Все мои
детские и юношеские годы были, так или иначе, связаны с этой удивительной
женщиной. Во-первых, в довоенное время мы жили на старом Арбате рядом - наш дом
был №33, ее - №41 по Староконюшенному переулку. Во-вторых, и это главное, моя
мама работала под ее руководством более тридцати лет, практически всю свою
трудовую жизнь за исключением страшных пяти лет 1949-1953 г.г. В-третьих, Лина
Соломоновна была просто очень большим другом нашей семьи, любила и папу, и маму
и очень нежно относилась к нам, детям. В-четвертых, она была профессором
кафедры физиологии Второго Московского медицинского института, в котором я
училась, и лекции которой я слушала с удовольствием, узнавая знакомые с детства
термины и опыты. (Дома мама часто обсуждала проводимые ею исследования). Надо
признать, что искусством лектора Лина Соломоновна не обладала, говорила тихо, с
заметным акцентом, и слушали ее внимательно только студенты, интересующиеся
физиологией.
Лина
Соломоновна была выдающимся ученым - биохимиком и физиологом, наука была ее
жизнью и занималась она ею, начав еще в студенческие годы, более шестидесяти
лет. Свою первую научную работу она опубликовала в 23 года, а последнюю - в 85
лет.
В
Московский университет Лину не приняли, и в 1898 году она уехала в Женеву. В те
годы в Женеве училось и работало много иностранцев, а из 557 иностранцев,
учившихся в то время в университете, - 220 были выходцы из России. К учебе Лина
относилась очень серьезно, посещение лекций и практических занятий совмещала с
изучением научных монографий по биологии и медицине. На третьем курсе Лина
заинтересовалась научной работой. Ее привлекали лекции по физиологии, которые
читал Жан Луи Прево, руководивший кафедрой физиологии, которую до него
организовал и возглавлял Карл Фогт. Ближайшим сотрудником Ж. Прево был Фридрих
Бателли, его зять. Ж. Прево был состоятельным человеком, и заработок в
университете не имел для него решающего значения. На своей кафедре он принимал
участие в проведении экспериментов и не чурался «черной» работы. Именно на его
кафедре Лина начала свои первые научные опыты. Профессор Прево предложил Лине
провести работу по исследованию физиологии почек, с которой она успешно
справилась. Вскоре под руководством Прево она провела еще одну
экспериментальную работу - исследование двигательной функции мочеточников. На
основании этой работы в 1903 году она защитила диссертацию. В этом же году Лина
успешно закончила медицинский факультет. В те годы, несмотря на достаточно
демократический уклад жизни, женщины в Швейцарии, закончив университет, не
могли продолжить научную карьеру, поэтому, получив швейцарский диплом и
предполагая в дальнейшем работать в России, Лина сдала государственные экзамены
в Московском университете и получила также и российский диплом. Она начала
подыскивать себе работу, но неожиданно получила письмо от Ж. Прево с
предложением продолжить работу на кафедре физиологии в Женеве. В 1904 году Лина
вновь приехала в Женеву.
По
мнению большинства ученых, физиология как наука возникла в XVII веке благодаря
исследованиям Вильяма Гарвея, английского врача. Он проводил вивисекцию
животных, наблюдал за работой сердца и движением крови по сосудам, и первым
описал систему кровообращения. Другой точки зрения придерживались французские
ученые, в том числе и Клод Бернар. Он считал, что физиология родилась в XVIII
веке благодаря исследованиям французских ученых - химика А. Лавузье и
математика Ж.Лапласа. Последние в работах по изучению дыхания животных впервые
применили физико-химические методы исследования для живых существ. Лаплас
построил ледяной калориметр - герметический сосуд с двойными стенками, куда
закладывался лед, а внутрь сосуда помещалась морская свинка. Через некоторое
время свинку извлекали из сосуда и подсчитывали количество выделенного ею тепла
по образовавшейся из льда воде, а также определяли в воздухе сосуда содержание
кислорода и углекислого газа. На основании этого опыта Лавуазье сделал
заключение «Жизнь есть горение без видимого свечения», т.е. в основе жизни лежат
химические процессы.
Научное
мировоззрение Лины формировалось в начале ХХ века, еще до разделения биологии
на отдельные области и выделения из физиологии биохимии.
Профессор
Прево, его сотрудник Ф. Бателли и ассистент Лина Штерн проводили экспериментальные
исследования по физиологии дыхания, мышц, сердца, головного мозга. Клод Бернар
выдвинул концепцию гомеостаза, согласно которой клеточные структуры живых
организмов могут нормально функционировать только в условиях, когда окружающая
их среда - кровь, тканевая жидкость, так называемая «внутренняя среда» имеет
постоянный химический состав. Эту концепцию К.Бернара разделяла Лина и много
сделала для ее развития. В 1905 году Лина совместно с Бателли опубликовала 10
статей о тканевом дыхании, о роли фермента-каталазы, который разлагает
образующуюся в процессе тканевого дыхания токсичную для организма перекись
водорода на воду и кислород. Кислород, при этом, используется организмом для
окисления. В 1906 году научная деятельность Л.Штерн получает официальное признание
и ей присваивают звание приват-доцента. С этого времени она начинает читать
лекции по физиологической химии на медицинском факультете Женевского
университета, продолжая интенсивную научную работу. Совместно с Ж.Прево
проводит экспериментальную работу по изучению физиологии центральной нервной
системы. Л.Штерн и Ф. Бателли принадлежит открытие фермента дегидрогеназы,
участвующего в процессе окисления животными тканями янтарной, фумаровой,
яблочной и лимонных кислот, как промежуточных продуктов биологического
окисления. Особенно большое значение имеют исследования окисления янтарной
кислоты. В общем, весь период работы в Женевском университете - почти 26 лет -
Лина посвятила исследованиям тканевого дыхания, сделав открытия, создавшие ей
мировую известность.
Л.С.
Штерн
В 1917
году в Женевском университете по инициативе уходившего на пенсию профессора
Жана Прево для Л.Штерн была организована кафедра физиологической химии. Л.С.
Штерн стала первой женщиной-профессором в этом университете. Объем ее исследований
был очень велик - изучение тканевого дыхания и ферментов, участвующих в нем,
изучение физиологии головного мозга и т.д. Ею совместно с Готье в 1921 г.
впервые был введен термин «гематоэнцефалический барьер», позже она установила
наличие барьеров и между другими органами и тканями и назвала их
«гистогематические барьеры». Возникновению термина «гематоэнцефалический
барьер» предшествовали опыты, заключавшиеся в введении в спинномозговую
жидкость кураре. Лина проводила эти опыты совместно с Ротлиным. Они выявили
такой феномен - кураре, введенное в спинномозговую жидкость, приводит к
возбуждению нейронов головного мозга, а попав в кровь, вызывает паралич. Т.е.
имеется барьер, отделяющий кровь и циркулирующие в ней вещества от спинномозговой
жидкости и клеточных структур головного мозга.
Об ее
открытиях, получивших и практическое применение, можно рассказывать бесконечно,
но наибольшую известность приобрели и были многократно описаны два из них -
лечение туберкулезного менингита путем введения стрептомицина субокципитально и
борьба с посттравматическим шоком.
Лина
Соломоновна родилась в городе Лиепая (Либаве Курляндской губернии) в 1878 году,
26 августа. Отец Лины был мелким предпринимателем, мать занималась детьми. Лина
была первым ребенком, затем родились еще шесть детей. Лине было 27 лет, когда в
семье появился еще один ребенок - ее шестилетняя кузина Нина, оставшаяся
сиротой. (Много лет спустя, Нина, по мужу Стриевская, занялась революционной
деятельностью, была комиссаром в годы гражданской войны, потом работала зам. директора
в институте Красной профессуры, дружила с Н.К. Крупской. В 1937 году была
арестована и провела в заключении 17 лет. Муж Нины, Александр Константинович
Стриевский, участник гражданской войны, кадровый военный, был расстрелян в том
же 37 году). В семье Лины отсутствовали обычные для местечка еврейские
религиозные традиции, разговаривали по-немецки. Все дети учились в гимназии
(Лина и ее сестры одновременно с учебой работали гувернантками в богатых
семьях), некоторые получили высшее образование, все отличались способностями.
Так, сестра Нанни училась изобразительному искусству в Дрездене, вышла замуж за
немецкого инженера, пережила Вторую мировую войну. Брат Вилли получил
музыкальное образование, и короткое время пел в театре Ла Скала. Сестра Женни,
младшая из сестер, после окончания гимназии поступила в Петербурге на Высшие
женские курсы. Брат Болли был очень способным, особенно, к математике. Сестра
Анна получила высшее музыкальное образование в Кенигсберге. Способности к
музыке продолжились в семье Анны - ее внук, Дмитрий Башкиров, выдающийся
пианист, стал профессором Московской консерватории.
Судя по
фотографиям, в молодости Лина была привлекательной, с хорошей фигурой, с
вьющимися густыми волосами, с большими выразительными глазами. Она была общительной,
веселой, остроумной, любила танцевать, но посвятив свою жизнь науке, лишила
себя семейной жизни. По рассказам самой Лины, она пользовалась вниманием многих
мужчин и даже однажды чуть было не вышла замуж, но когда ее жених – ученый,
профессор - предложил ей оставить работу и быть только его женой, Лина ему
отказала.. Работе она отдавала все свое время и требовала от своих сотрудников
того же, раздражаясь, когда кто-то уделял время не только работе, но и
отвлекался на семью и детей. «Или работа и наука, или семейные заботы,
выбирайте!».
Лина
была широко образованным человеком, помимо увлечения естественными науками,
знала много иностранных языков, увлекалась литературой, историей, философией,
цитировала (по воспоминаниям моего отца), при случае, И. Канта: «Две вещи
наполняют душу все новым и нарастающим удивлением и благоговением, чем чаще,
чем продолжительнее мы размышляем о них, - звездное небо надо мною и моральный
закон во мне». В 1905 году семья Лины переехала в Кенигсберг, в 1913 году
умерла ее мать, к которой Лина очень была привязана.
В
Женеве Лина жила в пансионе, который организовала жена Г.В. Плеханова,
известного пропагандиста марксизма. В этом пансионе Лина познакомилась со
многими русскими политэмигрантами. Подружилась с семьей Бах - Алексеем
Николаевичем, бывшим народовольцем и будущим академиком и его женой Александрой
Александровной, врачом. Последняя оставалась близкой подругой Лины до конца
своей жизни. В1905-1907 г.г. в Женеву приехало много новых, интересных для Лины
людей. Вера Фигнер, один из лидеров «Народной воли», бывшая в течение 22-х лет
в заточении в Шлиссельбургской крепости, жила некоторое время у Бахов, где Лина
с ней и познакомилась. И.И. Фидлер, педагог, организовал под Женевой русскую
школу, в которой работали Екатерина Пешкова (в школе учился сын Максим), Н.Н. Ге
– толстовец, сын художника Ге, Николай Александрович Семашко, врач, будущий
первый нарком здравоохранения, Александр Михайлович Короленко - инженер-механик
с броненосца «Потемкин». Врачом школы и членом педагогического совета была
Александра Бах. Этот круг знакомых, по-видимому, оказал значительное влияние на
взгляды Лины.
Способности
к науке, трудолюбие, широкая образованность и, в то же время, скромность и
доброжелательность в отношениях с коллегами и друзьями делали Лину Соломоновну
желанной гостьей и в профессорских кругах. Очень тепло к ней относился Ж. Прево,
называя ее ласково мадемуазель Мими. Она часто бывала в семье профессора Оскара
Фогта, невролога, которого, после революции приглашали в СССР для лечения
Ленина. О. Фогт принял участие в организации в Москве Института мозга.
ЛинаШтерн в юности
Революцию
1917 года Лина приняла сразу и после установления Советской власти стала
подумывать о возвращении в Россию. Этим мыслям способствовал отъезд в Россию
супругов Бах, с которыми Лина очень дружила в течение многих лет. Однако,
вплоть до отъезда в СССР в 1925 году, она продолжала заведовать кафедрой, имела
учеников, занималась наукой. Среди учеников были будущие биохимики-профессора -
Борис Ильич Збарский и Сергей Данилович Балаховский. Навещал Лину в Женеве
профессор-невролог К. Монаков, всю жизнь живший и работавший в Швейцарии, в
Цюрихе. В 1924 году Лина получила официальное приглашение от А.Н. Баха занять
кафедру физиологии во 2-м МГУ. Она сразу ответила согласием, но должна была
закончить курс лекций и передать кафедру своему преемнику. В университете
отношение к ней резко изменилось, ее считали неблагодарной «отступницей»,
предательницей. 29 марта 1925 года Лина покинула Женеву, чтобы начать «новую
жизнь», как она рассказывала.
Ко
времени переезда в СССР у Л.С. Штерн было не только громкое имя в мировой
науке. Она была хорошо обеспеченным человеком, поскольку кроме работы в
университете консультировала фармацевтические фирмы. Ее заработок доходил до 20
тысяч швейцарских франков в год. Много лет спустя, объясняя свой поступок, она
говорила, что в Швейцарии и без нее все было хорошо. А СССР тогда был
разоренной страной со множеством больных. Значит, в ней нуждались.
В
Москве она получила кафедру физиологии в 2-м МГУ, а позже - во вновь
организованном на его основе 2-м Московском Медицинском Институте. В Москве
Л.С. Штерн продолжала активную научную и педагогическую работу, организовывала
лаборатории. Так, она возглавила отдел биохимии в Институте инфекционных
болезней им. И.И. Мечникова и приняла руководство отделом биохимии в
Медико-биологическом институте, которым руководил В.Ф. Зеленин. В его отделе
работали выдающиеся кардиологи и клиницисты А.А. Кулябко и Л.И. Фоглельсон.
В.Ф. Зеленин и Л.И. Фогельсон были первыми отечественными специалистами по
электрокардиографии. Они сочетали работу в клинике с экспериментальными
исследованиями, проводимыми Л. Штерн. Много позже, уже в Институте физиологии,
под руководством Л. Штерн проводилась экспериментальная терапия нарушений
сердечного ритма, и Лина пользовалась консультациями Л.И. Фогельсона. Л. Штерн
повторяла неоднократно, что любой проводимый эксперимент должен иметь
практическое применение и идти на пользу больному человеку. Это положение и
определило начало систематических исследований по механизму нарушений ритма
сердца, возникающих в результате действия электрического тока на организм
человека. Люди, получившие электротравму, погибали от фибрилляции желудочков
сердца, приводившей к прекращению насосной функции. Под руководством Л. Штерн в
1936 году ее сотрудники разработали электроимпульсный метод прекращения
фибрилляции и создали первую установку для электротерапии сердца. По сей день
этот метод широко используется в терапевтической и хирургической практике.
На 2-м
Всесоюзном съезде физиологов (май 1926 г.) Лина познакомилась со многими
ведущими советскими физиологами и биохимиками и установила творческие контакты
с такими профессорами как А.А. Ухтомский, И.С Бериташвили, И.П. Разенков и др.
Л. Штерн
сотрудничала в БМЭ, в которой она опубликовала шесть статей.
В 1929
году Лина организовала Институт физиологии. (В том же году с Линой начала
работать моя мама, перешедшая из Института медико-биологических наук). На 4-м
Всесоюзном съезде физиологов (1930 г.) было представлено 14 докладов по
физиологии гематоэнцефалического барьера и по тканевому дыханию. В Институте
физиологии эффективного развития достигли исследования по физиологии
гистогематических барьеров, была решена проблема метаболитов, имеющих важное
значение в нейрогуморальной регуляции. В 1939 году Лина Соломоновна Штерн стала
первой женщиной - действительным членом Академии Наук СССР, как когда-то в
Женеве – первой женщиной - профессором. В годы Отечественной войны Лина
Соломоновна внедряла в лечение травматического шока свой метод
субокципитального введения раствора фосфорнокислого калия. Этот метод был
одобрен видными хирургами- Н.Н. Бурденко, А.А. Вишневским и др. Она была членом
ЕАК, вела большую публицистическую работу, выступала, писала антифашистские
статьи. В 1943 году Л. Штерн была награждена за большой вклад в отечественную
науку Сталинской премией, которую отдала для постройки санитарного самолета.
Спустя
пять лет, в 1948 году Институт физиологии был расформирован, ликвидирован, как
рассадник лженауки. В системе Академии Наук с 1947 г. (статья Бернштейна)
проводились конференции по дискредитации всех проводимых в Институте физиологии
экспериментальных разработок, без работы осталось большинство научных
сотрудников - доктора и кандидаты наук. А в январе1949 года Лина Соломоновна
была арестована по так называемому делу Еврейского антифашистского комитета.
Очень характерно для нее то, что она сказала на суде: «Я не хочу умирать,
потому что я не все еще сделала для науки, что должна сделать». Она,
единственная из членов ЕАК, не была убита, а получила весьма мягкий по тому времени
приговор – 3,5 года лишения свободы с последующей ссылкой на 5 лет.
(Разумеется, по прямому указанию Сталина). Возможно, что боявшийся смерти
"вождь всех народов" надеялся на продолжение ее разработок по борьбе
с преждевременной старостью и по продлению жизни, которыми она занималась в
первые послевоенные годы. (Версия проф. Я. Этингера о том, что на приговор Л.С. Штерн повлияло заступничество
академика Н.Ф. Гамалея и других видных ученых, представляется мне менее
убедительной. "Великому учителю" было плевать на любое мнение кроме
собственного, а тут какие-то академики – «...не мозг нации, а г...о (это уже
другой великий учитель), и пойти навстречу их ходатайствам он мог в одном
единственном случае – если те целиком и полностью отвечали его собственным устремлениям.
А арестовали Лину как члена ЕАК - не могли не арестовать "в интересах
объективности следствия". Разумеется, возможны и другие предположения).
Лина
Штерн, жившая среди ученых, интеллигенции, знавшая почти все европейские языки,
матерщину не воспринимала. Она рассказывала моим родителям по возвращении из
ссылки: «Я плохо понимала, что следователь хочет от меня услышать, в чем я
должна ему признаваться, но что меня больше всего удивляло, так это непрерывное
упоминание о моей матери, которая умерла более 30 лет назад».
В 1925
году, друзья решительно отговаривали Лину Штерн от возвращения в советскую
Россию: «Вас там ограбят материально и научно и, в конце концов, посадят в ЧК,
сошлют в Сибирь». Вторая часть мрачного предсказания сбылась полностью, с той
только разницей, что ЧК к тому времени называлось иначе, и после тюрьмы Лина
Штерн была сослана не в Сибирь, а в Джамбул, откуда вернулась в
Москву в июне 1953 г.
Мои родители с только что вернувшейся из
ссылки Л.С. Штерн
В 1958 году
в год своего восьмидесятилетия, Лина была официально реабилитирована. Юбилей
проходил в Президиуме Академии Наук СССР. Было много цветов, теплых речей.
Выступила и Лина: "Друзья и слушатели! У меня впечатление, что я принимаю
участие в своих собственных похоронах".
В последний
период своей деятельности, с 1954 по 1968 год, Лина Штерн руководила
лабораторией физиологии в Институте биофизики Академии Наук. В лаборатории
изучалось влияние на организм ионизирующего излучения. В ходе экспериментов
было установлено, что различные виды ионизирующих излучений в летальных дозах
вызывают изменение проницаемости гистогематического барьера головного мозга,
мышц и всех других органов. Начали применяться новые методы исследования: в
качестве различных индикаторов проницаемости в кровь животных вводились радиоактивные
изотопы фосфора и йода, а также различные физиологически активные вещества,
свободные аминокислоты и краски. В результате этого эксперимента было
обнаружено, что изменение проницаемости гистогематического барьера относится к
числу ранних лучевых поражений.
Вплоть
до конца своей жизни, Лина Соломоновна интересовалась наукой, вела переписку с
учеными Европы, с оставшимися друзьями в Женеве и их детьми, была аккуратна в
ответах на письма. В нашем семейном архиве сохранились ее письма за 1941-1943
гг., когда Лина Соломоновна работала в Алма-Ата, а мама с детьми жила в Омске.
Сколько заботы и любви к маме и к нам, ее дочерям было в этих письмах. И,
конечно, о науке, о том, чтобы мама продолжала работу над своими
исследованиями. В науке была вся жизнь Лины Соломоновны. В 1960 году Женевский
университет присудил ей почетное звание Honoris causa - дань признания
университетом выдающихся заслуг в науке своей выпускницы.
Л.С. Штерн в конце
50-х.
Лина
Соломоновна Штерн умерла 7 марта 1968 года, не дожив нескольких месяцев до 90 лет,
похоронена на Новодевичьем. Кладбище.
7 июля 2008 года. Кассель
Источники
1.Я.Росин и В.Малкин."Лина Соломоновна Штерн". изд-во "Наука"
1987г.
2.И.Гусев. Лина "Печальная песнь" "Еврейский обозреватель" 2004г.
3.J.Dreifus, N.Tihonov. Schweizerische Ärztezeitung 2005 J. Lina Stern.
Phjsiologin und Biochemicerin,erste Professorin an der Universität Genf und
Opfer stalinistischer Prozesse.
