерала песчаных карьеров» Хусейна аш-Шахи,
который в своем интервью корреспонденту «Едиот ахронот» сообщает из осажденной
Рамаллы (суд Линча над израильскими солдатами в Рамалле помните? Палестинцы
выставляли в окнах окровавленные руки, которыми только что растерзали
израильских солдат): «Я воздействую на израильское общественное мнение, я
знаю, что без его помощи мы не создадим государства. Я тоже пытаюсь
воздействовать на международное общественное мнение. У нас не будет
государства, которого мы хотим, без того, чтобы мир не принудил Израиль».
К кому обращается спаситель? Разумеется к «левым гуманистам»! Но, по словам Д. Оруэлла, ещё Киплинг понимал, что гуманист – всегда лицемер.
Свое интервью
Хусейн аш-Шахи давал «из революционного подполья»: «Кресла из мягкой красной
кожи, фарфоровая бело-золотая люстра, коллекционное оружие на стенах, огромное
чучело львицы с двумя детенышами при входе, мебель красного дерева…»
Не так уж плохо в «израильской оккупации»!
Перефразируя Ориану
Фалаччи, скажу: да. Я зол. Моя злость – это ярость, холодная, ясная,
рациональная. Ярость, исключающая, какую бы то ни было беспристрастность, какое
бы то ни было снисхождение.
Сегодня утром Совет безопасности принял решение остановить операцию в Израиле. Промолчала и Кондолиза Райс. То есть, по существу предала Израиль. Оставляю это предательство на ее совести. Возможно, так легче будет продолжать свою карьеру в музыке. Что, правда, арабским странам с их количеством голосов в ООН всегда обеспечено принятие любой резолюции, даже если они внесут предложение, что земной шар плоский.
Зато проговорился или «договорился» Александр Проханов. И этот тоже оказывается предатель. Потому то предал детей Беслана, предал всех тех российских граждан, которые погибли от террора. Он стал на сторону террористов и всех тех бомбометателей, которые убили любимого им царя и, которые, в конечном счете, содействовали гибельной революции. Тихим бормотанием шамана, с мучительным сладострастием, сидя в мягком кресле телестудии, он прославлял культ смерти, которые исповедуют террористы.
Пусть взрывают себя! Но только себя. И господина Проханова, если жизнь так мешает ему. Проханов как-то забывает, что шахиды уносят жизни тех, кто вовсе не исповедует такого противоестественного Богу и Человеку стремления попасть в рай до срока.
Писатель, журналист, редактор газеты и член еще какого-то там писательского союза Проханов оказался не только предателем. Он лжец, что впрочем, далеко не новость.
Он не знает истории и в тех пределах, которые положено знать ученику неполной средней школы.
Ни до 1948 года, ни до 1967 года государства «Палестина» не существовало. «Палестина», как юридическое лицо прекратило свое существование в 1948 году, когда закончился мандат Лиги Наций, данной Великобритании на управление этими территориями
Во время Войны за Независимость 1948-1949 годов Западный берег и сектор Газы находились под незаконным контролем Иордании и Египта. Кстати и война началась из-за того, что арабские страны отказались признать постановление ООН о создании еврейского государства.
Сами арабские страны разрушили все надежды на создание палестинского государства.
Так, что это не евреи «выдавили» палестинцев, а сами арабы. И евреи во всех войнах не уничтожили столько арабов или палестинцев, сколько расстрелял их в сентябре 1970 года «умеренный» король Хусейн. Да и здесь случайности не было. Сколько может быть палестинских государств? В Рамалле и в Газе? В Иордании? В Ливане, где палестинцы нагло ведут себя как хозяева страны и только что (именно они) осуществили террористический акт против жителей Севера Израиля.
Так что не евреи выдавили палестинцев. А вот из арабских стран с максимальной жестокостью было изгнано 900 000 евреев, вдвое больше, чем число арабов, покинувших Эрец-Исраэль в 1948 году. 700 000 из них абсорбировалось в Израиле, все они были без всякого имущества, без капиталов о которых с такой завистью бормочет Проханов, часто без одежды. Ученые, исследователи справедливо считают, что их собственность, которую они оставили в арабских странах не идет ни в какое сравнение с имуществом, оставленным арабами Эрец-Исраэль…
2
Смерть и нож писатель Проханов называет святыней. Вспоминаю стихи Николая Асеева, написанные в 1941 году:
Насилье родит насилье,
И ложь умножает ложь.
Когда вас берут за горло –
Естественно взяться за нож.
Но нож называть святыней
И. вглядываясь в лезвие,
Начать находить отныне
Лишь в нем отраженье свое, –
Нет, этого я не сумею,
И этого я не смогу:
От ярости онемею,
Но яростью не солгу!
У всех увлеченных боем
Надежда живет в любом:
Мы руки от крови отмоем
И грязь с лица отскребем…
За семь последних лет на Израиль упали 3 000 безответных ракет. Да, верно, когда вас берут за горло, естественно взяться за нож. Но и за нож израильская армия берется весьма оригинально. Предупреждает о начале военных действий. Посылает телефонные звонки, листовки, разного рода предупреждения населению, чтоб покинули дома, которые будут бомбить. Какая армия еще так действует? Может быть турецкая, которая совсем недавно бомбила курдов на их территории? Или иорданская (вспомним папашку нынешнего короля Хусейна!)? И можно ли вообще так выиграть войну? И так ли надо сражаться с убийцами, которые в основу своей идеологии, положили смерть, как можно большее количество смертей? Лгуны и лицемеры, они пользуются людьми, в том числе детьми, в качестве живого щита, размешают минометы в больницах, в густонаселенных районах, в жилых домах, катят впереди себя детскую коляску!
Опомнитесь, люди! Ну, пусть Проханов, невменяемый антисемит, это болезнь, с которой и спрашивать-то нечего и лечить невозможно.
Наши отцы, и отец Проханова (если не воевал как некоторые из прохановских на «ташкентском фронте») хорошо знали, что такое фашизм и потому с глубоким пониманием отнеслись к словам Ильи Эренбурга «Убей немца!». Это были точно найденные слова, выражающие, прежде всего волю народа, в том числе и, может быть, прежде всего еврейского народа, – в экстремальной ситуации и еврейского геноцида.
Совершенно справедливо пишет один из исследователей творчества Ильи Эренбурга: «Чувства, испытанные писателем с первых дней немецкого вторжения на советскую землю, привели Эренбурга к убеждению, что война была бы проиграна, если бы солдаты не научились ненавидеть врага. Он понимал и видел свою задачу в том, чтоб научить русских ненавидеть. Война без ненависти – аморальна. Это подобно сексу без любви. Он знал, что ненависть – это ценное качество, но оно должно быть направлено против врага в наиболее концентрированной форме».
Геббельсовская пропаганда сразу уловила суть, которую до сих пор не улавливают наши «гуманисты».
И не написаны ли эти слова и слова Эренбурга в полном согласии с законами Торы, ибо нельзя воевать против «отдельных террористов и их руководителей» – война должна вестись против всего враждебного народа, против этих террористов-камикадзе, число которых уверенно подбирается к девяносто процентов от общего числа палестинского населения. Не случайно семьдесят тысяч жителей Ирана записались в число террористов-самоубийц.
Я против того, чтоб остановили антитеррористическую операцию «Литой свинец» в Газе, потому что сегодня утром в Ашкелоне, как стало уже давно привычным, меня разбудила сирена – ракетчики ХАСАМа вновь обстреливают мой город.
И будут пытаться сделать это завтра.
И всегда.
И будут денно и нощно думать об уничтожении Израиля. Сегодня. И завтра. И всегда (думать, вместе с Прохановым, естественно – они неразлучны).
В свое время, когда шли споры о размежевании, я задал вопрос Йоси Бейлину: «Неужели вы допустите, чтобы мы ушли с поселений и оставили родные могилы на растерзание»? Он ответил: «Я не позволю, чтоб мертвые держали за ноги живых». Фраза говорит сама за себя. Когда одна из ракет попала на ашкелонское кладбище, я бросился к могиле матери. Многие из могил были разрушены. Скелеты лежали в самых невероятных и неестественных позах. Ветер шевелил остатки волос на моей голове. И мне вдруг показалось, что один из скелетов – улыбнулся.
Умер и засмеялся.
Не над нашим ли долготерпением?
Я не хочу, чтоб жизнь моя, моих внуков, моей семьи зависела ни от турков, ни от египтян, ни от американцев, ни от бандитов ХАМАСа или Хазбаллы.
Мы сами за себя постоим.
А кто еще нас защитит? Испанский премьер министр на нашей памяти на глазах у всего мира струсил. Даже куфию надел, чтоб трусость эту украсить, да так и сфотографировался.
Вспоминаю нечаянную встречу в Испании, в Гранаде, точнее в Львином дворике Аламбры с россиянами. Те в свою очередь встретили знакомых арабов – некогда вместе занимались в МГУ. И арабы заверяли своих русских друзей, что Испания и Аламбра в частности – «временно оккупированная территория». Правда, не сионистами, а испанцами. Но вот когда пробьет их час… и вообще… Они умоляют Аллаха приблизить то время, когда Гранада вновь вернется к правоверным – событие, которого они ожидают страстно, с любовью и верой, как ожидали христианские крестоносцы возвращения Гроба господня. Более того, говорили, что многие в их семьях сохраняют старые карты и макеты имений и садов своих предков в Гранаде и даже ключи от домов как доказательство своих притязаний на наследство, чтобы предъявить их в желанный день возвращения.
Интересно, какая гурия приведет испанского правоверного премьера-социалиста к счастью…
Я пишу в дымке этих размышлений и нынешнего непростого нашего положения.
За нами наше
упорство. Наша жестковыйность. И наша армия, потенциал которой, надо полагать,
еще далеко не задействован. И никаких самоистязаний. Мы никому ничего не
должны. Ни перед кем не виноваты.
Бен-Гурион утверждал, что нельзя представить себе государство Израиль без примата духовного начала», но «если вы положите на одну чашу весов все идеалы на свете, а на другую – существование Израиля, – я выберу второе. Ибо мертвые не восславят Господа».
Наше дело убивать террористов – все равно как «умными бомбами» или ракетами. Все равно Кофи Анан в отставке или Пан Ге Мун действующий или крестоносец (по арабским соображениям и по сути) Проханов будут меня называть не иначе как людоедом, даже, если я выйду на площадь Рабина и буду кричать: «Израильские оккупанты, убирайтесь из Газы!», как кричали совсем на днях безумные евреи, стараясь помочь ХАМАСу сражаться лучше. Им, нашим молодцам, ни Барак, ни Ципи Ливни, ни Нетаниягу, ни тем более Либерман не годятся. Им подавай Насраллу с человеческим лицом…
Что
поделать, ам пазиз, как называет евреев Талмуд, нервный народ…
3
В эти дни жителям Юга предлагает свою помощь весь израильский народ. Десятки моих друзей, коллег ежедневно звонят и не предлагают, а просят, требуют приехать всей семьей к ним.
Я счастлив, что у меня есть настоящие друзья.
Я несказанно благодарен своим друзьям и своим соотечественникам – мы все один народ.
Но наша злость, наше упрямство, нежелание покидать наш город – Ашкелон – это не столько желание выжить, сколько мужество жить. Я ничего не прощаю ни шейху Насралле, ни Исмаилу Ханийи, а по сему желаю им всего плохого, да и они мне желают того же. Но если б нам довелось встретиться, я бы сказал, что настоящие мученики – это не шахиды, это наши солдаты, которые сражаются против них, это жители Севера, которые, более сорока дней, выстояли под огнем, а теперь мы, жители Юга, многие из нас вывесили на своих домах флаги.
Настоящие герои – те, кто оказывают сопротивление двуногому зверью. Этому новоявленному Муссолини из Тегерана. У них, у этих зверей, момент искренности наступает только тогда, когда они отрицают право Израиля на существование. Псевдовояки, как Халед Машаль, который мечется из страны в страну, или те, кто сидят в бункерах как Насралла и Ханийя, а на войну посылают несчастных, обездоленных, верящих им. Вечные террористы, способные лишь на то, чтоб натаскивать террористов, держать свой народ в дерьме, посылать своих людей на смерть. Убивать и умирать…
Им нельзя верить даже тогда, когда они говорят который час.
Мы с ними живем в разных эпохах. И разных цивилизациях. И потому ЦАХАЛ ведет войну на уничтожение. До полной и окончательной капитуляции. До белого флага, до того, о которого говорил Александр Евгеньевич Бовин, который ХАМАС рано или поздно выбросит, даже вопреки возражениям Проханова.
Да что Проханов! Он ведь и для ХАМАСА – всего навсего неверный. И это, увы, в отличие от Проханова, тоже наши проблемы. Ибо выстоит Израиль – выживет весь мир.
Иного не будет.
Сейчас в Ашкелоне полдень. Но уже с утра четырежды прозвучал сигнал воздушной тревоги. С 13.00 до 16.00 наша армия объявит «гуманитарный перерыв» (!?). Тогда ракеты с той стороны будут падать одна за другой.
В 16.00 наши командиры посмотрят на часы и скажут: «Наконец-то! Пора в бой».
Все не так плохо, как вы думаете. Все намного хуже.
4
А вечером, после всех тревог, устало смотрел RTVI. Известная программа «Особое мнение» Ба! Знакомое лицо: Максим Шевченко. Как назвал его журналист Тимур Ваулин: «заурядный национал-социалист, в меру начитанный и не в меру брехливый», я бы еще сказал: охотнорядовец, то есть черносотенец, не важно где он собирает эти сотни: в Охотном ряду в Москве или на Западном берегу Иордана.
Вообще справедливо автор статьи разнес его в пух и прах. Мне кажется только, недооценил его опасность, которая действительно, и здесь журналист прав, «стала частью российского официоза».
Наглый. Самоуверенный. Агрессивный.
Его спросили в лоб: как он относится к тому, что ХАМАС не признает Израиль?
Стал юлить, нести бред о будущем воссоединении христианской, мусульманской, друзской и иудейской общин. Иерусалим – милостиво пожаловал палестинцам и …иудеям.
Существование Израиля, точно правоверный хамасовец даже не заметил.
А про нас, выходцев из бывшего СССР вообще сказал, имея в виду размежевание и выход из Газы: «Эти люди из Новосибирска, Воронежа, Москвы, Ленинграда, которые в изобилии туда приехали, прямо свое кровное отдали людям, которые там живут тысячелетия. Кто они такие вообще, чтобы судиться с палестинцами?»
А ведь врет, как сивый мерин.
Мой друг скульптор Марк Сальман в связи с размежеванием оставил Санур – поселок художников – и выехал в Ашкелон. Он бы порассказал охотнорядовцу, что он там оставил. Что там вообще оставили евреи, в том числе «русские» – сады, виноградники, теплицы. Все это палестинцы мгновенно превратили в кучу дерьма. И не удивительно. За восемьсот лет хозяйничанья в Палестине арабы выстроили только один город – Рамле. За восемьсот лет! Все остальное – пустыня. Хочется посоветовать неучу с полутора дипломами, читать Гоголя, Марка Твена, Бунина.
Максим Шевченко хочет того же, что хочет и ХАМАС: уничтожения Израиля и создания на Святой Земле одного палестинского государства, с какой-то мифической иудейской общиной, которую можно вырезать как при Яфском или Хевронском погроме в 1929 году – так сказать, дело арабской техники.
Про эту технику немало сказано:
«Для того чтобы принять ислам, нужна атрофия психики, готовность жить на правах муравья или пчелы, не имеющих своей воли и своего личного облика». Это Лоуренс Аравийский, которого нельзя обвинить в нелюбви к мусульманам. («Оттиски памяти»). И еще из него же:
«Никакой
араб еще не признавался в том, что ошибся, что виноват в провале битвы, не
рассчитал свои силы. У арабов, с которыми я общался и воевал в их рядах в
течение 7-и лет, всегда в их бедах виноват, кто-то другой…Им постоянно нужен
козел отпущения».
Ладно, любой человек, любой сосед будет обладать какими-то слабостями. Но вот как арабский шейх Юсуф Джумаа Салама обращается к арабским женщинам:
«Я призываю вас следовать примеру аль-Хансы – средневековой мусульманки, пославшей своих четверых сыновей на смерть во славу Аллаха. Сделать своих детей мучениками за веру – величайшая заслуга и величайшее счастье для любой арабской женщины».
Мне довелось бывать в Газе. И я видел плоды такого учения, малышей 3-5 летнего возраста: на голове зеленые повязки шахидов, в руках игрушечные автоматы. Даже годовалые младенцы увешаны пулеметными лентами. На вопрос: что ты хочешь, может быть мороженное или конфету?
Отвечает:
– Нет, хочу убить еврея…
И в этаком-то государстве Максим Шевченко, имеющий «особое мнение» и миллионную аудиторию, призывает жить еврейскую общину.
А вот, пожалуйста, наш президент, интеллектуал, один из архитекторов Осло, лауреат Нобелевской премии мира:
«Арабская культура совершенно иная, чем наша. В нашей культуре произнесенное слово обязывает, а в арабской – украшает. Слово в данном случае предназначается не для коммуникации, а для орнамента. Войдите в мечеть, и вы увидите сплетение из букв украшения – такова буквенная и словесная функция в мусульманском понимании». (Шимон Перес).
Так зачем было верить этим словам: «мир, мир, мир», словам, служащим не для коммуникации, а для украшения?
Многие из нас страдают этой «максимошевченковской» бедой. Как писал Осип Мандельштам: «Мы живем под собою, не чуя страны…»
Иначе, как можно было молчать, когда семь лет обстреливали Сдерот?
Явное большинство было против размежевания. Но своего народ не добился. Не отстоял свое. Недовольство народ выдавал за родовые муки.
Увы! Родовые муки задержались…
…Это было год или два назад.
На Сдерот упали двадцать две ракеты, типа «кассам». Мэр Сдерота не выдержал – подал в отставку. Отставкой он протестовал против бездействия израильского правительства. Палестинцы в Газе ликовали: отставка мэра Сдерота – наша победа!
– Это победа нашего оружия! – неистовствовали они – Это победа нашей морали.
Старожилы рассуждали:
– Нельзя было уходить из Газы. Но сначала не нужно было туда входить.
Другие говорили:
– Надо было войти в Ливан, но не сидеть там двадцать лет, а сразу и выйти. Конечно, палестинцы ужасный, ужасный партнер… Но мы перешли черту, за которой наши ошибки стали непоправимыми… С палестинцами уже не о чем говорить…
– Но что если забросать Газу самодельными «касамами»?
– А если отключить свет?
– Тогда Европа нас затравит…
Писатель Меир Шалев, почти все книги которого переведены на русский язык, на митинге в Тель-Авиве подвел итоги Второй Ливанской войны. Он обратился к Эхуду Ольмерту и заявил:
– Господин премьер-министр! Вы сказали, что вы у нас работаете. Так вот вы – уволены…
Но Ольмерт и сейчас продолжает работать.
Он, видимо, верит в судьбу: в Израиле все рождается вдруг, из воздуха…
Но может быть, он вспомнил премьер-министра Эшколя?
Говорят, Эшколь был тюфяк. И очень заикался. Но ему свойственно было чувство юмора.
После провозглашения государства в 1948 году он сказал:
– Ну, ребятки, теперь мы провозгласили государство, теперь можно вернуться по домам?
5
Я тогда подумал, а может быть, Израиль действительно возник из воздуха?
Иврит – как бы вновь открыли.
На тему чего было больше в создании государства – случайностей или закономерностей – можно поспорить…
Я и точно ничего не знал об Израиле. В сентябре или октябре 1948 года моя мать была в Москве, в министерстве уж и не знаю какой промышленности, (видимо легкой) с годовым отчетом. Вернулась, преисполненная восторгом: на одном из домов видела израильский флаг!
– А «магендовид» тоже видела? – спросил дед, опуская очки на самый кончик носа, чтобы лучше рассмотреть свою старшую дочь. Оказывается, «магендовид» – звезду Давида – мама не видела. Дед был расстроен. И даже не сказал мне, что означает «звезда Давида».
Да многие ли и сейчас знают?
В 1948-м уже всем были известны методы и фашизма и черносотенного антисемитизма: они сулили книгам – костры, авторам – концлагеря.
Сталин сам был крайне озадачен яростью антисемитской нацистской пропаганды на оккупированной территории. Фактически нацисты добились своего. Местное население на Украине, в Белоруссии, в Прибалтике в массе своей приняли нацистские лозунги: «Жиды вас хотели сожрать»…
1948 год. Мне двенадцать. После войны в классе – много переростков. Один из нас – мальчик Бубис уезжает с родителями в Палестину.
Он местный, черновицкий, родился еще при Румынии. Мы – все приезжие. Большая часть – из разоренных фашистами гнезд Украины. Местные евреи уезжали – Советская власть успела оставить на каждом свои шрамы…
– Как же ты там будешь жить? – спросил я. – Там ведь нет товарища Сталина?
Он не знал, что ответить.
А я так и не смог прояснить его темноту.
Евреи – уроженцы Румынии, Польши, других европейских стран удирали от Советов, оставляли квартиры с мебелью – только бы поскорей покинуть СССР. Многие отбыли срок в советских тюрьмах…
Сорок седьмой – сорок восьмой учебный годы были для нас особенно трудным.
Общий двор соединял нашу школу с другой, еврейской, единственной в городе. Там вполне могли работать родители моей будущей жены Раисы – Клара Львовна и Золя Фаликович, она была учительница в еврейской школе в Проскуровской области, он директор…
Но их не взяли, «пятый пункт не устраивал». А в следующем учебном году мы этой школы уже не застали…
Ее расформировали, как писали газеты «по просьбе самих родителей»…
Что мы вынесли из того времени?
Жить трудно, даже тошно. И потому, во-первых, надо устраиваться. То есть, как минимум закончить институт. Во-вторых, в-третьих, и четвертых: мы евреи, у нас кроме ума, взаимовыручки и терпения – никаких положительных черт нет, да и эти даны нам во вред и направлены на нашу погибель. Потому – надо делать что-то сверх того, что ожидают все.
Сделай или сдохни.
И всегда остерегайся, помни: бить жидов, легче, чем спасать Россию…
Что еще? Пожалуй – главное:
Здравствуй, русское поле, я твой тонкий колосок
Музыка Яна Френкеля, слова Инны Гофф, поет Иосиф Кобзон.
Живи – это называется по-хитрому – ассимиляция. Вроде как быть мараном.
Впрочем, если тебе захочется подпрыгивать под пилящую скрипочку – пожалуйста, это наша самодеятельность, самодеятельность изгоев…
Но лучше не касаться этой темы.
И, пожалуйста, держись в тени, не ходи под фонарь, не стой под прожектором, где ты освещен с ног до головы. Во-первых, завидуют, во-вторых – там не протолкнуться…
Социализм? Запомните слова настрадавшейся писательницы Тэффи:
«Социализм это такой общественный строй, при котором всем делают хорошо, чтобы каждому было плохо…
А впрочем, жаловаться в этом мире некому.
Так устроен мир.
В школе учителя были строгие. Они не хотели видеть нас в розовых очках. Был историк-реалист, говорил: за окнами вас ожидает фига с маслом.
Мы смеялись.
Теперь, по прошествии стольких лет мне хотелось бы знать, кому досталось мало?
В качества Посла Государства Израиль в советскую столицу въехала Голда.
Вела себя так, точно приехала за лихими проделками: евреи тоже что-то могут…
Она ожидала ответной реакции.
И, в сущности, дождалась…
Еврейский Антифашистский Комитет был разгромлен. Еврейский театр закрыт. Еврейская газета «Эйникайт» была закрыта. Закрыто издательство «Эмес».
О многом хотелось бы призадуматься, собирая факты тех лет…
Тогда, кажется, впервые, я и услыхал фразу, от которой так увиливал Максим Шевченко: «А зачем было создано Государство Израиль? И почему ХАМАС не признает его?»
У Максима Шевченко, говорят, «полтора образования». Видимо, ответ на вопрос остался в другой половинке…
6
О своей встрече с арабами в Испании говорил выше. Но весьма любопытно (и поучительно) вспомнить сегодня еврейский «золотой век» в Испании. Испания переживала этот век благодаря евреям. И угасла, после изгнания евреев…
Иные идут еще дальше и говорят: не только угасла, но и поглупела…
Германия, Польша звали евреев на помощь, как только в эти страны приходила беда…
И евреи помогали восстанавливать, строить, собирать капиталы – вдохнуть жизнь в старые меха…
Тогда их изгоняли вновь…
И так до Холокоста.
Журналист Себастьян Вилар Родригес в одной из центральных газет Испании писал:
«Я шёл по
улице в Барселоне и вдруг открыл для себя ужасную истину – Европа умерла в
Аушвице.
Мы убили
шесть миллионов евреев и заменили их на двадцать миллионов мусульман. В Аушвице
мы сожгли свою культуру, мышление, творческий потенциал, талант. Мы разрушили
избранный народ, избранный по-настоящему, ибо он породил великих и
замечательных людей, изменивших мир. Вклад этих людей ощущается во всех областях
жизни: в науке, искусстве, международной торговле, но прежде всего – в том, что
они подарили миру понятие совесть. И вот, под маской терпимости, желая доказать
самим себе, что мы излечились от вируса расовой вражды – мы открыли ворота
двадцати миллионам мусульман, которые принесли к нам глупость и невежество,
религиозный радикализм и нетерпимость, преступность и бедность, вызванные
нежеланием работать и поддерживать достойное существование своих семей. Они
превратили прекрасные города Испании в часть третьего мира, тонущую в грязи и
преступности. Они селятся в квартирах, предоставленных бесплатно
правительством, и в стенах этих квартир строят планы, как убить и уничтожить
наивных <хозяев>. Таким образом, к нашему несчастью, мы обменяли культуру
на фанатичную ненависть, творческий дар на дар разрушения, интеллигентность на
отсталость и первобытные предрассудки. Мы променяли миролюбие европейского
еврейства, его свойство заботиться о нормальном будущем для своих детей, его
упорную привязанность к жизни, которая считается святой и неприкосновенной, на
тех, кто ищет смерти, на людей, которые желают гибели себе и другим, нашим
детям и своим детям. Какую ужасную ошибку совершила ты, несчастная Европа!»
На процесс Эйхмана в Иерусалиме один из свидетелей принес свою книгу «Часы над головой».
– Почему,
по какой причине вы скрывались под литературным именем К. Цетник? – спросил
председатель суда автора книги.
– Это не
литературный псевдоним, – ответил свидетель, – я не считаю себя писателем
литературных произведений. «Часы над головой» - это хроника планеты Освенцим,
обитатели которой не имели имен. Там эти создания не родились и не рожали. Они
не жили и не умирали. Они дышали по другим законам природы. Каждая доля секунды
вращалась там по кругу другого времени. Их имена: К. Цетник – скелет №…
К. Цетник
№135633 писал:
Папа! Твой
ботинок я узнал бы из десятков тысяч. Твои каблуки никогда не были сбиты.
Папа, ты
красиво ходил, прямо.
Каждый
день на плацу у крематория вырастала новая гора обуви. Помнишь, папа, как ты мне
впервые разрешил почистить твои ботинки? Я еще тогда маленький был. И как они
тогда блестели! Даже самый низ! А ты смеялся и говорил:
– Бывает,
сынок, и грязная сторона, на которую человеку приходится ступать. Подрастешь –
поймешь.
Папа, я
уже теперь взрослый.
Солнце
скользит по склону наваленной горы обуви, рельефно выделяя каждый ботинок:
Обувь!
Обувь без
конца!
Порванный
детский ботиночек – детский ротик открытый навстречу ложечке в маминой руке;
порванный детский ботиночек – детская головка с раскрытыми глазками смотрит с
груды обуви на солнцем освещенный мир.
Тут же:
Элегантная
открытая из тонких полосок женская туфля на высоком каблуке. Ее маленькая
пряжка флиртует с солнечным лучом.
Тут же:
Тяжелый,
известью забрызганный, рабочий ботинок. Солнце вкрадывается в его туннельные
сумерки.
Тут же:
Ботинок
горного верхолаза, вцепившийся щипами в выступ – кирзовый сапог.
Тут же:
Голая нога
– протез до паха – в плотно зашнурованном до лодыжки желтом ботинке принимает
солнечную ванную.
Обувь!
Обуви без
кона!
Папа, твой
ботинок я узнал бы из десятков тысяч. Твои каблуки никогда не были сбиты.
Папа, ты красиво ходил, прямо. (К. Цетник 135633, «Часы над головой» «Hazvi», Тель-Авив, 1973)
И после всего: ода радости!
Иногда я представляю, как Авраам увидел Сару.
Странно, правда, представляю, по-современному.
Вот идет красавица. Шляпа у нее переходит в линию бедра. У ее ног – собака, такса. Ничего нет лучше таксы у женских ног. Очень хочется погладить собачку…
Не знаю, наверно не так было. Но было радостно, точно…
Как на улицах Тель-Авива, Ришон ле-Циона, Ашдода, Тель-Авива…
Вот что забыли охотнорядовцы.
Вот что не хотят понять наши соседи.
Мы пришли сюда, чтобы быть хозяевами своей судьбы.
В Израиле жертвовали во имя этого многим. Человеческими жизнями. Иллюзиями. Мечтами.
В жертву приносился язык идиш – правительство, которое мыслило на идише, накладывало на газеты на этом языке налог, как на иностранные. Только бы сплотить нацию вокруг одного языка – иврита.
Жертвовали даже памятью.
Не желали вспоминать о Катастрофе. Об узниках гетто и концлагерей.
Один из молодых людей сказал:
– Нам не нужны люди, которые обладают такой своеобразной памятью, что записывают на своих руках номера телефонов.
– Это не номер телефона, сынок. Это мой номер в Освенциме.
– Почему же ты мне раньше не рассказывал о том, что ты был узником?
– Ты еще не готов был это слушать. Израилю нужны были сильные евреи…
И сегодня стоим на том же – хотим своей жизнью распоряжаться сами.
Восток – это культура стыда. Запад – культура вины.
Израиль – это «Восток-Запад». Стыд мы уже пережили. Это когда смеялись над нашими именами и фамилиями, над произношением, над безродностью…
А вины у нас, повторяю, никакой и не перед кем нет. И араб, убив европейца, в особенности еврея, стыдиться не будет. Потому что арабу может быть стыдно только перед своими. А других можно уничтожать безжалостно и бесстыдно.
И нынешние
проблемы созданы не Израилем, а арабским фашизмом. Арабо-фашистом был Насер и
партия БААС, панарабский национализм, исламский фундаментализм. Каждый из этих
фашизмов видит свою цель в вечной войне. Как утверждал лидер христианской
общины Египта Камаль Джабриль, «кровожадность является неотъемлемой частью
арабской культуры, поскольку изначально это была культура меча, а не книги…»
Хочу верить, что нашему терпению пришел конец.
У нас своя судьба – быть не меченосцем, а народом просветителем. И еврейские мозги немало сделали для этого. Сегодня идет операция – не столько «Литой свинец» – сколько хирургическая. Вырезав раковую опухоль, еще можно жить…
А жить, любить жизнь, ценить жизнь – это тоже наша судьба.
«Гуманитарный перерыв» закончился и мне хорошо слышно из своего дома, как в эти часы работает наша артиллерия, наша авиация. Война уродлива. В ней невозможны пропорции и симметрия. Под пулями, под ракетами, не раз думаешь об этой своей судьбе.
Закончу мусульманской же притчей.
Было это давно, бедный израильтянин-рыбак жил в дикой глуши на Красном море. Единственным укрытием его семьи была яма, вырытая в земле и скудно прикрытая кустарником. И вот как-то раз, встретив одного из могущественных пророков, бедняк упал к его ногам и стал молить его, чтоб тот попросил за рыбака у Всевышнего. Пророк пообещал и на обратном пути сообщил рыбаку, что ему позволено выбрать три желания, которые осуществляться.
Радостным вернулся рыбак к жене.
Всю ночь думали: а что загадать?
Рыбак, утомившись, заснул, а жена решила.: «Если мой муж попросит богатства, то, состарившись, я быстро ему наскучу и он женится на другой. Так пусть же я останусь в выигрыше хоть от одного из трех желаний. Пусть буду я всегда прекрасной, даже красивее, чем сейчас».
Какой мужчина откажется от прекрасной жены?
Утром, налюбовавшись ею вдоволь, он отправился к морю. И тут какой-то свирепый араб, проезжавший мимо землянки, схватил красавицу, привязал ее к крупу лошади – и был таков.
Рыбак слышал крики жены, бросился в погоню…
И, желая уберечь женщину от скверны послал Всевышнему второе желание: преврати мою жену в свинью…
И араб, увидев свинью, решил, что похитил демона и бросил ее на дороге.
Такой и встретил ее рыбак…
И возблагодарил Всевышнего. И послал ему третье желание: вернуть его жене прежний образ.
Желание его было исполнено.
Мораль? Ни одно деяние, ни одна молитва не может изменить того, что написано в Книге Судеб.
г. Ашкелон, Израиль
Всего понравилось:0
Всего посещений: 1719
Convert this page - http://berkovich-zametki.com/2009/Zametki/Nomer2/Finkel1.php - to PDF file
Комментарии:
gutya
близьашкелонье, - at 2010-10-04 17:18:19 EDT
Арьерга́рд (фр. arriere-garde — тыловая охрана), войска (силы) прикрытия (охранения), выделяемые от соединений (частей) сухопутных войск при отходе (отступлении).
У вас тут неприятная ошибка вкралась...