Levertov1

Еврейская диаспора в период Хасмонеев и восстания Бар-Кохбы

Ниже рассмотрены вопросы представлений евреев на изгнание и диаспору периодов двух восстаний – Восстания Хасмонеев (167-143 гг. до н. э.) и Восстания Бар-Кохбы (132-135 гг. н. э.). Хасмонеи, ставшие правителями почти самостоятельного еврейского государства, могли в принципе (успешно или неуспешно) попытаться «закрыть» диаспору. Тем не менее у них хватило мудрости для совершенно противоположных действий – опоры на диаспору и ее поддержку, а также получения от нее помощи, материальной и идеологической. Во время восстания Бар-Кохбы диаспора не смогла оказать действенной поддержки восставшим в виде открытия «второго фронта». В то же время исследователи предполагают помощь восставшим евреями диаспоры военным снаряжением, деньгами и, возможно, посылкой людей к месту вооруженной борьбы. Последовало также изменение взглядов еврейских мудрецов на проблему диаспоры.

Выдающийся израильский ученый – историк Гедалия Алон (1901, Белоруссия – 1950, Иерусалим) дает следующее определение диаспоры: «Рассеяние, или диаспора – постоянное пребывание евреев вне Эрец-Исраэль. Термин «диаспора» был введен в эллинистическую эпоху и употреблялся… для обозначения добровольного проживания вне Страны Израиля, в отличие от понятия «галут», что означает «вынужденное изгнание». Впоследствии произошло некоторое сближение этих понятий»[1].

Алон приводит шесть признаков, имеющих отношение к проблеме «Эрец-Исраэль и диаспора», один из которых для нас наиболее важен, а именно: «руководство из Эрец-Исраэль диаспорой, если таковая существует»[2]. Действительно, органы власти Эрец-Исраэль в хасмонейскую эпоху распространяли свое влияние на евреев Египта, Киренаики (совр. Ливия), Сирии, Малой Азии и других стран необъятного эллинистического мира. Это влияние проявлялось в следующих областях:

– руководство мудрецов Эрец-Исраэль в спорных галахических вопросах;

– руководство еврейскими судебными инстанциями по делам гражданского права;

– руководство еврейскими руководителями из Эрец-Исраэль назначениями в диаспоре судей и других руководителей;

– сбор налогов на Храм и содержание еврейского патриарха.

Во вступлении ко Второй Книге Маккавеев сказано, что Эрец-Исраэль, освобожденная от сирийского ига, является достоянием всего еврейского народа независимо от места проживания и степени участия в Хасмонейских войнах, что налагало на всех евреев, в том числе проживавших в диаспоре, обязанность праздновать Хануку[3]. Из этой же книги Маккавеев следует, что Иеħуда Маккавей внимательно следил за ситуацией в диаспоре, обобщал донесения из ее различных мест. Во времена преследований Антиоха евреи диаспоры оказывали помощь Маккавеям.

Египетские евреи и евреи Киренаики отправляли в Иудею деньги на Храм и приношения священникам. Многие евреи продолжали исполнять заповедь паломничества в Иерусалим, а александрийские евреи, ввиду их многочисленности, даже построили в Иерусалиме «синагогу александрийцев». При Александре Яннае египетская царица строила планы аннексии Иудеи, однако была предупреждена своим главнокомандующим-евреем о негативном отношении к этому египетских евреев.

Но что заставляло людей, живших так далеко от Эрец-Исраэль оставаться евреями, жить общинами, не терять связи с Палестиной? Можно предположить, что этой силой была особая духовность евреев, связанная со знанием Торы, и заложенная в ней идея об особой миссии еврейского народа. Чувство превосходства своей веры укрепляло евреев в противостоянии эллинистическому окружению. Тесные контакты с Эрец-Исраэль, постоянная подпитка пришельцами с родины – все это не давало угаснуть воспоминаниям о вере отцов. Чтобы выжить в условиях диаспоры, в условиях существенного эллинистического влияния евреи шли и на создание новых форм общинной жизни, одной из которых была «политевма»[4]. Политевма разрешала евреям общины диаспоры жить по своим законам, не растворяясь ни в греческом полисе, ни в массе бесправных местных жителей, например, египтян. Это позволило Алону, говоря о юридическом статусе евреев Александрии, заметить, что их статус был промежуточным между статусами греков и египтян.

Значение Эрец-Исраэль для диаспоры было очень высоким. Хасмонеи прилагали большие усилия для укрепления связей диаспоры со своей страной. Но были ли эти усилия предприняты с целью абсорбировать диаспору? Ни один из Хасмонеев не ставил перед собой такой задачи, и даже наоборот, Хасмонеи были заинтересованы в процветании общин диаспоры, рассчитывая на их помощь, в том числе материальную – «на первосвященника», а иногда и на военную защиту. Таким образом, на наш взгляд, диаспора в эпоху Хасмонейского государства была закономерным явлением.

Вопрос участия диаспоры в восстании Бар-Кохбы рассматривался Гедалией Алоном. Он напоминает, что Дион Кассий писал, что «евреи повсеместно выступали на стороне своих собратьев в Иудее»[5]. Эту общую фразу можно интерпретировать и как свидетельство войны на территории империи, так и как отрицание такой прямой войны против римлян. Действительно, раньше, во время Великого Восстания имели место короткие схватки евреев с римлянами в Египте и на Киренаике, а Иосиф Флавий писал, что зелоты посылали своих представителей в Вавилонию с просьбой открыть «второй фронт» на востоке Римской империи. Были также попытки поднять евреев на борьбу в Сирии и Антиохи. Феномен «войны Квиета» – событий на территории Палестины во время восстания в Диаспоре (115-117 годы н. э.) также говорит о еврейской солидарности на территории империи. Однако когда мы доходим до времени восстания Бар-Кохбы, эта солидарность оказывается прерванной. Нет ни одного свидетельства участия евреев диаспоры в восстании Бар-Кохбы. Алон приводит прямо обратные свидетельства диалога современника восстания Бар-Кохбы Юстина Мученика со своим литературным героем, еврейским беженцем из Иудеи Трифоном. Трифон и Юстин спокойно ведут богословские беседы в Эфесе, городе Малой Азии, в котором наблюдается удивительная тишина и спокойствие, которые совершенно не напоминают диспутантам о том, что где-то не так далеко на юге в это же самое время идут кровопролитные бои. Однако комментарии Диона Кассия о войне евреев по всей Римской империи Алон трактует в том духе, что евреи «отправлялись в Иудею, вступая в ряды восставших»[6]. Именно этим Алон объясняет большое число евреев, сражавшихся в рядах Бар-Кохбы с римлянами. Не исключает также Алон и поддержку диаспорой войск Бар-Кохбы «продовольствием, оружием и прочим военным снаряжением»[7]. Факт указов Адриана после окончания восстания Бар-Кохбы о преследовании иудаизма и еврейских судов, не затронувших однако евреев диаспоры, говорит о том, что здесь было относительно спокойно. Но, указывает Алон, евреи диаспоры «внимали новостям из Иудеи, затаив дыхание, то снедаемые отчаянием, то обуреваемые надеждой»[8]. Так в том же «Диалоге с Трифоном» показаны молодые эфесские евреи, полные «ужаса и смятения, которые обсуждали последние известия из Иудеи»[9].

Об отношении к диаспоре писал Филон Александрийский. Он, в частности в своем «Жизнеописании Моисея» указывает, что «живущие за пределами Эрец-Исраэль, обитатели других краев не являются преступниками, которых следует лишить тех прав, которые есть у других. Это тем более так, поскольку народ (наш) столь многочисленный, что его не может вместить одна страна, и поселения его распространяются повсюду»[10].

В сочинении «Против Флакка» Филон возвращается к этому же вопросу: «Святой город, в котором стоит Храм Всевышнего, считается метрополией. Однако и те города, в которых они (египетские евреи) живут вслед за своими отцами, дедами и предками, повсюду считаются их родиной, ибо они там родились и выросли, а в некоторые из них они прибыли с самого их создания к радости их основателей».[11] Филон, безусловно, не отвергает идею о том, что евреи должны собраться в Конце Времен на Земле Израиля: «Восстанут все рассеянные по греческим и варварским странам, по островам и землям, и со всех сторон двинутся на предназначенное для них место… Придя, заново отстроят города, лежащие в развалинах, и наполнится обитателями опустевшая земля» (Филон. О наградах и наказаниях)[12].

Израильский исследователь Йешаягу Гафни отмечает: «Такие писатели, как Филон, ощущали связь евреев с Эрец-Исраэль, носящую как актуальный, так и потенциальный (относящийся к наступлению мессианского периода) характер…. Отношение египетских евреев к Иерусалиму как к метрополии и первой родине не препятствовало им надеяться обрести в Египте вторую родину и ощущать себя там в безопасности»[13].

Нечто похожее отмечает и Иосиф Флавий, разъясняя стих Торы в речи нееврейского пророка Билама «Вот народ живет отдельно и между народами не числится»[14]. «Теперь, когда вас (евреев) еще не так много, вы займете лишь страну Ханаан, но знайте, что в будущем вам уготована вся земля для жительства, и знайте, что народ ваш, более многочисленный, чем количество звезд на небе, распространится не только по материкам, но и по островам»[15].

Мы видим здесь очень большие отклонения от комментируемого источника. Одни исследователи полагают, что причиной таких отклонений были «характерные для него универсалистские тенденции, быть может дополняемые и тем обстоятельством, что в 90-е годы I века Иосиф писал это сочинение, видя в себе еврея диаспоры»[16], однако другие ученые рассматривают этот отрывок как «выражение политической программы Иосифа Флавия, отчаявшегося после разрушения Храма в возможности нового заселения Страны Израиля и возложившего свои надежды на богатые и влиятельные общины Запада, в среде которых он пребывал»[17].

Даже рабан Йоханан бен Заккай (I век н. э.) видел «в Вавилонии нечто вроде второй родины еврейского народа, наряду со Страной Израиля»: «Почему в Вавилон было изгнано больше евреев, чем во все остальные страны? Потому что оттуда происходит дом Авраама»[18].

Таковы были взгляды еврейских философов и мудрецов до восстания Бар-Кохбы. «То же самое относится и ко всем трем первым поколениям танаев… Ситуация резко меняется, начиная с поколения учеников рабби Акивы»[19] (то есть после восстания Бар-Кохбы). Многие мудрецы спаслись в Вавилонии, Лаокидии и Риме, несмотря на заповедь «будешь владеть землей этой и поселишься в ней». Однако некоторые из видных мудрецов поколения Уши вернулись, так как «жизнь в Эрец-Исраэль стоит всех заповедей Торы. Они вернулись и пришли назад в Эрец-Исраэль».[20] Мудрецы поколения Уши верили, что «всякому, кто постоянно живет в Эрец-Исраэль и говорит на святом языке, ест плоды свои в чистоте и произносит Шма утром и вечером, возвещается, что он сын будущего мира»[21]. В литературе поздних танаев (140-220 годы н. э.) неоднократно высказывается неодобрение людям, покидавшим страну из-за экономических трудностей. Так рабби Шимон установил по этому поводу галахическое правило: «Никто не должен покидать страну прежде, чем цена пшеницы поднимется до одной селы за две сеи»[22]. Другое галахическое правило как нельзя лучше отвечает ситуации, сложившейся после восстания Бар-Кохбы, когда большие еврейские города были разрушены: «Следует оставаться в Стране Израиля даже в городе, большая часть которого – неевреи, но не переезжать за границу даже в город, все жители которого – евреи»[23].

В результате изменений, последовавших после восстания Бар-Кохбы, как последствие этого восстания, мудрецы начинают специально подчеркивать особый статус Страны Израиля. Так рабби Меир стал напоминать людям слова великого пророка: «Народу, живущему в нем (Иерусалиме), прощен грех»[24].

Израильский ученый Ицхак Гайнеман, цитируя ряд агадот периода после восстания Бар-Кохбы, нашел в них упоминания о «чудесных сверхъестественных свойствах Эрец-Исраэль (ее плоды на вкус приятней плодов других земель, она была сотворена раньше всего остального мира, похороненные в ней первыми восстанут из праха, когда придет Мессия (Машиах), и так далее)… Мудрость Эрец-Исраэль превосходит всякую прочую мудрость, Тора Эрец-Исраэль несравнима с тем постижением Торы, которую можно достичь за ее пределами»[25].

Таким образом, мы видим здесь противопоставления двух видов: с одной стороны – различное отношение к Эрец-Исраэль и диаспоре представителей эллинистического иудаизма (Филон, Флавий) и мудрецов метрополии, а с другой – изменение отношения к этим вопросам в самой Эрец-Исраэль в связи с последствиями восстания Бар-Кохбы. В отношении первого противопоставления Йешаягу Гафни спрашивает: «Идет ли речь о конфликте… двух мировоззрений… или же перед нами противостояние… представлений, естественно присущих жителям Эрец-Исраэль, и столь же понятного стремления еврейства диаспоры оправдать и обосновать решение жить на чужбине, вдали от родины?»[26].

Нам взаимоотношения еврейской диаспоры с метрополией представляются сродни сообщающимся сосудам, реагирующим на изменение давления и уровня отношений к евреям с обеих сторон. Эта модель взаимоотношений подтверждается и Йешаягу Гафни, который предлагает смягчить дихотомию между мнениями евреев диаспоры и Эрец-Исраэль: «Осознание значимости Эрец-Исраэль возрастает именно тогда, когда она ускользает из-под власти еврейского народа»[27]. Пожелаем же, чтобы этого никогда не случалось.

Текст посвящен проблеме изгнания и диаспоры. Диаспора существовала во времена восстания Хасмонеев и даже раньше. Великое Восстание (67-70 гг. н. э.), восстание в Диаспоре (115-117 гг.н. э.) опустошили традиционные места проживания евреев[28]. После восстания Бар-Кохбы число изгнанных и рассеянных существенно увеличилось. Нами показано благорасположение власти первых Хасмонеев к представителям диаспоры. Хасмонеи получали от евреев диаспоры материальную и моральную помощь. В начале I в. н. э. и после восстания Бар-Кохбы вопрос об отношении к диаспоре стал не только практическим, но и широко обсуждаемым в еврейской среде на теоретическом уровне. Филон Александрийский и Иосиф Флавий, как представители эллинистического иудаизма, обосновывали правомерность жизни евреев в других странах, обретших здесь «вторую родину». Наряду с противополаганием мнений эллинизированных евреев и евреев Эрец-Исраэль, рассмотрена также динамика изменения мнений еврейских мудрецов в их отношении к изгнанию и диаспоре. Если до восстания Бар-Кохбы отношение к диаспоре было во многом амбивалентным, в доказательство чего приведено мнение рабана Йоханана бен Заккая, то после восстания стали подчеркиваться уникальные свойства Эрец-Исраэль и обязанность евреев вернуться и жить на Святой Земле, только в пределах которой евреи могут рассчитывать на получение своей доли в Конце Времен. Причины изменения мнения мудрецов понятны в свете сложившейся демографической ситуации в Эрец-Исраэль. Исследователь Йешаягу Гафни обращает внимание на выявленную им закономерность того, что такие мнения чаще всего высказываются после трагических ситуаций в Земле Израиля, что дало повод выразить пожелание, чтобы они никогда не случались. Предложенная физическая модель взаимоотношений диаспоры с Эрец-Исраэль, как модель «сообщающихся сосудов», отражает и взаимоотношения евреев двух территорий (диаспоры и метрополии) и отношение к евреям во внешнем мире и в месте их проживания в окружении инородного большинства.

[1] Г. Алон. История евреев Эрец-Исраэль в талмудическую эпоху. Т.1. Библиотека-Алия. Иерусалим. 1994. С.312.

[2] Там же, с.25

[3] 2 Мак, глава 1.

[4] У. Раппопорт. От изгнания к независимости: Еврейская история в эпоху Второго Храма. Ч.10-12. Изд. ОУИ. Тель-Авив. 2003. С.179.

[5] [5] Г. Алон. История евреев Эрец-Исраэль в талмудическую эпоху. Т.2. Библиотека-Алия. Иерусалим. 1994. С.134.

[6] Там же, с.135.

[7] Там же.

[8] Там же, с.136.

[9] Там же.

[10] Цит. по Й. Гафни. Место Страны Израиля в еврейском самосознании в результате восстания Бар-Кохбы. В кн. Р. Нир. Восстание Бар-Кохбы. Т.5. Раанана. 2008. С.89.

[11] Там же, с.91.

[12] Там же, с.92.

[13] Там же, с.91.

[14] Числа 23:9.

[15] И. Флавий. Иудейские древности, 4, 6,4.

[16] См. прим. 10. С.93.

[17] Там же

[18] Там же, с.95.

[19] Там же, с.97.

[20] Сифрей Дварим, 80.

[21] Иерусалимский Талмуд, Шкалим, 3, 47в.

[22] Тосефта. Авода Зара, 4, 4.

[23] Тосефта. Авода Зара, 4(5), 3.

[24] Исайя, 33:24.

[25] См прим. 10, с.90.

[26] Там же, с. 94.

[27] Там же, с. 99.

[28] M. Rostovzeff. The Social and Economic History of the Roman Empire. Oxford. 1926. P.315.