Марк Перельман, Иерусалим
Оправдана ли была атомная бомбардировка Хиросимы и Нагасаки в августе 1945?
Более тридцати лет тому назад я говорил об этом с Андреем Дмитриевичем Сахаровым. Мы сидели на пустынном черноморском пляже в тени густых деревьев (тогда еще можно было найти такие идиллические места), никуда не торопились - дети играли у воды - и неспешно говорили обо всем, от физики до поэзии.
Тут я и задал, весьма некорректно, этот вопрос АД.
Он очень разволновался и стал говорить о том, что жизнь каждого человека священна, что надо было искать другие способы воздействия на Хирохито и его камарилью (таково же, напомню, было мнение многих физиков, участвовавших в создании этого оружия).
Я возражал, говорил, что это был единственный способ остановить японцев, что высадка союзников в Японии привела бы к неисчислимо большим жертвам с обеих сторон, что фанатизм нельзя побороть обычными методами: "конвенциональные" бомбардировки, почти стершие Токио с лица земли, как и такие же ранее бомбардировки Дрездена - погибших в каждом из них было едва ли меньше, чем в Хиросиме и Нагасаки вместе, - никого не отрезвили.
АД не соглашался, оба остались при своем мнении. Этот разговор происходил в 1971 году, акты терроризма казались еще маргинальными, позже, к сожалению, мне такая возможность задать этот вопрос не представлялась.
Но такой же вопрос несколькими годами позже я задал в неформальной обстановке Якову Борисовичу Зельдовичу, великому физику, внесшему решающий вклад в создание советского ядерного оружия. Ответ ЯБ был однозначен: "Это было необходимо и сберегло множество жизней, причем не только американцев" и полностью совпадал с моим мнением.
Думается, что и АД, если бы не его столь преждевременная кончина, мог бы сейчас изменить свое мнение.
Как они относились к своему участию в атомных проектах? Думается, что положительно - и не только потому, что это была "интересная физика". Вряд ли они думали, что Америка может напасть на СССР, но ситуация "гарантированного взаимоуничтожения" при начале ядерной войны предохранила обе стороны от опасных шагов. И при этом очень важным оказалось наличие этого оружия и у СССР - только наглядный показ мог объяснить советским генералам опасности такой войны (вспомните китайские лозунги времен Мао о "бумажных тиграх" Америки, о том, что стране с таким населением никакие потери не страшны…).
Что же делать с современным исламским террором? Точечные ликвидации, использование современного точно направляемого оружия привели, например, к тому, что многие басисты Ирака так и не поняли, что их режим разгромлен. Обычные бомбардировки положения не изменят: культ смерти и загробных удовольствий, столь характерный для фанатиков исламизма, позволяет им набирать огромные орды потенциальных самоубийц.
При этом, что весьма характерно, ряды этих террористов пополняются, пользуясь чрезвычайно удачным неологизмом Солженицына, в основном "образованцами", т.е. людьми, получившими формальное образование, но далекими от моральных устоев цивилизации. И это не новое явление: во все времена революции и бунты совершались именно честолюбивыми образованцами, претендующими на высокое положение, но далекими от него (Марат, Робеспьер, российские народовольцы, Ленин, Гитлер и т.д.). И конечно давно пора сдать в утиль разговоры о том, что терроризм вовлекает в свои ряды малообразованных бедняков, а просвещение и улучшение экономических условий может его остановить (экономические успехи Ирландии и Испании вовсе не остановили деятельность ИРА и ЭТА).
Ну а у нас к заботам об экономическом благополучии "оккупируемых" присоединилось еще и то, что "левый" Израиль немало способствовал открытию массы "университетов" и "колледжей" на "оккупированной" территории - беспрецедентное явление в мировой истории! И вряд ли эти меры могли способствовать снижению духа терроризма…
И опять нужно вспомнить американские обсуждения перед применением атомного оружия. Оружие это было создано, в основном, беженцами из Европы, в большинстве - евреями, и предназначалось, в первую очередь, против гитлеровцев. Но война в Европе закончилась, и многие участники этих работ считали, что оружие теперь надо заморозить - зверства японцев (соревнования по рубке голов пленных англичан в Сингапуре, состояние концлагерей на Филиппинах, бактериологические опыты на пленных в Манчжурии) были мало известны, о духе самурайства рационалисты тоже не вспоминали. Но более дальновидные и более осведомленные люди понимали, что нужно не просто победить японские вооруженные силы - нужно радикально изменить сам средневековый менталитет народа, ликвидировать дух самураев как таковых, иначе бесконечная партизанская война неизбежна. Вот поэтому и было принято решение - бомбить! (Оппенгеймер с трудом добился исключения из списка целей Киото, древней столицы с ее памятниками).
Основная цель - уничтожить притягательность тоталитаризма и военщины
- была достигнута, и в этом коренное различие между результатами Первой и Второй мировых войн. Первая мировая велась в основном лишь за передел территорий и (не считая России) в малой степени затрагивала проблемы сознания людей, их агрессивную ментальность: изменению психологии победители внимания не уделяли. Поэтому Вторая война, всего лишь через двадцать один год после Первой (1918 - 1939), стала возможной.
Идеологию немецкого фашизма уничтожили, по-видимому, в сознании людей - все же европейцев - огромные потери в войне, а затем многолетняя оккупация, денацификация и план Маршалла (жалкие остатки экстремистов типа "Красных бригад" не в счет, такое может появиться в любом месте). Японцев привели в их настоящее состояние атомные взрывы и последовавшее за ними отречение "живого бога" - императора от своей всевластной сущности, а также, конечно, действия умной администрации генерала Макартура. У темпераментных итальянцев, третьего партнера "оси", особо агрессивной идеологии и не было, а вид Муссолини, повешенного за ноги, окончательно ликвидировал иллюзии становления новой Римской империи.
Итак, методы воздействия во всех трех случаях были различными и основывались на понимании ментальности народа. Именно поэтому они и оказались успешными.
А что же может воздействовать на исламский
фундаментализм? Несколько лет назад, в начале второй интифады, я писал об императивном требовании антитеррористической пропаганды в мечетях. Но можно ли воздействовать на все духовенство в целом? В исламе, к сожалению, особенно после ликвидации султаната в Стамбуле, никакого общего центра нет. Может ли - исламский и неисламский мир совместно - создать
таковой?
Один американский конгрессмен предложил недавно объявить об атомной бомбардировке Мекки в случае крупных терактов (мелкие, вроде тех, что у нас, он в расчет и не брал). Но вряд ли такие опасения остановят террористов - бомбардировка Мекки может, наоборот, усилить их ряды (вспомните, что мусульман в мире чуть ли не полтора миллиарда!). Так что если уж выбирать такие цели, то нужно хорошо все продумать, прежде всего, с позиций массовой психологии.
И в этом плане совсем не лишними были слова А.Либермана, сказанные как бы мимоходом, о том, что одна водородная бомба в основание Ассуанской плотины породит такое цунами, что уничтожит Египет как таковой. Думается, что сдержанность Мубарака в немалой степени определяется именно такими опасениями.
Можете ли вы предложить иной путь, но непременно психологически шоковый, кроме того, что был успешно опробован шестьдесят лет назад?
А в заключение можно привести слова Эйнштейна, высшего для многих из нас морального авторитета, некогда убежденного пацифиста: "При определенных обстоятельствах применение силы, по моему мнению, необходимо.… Такое обстоятельство возникло, когда я столкнулся лицом к лицу с противником, безусловной целью которого было уничтожить меня и мой народ" (из недавно обнаруженного в Японии письма философу Синохара, 1953 г.)
