©"Заметки по еврейской истории"
Ноябрь 2008 года

Евгений Майбурд


Богословие ненависти

Еврейский комплекс христианства

(продолжение. Начало в №7(98) и сл.)

  

5. ПРЕСТУПЛЕНИЕ  И  НАКАЗАНИЕ

СКАЗАЛ Р.ЭЛИЕЗЕР:

ГДЕ ЕСТЬ СУД, ТАМ НЕТ СУДА.

 ГДЕ НЕТ СУДА, ТАМ ЕСТЬ СУД.

Мидраш на: Втор.21:1-9

«Забытое», о котором не дают забыть

Продолжаем о статье «Забытый погром».  В русском народе нет антисемитизма, уверяет Кураев, -

- Но есть другое: есть горькая память о том, что в погроме русской православной жизни, растянувшемся на большую часть ХХ века, чрезвычайно активное участие приняли евреи.  

Почему «горькая память» выделяет именно евреев, хотя, например, участие латышей и немцев в непропорционально большом количестве тоже отчетливо зафиксировано свидетелями?  Я не к тому, чтобы перевести стрелки на латышей и немцев.  Я к тому, что «горькая память» оказывается избирательной, притом избирает она опять и опять только семитов.  Притом, заметьте хорошенько:  Кураев, не оговаривая особо - как само собой – возлагает на поколение автора этих строк и последующие - ответственность за то, что делали (что бы ни делали) предыдущие поколения.  Начиная с евангельских времен. 

Современные «национал-патриоты» давно уже раскрыли все псевдонимы и персонально перечислили всех евреев среди большевистских функционеров, комиссаров и чекистов.  И сделали свои известные национально-патриотические выводы.  Но даже из их среды можно иногда услышать, что это было «отребье еврейского народа» (С.Семанов).  Подробнейшим образом эту тему осветил Солженицын.  Он ужасно старался быть объективным, но боль за репрессированный цвет русского народа и печальную судьбу страны утаить не мог,  не хотел, и никто не вправе требовать от него другого.  К сожалению, выходило это подчас в ущерб объективности. 

Книга Семена Резника «Вместе или врозь?» - часть вторая, где детально приведены все числовые данные об участии евреев в русской революции и последующих событиях - вышла после второго издания книги Кураева, но пользовался Резник источниками, которые существовали, когда дьякон работал еще над первым ее изданием.  Ему те источники не удобны, и он делает вид, что таковых не существует. 

Так что «забытыми» эти события Кураев называет напрасно.  Никто не забыт и ничто не забыто.  Тут захочешь забыть – не дадут.  Вероятно, он хочет сказать: все забыли, что это был погром.  Ну привязалось к человеку слово, чего вы, право!  Бредит парень погромом.  Слово, которое вошло во все европейские языки как обозначение специфического события – избиения и разорения евреев, - употребляет Кураев для обозначения событий, когда среди громил евреи составляли меньшинство - сравнительно даже с русскими только, а если всех считать, то значительное меньшинство.  Такая намеренная девальвация слова – употребление его в несвойственном смысле – для чего это нужно? 

   Ну, а по ходу революции "евреи были всецело на стороне большевиков, и большинство руководителей большевиков – евреи", – докладывал начальнику Операционного отделения германского Восточного фронта в марте 1918 года известный немецкий публицист Колин Росс.

Кураев цитирует это без комментариев.   То есть, мы должны верить сообщению немецкого шпиона и не верить тому, что говорят цифры.  Как сообщает С.Резник, ссылаясь на документы, в начале 1917 г. евреев-большевиков было около одной тысячи, в Бунде состояло 30 тысяч, сионистские же организации России объединяли 140 тыс. членов. [1]  Конечно, после большевистского переворота в их рядах стало больше евреев.  Как и лиц других национальностей, включая русских.

Участие евреев в делах комиссаров и чека – это что, новость?  Количественное участие, которое русские нацисты представляли непропорционально большим, на поверку оказалось вполне соразмерным доле евреев в городском населении.  Почему брать для сравнения городское население – правильно, а все население – неправильно?  Потому что евреям запрещали жить в деревнях.  Эта принудительная их урбанизация толкала их в торговлю и ремесло, что привело к более высокой доле грамотных людей (в отношении всего населения России), а аппарату новой власти нужны были люди, умеющие читать и писать.  Почему евреи (даже в соразмерной доле) охотно шли в аппарат новой власти?  Потому что эта самая власть отняла у них возможность жить торговлей или ремеслом.  

Что еще?  Для чего вообще написана статья «Забытый погром»?  Ответ: чтобы разорение церквей, гонения на духовенство и другие подобные мерзости представить, не смотря ни на что, - еврейских рук делом.  Мы это можем.  Мы еще и не такое можем, если наплевать на правду.  А где Бог?  А до Него, как известно, высоко. 

   Был ли протест еврейских революционеров только социальным, или же в нем были и национальные нотки и мотивы?

Вот ради чего ввязался Кураев в эту затасканную тему.  Разумеется, вопрос чисто риторический, ибо ответ автору известен.  Его лишь нужно обосновать.  Но поскольку количественные данные об участии евреев работают против его версии, Кураев прибегает к методу цитирования.  Все - из современников и свидетелей событий.  Ведь законная же прерогатива автора - выбор цитат!   Кого хочет надуть Кураев посредством такого метода?  Надуть он, конечно, хочет всех, только не очень у него это получается.  Но определенных целей такие методы достигают, а именно – создается нужный эмоциональный эффект, посредством которого читателю внушается нужная (ложная) идея.  Это мы с Марксом тоже проходили. 

Разноцветный Свиридов и другие

Тут и А.Куприн, и А.Блок, и В.Розанов, и И.Бунин, и М.Цветаева, и Г.Свиридов.  Подборочка та еще!  Высказывания Блока и Куприна – о чем они свидетельствуют?  О «чрезвычайно активном участии евреев»?  Нет в них такого свидетельства.  Они говорят только об определенных чувствах к еврейскому народу. 

   Вспомним впечатление Куприна от прессы предреволюционных лет: "Все мы, люди России, давно уже бежим под хлыстом еврейского галдежа, еврейской истеричности, еврейской страсти господствовать, еврейской многовековой спайки, которая делает этот избранный народ столь же страшным и сильным, как стая оводов, способных убить в болоте лошадь...

Что ж, такими, значит, были впечатления А.Н.Куприна.  А вот впечатления от российской прессы предреволюционных лет - другого русского писателя, В.Г.Короленко:

«Я всегда смотрел с отвращением на безобразную травлю еврейства в нашей печати, травлю, идущую обок с возрастанием всякой пошлости и с забвением лучших начал литературы...» [2]

Много нужно постараться, чтобы в ряду русских писателей предреволюционной поры не заметить Короленко, - и Кураев постарался.  А вот еще «свидетельство»:  

   Вспомним и дневниковую запись Александра Блока: "Тоска, хоть вешайся. Опять либеральный сыск. – Жиды, жиды, жиды" (7 марта 1915). "История идет, что-то творится; а жидки – жидками: упористо и умело, неустанно нюхая воздух, они приспосабливаются, чтобы НЕ творить (т.е. так – сами лишены творчества; творчество, вот грех для евреев). И я ХОРОШО ПОНИМАЮ ЛЮДЕЙ, по образцу которых сам никогда не сумею и не захочу поступить, и которые поступают так: слыша за спиной эти неотступные дробные шажки (и запах чесноку) – обернуться, размахнуться и дать в зубы, чтобы на минуту отстал со своими поползновениями, полувредным (= губительным) хватанием за фалды" (27 июля 1917)"

Судите сами, в какой мере эти слова свидетельствуют... о чем, собственно они должны свидетельствовать?  Что творчество – грех для евреев?  Оригинальная мысль...  Кураев цитирует Блока сразу вслед за Розановым и Куприным, в том же контексте, а именно: впечатления от еврейского засилья в либеральной прессе тех лет.  Вот и судите – где тут засилье, где пресса...  О юдофобии великого русского поэта с еврейской фамилией - это свидетельство, больше ни о чем.  (Про чеснок – это замечательно.  Себе на заметку: когда есть риск встретить на улице кого-нибудь из великих русских поэтов, воздержаться от чесноку – не забыть!  И еще: постараться не ходить дробными шажками и не хватать за фалды – а то ведь и в зубы получишь...).

С Розановым-то просто, у того все есть.  Можно сделать такой монтаж, что ого-го: 

"Они будут нашептывать нашим детям, еще гимназистам и гимназисткам, что мать их – воровка и потаскушка, что теперь, когда они по малолетству не в силах ей всадить нож, то по крайней мере должны понатыкать булавок в ее постель, в ее стулья и диваны; набить гвоздиков везде на полу… и пусть мамаша ходит и кровянится, ляжет и кровянится, сядет и кровянится. Эти гвоздочки они будут рассыпать по газеткам. Евреи сейчас им дадут “литературный заработок”, будут платить полным рублем за всякую клевету на родину и за всякую злобу против родины <…>  Было как в Египте – “пришествие гиксосов”. Черт их знает, откуда-то “гиксосы” взялись, “народ пастырей”, пастухи. Историки не знают, откуда и кто такие. Они пришли и разрушили вполне уже сложившуюся египетскую цивилизацию, существовавшую в дельте Нила две тысячи лет; разрушили дотла, с религией, сословиями, благоустройством, законами, фараонами. Потом, через полтора века их прогнали. И начала из разорения она восстановляться; с трудом, медленно, но восстановилась. “60-е годы у нас” – такое нашествие номадов. “Откуда-то взялись и все разрушили”. В сущности, разрушили веру, церковь, государство (в идеях), мораль, семью, сословия" <…>. "Было крепостное право. Вынесли его. Было татарское иго. И его вынесли. "Пришел еврей". И его будем выносить. Что делать? что делать? что делать?" <…>

Такой монтаж, что от обилия кавычек и непонятной их расстановки уже и не известно, где цитируемый, а где цитирущий, то ли Кураев цитирует Розанова, то ли Розанов - Кураева.  Но кого это волнует!  Важно страсти нагнать.  Однако ведь у Вас. Вас. есть и иные вещи, например:

«Они, они, они!  Они утерли сопли пресловутому человечеству и всунули ему в руку молитвенник:  «На, болван, помолись».  Дали псалмы.  И чудная Дева из евреек.  Что бы мы были, какая дичь в Европе, если бы не евреи <…>  Я нисколько не верю во вражду евреев ко всем народам.  В темноте ночи, не знаем, я часто наблюдал удивительную, рачительную любовь евреев к русскому человеку и к русской земле.»

Кураев не может не знать таких высказываний Розанова.  Но похоже, для его уха  это не более, чем бессмысленное сочетание звуков, как шум проходящего поезда.

   Александр Галич, справедливо вступаясь за Пастернака, имел право пригрозить: “Мы поименно вспомним тех, кто поднял руку!”. Ну, а за Россию, за Бунина, за Гумилева, за Есенина – можно вступиться?

Вопрос обращен к евреям, что ли?  Тогда, от имени и по поручению всех евреев отвечаю: можно.  Можно вступиться.  Чего я не могу допустить – от имени просто приличных людей - так это: упоминания великих имен ради мелких гадостей.  Когда трагические судьбы помещаются в контекст, не имеющий к ним отношения, ради пропагандистских целей.  Когда гибель Гумилева и Есенина представлены невзначай как бы делом еврейских рук.  Что называется, нагадить исподтишка. 


   Однако, едва только начинаешь “поименно” вспоминать тех, кто крушил русскую империю, русскую церковь и русскую культуру, как скоро становится скучно: уж очень однообразная картина… Вот вполне символический эпизод: “Штеренберг, заведующий отделом искусств Наркомпроса, когда составлялись списки художников на получение карточек на краски и кисти, вычеркнул из этого списка Нестерова”

Как не быть картине однообразной, коли имена выбираются однообразные?  Опытный демагог опять и снова меняет местами причину и следствие.  Что касается «символического эпизода» - еще нужно проверить: то ли было, то ли не было, то ли было, да не так.  Взято это у Вл.Солоухина,  известного изощренностью своих фантазий на тему «от евреев все зло».  Куда как достоверный свидетель... А главное, человек хороший...  

Неслучайна и шутка, именовавшая "чертой оседлости" ложу, отведенную в Думе для журналистов.

Конечно не случайна.  Ничего нет случайного, когда дело касается евреев.  Кто же именовал таким шутливым образом ложу журналистов?  Вспомнить «поименно» не хотите ли, отче святый?  Не хочет.  Ну хоть одно имя, может, вспомните, дьякон всечестнейший?  Нет, не хочет.  Так я напомню:  Шульгин (у него и списал Кураев эту шутку), Марков 2-й, Пуришкевич,  Замысловский, и их сподвижники.  Все сплошь люди известные своим направлением.  Те, кто привычно выделяет евреев из толпы и любит считать их на-глаз, привычно (опять же) ошибаясь в разы.  Да уж, «шутка» эта - не случайна.  И попала она в книгу Кураева тоже не случайно.  Это – его компания единомышленников.  

А с Буниным, за котрого он как бы «вступается», у дьякона вышел конфуз.  Он приводит такое место из одесской части «Окаянных дней»:

"Рассказывают, что Фельдман говорил речь каким-то крестьянским "депутатам": "Товарищи, скоро во всем свете будет власть советов!". И вдруг голос из толпы депутатов: "Сего не буде!". Фельдман яростно: "Это почему?". – "Жидив не хвате!""

Так было у Кураева в первом издании.  Критик А.Нежный справедливо указал, что Кураев отрезал заключающую эпизод строчку:  «Ничего, не беспокойтесь, хватит Щепкиных», - чтобы вышло, что Бунин – одного мнения с Кураевым.  Ответ на замечание Нежного - почти две страницы жалких уловок и мелких подтасовок.  

Как угорь на сковородке вертится Кураев, стремясь оправдать свое нечестное цитирование и, в то же время сделать вид, что оправдываться не в чем.  Сперва он спорит с тем, что Нежный не говорил.  Журналист говорит, что Кураев использует Бунина в своем стремлении  «разъяснить этнический колорит русской революции».  На это Кураев длинно, с повторами, доказывает, что «зарисовка» Бунина «не делает его антисемитом» (тем самым относя к себе этикетку, от которой активно открещивается).  Затем следует уподобление сообщения Бунина фотоснимку репортера.  Мол, тут документ и там документ.    

Не Бунин-мыслитель, а Бунин – очевидец был интересен для меня. Мне были интересны не комментарии Бунина, а тот эпизод, которому он был свидетелем…

Ложь, разумеется.  Отец-дьякон врет прямо в глаза всем честным людям – и даже не моргнет.  Бунин не был свидетелем эпизода, он подчеркивает, что пересказал с чужих слов.  И в свете этого, вся соль его записи - в последней фразе, сказанной уже от себя и Кураевым опущенной.  Без нее рассказ Бунина помещается в ложный, а именно – в неприкрыто антиеврейский контекст статьи «Забытый погром».  Передавая слышанное кем-то, Бунин не выглядит антисемитом в цитированном отрывке.  Кураев пристегивает его к таковым. 

Дальше дьякон еще на страницу рисует портрет упомянутого Щепкина – по бунинскому же описанию - леволиберального деятеля городского масштаба, примкнувшего к большевикам после революции.  Все это уводит наше внимание от того факта, что Кураев так и не дает внятного ответа – почему он обрезал цитату на самом интересном месте.  Уводится наше внимание также от Бунина и его книги.  А там есть запись как нельзя более уместная для данного сюжета:

« “Левые” все эксцессы революции валят на старый режим, черносотенцы – на евреев.  А народ не виноват!  Да и сам народ будет впоследствии валить все на другого – на соседа и на еврея: “Что ж я?  Что Илья, то и я.  Это нас жиды на все это дело подбили”...» [3]

Понятное дело, это место Кураев обходит молчанием.  Его же не интересует Бунин-мыслитель... Так он вступается за Бунина...  Бесцеремонное обращение дьякона с И.А.Буниным выдает неуважение к памяти великого русского писателя.  Такое же неуважение проявляется  в использовании имен Гумилева и Есенина ради поклепа.  И читателей своих, которым пудрит мозги на каждом шагу, дьякон тоже не уважает.  Так что перед нами предстает обыкновенное хамство, без этно-указательных прицепов.

А вот еще «свидетель обвинения» - композитор Свиридов, из огромной цитаты которого у Кураева я приведу выдержки: 

"Все убытки и потери в области искусства списаны на Сталина и Жданова, на Государство. Но дело в миллион раз сложнее. Государство давало лишь сигнал к атаке: "Можно травить! Ату их!" Травлю же и все злодейства по истреблению культуры творила, главным образом, сама творческая среда, критики, философы, хранители марксистских заветов, окололитературные, околомузыкальные, околохудожественные деятели и т. д. Вот эти "полуобразованные" держат в своих руках всю художественную, всю интеллектуальную жизнь, всю культуру и, что самое страшное, всю машину ежедневного, ежечасного воздействия на совершенно беззащитные головы подданных, обитателей государства...

Минуточку.  Сказанное до сих пор еще можно как-то, с поправками, принять.  Но тут следует такое продолжение:

...для систематического внушения ему чувства полного своего ничтожества, невежества, тупости, извечной бездарности России и нашего народа… Мысль, лежащая в основе этого искусства, такова: с Христианством как идеей покончено навсегда, оно изжило себя, не питает более душу и т. д. Такая философия нужна тем людям, которые несут в себе иную веру, иное ощущение мира, иную мысль о нем. Это мысль о неравенстве человеков, о неравенстве рас, об избранности для Власти, а не избранности для Жертвы, не избранности для Божественной истины, как ее понимает Христианство...

            Несомненно – в основе геноцида, истребления христианских (главным образом) народов лежали мотивы Религиозного подвига, завоевания земли, истребления иных, иноверных племен, борьба с иноверцами-христианами...             

Умри, Кураев, – лучше не скажешь!   Всем погромам – погром!  Вот какое красноречие может быть вызвано злобой и ненавистью.  Но что за знакомые напевы слышны в этом опусе великого русского композитора...  Я бы назвал эту пьесу: «Вариации на тему Гитлера».    

И кто же такие – «сама творческая среда» и  «полуобразованные» - с иным, не русским ощущением мира, которые «держали в руках всю культуру»?  Если взять область, близкую Свиридову, - кто «держал в руках» всю музыку?   Безусловно, прежде всего - секретари Союзов композиторов СССР и РСФСР.  Как то: Тихон Хренников, Дмитрий Кабалевский, Арам Хачатурян, Вано Мурадели, Дмитрий Шостакович, Александра Пахмутова и... сам Георгий Свиридов – народный артист СССР, герой социалистического труда, Первый секретарь Союза Композиторов России (1968-73).

Иногда в таких случаях говорят, мол, неоднозначный человек.  О Свиридове такого не скажешь.  Он совершенно однозначен.  Он говорит о себе так:  «Меня спрашивают: какой я? Я — русский человек! И дело с концом. Что еще можно сказать?  Я — не россиянин. Потому что россиянином может быть и папуас. И прекрасно он может жить в России. На здоровье, пусть живет. Но русский человек — это русский человек. Во мне течет русская кровь. Я не считаю, что я лучше других, более замечательный. Но вот я такой, как есть — русский человек. И этим горжусь.»   Замечательно, когда человек гордится свой национальной принадлежностью.  Жаль, что иногда это благородное чувство бывает обусловлено другими чувствами, не столь благородными. 

Еще одна интересная цитата из Свиридова, которую Кураев не приводит:   «Жестокость же язычества  — это беззлобное, даже, например, каннибализм. Здесь нет  всеобъемлющей злобы, а — гедонизм, удовольствие, ощущение сладости человеческого мяса и тому подобные ужасы, не так, однако, опасные для мировой жизни, ибо не стремятся к мировому господству».  

Кто там «стремится к мировому господству» по Свиридову – очевидно.  Такой вот выбор делает мастер, так сказать, из двух зол.   Присоединяетесь, дьякон Кураев?    

Довелось мне когда-то услышать по радио концовку кантаты Свиридова на слова Есенина.  Под колокольный звон и фанфары меди хор торжественно выпевал:  «Мать моя Родина, я большевик!»  Слова, написанные, скорее всего, по пьянке, выставлены у Свиридова как итог творчества поэта.  Верил ли тогда в большевизм Свиридов или лицемерил?  Многие писали конъюнктурную музыку при Сталине, но кантата Свиридова написана уже в послесталинские годы, когда демонстрация верноподданичества перестала быть вопросом жизни и смерти, зато оставалась вопросом наград, чинов и материальных благ.  Когда же климат изменился, оказалось, что Свиридов вовсе не кумачевый, а совсем даже коричнево-черный.

Коли возник на этих страницах Галич, уместно вспомнить другую его песню – «Отчий Дом».  Там есть такие строки:

            Как же странно мне было, мой Отчий Дом,

            Когда некто с пустым лицом

            Мне сказал, усмехнувшись, что в Доме том

            Я не сыном был, а жильцом.

Кому на Руси жить хорошо

Любопытное замечание приводит Кураев со своего интернетного форума:

Наталья Холмогорова горько и верно сказала в интернет-дискуссии: «Англичане во времена Дизраэли находились на вершине своего могущества. Они были сильны, непобедимы и безмерно горды собой. Им было некого и нечего бояться. А мы сейчас не то что не на вершине – мы, в сущности, на грани исчезновения...»

Поэтому нам есть, кого бояться, да?  И кого же это «нам» следует бояться?  Бердяев где-то приводит слова, кажется, Вл.Соловьева про тогдашних нигилистов:  их жизненная философия, мол, основана на странном силлогизме:  человек произошел от обезьяны, поэтому давайте любить друг друга.  Совершенно аналогичный силлогизм выявляется в основе советской идеологии:  материя первична, сознание вторично, поэтому – слава КПСС!   Подобная логика, оказывается, встречается не слишком редко.  Вот и в нашем примере выстраивается такого же рода силлогизм: мы в глубоком упадке, поэтому бойтесь евреев! 

Возможно, не знает Наталья Холмогорова, что к самой вершине могущества Англию привел никто иной, как Дизраэли.  Этот еврей не дал России захватить Константинополь и проливы, одновременно сумев убедить Турцию отдать Британии о.Кипр.  И все – без единого выстрела.  Не из желания насолить России он действовал, а только служа родной стране.  Своим умом и талантом.  А в России еврей – непременно разрушитель!

Значит так: «в погроме русской православной жизни, растянувшемся на большую часть ХХ века, чрезвычайно активное участие приняли евреи».  Здесь две темы.  Одна - разрушительные действия евреев во времена революции, гражданской войны и 20-е гг.  Вторая – такие же разрушительные действия евреев с тех пор и до наших дней. 

Начнем со второй.  Все, что приводит Кураев в обоснование – это несколько цитат и повторяемый им лозунг «национал-патриотов» о том, что сегодня евреи захватили всю власть в России и продолжают свой «погром».  То и другое ничем не подтверждено.  Все это не более, чем мнения.  Тот факт, что дьякон солидарен с мнением русских нацистов, разумеется, ничего не говорит о достоверности их суждений.  О нравственном уровне дьякона Кураева  - вот о чем это говорит.

Еще дается цитата из «Письма олигархам» Э.Тополя:  

«Есть российское правительство – Ельцин, Кириенко, Федоров, Степашин. Но главный кукловод имеет длинную еврейскую фамилию – Березовско-Гусинско-Смоленско-Ходорковский и так далее. То есть впервые за тысячу лет с момента поселения евреев в России мы получили реальную власть в этой стране. Я хочу спросить вас в упор: как вы собираетесь употребить ее? Что вы собираетесь делать с этой страной? Уронить ее в хаос нищеты и войн или поднять из грязи? И чувствуете ли вы свою ответственность перед нашим народом за свои действия? – Знаете, затруднился с ответом Б. Березовский, – Мы, конечно, видим что финансовая власть оказалась в еврейских руках, но с точки зрения исторической ответственности мы на это никогда не смотрели…– Но раз уж так случилось, что у нас вся финансовая власть, а правительство состоит из полуевреев Кириенко и Чубайса, вы ощущаете всю меру риска, которому вы подвергаете наш народ в случае обвала России в пропасть? Антисемитские погромы могут обратиться в новый Холокост… Россия таки ухнула в финансовую пропасть. А вы – я имею в виду и лично вас и всех остальных евреев-олигархов – так и не осознали это как еврейскую трагедию...»

Я бы тоже подписался под этим.  Хоть и непонятно, чего конкретно требует Тополь от евреев-олигархов, озабоченность его вполне оправдана.  Будь там какие-нибудь Березин, Гусев, Смоляков, Ходорчук и т.д. – притом все в трех поколениях Иваны Иванычи (и в пяти - женаты все на Марь-Ивановнах)  – проблемы бы не было.  Хотя была бы такая же финансовая пропасть.  Потому что экономическая ситуация в России 90-х явилась следствием катастрофического состояния экономики СССР перед реформами - во-первых, а во-вторых – бездумного и безответственного – без каких-либо подготовительных мер, зато с безразличием к последствиям - проведения самих реформ.  В ситуации финансового хаоса обогатилось несколько евреев, это факт.  А как насчет таких фамилий, как Тарасов, Потанин, Дерипаска, Прохоров, Батурина, Слиска и еще многие, чьи имена не треплет «патриотическая» публицистика?..  Оттого и вопит Тополь: «Евреи, опомнитесь!», что знает, в какой стране все это происходит и с какими традициями по части еврейского вопроса.  

Я бы сказал: неумно было со стороны Кураева помещать эту цитату в свою статью.  Ибо работает она против его идей.   Не о разрушительной деятельности евреев свидетельствует Тополь.  Его свидетельство - об антисемитизме в сегодняшней России.  Тополь ставит на ноги все то, что у Кураева стоит задницей кверху. 

«Я не еврей!» - отрезал Троцкий, когда группа раввинов пришла напомнить ему о том, что живет он в стране погромов.  На что видный московский раввин Мазе сказал: «Делают революцию Троцкие, а расплачиваются за нее Бронштейны».

Ведь что мы наблюдаем в последнее время?  Чем меньше остается в России евреев, тем больше разгорается «патриотизм» антисемитов.  Уже далеко и Березовский, и Гусинский.  В местах не столь отдаленных – Ходорковский.  Кураев же ничего умнее не находит, как издавать вторым изданием старые бредни.  Ну и что же – экономика России без евреев-олигархов?  Да ничего, все та же финансовая пропасть.  Живет Россия на нефтедолларах точно так же, как жил Советский Союз в «эпоху застоя». 

Может, теперь государство решило выплатить хоть какую-то компенсацию населению, ограбленному в результате гайдаро-чубайсовских реформ?  Может, последовало примеру Арабских Эмиратов, где нефтедоллары обеспечивают бесплатные медицину и образование на современном уровне?  Ничего подобного.  Точно так же, как и при коммунистах, «бесплатные» медицина и образование остаются фикцией, а львиная доля бюджетных расходов разворовывается.  «Особый путь» России - опять и опять на те же грабли.  Основной капитал не обновляется – даже в нефтедобывающей отрасли, инфраструктура приходит в упадок...  Вилка доходов (максимальный – минимальный), как в Китае поза-позапрошлого века..  Народ продолжает спиваться.  Детская смертность выше, чем в Африке.  Медицинская помощь на нуле.  На грани голодного существования находится до 25 (по некоторым оценкам – до 34) процентов населения.  Население России сокращается.  Демографическая ситуация ужасна и прогнозы еще ужаснее.  Деревня деградирует.  Экономика находится в руках прогнившей бюрократии, которая, не производя ничего, отхватывает себе жирный кусок от общественного пирога.  По индексу качества жизни страна скатилась с 60-го места в мире в 2004 г. до 65-го в 2006.  Но  «патриотов» тревожит не это, а что «кругом евреи» и что «евреи виноваты».  Вся их русофилия сводится к поиску «русофобии».

Эстафета поколений

Теперь разберемся, наконец, с нашим, еврейским, революционным прошлым.  А заодно и с тем «забытым погромом православной жизни», о котором не дают забыть русские «патриоты». 

Собственно говоря, в чем суть вопроса?  Уже давно выяснено, что среди тех, кто громили церковь, евреи были далеко не в большинстве.  Доля их была примерно равна доле евреев в городском населении России.  Большинством были все-таки русские люди, а евреи лишь приняли в этом, словами Кураева, «чрезвычайно активное участие».  Такой вот иезуитский приемчик.  Как само собой понятное, вскользь:  чрезвычайно активное участие.  А русским громилам какую меру участия припишем – «не так чтобы активное»? или «пассивное»?  Ох и непрост же дьякон этот!   

Из того обстоятельства, что не евреи сделали русские революции (как начала ХХ века, так и его конца), никак не следует, что они их не делали. Если нельзя всё (или даже главную роль) приписывать евреям, то ведь это еще не означает, что их участия вообще не было никакого…

Любопытную эволюцию претерпела - под давлением объективных свидетельств -  тема участия евреев в русской революции.  Сперва было:  «евреи все это нам устроили».  Потом: «евреев было непропорцинально много».  Когда же и эта ложь была опровергнута, стало «чрезвычайно активное участие».  А затем просто: ведь было же какое-то участие!  И потому... Что?  Ну, угадайте... Да, вот это самое: во всем виноваты евреи.  Кураев находит, как он считает, «свидетельства очевидцев».  Цитируется протокол Поместного Собора РПЦ 1917-18 гг.

   Апрель 1918 года. Выступает председатель комиссии Собора о гонениях прот. П. Лахостский:
   "Кто гонители? Вопрос важен и не так прост, как это может показаться с первого взгляда.
   Большевики гонят Церковь – так принято теперь говорить. Но в этом заявлении очень мало ясности. Факты дают нам ее гораздо больше, чем теоретические рассуждения. Из рассмотрения фактов оказывается, что около большевиков и под их руководством сплотились и объединились и давнишние враги Церкви, которые давно хотели обрушиться на нее. Факты свидетельствуют, что нападения на церковное достояние и на лиц, служащих Церкви, особенно священнослужителей, производятся солдатами, красногвардейцами, матросами и, к сожалению, крестьянами – жителями окружающих монастыри и монастырские угодья селений, и русскими татарами, и даже был случай реквизиции единоверческого храма раскольничьим белокриницким лже-протоиереем Гавриилом...

Хороши «давнишние враги Церкви, которые давно хотели обрушиться на нее»?

 Все эти расхитители Божьего достояния, эти истязатели и убийцы священнослужителей действуют если не от имени власти в каждом данном случае, то под несомненным ее покровительством и укрывательством, с вполне верным расчетом на полную безнаказанность, какое бы гнусное преступление они ни совершили.  

Но вот, здесь-то и встает грозный и страшно трудный вопрос: а народ-то наш православный, верующий, богоносец, как этот народ очутился во многих местах среди самых ярых гонителей? Верим ли мы, имеем ли право и теперь, после того, что произошло и происходит, верить и утверждать, что православный народ наш верит в Бога?
   Да, мы верим в народ и имеем право так утверждать. Народ наш во многих местах, начиная с Петроградской Александро-Невской Лавры, отстоял и отстаивает свои святыни, притом отстаивает против разбойников, вооруженных с ног до головы, отстаивает без всякого оружия, с голыми руками, принося из своей среды кровавые жертвы и выражая готовность и впредь приносить их.

Вот тут и напрашивается трезвое суждение – что следует отказаться от мифологизированного понятия «народ», которым грешили также и славянофилы, и народники.  Ибо в реальном народе есть - и то, и это.  И благочестивая вера, и подспудная тяга к разрушению.  «Не приведи Бог видеть русский бунт...».  И верные традициям, крепкие в вере мужики - народ, и «разбойники, вооруженные с ног до головы» - тоже народ.   Позже Бердяев так и напишет.  Но то - позже, и то – Бердяев.  А здесь год 1918 и растерянные священнослужители.  Поэтому:

   Значит, народ является по местам грабителем потому, что он действует не сам по себе. Он действует в насильно напяленной на него духовной маске, которую нужно помочь ему с себя сорвать и бросить с отвращением в сторону. Нужно всеми силами и способами разоблачать эту постыдную, скрывающую подлинный народный лик маску. Кем же напялена эта маска на наш народ? Ответ требует величайшей мудрости и осторожности. Здесь, боюсь, наши взгляды разойдутся. В столицах, да и в других городах уже ходил по рукам подлинный список (даже печатный) наших высших правителей, из коего видно было, что громадное большинство их – евреи. По официальным донесениям с мест видно, что в некоторых местах комиссары по духовным делам – евреи, а среди их помощников и сотрудников вы почти везде непременно усмотрите евреев. Правда не должна бояться света, ее не нужно скрывать. У нас принято стыдиться произносить ее, а мы должны бы стыдиться скрывать ее. Произнести нужно без злобы, но с любовью и скорбью о своем бедном народе, который сбит с толку руководителями гонений на Церковь.

Народ действует не сам по себе, он действует в насильно напяленной на него маске.  Народ – дурак.  Тяжелое чувство оставляют такие слова.  Ведь легко сказать – откажитесь от мифа и пр.  Эти люди всю жизнь жили с мифом о «народе-богоносце», которому они служили.  Отказаться от этого – значит признать, что их служение было напрасным.  Больше того, просто по-человечески, это означало бы крушение всей их картины мира.  Да и ситуация ужасна.  Отважиться на горчайшее признание – и что дальше?  Только в монастырь, замаливать грехи.  А их нет.  Грехи есть, а монастрырей – нет.  Разгоняют, разоряют.  Безвыходная ситуация.  Оттого не следует нам ни удивляться тому - предсказанному Буниным - выводу, к которому приходят делегаты Собора, ни возмущаться по этому поводу.  Продолжение стенограммы:

  С. П. Руднев. Скорбная повесть выслушана. Откуда пошли гонения? Здесь, наконец, откровенно сказали, что они навеяны извне… Сказано слово, я повторю его. Власть сейчас в руках или фанатиков, порвавших связь с Россией, или евреев. Самая ужасная вещь – это анонимы в русской прессе. А засим стали с самого марта переменять имена… Я ношу имя Ивана и не стану переделывать на Абрама, а они стали переменять свои имена на русские, и русский народ думает, что он во власти русских правителей. Каменев, новый посол в Вене, – Розенфельд, Зиновьев…
   Председательствующий (митр. Арсений Стадницкий): Это всем известно ".

Верно.  А уж сегодня-то – это еще более известно.  Так о чем «свидетельства очевидцев»?  Можно сказать, ни о чем.  Что они доказывают?  Ничего. Но дьякон наш считает, по-видимому, что речи делегатов Собора подтверждают, по меньшей мере, «чрезвычайно активное участие».  Тот самый случай, когда просто констатация того, что события имели место, используется как якобы доказательство того, что он верно объясняет смысл этих событий. 

...То – Бердяев, а то – Кураев.  То – когда уже было сказано, а это говорится сейчас. Здесь и сечас, уже долго после Бердяева, приводит Кураев эту стенограмму от 1918 г. ради подкрепления своих идей 21 века.  С этим и вступил в новое тысячелетие.  Вот так-то.  Не солидарен Кураев с Бердяевым,  а солидарен он с нынешними русскими нацистами.  Не интересен ему Бунин-мыслитель, у него другой интерес.  Русская религиозная мысль возвращается к своим задам.  Это нас жиды на все это дело подбили! 

В то же самое время, в 1918 г., когда Поместный собор, в сокрушении душевном, отыскал виновников всех своих бед, киевская газета «Слово» поместила статью протоиерея Константина Аггеева «На ком вина?».  Священник писал:

«Русский народ – святой народ.  Руский народ – богоносец.  Русский народ поведает миру новое слово любви и правды... Такими песнями в течение многих лет зачаровывали нас люди самых разнообразных положений.  Мессианская русская идея с особенной силой была воспринята нашей Церковью.  Я думаю, что нет проповеди, в которой не звучал бы в той или другой степени мотив об особой богоизбранности русского народа. Восхваление исключительно хороших свойств русской души – пафос нашей проповеднической литературы.  И при всем том русский мужик явил себя в наши дни таким извергом, что мир содрогнулся и вновь заговорил о язычестве русских.<…>  Где же были мы, деятели Церкви, в то время, когда «развращали» русскую душу? <…>  Никогда не было так необходимо для нас покаянное сознание, как сейчас.  А бывает ли покаяние при склонности к самооправдывающим обвинениям?» [4]

Думаю, прот.Аггеев не мог не знать, в той или иной форме, об участии евреев в тогдашних событиях – это слышалось со всех сторон.  Но, как видим, обращен его взгляд не на поиски чужеродного врага.  Я привожу здесь эти слова не ради упреков РПЦ задним числом – я не имею на это права.  Для меня эти слова дороги как честное свидетельство честного человека, принадлежащего Церкви.  Позже, выступив свидетелем защиты своего неповинного друга, прот.Аггеев был схвачен большевиками и расстрелян – не исключено, с участием какого-нибудь еврея.

Многое уже сказано в объяснение участия евреев в тогдашних событиях.  В частности теми, кто критиковал книгу Солженицына.  Я не согласен с теми, кто называет ее антисемитской.  Не мог бы враг евреев написать такие вот слова:

«Роль маленького, но энергичного еврейского народа в протяжной и раскидистой мировой истории – несомненна, сильна, настойчива и даже звонка.  В том числе и русской истории.  Однако она остается – исторической загадкой для всех нас. 

            И для евреев – тоже.

            Эта странная миссия – отнюдь не приносит и счастья им.» [5]

Я согласен, однако, с теми, кто находит, что А.И. допустил немало ошибок, в том числе и методологического свойства, и в выборе источников, и что есть у него также и явные перекосы.  Вот место, которое меня цепляет.  И цитирует его - кто?  Угадали.  Дьякон Кураев – точно так же, в подкрепление идей, вынутых из нафталина, но по-прежнему недобрых и лживых:

  "…Это – о палачах Революции. А что – жертвы? Во множестве расстреливаемые, и топимые целыми баржами, заложники и пленные: офицеры – были русские, дворяне – большей частью русские, священники – русские, земцы – русские, и пойманные в лесах крестьяне, не идущие в Красную армию, – русские. И та высоко духовная, анти-антисемитская русская интеллигенция – теперь и она нашла свои подвалы и смертную судьбу. И если бы можно было сейчас восставить, начиная с сентября 1918, именные списки расстрелянных и утопленных в первые годы советской власти и свести их в статистические таблицы – мы были бы поражены, насколько в этих таблицах Революция не проявила бы своего интернационального характера – но антиславянский. (Как, впрочем, и грезили Маркс с Энгельсом.) Вот это-то и вдавило жестокую печать в лик революции – в то, что больше всего и определяет революцию: кого она уничтожала."

Все правильно.  Преступления красного террора ужасны и - по дикой их массовости - чудовищны.  Что же цепляет в этом пассаже?  Давайте разбираться.  Пускали евреев в офицеры?  Только с 1916 г. – в прапорщики, а полностью открылось для них это поприще служения России только после Февраля.  Сколько-то евреев было произведено.  И разделили они судьбу русских офицеров.  Многие пошли в Белую армию, откуда их вскоре погнали.  Священники?  Может и было из евреев несколько выкрестов, но они уже стали «русскими».  Дворянство?  Так оно и было «большей частью русское».  Земство – откуда там было взяться евреям (разве только тем, кто тоже стали «русскими»)?   Тем более – крестьяне.  Интеллигенция?  Много было евреев, но это «много» - в сравнении с другими поприщами.  А в сравнении с общей численностью сословия – какие-то жалкие проценты.  Поэтому: расстреливали офицеров, священников, дворян, земцев, крестьян, интеллигентов, а вышло – убивали русских.  Кого революция уничтожала?  Сословия (спокойно так пишем:  «сословия», к ужасу запредельному привыкли...).  Но если отстраненно, как должно историкам: кого революция уничтожала?  Сословия.  Что получилось?   «Антиславянский характер революции».  Хотел того Солженицын или нет, но подыграл он русским нацистам.

Теперь я скажу, извинившись за инверсию: это о жертвах, а кто – палачи?  Опять:  много евреев - на взгляд тех, кто всегда выделяет нас из общей массы.  Как ни тужатся известные любители статистики, не выходит, чтобы евреи были в численном большинстве среди палачей.  Не выходит также, что они составляли большинство среди всех нерусских палачей.  Было много немцев, грузин, поляков, латышей, китайцев даже.  Не выходит даже, что численность евреев-комиссаров была несоразмерна их доле в населении России.  Ничего такого не было.  Кто, по-вашему, осуществлял «антиславянский террор», Александр Исаевич?

Тут у Клио имеется один не сильно востребованный момент, тоже не из веселых.  Одновременно с разгромом церквей начался разгром синагог с ешивами и репрессии против непреклонных евреев, резников, раввинов, влиятельных людей.  Может, не одновременно - может, с некоторым опозданием это началось против русских храмов, точно не знаю.  В разгроме последних большую роль играл грабеж ювелирных сокровищ.  В синагогах таких богатств, как правило, не было.  Поэтому громили их, возможно, немного позже – но уже из чисто идейных мотивов.  Каков был национальный состав этих громил?  Как-то обходят всё это молчанием те, кто пишет о «погроме православной жизни».  Поэтому, возможно, некоторые ожидают сейчас от меня что-нибудь про «русских антисемитов».  Мол, евреи – по церквам, а русские – по синагогам...

Те, кто приходил в Московскую синагогу на ул.Архипова в 80-е годы прошлого века, хорошо помнят реба Мотла Лифшица.  Его знали как шойхета (кошерного резника) и активного члена общины.  Однако мало кто знал о его прошлом.  Арестован он был уже в 30-е годы.  Синагог в городке не было, евреи тайком собирались для молитвы в квартирах.  Однажды кто-то донес, и был налет...  Реб Мотл не любил рассказывать, что побывал в лагерях ГУЛага...  Ну и что?  Даже если его последний лагерь находился на Колыметоже ничего особенного, хотя оттуда мало кто возвращался.  Особенное состояло в том, что находясь на общих (!) работах, реб Мотл упрямо старался не работать в Субботу.  Даже на золотых приисках Колымы, куда он угодил из более «легкого» сибирского лагеря именно за отказ работать в Субботу.  А мы знаем от Шаламова, Жигулина, Туманова - что это такое былозолотые прииски Колымы.  И он бы, как многие тысячи людей, не вернулся оттуда, если бы не... карцер (все за то же).  Там он отморозил пальцы на ноге и, после ампутации, был освобожден от общих работ.  Так еврейская Суббота помогла человеку выжить.

Увы, разоряли синагоги – люди еврейского происхождения.  Для этого дела была созданы при соответствующих учреждениях специальные «еврейские секции»  («евсекции») и «еврейские комитеты» («евкомы»), где евреи численно составляли уже - не меньше половины, и не больше половины, а - подавляющее большинство.  Русские валят свои беды на нас, а нам – кого нам винить?  Какую национальную традицию винить нам в разгроме всей еврейской национальной – религиозной, а затем и светской - культуры, который имел место в течение 20-30-40-х гг. прошлого века?

Еврейская национальная традиция есть иудаизм.  Однозначно.  Громили церкви и синагоги – кто?  Изживали из жизни иврит, насаждая идиш, чтобы потом разгромить также и культуру на идиш, закрывали школы и издательства, разгоняли театры, убивали раввинов, артистов, писателей и поэтов, - кто все это делал?  Безбожники - русские, еврейские, всякие, - в борьбе своей против «опиума для народа».  Вот и весь сказ.  Не в чем нам, евреям, виниться перед русскими. 

Стоило бы, однако, попытаться просто понять, откуда взялись евреи – революционеры, комиссары, чекисты, функционеры - если наша традиция запрещает нам участие в политических делах гоев.  Кто были эти евреи?  Какие признаки их объединяют при всем личностном разнообразии?  Первый общий признак: они были вне еврейской традиции – больше того, они были против религии как института и как формы существования.  Дальше.  За исключением профессиональных революционеров, достигших среднего возраста (Троцкий, Свердлов,  Каменев, Зиновьев и им подобные из бывших эсеров, примкнувших к большевикам), в массе своей это была еврейская молодежь.  Юноши и девушки.   

Наверняка находились среди них садисты и просто фанатики, опьяненные неограниченной властью над душами людей.  Как и среди представителей других народов в том же корпусе комиссаров и чекистов.  Но было бы слишком просто сводить все к психическим отклонениям.  Сам же Кураев проговорился, сказав о протесте еврейских революционеров.  Если протест – то против чего?  И был ли то действительно протест или что другое?   Или был и протест, и что-то еще?  Пусть в русской революции участвовала фактически горстка евреев, есть люди, которые не могут им (нам!) этого простить.  Латышам, грузинам, полякам - простили, а нам – не хотят.  На деле, все виднее становится, что не «не могут простить», а хотят обвинить.  Да не горстку ту, а весь еврейский народ. 

Ко всему этому подмешано еще одно – поиск врага, который виноват во всех неурядицах России и русского народа.  Татаро-монгольское иго, крепостное право, петровская вестернизация, немецкие цари... ну все-все, все беды России – извне.  Самый лучший народ, самая богатая страна – и все никак не найдет себя, не может устроиться, чтобы все было, «как у людей».  Кто же виноват?  Конечно, чужие элементы.  И прежде всех – некий «малый народ», которому великий народ-лопух всегда позволяет сбивать себя с панталыку.

Ну что вы там понаписали, ей-Богу, Александр Александрович!  Где вы нашли эти «дробные шажки» и все другое – в июле 17-го, в Петрограде?  Кто там ухитрился хватать вас за несуществующие фалды?  Даже неудобно за вас, честное слово...  Вспомнить бы нам лучше...

Я ломаю слоистые скалы

В час отлива на илистом дне

И таскает осел мой усталый

Их куски на покорной спине...

Никакого «второго смысла», ни «подтекста», ни  тропов.  Стихи говорят лишь то, что говорят.  Отчего же они так завораживают?  Здесь магия чистой  музыки стиха.  Точно так же, как:           

Редеет облаков летучая гряда...

Или:

            Выхожу один я на дорогу...

Без какого-то там подтекста или тропа – одна только музыка. 

Александр Александрович, дорогой, возможно ли не любить ваши стихи?  А «Двенадцать»?  Совсем иная музыка.  Частушка, сказал Мандельштам...  А знаете ли вы, что Мандельштам убил Гумилева? Некоторые так уверяют.  Лично его не обвиняют, правда.  Евреев обвиняют.  Вообще.  А Осип Эмильевич – он ведь тоже... не папуас. 

...Ладно, пусть будет частушка, но мы-то с вами знаем, что там есть и подтекст.  А ведь  современники-то проглядели его.  Возмущались «прославлением революции»...  Какое там прославление... 

            Позже кое-кто заметил кое-что.  Например, имена патрульных: Петруха, Андрюха...   Имена апостолов.  И этих как раз двенадцать...  А к чему все это –хоть бы кто сказал... 

            Нежной поступью надвьюжной

            Снежной россыпью жемчужной...

Строки совершенно невозможные, не земные...  Все простится вам за них.

Идут двенадцать, впереди Иисус Христос...   Да ведь это же... это же второе пришествие Христа!  Конец света.  Вот сокровенный смысл поэмы о русской революции.  А название – это что, числительное, сообщающее о количестве патрульных?  Это – время на часах истории.   Пробил час нынешнего мира!

Эх, Александр Александрович!  Могли ли вы знать, что найдутся в вашем великом народе мелкие пакостники, которые не стихами вашими, а  какими-то дневниковыми записями про «жидков» козырять станут...   Врете, подлецы!

Упущенный шанс

В любом случае хотелось бы понять – почему евреи, пусть даже в небольшом количестве своем, принимали участие в деяниях большевиков.  Однако, не ждите от меня в этом месте слов об угнетении евреев царским режимом.  Не потому, что никакого угнетения не было.  Или же, по Солженицыну: не угнетение, а притеснения?  Тогда не буду я и про притеснения.  Потому что это уведет нас в нескончаемые препирательства по формуле: а вы! – а вы сами! – а вот вы!..  Вы угнетали.  А вы спаивали народ.  А вы держали за чертой оседлости.  А вы не хотели крестьянствовать.  А вы устраивали погромы.  А вы сами озлобляли людей.  А вы нас оскорбляли.  А вы нас презирали.  А вы нас: жиды.  А вы нас: гои.  И так далее.  Подчеркну: привычная формула «каждая сторона в чем-то права, а в чем-то - нет» здесь не работает.  В этих обвинениях и контробвинениях нет симметрии, потому что одна сторона заведомо не ищет истины, и оттого не восприимчива ни к объективным свидетельствам, ни к логике.  Так что  нескончаемая спираль эта никуда не ведет.   

Имеется, однако, некая точка, где эта спираль, можно сказать, начинается.  Был момент в русско-еврейских отношениях, подобный чистому листку, на котором можно написать или строчку из псалма, или грязное ругательство.  Как бы экспериментальная поверка возможности мирного и взаимополезного сосуществования русских и евреев на русской земле.  Самим Богом предоставленный шанс.  Один-единственный за всю историю России.  Солженицын, не поняв ничего, отводит этому судьбоносному эпизоду два абзаца.  Кураев, естественно, делает вид, что вообще ничего не знает.  А может, и вправду не знает – все более очевидным становится, что он плохо знает предмет, по которому выступает.  Ни к чему знания, когда есть убеждения...

1812 год.  Вот эта точка, откуда открывались две возможности: или «мирного сосуществования» - к взаимной пользе и довольству, или «холодной войны» - с накоплением взаимного недоверия и неприязни, с погромами и, наконец, с революционными эксцессами. 

«Удивительно, что они в 1812 отменно верны нам были и даже помогали, где только могли, с опасностью для жизни», - записал в дневнике великий князь и будущий император Николай Павлович в 1816 г., проезжая по губерниям черты оседости.  Отчего же «удивительно», а не как должное – ведь российские подданные, не французские? 

Исторически совсем недавно это было, при Екатерине, когда Россия, как дополнительный подарок к большому куску от разделенной Польши, получила в свое подданство сотни тысяч еврейского населения.  Жили евреи в местечках своей еврейской жизнью.  Основой социальной организации была община - кагал.  Это потом, с легкой руки позднейших либеральных евреев, отщепившихся от еврейской жизни и все перезабывших, кагалами стали называть органы общинного самоуправления.  По-русски точнее всего будет: «актив общины».  Не думаю, что численно актив бывал больше трех-пяти человек.  Ядро обычно составляли солидные, состоятельные, евреи сведущие в Талмуде и, особенно, в еврейском праве.  Для них эта работа была вроде почетной общественной нагрузки – без какой-либо прямой выгоды.

Внимание, я начинаю говорить вещи, для многих непривычные.  Потому что либеральные еврейские историки (как во множестве цитируемый Ю.Гессен), а за ними все «Еврейские энциклопедии», созданные людьми без религии и потому совершенно несведущими в том, что касается религиозной еврейской жизни,   постарались на славу, чтобы представить картину в искаженном свете.  

Актив нанимал раввина и учителей.  Актив собирал среди членов общины пожертвования (на иврите цдока – справедливость) на общественные нужды.  Давать цдоку – обязанность каждого еврея по Торе.  Размер ее всегда сообразен доходу семьи, по правилу это – десятина.  Актив же и распределял собираемые средства – на содержание синагоги и школ, на помощь нуждающимся и приданное бедным невестам, на жалованье раввину, учителям и синагогальному служке, на стипендии для способных детей,  на взятки чиновникам и пр.  О злоупотреблениях и речи быть не может – это были люди  богобоязненные и пользующиеся в общине широким доверием.  По состоятельности своей, они и вносили в общий котел больше других. 

Актив вносил налоги государству из того же общего котла.  Так как по еврейскому закону большинство тяжб материального характера может решаться судом из трех евреев, которым тяжущиеся доверяют, члены актива нередко могли и вершить правосудие.  Некоторые виды тяжб требуют присутствия раввина в коллегии судей, а некоторые могут решаться раввином единолично.  В хасидских общинах было принято идти на суд к духовному главе общины – цадику, или  ребе.  Последний, ввиду высочайшего своего авторитета, решал и вопросы также и нравственного характера.  Преступности внутри общин практически не было.   И, конечно, законы государства уважались, как предписывает Тора.  Единственное, наверное, чем грешили некоторые евреи против российских законов, была контрабанда.  Тому объяснение – прежние торговые связи на польском пространстве, искусственно прегражденные новыми границами.

Согласно двухтысячелетней традиции, начальное обучение детей (мальчиков) было всеобщим и бесплатным.  Девочек учить не запрещалось, но школ для них не было.  Все законы повседневной жизни (Суббота, кашрут и т.д.) дети постигали дома, от рождения наблюдая и участвуя в практике родителей.  В начальной школе – хедере – дети изучали Писание и овладевали основами иврита.  Те, кто проявлял тягу к учению, продолжали учение в ешивах – на деньги родителей, родственников или на стипендии от общин.  Теперь они учили Мишну и основы Талмуда, постигая арамейский язык.  Особо одаренные мальчики продолжали учение в академиях, которые тоже назывались ешивами, но отличались более высоким уровнем преподавания и более углубленным постижением предметов.  Здесь также изучали Талмуд и различные комментарии, только уже на самом серьезном уровне.  

Те, кто пишут, будто в этом мире «не было духовного развития», глядят на вещи с позиции секулярной культуры Европы.  И ничего не видят.  И не понимают, что внутри еврейского анклава шла бурная духовная жизнь.  В академии съезжались юноши из разных местностей и даже из-за границы – из стран, где ассимиляция евреев шла полным ходом.  Отсюда выходили раввины, некоторые из которых становились потом выдающимися учителями поколений, пополнявшими библиотеку классических книг иудаизма.  Среди них - раби Элиягу из Вильны (Виленский гаон), раби Хаим из Воложина, раби Исраэль Меир а-Коэн (Хофец Хаим), раби Соловейчик и другие.  Такие академии, как Слободка, Мир, Тельшай, Поневеж, (по названиям местечек) известны до сих пор всему еврейскому миру.  В каждой из них одновременно учились по нескольку сотен студентов.

Сохранился рассказ очевидца об одном эпизоде с Хофец Хаимом (1838-1933).  Он подготовил несколько писем в другие города.  Тут выясняется, что один еврей отправляется по делам, и маршрут его как раз включает те города, и он с радостью готов доставить почту адресатам.  Взял письма и отбыл.  Тогда раввин посылает купить ему почтовых марок по числу писем.  Взял эти марки, изрезал ножницами и выбросил в мусор.  На удивленный вопрос – зачем? – ответил так:  «Я не использовал обычную почту и тем нанес ущерб российскому государству.  Теперь я его возместил».  Важно понять, что это был не только поступок, но также – ввиду громадного авторитета мудреца -  еще и наглядный урок окружавшим его евреям.    

Располагавшая самым большим по численности еврейским населением, которое, к тому же могло жить своей традиционной жизнью, Россия стала всеевропейским центром еврейской учености, сохранив этот статус вплоть до самой революции.  В местностях, отошедших к Польше и Литве после революции, прославленные академии просуществовали до второй мировой войны.  Простые же евреи, занятые всецело добыванием средств к существованию, вечерами собирались для самостоятельного учения.  Принято было каждый день осваивать по одному листу Талмуда. 

Ученость почиталась настолько, что была едва ли не главным критерием при выборе женихов.  Даже богатая невеста скорее могла выйти замуж за ученого, но бедного талмудиста, чем за богатого неуча.  (Как следствие, уже и в другие времена образованность, хоть и секулярная, оставалась одной из высших ценностей, мотивируя особую еврейскую тягу к получению образования.) 

Развитию еврейского образования способствовало то, что евреи были свободны от рекрутской повинности, будучи взамен обложены особым – рекрутским – налогом.  Эта освобожденность от армейской службы была неоценимой в смысле сохранения еврейского образа жизни, особенно –соблюдения Субботы, праздников и кошерного питания.

Так жили евреи в Польше, хотя память о диких ужасах хмельнитчины была еще свежа, как земля на могилах умученных мужчин, женщин, детей.  Так и продолжали жить, став подданными российского государя.  Единственная в истории ситуация.  Идеальные условия!  Рай с поправкой на изгнанность с земли предков.  Идиллия, которую не испортило ни Велижское дело о «ритуальном убийстве» христианского мальчика, ни даже периодически затеваемые выселения из деревень и приграничной полосы, сравнимые – для жертв – со стихийными бедствиями.  

И тут грянула «гроза двенадцатого года».  В хасидской по преимуществу Белоруссии, духовным лидером евреев был в это время ребе Шнеур-Залман из Ляд.  В первые же дни вторжения Наполеона он написал и разослал по всем еврейским общинам воззвание.  Там говорилось, что нигде евреям не живется так хорошо, как в России.  «Мы, пребывающие под благословенной державою Российского Государя Императора, - писал Раби, - не только не чувствовали такого угнетения, как в других царствах <…>  Но нам в любезном отечестве нашем, России, чего недоставало?»  Упоминалось и самоуправление, и свобода от воинской повинности, и нестесняемая возможность добывать свой хлеб.  Дальше Раби предостерегал евреев от доверия к заманчивым посулам французов и призывал  оказывать всемерную помощь и поддержку русской армии и ее командирам.  Заканчивалось воззвание так: «Монарху Российскому и нашему Господь да поможет побороть врагов Его и наших, поелику война начата не Россиею, но Наполеоном; доказательством же того есть наглый его сюда с войском приход...».

Откуда вообще брались цадики?  Впоследствии, в некоторых общинах, этот статус передавался по династическому принципу.  А первые?  Начиная с Бешта, основателя хасидизма, их выдвигал сам еврейский народ.  Подчеркиваю: их никто не назначал и их не выбирали в смысле голосования.  Просто, возникала молва, что есть в таком-то местечке один еврей – высокоученый и мудрый, к которому можно пойти с любым вопросом и получить ответ, против которого никто не сможет возразить.  Или представить спор, который будет разрешен на уровне мудрости царя Соломона.   Поскольку мудростью наделяет непосредственно Сам Всевышний, слово цадика было равносильно слову Бога.  Одним из таких первых цадиков и был раби Шнеур-Залман. 

Поэтому формула «сказано – сделано» выполнялась здесь буквально, притом с радостью, энтузиазмом и рвением, со стремлением делать как можно лучше.  Прежде всего, евреи стали добровольными шпионами в пользу русских войск.  В то время как Наполеону катастрофически не хватало оперативной разведывательной информации, русские командиры всех уровней всегда имели более-менее точную картину происходящего.  Множество свидетельств этому содержит русская и французская мемуарная литература.  Некоторые из них попали в книгу Саула Гинзбурга «Война1812 года и евреи», вышедшую в России к столетней годовщине события.  Более доступна сегодня «Книга времен и событий» Феликса Канделя, где приводится много подробностей.  Иные евреи-разведчики были захвачены и казнены французами.  Большинтсво имен этих бойцов невидимого фронта историография не зафиксировала.  Когда передовые колонны французов приблизились к Лядам, ребе сам послал курьера к Барклаю в Витебск с сообщением об этом (и тот успел уйти оттуда – к большому разочарованию Наполеона, мечтавшего громить русскую армию по частям).   

Обо всем рассказанном знали и Барклай, и Кутузов, и сам Александр, и двор.  Вот и Николай с удивлением отмечает, что они были «отменно верны нам и даже помогали, где только могли, с опасностью для жизни». 

Однако, кроме невидимого фронта разведки, был еще один фронт – если можно так сказать, еще более невидимый.  Это был фронт снабжения продовольствием и фуражом.  И Тарле, и Манфред, и Мережковский, писавшие о Наполеоне, – все приводят свидетельства о том, что наполеоновская армия начала испытывать нехватку снабжения уже в первые недели вторжения.  Еще не пройдена Литва, а уже в письмах домой сообщается, что свирепствует дизентерия (жрали, что попало), люди «мрут как мухи», падают лошади.  Чем дальше углублялся Наполеон вглубь России, тем острее становилась нехватка пищевых и кормовых припасов.  Реквизиции французских снабженцев вызвали ту же реакцию у крестьян, что и позднейшая продразверстка, - уничтожение запасов, уход крестьян в леса.  И если у Солженицына какой-то источник сообщает, что население еврейских местечек Литвы исправно, хоть и неохотно, снабжало французов, то нужно понимать, что это были свидетельства локальные и разрозненные.  Судя по состоянию проблемы подовольствия и фуража в целом, уже в Литве снабжение армии вторжения было совершенно недостаточным.  Когда же армия вошла в Белоруссию, положение еще ухудшилось.  С этим и связано совершенное разорение старой Смоленской дороги. 

Единственное объяснение всему этому, какое только возможно на мой взгляд, состоит в том, что еврейские купцы, которые (по жалобам христиан) «захватили всю торговлю» в губерниях черты оседлости, воздержались от поставок припасов французам.  Не стали их снабжать.  Они пошли на коммерческие потери по тем же причинам, по каким евреи-мещане стали лазутчиками.  Одними реквизициями у крестьян по пути движения армии такую армаду не прокормить.  Нужны были целые обозы, а их-то и не было.  Все евреи, как говорится, «сплотились вокруг государя российского».  Это было явлением столь же исторически уникальным, как и условия жизни евреев в России того времени.  Уникальным я называю поведение евреев потому, что, в отличие от предшествующих европейских войн, в этот раз евреи приняли войну страны проживания как свою собственную. 

Историки приводят такие данные.  Если вся русская армия насчитывала перед вторжением 225 тыс.человек, то через Неман в Россию 22-25 июня 1812 г. было переправлено 420 тыс.человек – из них 355 тыс.французских подданных – и более тысячи пушек.  До Витебска (28 июля) дошло 255 тыс.человек.  К Бородину пришло войско из 135 тыс. человек с 587 пушками.  Тройное (!) сокращение численности солдат и офицеров, только отчасти, можно приписать потерям в предыдущих стычках и необходимости оставлять по дороге гарнизоны.  Главными причинами были: истощение, дезинтерия, дезертирство.  Утрата же половины артиллерии скорее всего стала следствием потери конной тяги.  У русских оказалось на 53 орудия больше! 

Таким образом, проблема снабжения в чрезвычайной степени сказалась на боеспособности армии Наполеона по пути вперед.  И еще раз та же снабженческая ситуация ударила по французской армии на пути назад.  Мало того, что старая дорога была разорена при наступлении, - снабжения ведь как не было, так и не было.  Определенно, на это и рассчитывал Кутузов.  И конечно, русское командование во время всей кампании не могло не знать о продовольственно-фуражной ситуации у французов.  Поэтому было стратегически важно сжечь склады в Смоленске, отступая.  По-видимому, не в последнюю очередь по тем же соображениям подожгли и Москву.  Однако, этот фактор русские историки единодушно замалчивают. 

Таков был еврейский вклад в победу русского народа в 1812 г.  И таким было умонастоение российских евреев.  Массовые выселения и другие стеснения были как бы стихийными бедствиями (наказанием Божьим за грехи,  как принято считать), со всем этим можно было жить, покуда власти не покушались на основу основ – соблюдение еврейского образа жизни и сохранение системы еврейского образования.  Напомню: иудаизм однозначно отрицательно относился (и относится) к участию евреев в политике гоев.  Конечно, эту психологическую доминанту только бы укрепила отмена перенаселенной черты оседлости.  Евреи могли бы расселяться по России, создавая на новых местах общины и продолжая жить своей жизнью.  По-прежнему обособленные, неприятные и по-прежнему лояльные.  Но тут явился новый царь.  Отчего же ему было удивительно поведение евреев во время войны? 

Несомненно, он полагал, что трудно рассчитывать на лояльность народа, притесняемого и унижаемого.  Однако лояльность была продемонстрирована.  Воочию явлена.  Но – никак не осмыслена.  Дело ограничилось всего лишь удивлением.  Мудрый правитель попробовал бы докопаться.  За пресловутые «двести лет вместе» Солженицын насчитал десяток или больше правительственных комитетов по еврейским делам.  Не было среди этих комитетов, однако, одного, самого нужного.  Прежде чем приступать к решению проблемы, нужно все-таки понять, в чем она состоит.  Так сказать, нужно поставить задачу корректно.

Вот бы Николаю Павловичу, ставшему в одночасье императором, и создать комитет для ответа на один конкретный вопрос:  почему притесняемые евреи так неожиданно повели себя во время войны?  Пусть комитет пригласил бы раввинов и цадиков, да поспрашивал их.  Они бы показали те места в Талмуде, где сказано об обязанности блюсти законы страны проживания и даже молиться о благополучии государства.  Они бы объяснили, что «эмансипация» евреев, которую проводил Наполеон, как и любые меры, направленные на отрыв евреев от традиции, делают их свободными от религиозных обязательств – со всеми вытекающими.  Потом комитет бы посовещался.  И потом – доклад царю, с соответствующими цитатами из Мишны и Гемары.  Может быть, задумался бы царь, может быть мелькнуло бы ему: да пусть их со своим мерзким Талмудом – лояльны, и ладно. 

Но не пришло такое в голову великому князю Николаю.  Поудивлялся будущий царь, пожал плечами (кто их поймет, жидов этих?) и помчался дальше на своей Руси-тройке.  А куда несется – да Гоголь ее знает...  Зато известно, что была всеобщая убежденность правительства, мыслителей и большой части русского народа – в том, что евреи – народ испорченный, нравственно убогий и зловредный, питающий ненависть к христианам.  Кем подпитывался этот предрассудок?  Христианской традицией, Русской православной церковью.  Поведение евреев во время войны сказанной предубежденности не поколебало.  Вот что поистине удивительно!  Поэтому император Николай Павлович, уже в силу присущих ему личных особенностей, решил, что евреев нужно взяться исправлять.  И он взялся. 

Исправление евреев

Что лежит в основе еврейской испорченности и зловредности?  Правильно:  их вера и их Талмуд.  Что отсюда следует?  Ломать их веру и их образование!  Первым делом, отнять от традиции как можно больше детей и подростков.  Введем для них рекрутчину и институт еврейских кантонистов.  Да пусть дают рекрутов не по общей норме, а по увеличенной.  Вот тут уже «кагалам» приходилось изворачиваться, и можно допустить, что имели место какие-то «злоупотребления».  Возможно, их преувеличивали либеральные историки, настроенные активно против традиционного строя еврейской жизни, но и без того ситуация выбора была ужасна.  Несомненно однако, что среди спасаемых от рекрутчины были не только «сынки», но и просто способные к учебе мальчики, будущие раввины и мудрецы.

Затем – кантонисты.  Мальчики с 12 лет, но на практике брали и моложе, лет с восьми.  Даже Солженицын касается того, какими страданиями это обернулось.  Эти вещи освещены и описаны во множестве источников, начиная с «Былого и дум».  Какие душераздирающие сцены разыгрывались, когда детей отнимали у матерей.  Как гнали на огромные расстояния пешие колонны еврейских детей - вырванных из привычной среды, травмированных угоном от родителей, растерянных, - из которых до места назначения прибывала, может, треть первоначального количества.   Какие издевательства приходилось терпеть выжившим, когда их, к примеру, насильно старались накормить свининой (выражаясь специальным языком, оскверняли).  Как повседневно и повсечасно измывались над «жиденятами» унтеры.  Как их понуждали креститься.  И прочее .  Все брутально, безжалостно, без снисхождения к возрасту, который в иных случаях русская литература называла нежным.  А после всего, после физических пыток и психологических травм, духовно сломленным, униженным – лишь после всего этого – если дожил до восемнадцатилетия – двадцать пять лет солдатской службы (при Александре II стало меньше).  Опять же – без кошерного питания и святой Субботы. 

Это просто чудо, что некоторые из бывших кантонистов, отслужив положенные сроки, возвращались к иудаизму.  Не думаю, что таких было много.  Наверняка больше было нравственно покалеченных, с неизбывной памятью полученных в детстве психотравм.  Удивительно ли, если кто-то из них возненавидел российские законы, порядки и весь строй жизни?  Нет.  Удивительно, что не все поголовно. 

В тот день, когда император Николай I подписал указ о введении рекрутчины и института кантонистов для евреев, Россия упустила свой шанс иметь мирных и лояльных евреев и встала на путь, обеспечивший ей евреев-революционеров.  Как заметил Солженицын:  «По усмешке истории и в форме исторического наказания: из тех осевших потомков кантонистов Россия и романовская династия получили и Якова Свердлова». 

Но рекрутчиной и кантонистами дело не ограничилось.  В то же самое царствование стали внедряться казенные школы для еврейских детей и институт казенных раввинов.  Возвышенную цель никто не скрывал: «искоренение предрассудков, внушаемых учениями Талмуда» - то есть, оторвать еврейскую молодежь от традиции.  И если скоро выяснилось, что евреи в эти школы не идут, придумывались и энергично внедрялись разнообразные меры стимулирования – кнутом и пряником.  Разного рода экономическое и административное давление на упрямцев и льготы для выпускников казенных школ и их семей.  Одна из последних – разрешение селиться за чертой оседлости – то есть, интенсификация рассеяния этнических евреев среди коренного населения.  На эту тему у Солженицына тоже есть заметка: из казенной-то школы и вышел П.Аксельрод, будущий марксист и сподвижник Плеханова. 

Кому – Дизраэли, а вам, извините, - Троцкий

Что там еще за Дизраэли?  Кто таков?  Еврей, вроде крещеный, наверняка безрелигиозный.  Любимый премьер правительства Виктории, королевы Великобритании, сделавшей его лордом.  Он был не либерал, не радикал, не анархист, не социалист.  Дизраэли представлял партию тори, то есть, консерваторов.  То есть людей, для которых существующий порядок, режим, строй и т.д. был по-хорошему мил и по-милу хорош.  Дизраэли был охранителем строя британской жизни.  А что такое Троцкий?  Тоже еврей.  Только в России.   Разрушитель строя российской жизни.

Еврейская окраска русской революции выражалась не количеством.  Вообще материи тонкие, плохо изученные, но зато (и потому) поддающиеся многообразным спекуляциям.  Существуют национальные черты, присущие всему этносу, или это выдумки расистов?  У меня нет однозначного ответа.  Что-то, по-видимому, есть.  Генетика или воспитание?  Тоже не знаю.  Скорее – то и другое.  Но в общем, национальный тип – это всегда нечто отвлеченное, фантомный образ-стереотип некоего народа, который сложился в сознании другого (других) народа (народов) под влиянием их традиций, культуры, воспитания и предрассудков.  Вспомним стереотип жадного и бесчеловечного еврея-ростовщика.  Вспомним «дробные шажки» и «чеснок»...

Если вообще можно говорить о какой-то еврейской специфике в данном конкретном случае, то это будут, скорее всего, вещи, которые можно причислить к лучшим чертам еврейского народа.  Такие как: предприимчивость, энергия, изощренное мышление, гибкость в тактике и несгибаемость в главном, готовность идти до конца в преследовании своей идеи, религиозный пыл... Все сказанное и многое другое – что определило вековечную стойкость и выживаемость нашего народа - было поставлено на службу ложной идее, заместившей религию, ради которой только и был создан наш народ.  Та самая ложная идея, которая в древности не раз обрекала евреев на беды и несчастья.  Служение «иным богам, которые не создали небо и землю».  Даже притом, что «богом» здесь являлась идея, это было чистой воды язычество – со такими характерными его атрибутами, как разделение людей на «своих» и «чужих» (здесь: по классовому принципу) и – назовем вещи из именами - человеческие жертвоприношения.

Бывшие кантонисты, выпускники казенных школ – духовно они больше не евреи.  А кто, что?  Имел место массовый кризис национальной идентичности.  Кто-то крестился, но ведь «еврей крещеный – что вор прощеный».  Нет-нет, а на улице обзовут жидом, а после этого начинает казаться, что и новые друзья в церкви как-то коситься стали... Да и верно, что кое-кто крестился ради перемены социального статуса, без внутренней убежденности.  Иные захотели стать просто русскими.  Читали Пушкина, Тургенева, Толстого, Некрасова...  И отождествляли себя с Россией, ее народом.   Только народ их не очень отождествлял.  На всех уровнях им не давали забыть, что они чужие.  «Так ты гуский, говогишь?»  Это в быту.  А в гимназиях и университетах - процентная норма.  А в других сферах - пределы продвижения в службе.  Унижение переживалось остро, потому что было неожиданным (я же всей душой!) и выглядело незаслуженным (что мы им сделали?).  Иных отрезвили погромы 80-х.  А тут как раз подоспело с Запада еврейское просвещение – гаскала.  Несло оно в своей сумке, вместе с переведенными на идиш Гете, Лессингом, Шекспиром,  самые передовые идеи – материализм, атеизм, социализм. 

Были и такие, кто возненавидел свое еврейство.  Однако, от принадлежности к еврейскому племени избавиться нельзя.  Сколько себя ни обманывай, тебе напомнят.  Возникали тяжелые невротические комплексы.  И уж для этого-то типа евреев революционная деятельность могла явиться единственным способом покончить разом с проблемой их национальной идентичности. 

Итак.  Какова была цель?  «Преобразовать обособленных российских евреев в обычных  российских подданных, а если удалось бы, то и в православных» (цитирует Солженицын, кажется, министра Толстого или Уварова).  Теперь глянем, каких подданных получала Россия в результате такого «перевоспитания испорченных евреев».  Я обращаюсь сейчас, конечно, к тем, кто на самом деле хочет докопаться до корней.  А Кураев? -  Причем Кураев?  Его мы уже разъяснили. 

Было: национальное меньшинство - странное, чуждое, подчас неприятное – для тех, кто с ним сталкивался, - но замкнутое в своем странном мире, компактно проживающее, богобоязненное, маловосприимчивое к унижениям (потому что в душе – да, научившееся презирать тех, кто его унижал), в массе законопослушное и лояльное как к власти, так и к русским (украинским, белорусским и пр.) соседям. 

Стало: то самое национальное меньшинство, но уже значительной частью рассеянное в среде коренного населения.  Именно эти-то и оказались без Бога.  Вот сила вековых предрассудков, вот последствия ложных идей, вот глупость правителей!  Мирных религиозных лояльных евреев боялись впускать в исконно великорусские губернии, чтобы не было «порчи» кореному населению.  Но не боялись селить среди русского народа евреев выкорченных, духовно неприкаянных и открытых новомодным  веяниям.  Иными словами, как раз ту категорию населения – студенты, интеллигенция, люди свободных профессий, – в среде которой интенсивнее всего брожение умов и которая радикализуется скорее и острее других. 

Добавьте к этой картине искренний позыв служить добру - при утрате нравственных ориентиров! – и идейные поиски, и тоску по самореализации, и юношеский максимализм, и мечты о лучшем устройстве мира – такого, где о людях будут судить не по национальной принадлежности, а по личным качествам... Добиваться еврейского равноправия?  Это волновало кадетскую и около кадетскую публику.  А этим – молодежи – не права уже нужны были, им была нужна «новая Россия».  Не то удивительно, что часть евреев влилась в революционное движение, а тому удивляться следует, что часть эта была так мала.

Так чего вы хотите?  Вы получили то, чего добивались.  Вы евреев – исправили.   За что боролись, на то и напоролись.   Каждая страна имеет таких евреев, каких она заслуживает. 

  

(продолжение следует)

Примечания

1.  Семен Резник.  «Вместе или врозь?». Изд.2. Захаров. М, 2005, с.518.

2.  Письмо к В.С.Соловьеву от 22 октября 1890 г.

3.  И.А.Бунин. «Окаянные дни».  ПЕТРОПОЛИС.  1935 г., с.54.

4.  Цит. по: П.Проценко. «На развалинах дома».  В сб. «Русская идея и евреи». М. «Наука», 1994, с. 151 и 157.

5.  Двести лет вместе.  Т.1, с. 416.

6.  Там же, с.136.

 


К началу страницы E iaeaaeaie? iiia?a

Всего понравилось:0
Всего посещений: 2652




Convert this page - http://berkovich-zametki.com/2008/Zametki/Nomer11/Majburd1.php - to PDF file

Комментарии: