Lukin1.htm
©"Заметки по еврейской истории"
Февраль  2006 года

 

Александр Лукин


Жизнь и судьба профессора Е.И. Лукина

 



   Ефим Иудович Лукин (1904-1999)


     Герой этого очерка родился вскоре после окончания Русско-Японской войны, а скончался через 9 лет после крушения Советского Союза. Таким образом, его жизненный путь практически совпал с ХХ столетием. Ему в полной мере пришлось испытать на себе все тяготы, связанные с революциями и войнами, быть свидетелем "чисток" и репрессий, пережить лысенковщину и борьбу с космополитизмом. Несмотря на это, Лукину не только удалось сделать многое на научном и педагогическом поприще, но и в полной мере сохранить репутацию порядочного и благородного человека. В телеграмме, которую Е.И. получил в день своего 80-летия из Зоологического института АН СССР, подписанной академиками А.В. Ивановым и О.А. Скарлато, в частности, сказано: "Мы любим и ценим Вас не только как зоолога с мировым именем, выдающегося эволюциониста, зоогеографа и гидробиолога, но и как доброго друга и верного товарища". Наука и нравственность в его понимании были неразрывно связаны. По-видимому, это связано с тем, что интерес к биологии и благоговейное отношение ко всему живому в значительной мере было обусловлено увлечением в ранней юности учением Льва Толстого.

     Е.И. родился на Украине, в расположенном на берегу Днепра г. Новогеоргиевске (сейчас он на дне Кременчугского "моря"). В 1911 г. семья переезжает в Харьков и Е.И. поступает в гимназию. У него рано проявились интеллектуальные способности. В три года он научился читать и к 14 годам уже хорошо знал классическую русскую литературу, прочитал всего Толстого, Чехова, Тургенева, Гончарова, многое из Достоевского. Будучи 13-летним гимназистом, он впервые попал на спектакль Московского художественного театра и с тех пор до преклонных лет остался страстным поклонником театра и вообще искусства, видевшим всех знаменитых актеров и музыкальных исполнителей своего времени. В те же годы стал собирать уникальную библиотеку, большая часть которой погибла во время войны.

     В адресованном жене1 письме от 7 октября 1942 г. в частности пишет: "Завтра мне 38 лет. 38 - число не юбилейное. Между тем, этот год один из самых знаменательных в моей жизни. В этом году, я считаю, исполнилось четверть века моей сознательной жизни, с тех пор как началась моя юность. Началась она очень мучительно. Именно в это время я начал размышлять над тяжелыми вопросами жизни: смысл ее, любовь, смерть и прочее. Очень знаменательно, что период этот совпал с революцией. Тут нет никакой подгонки или гонки за внешним эффектом. Это действительно так".

         Связанное с революцией и гражданской войной резкое ухудшение материального положения семьи, в которой, кроме Е.И., были младший брат (он погиб в 1941 г. на фронте, на войне были убиты и 7 его двоюродных братьев) и сестра, вынудило Е.И. начать свою трудовую деятельность с 14 лет санитаром в инфекционной больнице. Среднее образование он завершил в профшколе "Коммуна" и в 1922 году поступил на биологический факультет Харьковского университета. В те годы он назывался Институтом Народного образования (ИНО), но это ни в коей мере не снижало блестящего уровня Харьковской школы биологов, зоологов и палеонтологов (Арнольд, Нагорный, Николаев, Коршиков, Залесский, Фадеев, Соболев и др.).

 


    Профессора Харьковского университета А.А. Коршиков (слева) и Г.Ф. Арнольд


     В цитировавшемся выше письме от 7 октября 1942 г. Е.И. пишет: "1 октября исполнилось 20 лет, как я начал заниматься в Харьковском Ин-те нар. обр. Первую лекцию (вечером) в аудитории т.н. старого юридического корпуса читал Ал. Семенович Федоровский. Он вел курс неорганической эволюции. Органическую эволюцию излагал с присущими ему недостатками как лектора Ал-р Аркадьевич Коршиков… Помню, как он запутался, излагая дигибридное расщепление. Ал-р Семенович уже умер, а жив ли Ал-р Аркадьевич?" (выдающийся ботаник А.А. Коршиков, автор классических работ по высшим водным растениям, как раз осенью 1942 г., в дни, когда писалось это письмо, находился в застенках Харьковского ГЕСТАПО и был казнен за связь с подпольщиками - А.Л.). "13 ноября, - пишет далее Е.И., - исполняется 20 лет, как начал работать семинар по общим вопросам зоологии под руководством Георгия Федоровича Арнольда. Я до сих пор помню, как ехал вечером в трамвае, смотрел на темную Бассейную и вдруг подумал, а не станет ли этот день особенным в моей жизни? И он стал таким (не только в моей жизни, но и в жизни других). Заседал семинар по средам. Одну среду читал Г.Ф., другую кто-либо из студентов и т.д. Помню, как во вступительном чтении Г.Ф. вдохновенно говорил о трудности познания жизни. Исповедовал он тогда витализм и под этим углом освещал мало известные тогда факты механики развития. Часто он метал бисер, ибо мы плохо понимали его серьезные речи, но именно он привил многим из нас (среди слушателей семинара Арнольда такие известные исследователи как Д.Л. Фердман, Э.Е. Уманский, М.В. Зиверт, Н.И. Солодовников, И.М. Поляков, Н.В. Дубовский и др. - А.Л.) вкус к серьезным вопросам науки о жизни. Благодаря ему мы были избавлены от научного провинциализма".

 

 

  

     Участники Большого практикума по зоологии беспозвоночных. Сидят (слева-направо): С.А. Чернов, Н.В. Дубовский, В.Л. Паули и Г.Ф. Арнольд. Стоят (слева-направо): Н.Н. Фадеев, Э.Е. Уманский, М.В. Зиверт, Н.Н. Милославская, А.Д. Масловский, Т.И. Синица, С.В. Солодовников, С.А. Науман, И.М. Поляков, Е.И. Лукин. Декабрь 1923 г.

 



Практикум по зоологии беспозвоночных. Г.Ф. Арнольд со своими учениками (Солодовников, Синица, Зиверт, Лукин)

 


     Далее Е.И. вспоминает, как вскоре Г.Ф. Арнольд поручил ему "сделать доклад о происхождении хордовых. Я бросил все, одолел по-французски два тома Деляша и сделал длиннейший и, по-видимому, толковый доклад". "Как велико было влияние семинара Г.Ф. Арнольда, видно из того, что несколько человек из нас, сделавшись удачливыми систематиками под руководством Н.Н. Фадеева, вскоре бросили систематику и перешли к вопросам, которые считали более важными. У Ник. Ник. не было этого знания "проклятых" вопросов биологии. Он был менее романтичен и более трезв в науке (зато как продуктивен!), но ему я обязан очень многим (10 ноября исполняется 10 лет, как он умер). Именно благодаря его направляющему влиянию я стал уже в 1923 г. заниматься фаунистическими исследованиями, он сделал меня своим помощником в Комиссии по исследованию рек бассейна Северского Донца. Он сыграл решающую роль в моем продвижении в аспирантуру, несмотря на формальные недостатки моего образования". Последнее предложение нуждается в пояснении. Дело в том, что во время одной из очередных "чисток" (так в те годы назывались кампании по выявлению классово и идеологически чуждых элементов в коллективах различных учреждений) Е.И. был исключен из университета в связи с буржуазным происхождением (его отец перед революцией был преуспевающим коммерсантом - купцом І гильдии, который был связан с крупнейшей нефтяной фирмой России - Товариществом братьев Нобель в Баку и в 1910-1912 годы организовал постоянную доставку и сбыт керосина в Харькове). Благодаря заступничеству Н.Н. Фадеева он стал работать лаборантом на кафедре зоологии беспозвоночных и помощником председателя Комиссии по изучению рек бассейна Сев. Донца, а в 1926-1929 гг. прошел аспирантуру в Харьковском отделении Института зоологии. По окончании аспирантуры в 1929 г. он защитил работу "О биологических особенностях рыбьих пиявок (к вопросу об эволюции пресноводной фауны)" и получил звание научного работника. Позже, в 1934 г., на этом основании квалификационная комиссия Наркомпроса УССР присвоила ему ученое звание доцента - старшего научного сотрудника, а в 1935 г. - ученую степень кандидата биологических наук.
     Таковы были нравы и реалии того сурового времени: с одной стороны - "чистки", партийная демагогия, зависть, доносы и предательство, с другой - порядочность, принципиальность и искренняя заинтересованность в успешном развитии науки, присущие российской научной интеллигенции.

 

 


    Профессор Харьковского университета Николай Николаевич Фадеев

 


     Профессор Харьковского университета Николай Николаевич Фадеев был ее достойным представителем. Имя этого талантливого зоолога и гидробиолога, скончавшегося в 1932 г. в возрасте 38 лет (от непереносимости наркоза во время операции по поводу язвы желудка) давно и прочно забыто. (В 1964 г., к 70-летию Н.Н. Фадеева, Е.И. сделал большой доклад о жизни и деятельности своего Учителя, а через 2 года опубликовал большую статью о нем в "Гидробиологическом журнале"). Между тем, он был, по-видимому, первый, кто организовал комплексные гидробиологические и гидрохимические исследования крупной речной системы (Сев. Донец и его притоки) с целью изучения влияния природных и техногенных факторов на различные группы водных организмов. Сверхзадачей этих исследований, программа которых была составлена свыше 80 лет назад, был постоянный гидробиологический контроль загрязнения окружающей среды, т.е. то, что сейчас называют экологическим мониторингом. Работы Н.Н. Фадеева и его учеников публиковались в ведущих зарубежных изданиях. Первые статьи Е.И., посвященные водным клещам (гидракаринам) Сев. Донца, были опубликованы в 1928-1929 г.г. на немецком языке в журнале "Zoolog. Anzeiger". В "Русском гидробиологическом журнале" (т. VIII, № 8-9, 1929) были опубликованы заметки "О нахождении Caspihalacarus hyrcanus на Днепровских порогах"; "О Hydracarina Крыма" - в "Трудах IV всесоюзного съезда зоологов, анатомов и гистологов в Киеве" (1931, с. 158-160), крупная работа "Биологические заметки о пиявках бассейна реки Сев. Донец" - в "Трудах Харьковского общества исследователей природы "(т. LII, 1929, с. 33-76). Публикации молодого зоолога по водным клещам и пиявкам получили широкую известность. Они цитировались в отечественных и зарубежных работах, использовались при составлении определителей (изданные в 30-е годы известным польским зоологом Л. Павловским и русским гирудологом Г.Г. Щеголевым руководства по определению пиявок и др.).

     Фадеев был лично знаком с ведущими отечественными и зарубежными специалистами по зоологии беспозвоночных и гидробиологии. Фритьоф Нансен во время своего визита в Советскую Россию в 1923 г. заезжал в Харьков и посетил биологический факультет Харьковского университета, где встречался с Г.Ф. Арнольдом, Н.Н. Фадеевым и их учениками. Е.И. всю жизнь гордился тем, что видел Ф. Нансена и принимал участие в беседе с ним.
     С 1923 г., в течение ряда лет Е.И. Лукин работал в области систематики и биологии водных клещей, пиявок, кругоресничных и сосущих инфузорий, биологического анализа вод, классификации водоемов и др. В процессе этих исследований у него неуклонно возрастал интерес к общебиологическим проблемам. Продолжая систематическое и биологическое изучение вышеуказанных групп, Е.И. переходит к анализу эволюции пресноводной фауны и публикует в 1936 г. известную работу "К вопросу о факторах эволюции пресноводной фауны". Основные ее положения получили дальнейшее развитие в работах ряда исследователей и, в частности, докторской диссертации Я.А. Бирштейна. В своем письме Е.И. от 26.04.1947 г. он пишет: "в начале апреля с.г. защитил в МГУ докторскую диссертацию на тему "Реликты в пресных и солоноватых водах СССР", в которой, в частности, развивал Ваши идеи о происхождении пресноводной фауны".
     В 1932 г. Е.И. Лукин предпринимает свое первое большое путешествие в Карелию и на Кольский п-ов. Особенно много дала ему работа на Мурманской биостанции в с. Полярном (через 30 лет, в 1963 г. он вновь приезжает на Кольский п-ов и работает в Дальних Зеленцах).
 



     С 1932 г. связано начало исследований Лукина по таким кардинальным биологическим проблемам как географическая изменчивость организмов, соотношение наследственных и ненаследственных изменений в эволюционном процессе, сезонная и локальная изменчивость, классификация явлений изменчивости и т.д. Эти работы получили широкую известность и высокую оценку таких выдающихся биологов-эволюционистов и генетиков, как Г.Ф. Гаузе, Ф.Г. Добржанский, И.И. Шмальгаузен, Н.В. Тимофеев-Ресовский, Н.П. Дубинин, В.С. Кирпичников, К.В. Завадский и др. Среди ряда публикаций Е.И. по этим проблемам особо следует выделить статью "О причинах замены в процессе органической эволюции ненаследственных изменений наследственными с точки зрения теории естественного отбора". Опубликованная в 1936 г. на украинском языке в "Ученых записках Харьковского государственного университета" она, тем не менее, отличается высоким индексом цитируемости и упоминается в большинстве основных работ по проблемам эволюции. Наряду с более поздними работами И.И. Шмальгаузена (1939), В.В. Кирпичникова (1940) и др. эта статья считается основополагающей в современной теории приспособительного процесса. Цикл работ Е.И. Лукина 1935-1939 гг. по совпадающему отбору, географической, сезонной и локальной изменчивости и его обобщающая монография 1940 г. стали важным вкладом в создание синтетической теории эволюции (СТЭ).

     Особо следует отметить высокую оценку этих исследований, которую дал Г.Ф. Гаузе ("Успехи современной биологии", № 3, 1941). Через 40 лет Георгий Францевич в беседе с докт. биол. наук Я.М. Галлом вспоминал, как он приезжал в 1945 г. в Харьков и при содействии Е.И., который жил тогда за городом, в Харьковском зооветеринарном институте, отбирал пробы различных почв на наличие актиномицетов - продуцентов антибиотиков (в письме Е.И. от 26.06.1945 г. он пишет: "Среди микробов, найденных в харьковских почвах, нашелся один особо замечательный, которым мы сейчас усиленно занимаемся"). Г.Ф., в частности, отметил, что "когда он приступил к экспериментальному изучению эволюционной роли модификаций, то исходил при этом из гипотезы Лукина, так как она была сформулирована в форме, доступной для экспериментальной работы. Другие гипотезы не отвечали этому требованию. По словам Гаузе, Лукин подошел к этой проблеме как широкий зоолог. Именно географическая изменчивость "вытащила" проблему на экспериментальный уровень" (цитируется по письму Я.М. Галла автору от 10.04.04 г.).
     В конце 1940 - начале 1941 г. в свет выходит монография Е.И. Лукина "Дарвинизм и географические закономерности в изменении организмов" (она была подготовлена к печати в 1938 г., но из-за событий, связанных с арестом акад. Н.И. Вавилова и кознями Т.Д. Лысенко против ВИР`а выход ее был существенно задержан). Ответственный редактор этой книги акад. И.И. Шмальгаузен, получив дарственный экземпляр книги, послал Е.И. открытку (они привлекали меньше внимания, чем письма и обычно не подвергались перлюстрации) следующего содержания:


28.04.41.

     "Многоуважаемый Ефим Иудович! Большое спасибо за Вашу книгу. Это очень нужная сводка, которая многим поможет разобраться в большом материале по географической изменчивости организмов. К сожалению, против Вас (а попутно и против меня) готовится поход за эту книгу. В основном, по-видимому, за чрезмерное внимание к работам ВИР`а и некритическое к ним отношение. Поход, очевидно, столь серьезный, что у нас в редакции (журнала "Успехи современной биологии - А.Л.) боятся пускать в очередной номер Вашу статью - хотят выждать и посмотреть.

     С искренним приветом Ваш И. Шмальгаузен"

 


 



     Это небольшое послание многое говорит об эпохе и обстановке, в которой приходилось работать советским биологам. К этому следует добавить, что далеко не каждый на месте Ивана Ивановича Шмальгаузена рискнул бы в те годы послать такое предупреждение. Таким образом, это и важный штрих к характеристике великого ученого.
     Н.Н. Воронцов, характеризуя основные этапы создания СТЭ, пишет: "Следующим этапом синтеза (после работы С.С. Четверикова 1926 г. - А.Л.) стали: монография Филипченко и Добржанского "Генетика и происхождение видов" (1937), работы Тимофеева по географическим аспектам изменчивости и его труд "Генетика и эволюция" (1939), книга Шмальгаузена "Пути и закономерности эволюционного процесса" (1939) и незаслуженно забытая книга харьковского эволюциониста Е.И. Лукина "Дарвинизм и географические закономерности в изменчивости организмов" (здесь следует учесть и вышеуказанные статьи 1935-1939 гг. - А.Л.). Судьба последней трагична: она подписана к печати 15 декабря 1940 г., тираж вышел в Москве в начале войны, значительная часть погибла в Харькове…" (Воронцов Н.Н. - Природа, № 10, 1995, с. 101). Тем не менее, эта книга (защищенная Е.И. в качестве докторской диссертации) получила широкую известность. Наряду с отечественными биологами (Шмальгаузен, Гаузе, Шварц и др.) монографию "Дарвинизм и географические закономерности в изменении организмов" высоко оценили в своих рецензиях и отзывах Добржанский, Холдейн, Хаксли, Тимофеев-Ресовский, Грасси, Хадсон.

     В июле 1943 г. Е.И. (в то время он был профессором Томского университета, в котором заведовал кафедрой гидробиологии и ихтиологии) решился на неординарный по тем временам шаг. Он послал в ВОКС (Всесоюзное общество культурных связей с заграницей) два экземпляра своей монографии с просьбой "переслать их известному ученому и общественному деятелю Haldane, J.B.S. (Лондон, университет) и профессору Колумбийского университета в США Dobzhansky, Ph. Если возможно, перешлите, пожалуйста, Холдейну и Добржанскому краткие сопроводительные письма, которые я при сем прилагаю" (цитируется по сохранившейся в архиве Е.И. копии письма в ВОКС).
     Ф.Г. Добржанский (именем этого великого биолога сейчас гордятся и Россия и Украина) в те годы, как известно, считался "невозвращенцем". Тем не менее, в январе 1944 г. пришло письмо от Ф. Добржанского, текст которого приведен ниже.

     "2 января 1944

     Глубокоуважаемый коллега!

     Недели две тому назад получил Ваше письмо от 13 июля 1943 года и Вашу книгу, пересланные через ВОКС и посольство в Вашингтоне. Конечно, Ваши письмо и книга были для меня очень приятной неожиданностью (о существовании Вашей книги я и не знал). Большое Вам спасибо за них. Согласно Вашему желанию, я постарался привлечь внимание американских биологов к Вашей работе и для этой цели написал обзор Вашей книги, который будет напечатан в "Science", и копию которого прилагаю. "Science" читается почти всеми американскими биологами и научными работниками вообще; таким образом, по крайней мере, о существовании Вашего труда будет им известно. Как Вы увидите из обзора, мне лично Ваша книга кажется очень ценной и интересной, и, кроме того, наши с Вами взгляды на эти вопросы совпадают полностью. Существует довольно много литературы по интересующим Вас вопросам, о которой Вы, очевидно, не знали и поэтому не включили в Вашу книгу. С другой стороны, очень многие из разбираемых Вами работ, сделанных в СССР, не были известны мне, и для меня, по крайней мере, Ваша книга заключает очень много нового фактического материала. После окончания войны надо будет улучшить взаимную осведомленность американцев о том, что делается в области биологии в СССР, и наоборот.

     Одновременно и вместе с этим письмом посылаю Вам просимые Вами оттиски и второе издание моей книги. Посылаю также книгу S. Mayr`a, о которой Вы, вероятно, не знаете, но которая будет Вам крайне интересна.
(речь идет о практически неизвестной в СССР книге Ernst Mayr "Systematics and the origin of species from the viewpoint of a zoologist". Columbia University Press. New York. 1942, 334 p., обстоятельную рецензию которой Е.И. через два года опубликовал в "Успехах современной биологии" - А.Л.).

     С искренним уважением, Ф. Добржанский"

 

 

   Факсимиле письма Ф. Добржанского

 

     К письму прилагалась копия рецензии, которую Добржанский предполагал опубликовать в "Science". Г.Ф. Гаузе в письме Е.И. от 26.02.1945 г. пишет: "Ваши работы по совпадающему отбору я считаю самыми интересными из всего цикла этих работ. Видели ли Вы рецензию Добржанского на Вашу книгу в "Science"? Он Вас очень хвалит".
     В 1945 г. в "Nature" была опубликована рецензия Дж. Хаксли (экземпляр монографии ему передал Г.Ф. Гаузе; в письме от 23.06.1945 г. он сообщает: "Дорогой Е.И.! Я передал Вашу книгу о географической изменчивости Гексли и она его очень заинтересовала").
     Следует также отметить отзыв П. Хадсона (P.S. Hudson - Animal Breeding Abstracts, Vol. 13, Number 3, 1945), в котором, в частности, отмечено, что "the book gives an interesting exposition of the tenets of neo-Darwinism and their application to the problems of geographical distribution, taxonomy and evolutionary theory". Из содержания отзыва следует, что монография Е.И., наряду с работами Турессона, Гольдшмидта, Добржанского, Тимофеева-Ресовского и др., вносит значительный вклад в СТЭ. (Знаменательно, что и в новейшей фундаментальной монографии Э.И. Колчинского "Неокатастрофизм и селекционизм: Вечная дилемма или возможность синтеза?" /СПб: Наука, 2002, 554 с./ Е.И. Лукин упоминается как один из ведущих отечественных эволюционистов и создателей СТЭ).

     Почти через полвека в возрасте 86 лет Е.И. принял активное участие в Международном симпозиуме "Theodosious Dobzhansky and Evolutionary Synthesis" (Ленинград, сентябрь 1990 г.), где не только сделал большой доклад "Значение исследований Ф.Г. Добржанского для фундаментального развития проблемы эколого-географических изменений организмов", но и подробно рассказал об этих событиях, свидетельствующих о том, что даже в те годы раскола мировой цивилизации, политической и идеологической нетерпимости, истинная наука существовала как единое мировое сообщество.
     На фоне победоносного окончания войны это вселяло оптимизм и веру в будущее. В 1944 г. Лукин возвращается в Харьков, где принимает активное участие в восстановлении учебного процесса и возрождении научных исследований в Университете и Зоотехническом институте.
     В первые послевоенные годы биологический факультет Харьковского университета переживал период небывалого расцвета. Здесь велась интенсивная научная и преподавательская работа на 10 кафедрах, где работали такие известные исследователи, как А.В. Нагорный, И.Н. Буланкин, И.М. Поляков, С.И. Медведев, Н.И. Калабухов, Э.Е. Уманский, В.П. Эфроимсон, Н.В. Дубовский и др. В 1945 г. была создана кафедра гидробиологии, которую возглавил Е.И. Лукин. В подробном обосновании целесообразности организации и профиля исследований будущей кафедры Е.И., в частности, писал:

     "а) Прежде всего я хочу отметить, что основные мои научные интересы направлены к разрешению в свете теории отбора проблемы взаимоотношения организмов и факторов среды (здесь и далее выделено автором письма). Идя на кафедру гидробиологии, я остаюсь верным этим интересам и полагаю, что названная проблема может и должна быть положена в основу работ новой кафедры. В гидробиологии может быть больше, чем в других областях экологии, накоплены данные о роли изменений внешней среды в цикломорфозе и в смене фауны и флоры водоемов, но эти данные слабо разработаны с точки зрения некоторых основных принципов дарвинизма: принципа дивергенции, принципа возрастающего в процессе эволюции (благодаря естеств. отбору) использования организмами внешней среды и др.
     б) Я представляю себе кафедру гидробиологии в виде общебиологической кафедры. Основным курсом будет общая гидробиология. Из специальных курсов, прежде всего, будет курс гидрофауны. В случае надобности можно поставить курс лимнологии.
     Я считаю крайне желательным включить в состав кафедры курсы общей биологии и экологии.
     Я могу читать все эти курсы, но в первую очередь - гидробиологию, экологию и общую биологию.
     В процессе работы может возникнуть потребность в каких-нибудь других курсах, но сейчас об этом, по-моему, преждевременно говорить.
     в) На первый год впредь до сформирования кафедры я ставлю часть своей общей темы:
     Закономерные экологические изменения водных организмов (теоретическая сводка).
     С весны следующего года - начало полевых и экспериментальных работ предположительно: Условия жизни животных, пересыхающих водоемов (в частности: нужно ли пересыхание и промерзание для развития яиц различных животных этих водоемов).
     Возможна и другая тема: Сезонные изменения, факторы этих изменений, возможность сезонного отбора.
     г) Я буду принимать участие во всех этих тема".


     Исследованиями кафедры были охвачены практически все типы водоемов Левобережной Украины - от прудов, ручьев и рек до крупных водохранилищ. Как и во времена Н.Н. Фадеева, эти исследования носили комплексный характер (изучение всех групп биоты, гидрологических и гидрохимических условий их обитания, использования различных организмов в качестве индикаторов техногенного загрязнения окружающей среды и т.д.). В архиве Е.И. сохранилось большое количество писем от ведущих гидробиологов (Л.А. Зенкевич, Я.А. Бирштейн, А.В. Иванов, Г.Г. Винберг, С.Г. Лепнева, П.В. Ушаков, А.П. Маркевич, Я.Я. Цееб, С.М. Ляхов, М.Д. Мордухай-Болтовский и др.), с которыми Е.И. был связан и дружескими отношениями и общими научными интересами. Содержание этих писем свидетельствует о том, что новая кафедра быстро приобрела известность и всесоюзный авторитет. Одновременно Е.И. был деканом в Харьковском зоотехническом институте и заведовал там кафедрой зоологии.

 

 

    Е.И. Лукин со своим другом известным ленинградским цитологом Л.Н. Жинкиным. Харьков, 1947

 

     Магистральное направление его научных исследований в первые послевоенные годы было связано с дальнейшей разработкой проблем СТЭ. Он предполагал создание крупной обобщающей работы по теории эволюции, планировал существенно расширенное и коренным образом переработанное переиздание монографии по географической изменчивости организмов. В эти годы крепнут его творческие связи с И.И. Шмальгаузеном. Он принимает активное участие в подготовке и проведении в Московском университете "Конференции по проблемам дарвинизма" (Москва, МГУ, 3-8 февраля 1948 г.). Экстренному созыву Дарвиновской конференции (под таким названием она вошла в историю отечественной биологии) предшествовала дискуссия по вопросам внутривидовой борьбы за существование, которая развернулась осенью 1947 г. на страницах советской прессы. Поводом для нее послужила беседа корреспондента "Лит. газеты" с Т.Д. Лысенко. Ссылаясь на опыты своих ближайших сотрудников, Лысенко выступил с категорическим отрицанием наличия в природе внутривидовой борьбы за существование. Он и его сторонники (Авакян, Долгушин, Глущенко, Дворянкин, Презент, Турбин и др.) обвиняли ведущих советских биологов и, в первую очередь, профессоров биологического факультета МГУ в защите и пропаганде "антинаучной реакционной теории Мальтуса" на том основании, что они признают внутривидовую конкуренцию у животных и растений (С.Д. Юдинцев, А.Л. Зеликман, Л.И. Берман. К вопросу о внутривидовой борьбе за существование // Вестник Моск. Ун-та, № 2, 1948, с. 97-110). В свете последующих событий (августовская сессия ВАСХНИЛ в 1948 г. и т.п.) ясно, что это была "разведка боем". Разумеется, ученые-биологи Московского университета не могли игнорировать эти нападки явно политического характера. Ведь именно биологический факультет МГУ, профессора которого (И.И. Шмальгаузен, Д.А. Сабинин, Б.С. Матвеев, А.Н. Формозов, Л.А. Зенкевич, Я.А. Бирштейн и др.) являлись прямыми наследниками идей А. и В. Ковалевских, И.И. Мечникова, К.А. Тимирязева, М.А. Мензбира, А.Н. Северцова, П.П. Сушкина, А.А. Борисяка, Н.К. Кольцова, С.С. Четверикова и др., был форпостом дарвиновского эволюционного учения в СССР.

     Цель Дарвиновской конференции, главным организатором и идейным руководителем которой был акад. Шмальгаузен, состояла в разоблачении научной несостоятельности представлений "лысенковцев" и демагогического характера этих обвинений. В работе конференции приняли участие Г.Ф. Гаузе, Б.М. Завадовский, В.Н. Сукачев, А.А. Парамонов, В.Л. Рыжков, Ю.И. Полянский, Р.Л. Берг, В.С. Кирпичников, К.М. Завадский, М.М. Камшилов, В.С. Ивлев и др. В ней активно участвовали биологи Харьковского университета (Е.И. Лукин, И.М. Поляков, Н.И. Калабухов, В.П. Эфроимсон, Н.В. Дубовский и др.).
     Е.И. сделал два больших теоретических доклада: "Внутривидовая дифференциация и естественный отбор" и "О первоначальной дивергенции животного и растительного миров с точки зрения естественного отбора". В его архиве сохранился ряд писем И.И. Шмальгаузена, написанных в ноябре-декабре 1947 г., в которых Иван Иванович обсуждает с Е.И. программу конференции и круг ее участников, просит выяснить, насколько сильны позиции "лысенковцев" на Украине. Сохранился даже черновик опросника, составленный Шмальгаузеном и Лукиным, который от имени Управления по делам высшей школы при Совете Министров УССР (за подписью зам. Начальника Управления проф. Семененко) предполагалось разослать в соответствующие институты с целью выяснения мнения ведущих биологов, селекционеров, философов по поводу дискуссии о внутривидовой борьбе. В архиве Е.И. сохранился также черновик оставшейся неопубликованной статьи "Несостоятельная ревизия дарвинизма" за подписью профессоров Харьковского университета Полякова, Лукина, Калабухова, в которой подверглись уничтожающей критике взгляды "лысенковцев" (Лысенко, Дворянкин, Турбин, Столетов, Халифман).

     Дарвиновская конференция показала полную научную несостоятельность представлений Т.Д. Лысенко и его сторонников, которые на этот раз уклонились от участия в полемике. Она имела большой резонанс в СССР и за рубежом. Е.И. вернулся в Харьков полный оптимизма и новых научных замыслов, уверенный в торжестве истинно научных представлений в отечественной биологии. Сессия ВАСХНИЛ в августе 1948 г. и последующие события были для него, впрочем, как и для других (об этом свидетельствует обширная мемуарная и историко-научная литература: книги Н.П. Дубинина, С.М. Гершензона, В.Н. Сойфера, С.Э. Шноля и др., изданные на протяжении последних 25 лет), полной неожиданностью. В мае ему была объявлена благодарность ректора ХГУ за "образцовое руководство работой кафедры гидробиологии". Однако упоминание его имени наряду с другими "вейсманистами-морганистами", в качестве сторонника "лидера формальной генетики в СССР" академика И.И. Шмальгаузена в докладе Лысенко "О положении дел в биологической науке" и в совершенно безграмотном выступлении активного лысенковца А.А. Авакяна имело для Е.И. роковые последствия. Уже в начале сентября 1948 г. был издан приказ об освобождении его от должности зав. кафедрой и увольнении из Университета. Это было началом расправы над Харьковской биологической школой. В специальных постановлениях, директивных документах и газетных статьях началось разоблачение "очагов пропаганды менделизма-вейсманизма-морганизма на биофаке ХГУ". В докладе зав. отделом науки ЦК Украины на созванном в конце сентября 1948 г. совещании профессоров ВУЗ`ов г. Харькова, которое происходило в оперном театре, Е.И. фигурировал в качестве "одного из наиболее оголтелых противников мичуринского учения", отмечалось, что "научные труды Лукина насыщены идеалистическим и метафизическим вздором", что в своих лекциях он никогда не упоминал работ Мичурина и Лысенко и т.д. и т.п. (Этот доклад был опубликован в "Правде Украины" и харьковских газетах "Красное знамя" и "Соціалістична Харківщина"). В статье А. Коржа "Против низкопоклонства и раболепия перед буржуазной культурой", опубликованной 21 октября 1948 г. в "Красном знамени", отмечалось, что Е.И. "пресмыкался перед реакционной буржуазной наукой". Это, в частности, выразилось в том, что "возглавляемая им кафедра устроила сборище, посвященное 100-летию правила Бергмана". На самом же деле было обычное научное заседание кафедры, на котором Е.И. сделал доклад "О характере географических изменений организмов в связи с проблемой энергетического баланса", посвященный обсуждению соответствующей концепции Н.И. Калабухова, а о 100-летии правила Бергмана было лишь упомянуто во вступительной части.

     Аналогичные "мероприятия" проводились в Харьковском зоотехническом институте, где Е.И. заведовал кафедрой зоологии. Работу кафедры рассмотрела специальная комиссия, в которой отмечено, что "профессор Лукин является ярким представителем харьковской группы разоблаченных ярых сторонников реакционного вейсманизма-морганизма - одного из наиболее влиятельных центров пропаганды и распространения реакционных идеалистических идей в биологии". Ученый совет ХЗИ полностью одобрил выводы комиссии и постановил "отстранить Е.И. Лукина от заведования кафедрой, уволить с работы и ходатайствовать перед ВАК СССР о лишении его научного звания профессора и ученой степени доктора биологических наук".
     7 сентября 1948 г. по Министерству высшего образования СССР был издан приказ следующего содержания:

"Освободить тов. Лукина Е.И. от исполнения обязанностей заведующего кафедрой гидробиологии Харьковского Государственного Университета им. А.М. Горького, как не обеспечившего руководства кафедрой.
     Заместитель Министра высшего образования Союза ССР А. Топчиев".

     Аналогичный по содержанию приказ об увольнении из ХЗИ был издан по Министерству высшего образования УССР.
     А.В. Топчиев, который специально приезжал в сентябре 1948 г. в Харьков, чтобы "разбираться" с менделистами-вейсманистами-морганистами на вопрос Е.И., что ему делать, посоветовал "уехать куда-нибудь подальше" (профессором в какой-либо из ВУЗ`ов Якутии или Дальнего Востока). Однако никаких конкретных предложений за этим советом не последовало. Таким образом, в возрасте 44 лет Е.И. не только остался без работы, но и имел все основания ожидать лишения степени, звания и последующего ареста. Однако в конце 1948 г. из Москвы пришел приказ по Министерству высшего образования СССР (от 15 декабря 1948 г.) за подписью А.В. Топчиева: "Утвердить доктора биологических наук профессора Лукина Е.И. заведующим кафедрой зоологии Харьковского зоотехнического института" (разослать: руководству, инспекции, Главку зооветвузов, тов. Лукину Е.И., Харьковскому зоотехническому институту).

    Примечание

    1. Жена Ефима Иудовича Лукина, моя мать Эсфирь Давыдовна Дашковская, которой сейчас 92 года, прожила трудную и, в целом, не очень счастливую жизнь, несмотря на ум, большие научные способности и ряд замечательных человеческих качеств. Ее отец, Давид Калманович Дашковский, известный агроном и организатор сельского хозяйства в Степном Крыму, работавший в 30-е годы в системе АгроДжойнта был расстрелян в 1937 г. (помимо стандартного обвинения в шпионаже, ему также инкриминировали "распространение клеветнических измышлений о голоде 1933 г."). Вскоре после этого она была исключена из аспирантуры (по несчастливой, как впоследствии оказалось, специальности "генетика"). Во время войны самоотверженно и весьма успешно работала в военном госпитале. С 1949 г. по 1953 г. во времена лысенковщины и "борьбы с космополитизмом" была лишена возможности работать по специальности. Затем успешно преподавала в Харьковском медицинском училище, читая курсы общей биологии, физиологии, гистологии, медицинской генетики, микробиологии. назад к тексту >>>


     (окончание следует)


   


    
         
___Реклама___