Михаил Носоновский

Рецензия на книги

Давид Очильдиев. История бухарских евреев /Часть 1-2. – Нью-Йорк: Mir Collection: 2001, 416 c. ISBN 1-893552-09-8

История бухарских евреев / Ред. Р. Пинхасов, И. Калонтаров. – Нью-Йорк: Клуб «Рошнаи», 2005, т. 1, 503 с., т. 2, 439 с., ISBN 097251354X

В этой заметке я хочу рассказать о двух вышедших недавно книгах по истории бухарских евреев, подготовленных самими бухарскими евреями. Но прежде – небольшое историческое отступление. До второй половины XIX века у среднеазиатских евреев не было своих печатных изданий. Следует сказать, что на мусульманском Востоке книгопечатание вообще не было в чести. Набожные мусульмане придерживались точки зрения, согласно которой Коран и другие книги должны не печататься «бездушной» типографской машиной, а переписываться благочестивым каллиграфом-мусульманином, обладающим подобающими намерениями и отношением к тексту. Отношение евреев к печатному станку было иным. После изобретения книгопечатания Гутенбергом в середине XV века книги мгновенно приобрели огромную популярность как среди христиан, так и евреев. Интересно, что нередко еврейские книги печатались именно христианскими издателями, как, например, остающееся и по сей день стандартным для верующих евреев издание Талмуда (определившее его пагинацию и принятый способ ссылок), выполненное в Венеции в 1520 г. голландцем Даниэлем Бомбергом. В отличие от евреев, мусульмане не приняли книгопечатание, что замедлило проникновение печатного станка на Восток. За исключением нескольких книг, набранных по-арабски европейскими миссионерами или учеными в XVI-XVII вв., мусульманских печатных изданий до XIX века не существовало. Первая типография в Оттоманской империи была открыта евреями в 1521 году и печатала еврейские книги.

Среднеазиатских евреев печатные книги достигли значительно позднее. В конце XVIII века поселившийся в Бухаре раввин Йосеф Мамон создает ешиву и выписывает религиозные книги. В середине XIX века по заказу бухарских евреев в Вене был издан молитвенник, позже было издано еще несколько книг, однако регулярная книигоиздательская деятельность началась только после основания бухарского квартала в Иерусалиме в 1890 г. под руководством р. Шимуна Хохома. За период до начала первой мировой войны он и его ученики издали в Иерусалиме около 150 книг на бухарско-еврейском языке и на иврите. Эти книги доставлялись в Среднюю Азию до тех пор, пока война не сделала невозможным сообщение между принадлежавшей Турции Палестиной и принадлежавшим России Туркестаном как и находившимся под росийским протекторатом Бухарским Эмиратом. Однако в это время в самой Средней Азии бухарские евреи начинают издавать книги, набранные еврейским алфавитом. Купец Рахамим Довидбаев доставил в 1910 г. из Люблина типографское оборудование и приступил к изданию газеты в Скобелеве (Фергане) и Коканде. Он же начал издавать первые бухарско-еврейские книги, набранные еврейскими буквами. Мне посчастливилось в 1992 г. найти и описать первую изданную в Средней Азии еврейскую книгу, бухарско-еврейский перевод сказок «Тысяча и одной ночи» (Коканд, 1914 г.). В последующие годы в Средней Азии выходит около десяти еврейских книг, набранных еврейским буквами. После революции в дело вмешивается советская власть, стремившаяся создать «социалистическую культуру местных евреев». Бухарско-еврейский язык был переведен на латинский алфавит, на нем издавались учебники, пропагандистская литература, художественные произведения. Согласно данным официальной советской «Книжной летописи», всего до 1939 года, когда издание бухарско-еврейской литературы было прекращено, в СССР вышло около 750 книг на языке бухарских евреев. В последующий период и вплоть до недавнего времени книг на темы, связанные с бухарскими евреями, выходило очень мало. В СССР подобной литературы не было вообще, в Израиле издавались единичные тома, в основном воспоминания и сочинения таких авторов, как М. Бачаев, Ш. Тиллаеф, И. Мохвашев, М. Харэль (Бабаев).

После этого исторического вступления, думаю, ясно, что массовое издание книг о бухарских евреях в последние годы в Нью-Йорке представляет собой явление весьма неординарное. Таких книг – десятки, среди них книги Д. Очильдиева («Пленники Навуходоносора», НЙ, 1998), Р. Пинхасова («Бухарские евреи в медицине», НЙ, 2001), Р. Некталова («Авнер Муллокандов», НЙ, 2003 г.) и многие другие (называю только те, что попали мне в руки). Социологический и культурологический аспекты этой неожиданно массовой книгоиздательской активности заслуживают отдельного исследования, а пока я хотел бы рассмотреть две вышедшие недавно работы. Это монография Давида Очильдиева «История бухарских евреев» (Часть 1-2, Нью-Йорк: Mir Collection: 2001, 416 c. ISBN 1-893552-09-8) и двухтомный сборник статей, носящий такое же название «История бухарских евреев» (Нью-Йорк: Клуб «Рошнаи», 2005, т. 1, 503 с., т. 2, 439 с., ISBN 097251354X), вышедший под общей редакцией руководителя культурно-просветительского центра «Рошнаи» («Свет») д-ра Роберта Пинхасова, редактор – проф. Иосиф Калонтаров.

Первая книга принадлежит профессору Давиду Очильдиеву, видному востоковеду, специалисту по Средней Азии и Афганистану. Это первая на русском языке (да и одна из первых вообще) всеобъемлющая монография, посвященная истории бухарских евреев. Первая и вторая части охватывают период от Вавилонского пленения до середины XIX века. Книга написана в лучших традициях еврейской просветительской исторической литературы, представленной Семеном Дубновым, Шмуэлем Эттингером или Сало Бароном, которые стремились передать единство еврейской истории вопреки векам и границам. Книга проф. Очильдиева – это одновременно и научная монография, снабженная справочным аппаратом, и популярное издание, которое может быть использовано в качестве школьного или университетского учебника. Удачей книги является гармоничный подбор материала. Автор избежал опасности заострить внимание на каком-то одном периоде многовековой еврейской истории, а остальные наметить лишь пунктиром. Очильдиев знакомит читателя с историческим контекстом, приводит необходимые сведения по истории Средней Азии, общей истории евреев, и собственно истории бухарских евреев, причем весь этот материал тщательно подобран в пропорции, создающей у читателя четкое представление о месте среднеазиатских евреев в еврейской и мировой истории.

Автор не мог не коснуться противоречивых тем, таких как хазарская проблема или единство еврейского народа и соотношение еврейских «субэтнических» групп. По этим вопросам среди историков и этнологов продолжаются ожесточенные дискуссии. Очильдиев, однако, избежал риска склониться к точке зрения той или иной стороны, сохраняя беспристрастный академический подход. Согласно его концепции, существуют «два уровня еврейского национального самосознания» (т.е. принадлежность к еврейскому народу в целом, суперэтносу «Община Израиля», и ко своей общине, субэтносу бухарских евреев), «которые никогда полностью друг друга не вытесняли. Такое двойное самосознание стало специфической чертой еврейского мышления и еврейской социальной психологии» (стр. 95). Говоря об этногенезе бухарских евреев, автор замечает: «Бухарские евреи с точки зрения этнической истории не являются народом-пришельцем в Центральной Азии, как они издавна воспринимались окружающими... Никому и в голову не приходит рассматривать, например, узбеков или таджиков в качестве народов-пришельцев. Общепризнано, что как самостоятельные этносы они сформировались на территории Центральной Азии в результате многовековых и многоплановых этнических процессов и потому считаются коренными народами региона. Историческая же правда состоит в том, что бухарские евреи – как и другие центрально-азиатские народы – формировались на этой же территории в соответствии с теми же закономерностями.» (стр. 365-366). К спорным моментам я бы отнес стремление автора в отдельных случаях использовать этнологические концепции Л. Н. Гумилева, которые вряд ли могут удачно сочетаться с еврейской этнографией.

Вторая книга, точнее, двухтомник, издана в начале 2005 года культурно-просветительским центром «Рошнаи». Этот центр, под руководством д-ра Роберта Пинхасова, объединяет несколько десятков профессоров и докторов наук из Нью-Йорка, заинтересованных в изучении бухарско-еврейской истории и культуры. Двухтомник дает срез современного состояния науки о бухарских евреях. Он охватывает не только исторические темы, но и филологические и культурологические вопросы. В сборник вошли статьи большинства ведущих специалистов по соответствующим темам.

Книга издана под эгидой Всемирного конгресса бухарских евреев и его президента, известного мецената Льва Леваева. В предисловии он пишет: «На наш взгляд, эта книга заслуживает полного перевода и издания на иврите и английском языке, чтобы быть доступной следующим поколениям... Известная мудрость гласит, что народ, который не знаком со своим прошлым, тот недостоин и будущего» (с. 5)

Первый том посвящен вопросам истории, межобщинных связей, роли бухарских евреев в экономике, образовании, науке, медицине и спорте. Открывает его объемная работа уже знакомого нам проф. Д. Очильдиева «Очерк новой и новейшей истории (1865-1960)», в котором рассматривается российский и советский период. Работы других авторов посвящены сравнению исторических судеб бухарских евреев и таджиков (А. Турсунов), судьбам бухарских евреев при советской власти (С. Гитлин), воинам (А. Якубов, Б. Исхаков) и жертвам сталинским репрессий (Р. Пинхасов). Отдельно можно отметить исследование Р. Альмеева и С. Курбанова о евреях-«чала» в Бухаре, насильственно обращенным в ислам.

Подобная литература интересна не только самим бухарским евреям. Внимание широких масс читателей к бухарско-еврейской истории и культуре, как и к другим малым еврейским этническим группам, вызвано обычно желанием сопоставить их с другими еврейскими общинами Европы и Азии. Такой сопоставительный анализ позволяет выявить общие закономерности еврейской исторической судьбы, культурной и социальной жизни. И, таким образом, обнаружить «общееврейские» социокультурные инварианты, сравнить их с общечеловеческими. Поэтому вполне обоснованно появление в книге раздела о межобщинных связях бухарских евреев, содержащего сопоставительное рассмотрение бухарской и горской общины (С. Даниэлова, М. Рокетлишвили, И. Ядгаров) и другие материалы.

Второй том посвящен вопросам культуры, языка, фольклора, литературы и искусства. Открывает его статья проф. Михаила Занда о бухарско-еврейской культуре 1920-30х годов. В ней на обширном и малоизвестном материале прослеживается тенденция, в соответствии с которой партийные органы сначала (в 20е – нач. 30х годов) стремились создать «социалистическую местно-еврейскую культуру», чтобы противопоставить ее традиционной религиознай культуре, а затем (во второй половине 30х годов) уничтожили эту нарождающуюся национальную культуру, взяв курс на ассимиляцию бухарских евреев. О характере культурного дискурса того времени говорят названия литературных и драматических произведений: «Хукми падар дар духтар» («Власть отца над дочерью», П. Пардозов, М. Борухов, 1921), «Зульми боён» («Иго богачей», М. Аминов, 1930), «Душманони фрунти мадани» («Враги культурного фронта», Л. Мордехаев, П. Абрамов, 1934), «Пири бедин» («Старый безбожник», М. Аминов, 1934), «Аз махалла ба колхуз» («Из еврейского квартала в колхоз, 1934, А. Саидов), «Шаша шарти рафик Сталин – мухтасар ба тарики шеъргуйи» («Шесть условий товарища Сталина – стихотворное изложение», П. Абрамов, 1934). Отмечу, что на мой взгляд, аналогичная судьба постигла и европейских евреев СССР – бурное развитие коммунистической культуры на идише в 20е-нач. 30х годов и ее уничтожение в конце 30х-начале 50х. Таким образом, сколь это ни парадоксально, единство исторической судьбы разных ветвей еврейского народа проявилось и в советский период, когда само существование единого еврейского народа не признавалось.

Показательно свидетельство писателя Арона Шаломаева (с. 71):

«Мне, тогда зав. учебной частью бухарско-еврейской школы № 29 города Ташкента, стало известно, что «сверху» (из Москвы) поступило указание о закрытии школ для нацменьшинств, в том числе, бухарских евреев. И мы – я и директор школы, глубокоуважаемый Абрам Нисимович Пинхасов – обратились по этому поводу к первому заместителю наркома (министра) просвещения Узбекистана профессору Льву Абрамовичу Бродскому, который, говоря об общих положениях обучения и воспитания школьников, внезапно заявил:

– Когда мы говорим о той или иной народности или нации, имеем в виду, прежде всего, ее писателей. Когда говорим о русских, перед нашим лицом, конечно, встают Лев Толстой и Пушкин; когда говорим об узбеках, представляем себе Алишера Навои; когда говорим об ашкеназах, перед глазами Шолом-Алейхем, Авраам Мапу, Бялик... А когда говорим о бухарских евреях, кого мы себе представим?

– Шохина и Шимона Хахама, – ответил я.

– А вы можете принести нам их изданные произведения?

Мы задумались... Нет, не издавали в те годы ни Шохина, ни Шимона Хахама. Они были под запретом, как «распространители религии». Вот тогда я понял, какое значение имеет для общества слово настоящего писателя!»

К рассказу о культурной жизни довоенного периода, на мой взгляд, примыкает рассказ о существовавшем, а затем закрытом еврейском музее в Самарканде (М. Носоновский) и о попытках воссоздать еврейский музей в наши дни (И Якубов).

Особый интерес для меня представляет раздел о языке, литературе и фольклоре. В нем продолжается старый спор о том, является ли язык бухарских евреев самостоятельным или же диалектом таджикского. Вот что пишут Давид и Иосиф Калонтаровы:

«Все исследователи языка бухарских евреев сходятся на том, что он принадлежит к иранской группе языков, и образован на основе языка фарси. Однако в вопросе о том, является ли он самостоятельным или диалектом фарси-таджикского, имеются разные мнения» (с. 55).

Действительно, относятся ли диалекты, на которых говорили евреи в Самарканде, Бухаре и других среднеазиатских городах, к общетаждикскому языковому континууму (вместе с диалектами таджиков соответствующих городов) или образуют самостоятельное языковое пространство? Объединяет ли еврейско-таджикские диалекты надстройка общелитературного бухарско-еврейского языка, например, языка библейских переводов Шимуна Хохома (предназначавшего свои переводы не только для бухарских, но и для персидских евреев)? Или «местно-еврейского» языка советской культуры 1920-30х годов? Или соответствующим высоким языком является литературный таджикский? Ответ на этот вопрос, во многом, определяется идеологией. В 1920-е годы советские власти признавали существование отдельного «местно-еврейского» языка. Однако в 30-е годы, согласно документам, найденным и опубликованным Д. и И. Калонтаровыми, партийные органы пришли к выводу, что «назвать его языком, требующем самостоятельного роста, означало бы цель искусственного отделения, уклон, вредный для туземных евреев, противоречащий основам политики партии в национальном вопросе. Вне всякого сомнения, что самый правильный курс – на сближение языков туземных евреев с таджикским» (с 59) Д. и И. Калонтаровы согласны с мнением М. Занда, который писал «С точки зрения диалектологии этот язык является диалектом фарсиязычной Средней Азии, и может быть принят как диалект таджикского (фарси), и поэтому правильно называть его еврейско-таджикским. С точки зрения этнолингвистики, язык бухарских евреев - это язык, созданный этнической группой, которая имеет свою богатую литературу» (с. 64). Другого мнения придерживается Ю. Бабаев, который считает, что «язык бухарских евреев является одним из десятков и даже сотен диалектов и говоров персидско-таджикского языка (забони форсу точик) и ни в коем случае не может быть самостоятельным языком... Ибо не имеет ни отдельной грамматики, ни какой либо системы правил речи.» (с. 70)

Статьи о языке и литературе продолжают работы о фольклоре (З. Увайдова) и об именах бухарских евреев (Х. Толмас, Д. Ниязов, Ю. Мурдахаев, И. Калонтаров). Интересны также статьи о музыке, искусстве и религиозной жизни у бухарских евреев (С. Тахалов, З. Таджикова, Р. Некталов и другие).

Появление подобной литературы, по моему мнению, знаменует определенную стадию становления бухарско-еврейской общины. Клуб «Рошнаи» объединяет цвет интеллигенции бухарских евреев. Благодаря деятельности этого клуба сегодня, фактически впервые в истории, сложилась ситуация, когда бухарские евреи систематически создают академические труды о собственной истории и культуре без внешней помощи. Для этого необходимо сочетание нескольких факторов, во-первых, наличие большого числа подготовленных, образованных читателей, во-вторых, наличие профессиональных квалифицированных авторов, в чью сферу научных интересов входит история и культура родного народа, в-третьих, наличие крепкой общины, меценатов, способных и заинтересованных обеспечить подобные издания. Тот факт, что сегодня это происходит у бухарских евреев в Нью-Йорке, свидетельствует, что эта группа превратилась в самодостаточную процветающую общину. Если во времена Иосифа Мамона и Шимуна Хохома евреи Бухарского Эмирата были вынуждены заказывать книги у своих более образованных европейских собратьев, то сегодня, наоборот, бухарско-еврейские издания могут стать украшением лучших западных библиотек и еврейских культурных и образовательных центров.

___Реклама___