Моему доброму товарищу и коллеге по перу
израильтянину
Давиду Иоффе
А всего иного пуще
Не прожить наверняка –
Без чего? Без правды сущей,
Правды, прямо в душу бьющей,
Да была б она погуще,
Как бы ни была горька
А.Твардовский
В
нашем добром и таком удобном для жизни городе есть Ассоциация ветеранов Второй
мировой войны штата Виктория. Конечно, в той войне воевали не только евреи, но
эта организация полностью еврейская. Так сложилось исторически, хотя и не
совсем справедливо. Но я не об этом... В этой организации одним из его
активнейших членов является Иосиф Тепер, с которым, несмотря на большую разницу
в возрасте, у меня сложились дружеские отношения. Иосифу 92-й год, он из тех,
кто «прошёл Крым и Рим», а с ними Сталинград и Берлин. И не только, как турист,
но и как артиллерист. Удел долгожителей – одиночество. Однако, он не из тех,
кто ноет и кому нужно утирать слёзы. Он – в заботах о других. И это его
стараниями я становлюсь кем-то вроде Нестора-летописца у наших ветеранов.
Сперва это было потому, что я не мог отказать Иосифу. А теперь привык... Но я
опять не том...
Иосиф попросил меня написать очерк об одной интересной семье, где оба были активными участниками боевых действий. Живёт эта семья недалеко от нас в доме для пожилых евреев. Поэтому я побывал у них уже три раза. Последний раз, я пришёл отобрать фотографии, которые могут представить интерес для очерка. Меня ждал стол, заваленный снимками. Когда я уже посмотрел с хозяином все фотографии, он сказал: « А вот фото моего кузена Рафаила, он погиб в бою, и о нём сам Самуил Маршак написал стихотворение». В руках Михаила, так зовут хозяина, была старая пожелтевшая газета. Я стал читать.
В стихах было что-то очень знакомое... Вспомнил...
Я уже читал какую-то интересную статью про эти стихи. Но ведь вроде бы были
опубликованы стихи усечённые, там ничего не было сказано, что один из этих
героев – еврей... Я бережно развернул дряхлые листки: «Правда», 6 октября 1941 г., №277.
Дома, сев за компьютер, в течение 2-х минут я
установил истину. Это была
статья Давида
Иоффе в «Заметках», №47 от 27 октября 2004 г. Давид Иоффе, перечитывая
«Стихотворения и поэмы» Самуила Маршака, наткнулся на одно стихотворение, которое
показалось Давиду для Маршака нехарактерным, ибо в нём не было имён павших
героев. Тогда Давид обратился к «Другим редакциям и вариантам» в этом сборнике
и там нашёл тот вариант, который будто бы не был опубликован нигде. На самом
деле именно этот, «другой вариант», оказался основным, и в этом варианте был
эпиграф с именами обоих героев. Этот вариант, как мы видим, и был опубликован в
«Правде».
Оказывается, что отец Рафаила Аронсона, Шлёма
узнал о гибели сына именно из газеты, а похоронка ещё долго не приходила.
Ошибка автора статьи заключалась в том, что он доверился лжи редактора сборника
стихотворений. Подозреваю, что вариант без эпиграфа и упоминания фамилий героев
Маршаку настолько не понравился, что поэт не пошёл на этот конформизм, и как
раз этот вариант так нигде и не был напечатан.
Во всяком случае, его нет в прижизненном двухтомнике 1955 года.
Наивно думать, что до войны в Советской
стране вчистую не было антисемитизма, как пытаются нас уверить многие, кто помнит
то время. Это один из мифов. Антисемитизм просто тогда, до поры, не
поддерживался государством. Об антисемитизме тех лет можно смело сказать, что
он был «Как запечатанная пачка лезвий,/
Где до поры хранится каждый нож» (К. Симонов).
Эти лезвия вскрыла война, и прежде всего она их вскрыла там, куда не могла
дотянуться всемогущая длань Сталина, на оккупированных территориях. В то время,
когда было опубликовано стихотворение, евреи были нужны Сталину как воздух, ибо
евреи на фронте были одними из немногих, кто были на сто процентов обречены в
случае пленения. Даже коммунисты могли рассчитывать на удачу, и только евреев
ждала неминуемая смерть. Подозреваю, что если бы не евреи. то Гитлер захватил
бы таки Москву. Вы скажете, что я преувеличиваю? Давайте прикинем... В 1941-м в
отступающих армиях было не менее 3-х миллионов человек. Даже если среди них
было только 2% евреев (на самом деле значительно больше, ведь в это время
специалистов ещё не отзывали из действующей армии в военную промышленность), то
это 60 тысяч человек. А сколько было в стране большевиков накануне переворота в
1917? Правильно, всего 40 тыс.
Автор статьи просто спроецировал отношение
власти к евреям в послевоенные годы на 1941 год. Это вряд ли правомерно. Как
видим, в 1941 газета «Правда» могла позволить себе быть правдивой в этом отношении.
Один из героев
стихотворения, Рафаил Аронсон
На оборотной стороне фотографии надпись: «На память моим дорогим дяде, тёте и брату
Ароновичам», г. Рыбинск, 16.III.39г.
В надписи к фотографии указан почему-то только один брат, хотя их было
в семье двое. Второму из братьев,
Михаилу, который показал мне эти материалы, шёл тогда только 14-й год, и его
Рафаил в расчёт, видимо, не взял... Первый из братьев, Абрам тоже погиб на
Чёрном море в 1943-м. Михаил чудом, контуженный
при форсировании Керченского пролива, остался жив. О нём – мой
очерк в
«Заметках», № 9(81).
Мельбурн
