Борис Кушнер
Надрыв финального вердикта...
Стихи
Надрыв финального вердикта,
И сердце бьётся, как птенец. –
Но не исход ли из Египта –
Земной конец?
Не гневайся в пустом отказе,
Судьбу слепую не суди, –
Но с плотью прекратятся казни,
И вот – бессмертье впереди.
И не кружить листом опалым,
Не сгинуть в прах в лесу пустом. –
И Смерть – Бессмертия началом,
Его последним торжеством.
* * *
Инеем туман пронизан,
Бора чёрная дыра...
Мёрзнут птицы по карнизам,
Перья – в искрах серебра.
В мире ледяном и мокром
Развивается недуг
Воспалением по окнам,
Тишиной, смертельной вдруг.
И ни тени от бесчислий
Музык, бившихся в висок,
Но туман бессильных мыслей,
Вязкость непослушных строк.
Вспыхнуть что ли как когда-то?
Прочь, могильная кровать!
Хоть мазурка, хоть токката –
Чары чёрные порвать!
* * *
Затерялся в белом хаосе
Этот коробейный дом,
И вздыхать-то мне осталося
По-пустому о пустом.
Сочиненья неумелого
Ослепленье – не помочь.
Воцаренье цвета белого,
Что трагичнее, чем ночь.
Терем в крен крутыми галсами,
Поступь ветра широка.
Наливается романсами
Переспевшая строка.
Только что же я поделаю,
Балалайка-три струны,
Если белое да белое
На четыре стороны...
* * *
Рассвет, как бабочки пыльца. –
Коснёшься словом и погубишь.
Но как взлететь, сбежать с крыльца
В росы ожогную безудержь.
О, это половодье рос!
О, уходящей ночи слёзы…
Бледнеет небо. Гибель звёзд.
И вот Восток – бутоном розы.
И вот уже, как тень, забор
И заросли крапивы строгой,
А дальше луч рисует бор,
Что над железною дорогой.
И где-то поезд – вскриком рога,
Ужель материи примат?
И хочется рукой потрогать
Густой сосновый аромат.
* * *
В ледяном тумане тени,
Жёсткий скрежет жестяной.
Без предчувствий, без знамений
Подступает мир иной.
Привиденья-обелиски
В мокром инее стволы,
Острый пар болот Стигийских,
Время Тайн и Каббалы.
Но не злобствуй, мгла седая,
Мир гримасой не криви, –
Не по Смерти я гадаю,
Я гадаю по Любви.
* * *
Голубая глубь,
Сладкий иней губ,
Глуби этой пагубь
Роковей Бермуд. –
А по лесу накипь,
Бронзы изумруд.
Пульс курьерски тонок,
Неба колыбель.
Март – ещё ребёнок,
Вот придёт Апрель…
* * *
Улицы сверкали,
Как боржом в бокале,
Пузырями музык,
Льдистым хрусталём.
И от перегрузок
Рвались звенья стали,
Как порой бумага
Рвётся под пером.
Улицы кипели,
Как душа в апреле,
Что-то в них звенело
Празднично навзрыд.
На зелёном насте
Птиц и белок страсти,
Томагавк несчастий
Навсегда зарыт.
В буднях, как в осоке, –
Режут планы-сроки,
Чавкает трясина
Будничных болот.
Чудо клавесина! –
Есть в высоком слоге
Небо и полёт.
* * *
Читала Осипа осипло
И восторгалась невпопад,
И ночь качалась, пела, гибла,
И месяц был подслеповат.
Когда ж исчез за горизонтом
Серпа кроваво-острый край,
Вернувшись вдруг к своим заботам,
В проезде зазвенел трамвай.
И звон из бездны заоконной
Сорвал молчания засов, –
Он был начальный и исконный –
В контрасте с шелухою слов.
Трамвай гремел замком амбарным,
Соединеньем душ и мест,
И город цвёл Кольцом Бульварным –
Волшебный изумруд на перст.
Балет улыбок и металла,
Листвой кипящая земля…
………………………………………….
А Ты читала и читала –
О бедный Осип! Бедный я…
* * *
Мелодия дождя росла,
Над городом в crescendo рея,
Как криптограмма ремесла
Нарывно-нервного хорея.
Но из-за горизонтных рамп,
В потопе ливня сам собою
Торжественно являлся ямб,
Как эхо вечности прибоя.
И, возвышая миф в Сонет,
Пейзаж эпох в оконной раме:
Орган, и взрывы кастаньет,
И шёпотов безумный пламень.
* * *
Леса торжественно наги.
В них тишина – свинцом тяжёлым.
И грохотом мои шаги
Швыряет эхо кронам голым.
Ни птицы, ни души живой,
Мой каждый вздох, как афоризм.
Иду по грани межевой –
Лунатик бродит по карнизам.
РОМАНС
Осень осенила
Золотом леса.
Густо осинила
Осень небеса.
И от этой сини,
Царственной уже,
Трепетать осине,
Трепетать Душе.
Станешь за порогом
Рано-поутру,
А по всем дорогам
Листья на ветру.
Лиственной метелью
Осени гобой
Над Твоей постелью
Над Твоей судьбой.
Реквием эпохи –
Ворон в вышине… –
Наши слёзы-вздохи
Канут в тишине…
* * *
Кругом шуршащая материя,
Огонь и наважденье листово,
И снова Осени мистерия
Печальна, ласкова, неистова.
И снова шёпоты я слушаю
Лесов, что поперёк исхожены,
И с листьями дружу, как с душами,
И близкими и непохожими.
И снова «Дуглас» окаянный
Пронзает облако-Парнас.
А я, как шлюпка в океане, –
На воле волн, забыв компас.
* * *
Увлёкшись тёплою минутой,
Ноябрь с маем перепутав,
Ленивая, как опахало,
Над лугом бабочка порхала.
Её ажурные крыла
Горели красным и оранжем
И наважденьем и миражем
Она по осени плыла.
А из провала пахло тало –
В нём тихо таял первый снег,
И сердце рвалось, трепетало –
Печальный миг, печальный век…
