Борис Вайнштейн
***
И тот
дикарь, что в солнце бросил дротик,
Дерзнувший
посягнуть на божество,
Томимый
ожиданьем - кто-кого?
Пока
его копье еще в полете.
Или
художник, тот, что мог листвой
Пейзажа
только навредить природе,
Давно
понявший, что он плох, бесплоден,
Вдруг
ощутивший кисти колдовство.
И
прочие, которые в колоде
Дней
пахнущих унынием, вдовством
Находят
день. И памятью его
Горит
звезда в неярком небосводе.
Они
мои друзья, мои враги.
И
зависть давит обручем тугим.
***
Я в
сочетании с "почти"
Слов
не приемлю "дружба", "нежность".
Теряет
чувство неизбежность
Его
уже не обрести.
Нам
это слово стало мстить,
Рутинней
наши встречи, реже,
Так
птица, что летала прежде,
Почти
жива - лежит в горсти.
Воспоминания
конечно,
Нас
греют, но зимой в пути
Почти
одежда, не одежда,
Мне
холодно с тобой, прости.
Снег,
холод, зимняя тоска.
Ты
так близка, почти близка.
***
Медуза
Как
равнодушно солнце жгло
Прекрасный
мрамор, смугло-белый,
Лозой
увитый изабеллы,
Придавшей
торсам вид стволов.
Какому
мастеру пришлось
Создать
сей город, тронуть мелом
Десятки
лиц, оцепенело
К
зениту вскинутых голов
Губам
дать очертания слов...
Работая
над каждым телом,
Вложить
всего себя всецело
В
искусство, а не в ремесло.
Она и
брала резец.
Ей
нужен миг и образец
***
И
куклы и картонная трава
Так
потрясли мое воображенье,
И я
не верил взрослым, что движение
Их
вызывает просто бечева.
И
лишь потом я стал осознавать -
Достаточно
простого натяженья,
Чтоб
вызвать боль, надежду, раздраженье
И все
другое, чем душа жива.
Особенно
любовь. Твои права
Вести
меня к победе, пораженью,
К
утрате воли или умноженью
Не
описать ни краскам, ни словам.
Но
нити взяв, освоив ремесло,
Не
поспеши употребить во зло.
"Помазанник",
"Любая власть от бога...".
А это
плохо, это слишком много.
Твой
облик заволакивает дым.
И
так, как мы для подданных сродни,
От их
рожденья и до их итога,
А
власть моя реальна и жестока,
То
как бы не запутались они.
Им
трудно. Средь забот и беготни
Боюсь
от их молитв не будет прока,
А
будет род духовного оброка,
Ты
их, Господь, от этого храни.
К
несчастью я себя не изменю.
Но
ночь быть не должна подобной дню.
***
Край
озера, поросший камышом,
Был
под песчаной, невысокой кручей.
Дул
ветер, дождик мелкий и колючий.
Лез в
рукава, ботфорты, капюшон.
День
для охоты выдался не лучший.
Но к
ночи распогодило. Ковшом
Смотрели
звезды сквозь окошко в туче,
Что
прорубил архангел палашом.
На
этот раз охотились без жён,
Им по
такой погоде будет скучно,
Раскуксятся
и будут багажом,
А
девок взяли раз уж выпал случай.
Вчера,
а может в средние века,
Но
это было, и наверняка.
***
Предчувствия
дурные и тоска
И не
понятно, что тому виной,
Шторм,
что корабль потопил у скал,
Который
слал за новою женой.
Иль
вспомнил, как постель делил с иной,
Шёлк
нежной кожи, метка у соска
И
медь волос не созданная хной…
В
итоге крест на холмике песка.
Поди
попробуй управляй страной,
Послать
на смерть ту, что любил ласкал.
Она
была как часть себя близка,
Теперь
за бесконечною стеной.
Но
может быть у новой будет сын.
Король
сидел, уставившись в камин.
***
Стремительно
вращаясь и треща,
Жил
фейерверк своею жизнью яркой,
Огонь
ракеты расцветал над парком
И
умирал в сыром плену хвоща.
Тянулась
свадьба и не первый час,
Прочёл
стихи придворный сын Петрарки,
Потом
он вина пил, мешая марки,
И
обнимал за плечи палача.
А
королева, осмотрев подарки,
Робка,
невыразительна, тоща
Ждала
в опочивальне, трепеща
Под
одеялом нестерпимо жарким.
В
толпу швыряла стража серебро,
И
ликовал на площади народ
В
подлеске поднимая сонных птах,
Кого-то
ухватила, впопыхах,
Испачкав
свою морду белым пухом.
Король
смеялся. Вдруг над самым ухом
Стрела
пропела. И сверкнув в лучах,
Вонзилась
в дуб, что безвозвратно чах -
Дожди
не шли, и было страшно сухо.
В
груди оборвалось... И тут же глухо
Забилось.
Генрих сдёрнул лук с плеча,
Прислушался.
Но лишь лесные мухи
Жужжали,
и трещала саранча.
"Когда
б охота эта удалась," -
Подумал
Генрих, - "то б сменилась власть".
***
- Из
золота, вот бред, ночной горшок?
- Да
сир, пристрастье к этому металлу
В том
государстве вызовет смешок
- Пусть
сделают, пожалуй, мне пристало.
Нет,
отменю - у фрейлин будет шок.
Листаем
дальше: храмы, карнавалы,
Глава
о рабстве - это хорошо -
В
Британии преступников немало.
На
Плиния сошлись и Ювенала.
И о
разводах не пиши. Душок.
Мне
только пересудов не хватало.
Иначе
в башню, в каменный мешок.
И как
зовётся сей престранный мир?
-'Утопией',
если позволит сир.
Деревня,
поле, за часовней лес.
За
лесом начинается Уэллс.
Туман,
усталость ветра и дремота.
Крестьяне
и эсквайр патриоты
Монархии,
традиций, здешних мест.
Священник
худ и строг, как божий перст,
Но
прихожане сплетники и жмоты.
О
свадьбе короля приходит весть -
Звон
колокольный, пьянка до икоты.
Весть
о разводе - гнев и крики: "Месть".
Кому?
Конечно, виноваты скотты;
Тревожит
новостями мирный быт.
Раз в
год чиновник, собирая мыт.
Послушная
движению руля
Страна
оделась в праздничные ткани
Согласно
повеленью короля,
Католики,
теперь мы - англикане
Зеленый
цвет листвы имеет тля
И
мудрость тли проверена веками,
Чтоб
выжить, надо делать что велят
Католики,
теперь мы - англикане
А
утром, начиная день с ноля,
Спасая
душу, сжатую в капкане
Прощенья
жаждем, господа моля -
Ты
любишь всех господь, мы - англикане
Страшит
нас власти гнев и время смут,
А дни
проходят, а часы идут.
Эпоха
реформации. B почёте
Страсть
и стремленье к перемене вер,
Бесславно
кончил жизнь на эшафоте
Предтеча
тех, кого раздавит Тьер
Испанцы
обрели себя в охоте,
Любой
конкистадор – миллионер,
Грабёж
империй предоставлен роте,
А в
остальном мир неизменно сер.
Рисуют
в основном мадонн, венер
И
ангелов, трепещущих в полете,
И
этим украшают интерьер
Того,
что называют стилем Gotic,
И
чтоб разжечь свой истомлённый дух
Меняют
жён, любовниц или шлюх
***
- Пляж,
море, огненный закат.
Вдали
затих погони топот.
Плывет,
принявший вид быка,
Зевс.
На спине его Европа.
-Зачем
же было красть Европу?
Мог
золото из кошелька
Достать.
Грозить войной, потопом,
Всесильна
божия рука.
-Нет,
мальчик. Хоть силен дукат,
И
острый меч смиряет ропот
Чтоб
получить любовь Европы
Зевс
выбрал огненный закат.
- А я
бы выбрал деньги, страх.
- Он Бог. Ты судишь как монарх.
