Kostyrchenko1

От редакции. В издательстве "Материк" вышел сборник документов "ГОСУДАРСТВЕННЫЙ АНТИСЕМИТИЗМ В СССР. ОТ НАЧАЛА ДО КУЛЬМИНАЦИИ, 1938-1953/ Под общ. ред. акад. А.Н. Яковлева; Сост. Г.В. Костырченко. -- М.: МФД "Материк", 2005. -- 592 с. -- (Россия. ХХ век. Документы)".

Геннадий Васильевич Костырченко любезно прислал в редакцию фрагмент книги. Вот что он написал:

Для "Заметок по еврейской истории" направляю два включенных в книгу (с. 502-519) документа по делу "Союза борьбы за дело революции", которые прежде нигде не публиковались и будут, надеюсь, интересны Вашим читателям, поскольку об этом "деле" уже писали "Заметки" и, самое главное, в документе № 4-188 содержатся ранее неизвестные сведения о том, кто предал эту организацию (выделенный
абзац!).

Поражаться надо не тому, что я в них упоминаюсь, а тому, как в июле 1951, в разгар следствия, вдруг у начальства возникла идея превратить нас в террористов, о чём до того не было речи, насколько я могла судить по своим допросам. Знакомясь по окончании следствия с делом по протоколам допросов своих подельников, я не встретила показаний Гуревича о том, что он настаивал на террористических методах, что предлагал собственноручно застрелить Маленкова. Даже в предъявленном нам обвинительном заключении и на суде эта тема так не муссировалась, и вся наша "антисоветская деятельность", как она преподносилась обвинением, выглядела не слишком зловещей, оттого и смертные приговоры троим прозвучали совершенно неожиданно.

№ 4-187

ПРОТОКОЛ ОСМОТРА ДЕЛА «СОЮЗА БОРЬБЫ ЗА ДЕЛО РЕВОЛЮЦИИ» («СДР»)

28 июля 1951 г.

Помощник военного прокурора войск МГБ СССР, подполковник юстиции НОВИКОВ В. К., в следственной части по особо важным делам МГБ СССР в присутствии подполковника юстиции СТАРИЧКОВА Алексея Ефимовича и подполковника юстиции ГАВРИЛЯК Михаила Ивановича по предложению генерального прокурора Союза ССР, руководствуясь статьями 78 и 192 УПК РСФСР, произвел осмотр следственного дела по обвинению СЛУЦКОГО Бориса Владимировича, ФУРМАНА Владилена Леонидовича, ПЕЧУРО Сусанны Соломоновны и других (дело еврейской молодежной террористической организации).

Осмотром установлено:

УМГБ Московской области в январе-феврале 1951 года были арестованы СЛУЦКИЙ Борис Владимирович, ФУРМАН Владилен Леонидович, ГУРЕВИЧ Евгений Зиновьевич, ПЕЧУРО Сусанна Соломоновна, МЕЛЬНИКОВ Владимир Захарович, АРГИНСКАЯ Ирэн Ильинична, ВОИН Феликс Миронович, МАЗУР Григорий Гдальевич, УЛАНОВСКАЯ Майя Александровна, РЕЙФ Алла Евгеньевна. Все эти лица на допросах признали себя виновными в том, что они являлись участниками антисоветской молодежной организации, именовавшей себя "Союзом борьбы за дело революции".

Руководитель этой антисоветской организации СЛУЦКИЙ Б.B. на допросе 23 января 1951 года показал:

"К концу августа 1950 года мне удалось сгруппировать несколько антисоветски настроенных лиц из числа учащейся молодежи. К их числу относятся студенты I-2-x курсов вузов Владилен ФУРМАН, Евгений ГУРЕВИЧ, Владимир МЕЛЬНИКОВ и учащаяся 10 класса ПЕЧУРО Сусанна. Позднее к этой группе антисоветски настроенной молодежи стали также относиться Григорий МАЗУР и Ирэн АРГИНСКАЯ".

Далее СЛУЦКИЙ показал:

"Постоянно общаясь друг с другом, мы при встречах клеветали на Советское государство и окружающую нас советскую действительность, с антисоветских позиций истолковывали мероприятия ВКП (б) и Советского правительства, в повседневно высказываемой нами антисоветской клевете мы старались перещеголять друг друга, что в конечном счете привело к мысли о создании антисоветской молодежной организации о крикливым названием "Союз борьбы за дело революции", сокращенно "СДР".

2 февраля 1951 года СЛУЦКОМУ предъявлено обвинение по статьям 58-10 и 58-11 УК РСФСР. По предъявленному обвинению СЛУЦКИЙ виновным себя признал и показал, что, являясь враждебно настроенным человеком, он, начиная о весны 1950 года, проводил работу по созданию группы единомышленников. Склонив к совместной антисоветской работе ФУРМАНА и ГУРЕВИЧА, а затем при их участии ПЕЧУРО и МЕЛЬНИКОВА, они создали в конце августа 1950 года так называемый "организационный комитет", состоявший из него, СЛУЦКОГО, ФУРМАНА, ГУРЕВИЧА, ПЕЧУРО и МЕЛЬНИКОВА, который развернул работу по созданию антисоветской молодежной организации под названном "Союз борьбы за дело революции".

Инициатором создания этой антисоветской организации явился он — СЛУЦКИЙ (протокол допроса от 2 февраля 1951 года).

СЛУЦКИЙ далее показал, что, обсуждая методы борьбы с советской властью, на вражеских сборищах членов так называемого "организационного комитета" "СДР" неоднократно обсуждался вопрос о применении террора в качестве одного из методов борьбы с советской властью.

СЛУЦКИЙ на допросе 3 февраля 1950 года показал, что инициатором постановки вопроса о терроре против руководителей ВКП (б) и Советского правительства являлся руководящий участник организации "СДР" ГУРЕВИЧ. Как показал СЛУЦКИЙ, впервые вопрос о терроре ГУРЕВИЧ поднял в беседе с ним в августе 1950 года:

"При обсуждении так называемой программы антисоветской молодежной группы ГУРЕВИЧ сказал тогда мне, что не лучше ли будет, если вместо распространения листовок, мы включим в свою программу террор. Не разделяя мнения ГУРЕВИЧА, я заявил, что история, в частности, убийство С.М. Кирова учат нас тому, что метод индивидуального террора не может привести к каким-либо существенным внутриполитическим изменениям в стране, поэтому от такого средства борьбы с советской властью надо отказаться. ГУРЕВИЧ, настаивая на своем, назвав одного из руководителей ВКП (б)1, стал высказывать по его адресу клеветнические заявления, что он не пользуется такой популярностью среди народа и в особенности среди интеллигенции, какой пользовался C.М. Киров. Террористический акт в отношении его, продолжал ГУРЕВИЧ, произведет сильный эффект на общественное мнение не только советского народа, но и народов всего мира".

На том же допросе СЛУЦКИЙ показал:

"В другой раз, вечером 6 ноября 1950 года, когда у меня на квартире, на улице Кирова, состоялось сборище моих единомышленников, ГУРЕВИЧ опять предлагал осуществить террористический акт над одним из руководителей ВКП(б) ... Аналогичные высказывания террористического характера я слышал также 18 и 19 ноября 1950 года, когда он вместе с МЕЛЬНИКОВЫМ, после приезда последнего из Харькова, был у меня на квартире, на улице Кирова".

В феврале 1951 года следственное дело по обвинению СЛУЦКОГО и других было передано для дальнейшего ведения следствия в Следственную часть по особо важным делам МГБ СССР.

10 февраля 1951 года дело по обвинению СЛУЦКОГО Б.В. принял к своему производству пом[ощник] нач[альника] след[ственной] части по особо важным делам МГБ СССР полковник ПУТИНЦЕВ.

На допросе 5 апреля 1951 года СЛУЦКИЙ подтвердил, что на антисоветских сборищах они неоднократно обсуждали как один из методов борьбы с советской властью — свершение террористических актов в отношении руководителей ВКП (б) и Советского правительства. Причем СЛУЦКИЙ показал, что на этой почве у них возникли разногласия в так называемом "организационном комитете". ГУРЕВИЧ и МЕЛЬНИКОВ настаивали на том, чтобы вести подготовку к свершению террористических актов над руководителями партии и Советского правительства. Он, СЛУЦКИЙ, ФУРМАН и ПЕЧУРО также в принципе были не против применения террора, полагая, что все средства в борьбе хороши. Однако, как показал СЛУЦКИЙ, совершение террористических актов против руководителей Советского правительства может привести лишь к провалу организации.

Далее СЛУЦКИЙ показал:

"ГУРЕВИЧ и МЕЛЬНИКОВ в конце ноября 1950 года, будучи несогласными с принятыми нами методами борьбы — посредством распространения вражеских листовок, вышли из "СДР" и заявили о своем намерении создать параллельную антисоветскую организацию, которую они называли "группой освобождения рабочего класса".

Несмотря на это, преступную связь с ГУРЕВИЧЕМ и МЕЛЬНИКОВЫМ СЛУЦКИЙ поддерживал до дня ареста. На допросе 25 июня 1951 года у следователя след[ственной] части по особо важным делам МГБ СССР ст[аршего] лейтенанта СМЕЛОВА, СЛУЦКИЙ Б.В. показал, что вопрос о применении террора был впервые поднят ГУРЕВИЧЕМ в августе 1950 года на квартире у СЛУЦКОГО, по Манежной улице, где он, СЛУЦКИЙ, и ГУРЕВИЧ обсуждали методы борьбы народников, после того как прочли книгу Плеханова "О роли личности в истории".

СЛУЦКИЙ показал:

"В ходе беседы ГУРЕВИЧ задал мне вопрос, как наша организация относится к террору, и вслед за этим высказал свои сомнения в возможности практического совершения террористического акта в наши дни. Отвечая ГУРЕВИЧУ, я заявил, что террористический акт совершить можно, и даже набросал конкретный план осуществления злодейского замысла.

Но, продолжал я, совершение террористического акта в самом начале нашей вражеской деятельности может привести лишь к провалу организации, ссылаясь при этом в качестве примера на провал зиновьевцев, подготовивших убийство С.М. Кирова".

Далее СЛУЦКИЙ показал:

"Я заявил ГУРЕВИЧУ, что террористический акт над руководителями партии и правительства можно совершить во время праздничной демонстрации на Красной площади. Здесь же я конкретизировал эту мысль, сказав, что необходимо, мол, организовать группу, один из которой, проходя мимо Мавзолея, начет стрелять по стоящим на нем руководителям партии и правительства, а остальные должны создать благоприятную для него обстановку и задержать на время тех, кто попытается помешать выполнению этого злодейского акта".

На этом же допросе СЛУЦКИЙ показал, что обсуждение вопроса о терроре имело место неоднократно на заседаниях так называемого "организационного комитета". На одном из заседаний "организационного комитета" ГУРЕВИЧ написал записку с предложением совершить террористический акт над одним из членов Политбюро ЦК ВКП(б).

Аналогичные показания СЛУЦКИЙ дал 5 и 9 июля 1951 года. На допросах 14 и 19 июля 1951 года у старшего следователя след[ственной] части по особо важным делам МГБ СССР майора ГРИШАЕВА СЛУЦКИЙ показал, что в октябре 1950 года на сборище членов так называемого "организационного комитета" "СДР", происходившем у него на квартире, ГУРЕВИЧ, предложив террор как одно из средств борьбы против советской власти и конкретизируя предложение, настаивал на подготовке убийства секретаря ЦК ВКП(б) МАЛЕНКОВА*, которого ГУРЕВИЧ, как и другие участники "СДР," будучи по своим убеждениям еврейскими националистами, считали виновным в проведении якобы неправильной национальной политики.

В порядке подготовки к покушению на МАЛЕНКОВА ГУРЕВИЧ тогда же предложил создать особую глубоко законспирированную группу из нескольких участников организации "СДР". Возглавить эту группу ГУРЕВИЧ вызвался лично сам. На вопрос СЛУЦКОГО ГУРЕВИЧУ, как он мыслит осуществить террористический акт в отношении МАЛЕНКОВА, ГУРЕВИЧ ответил, что он однажды видел, как МАЛЕНКОВ выходил из автомашины из своего дома, и вот в такой момент можно было бы совершить на него покушение.

На очередном сборище руководящих участников организации "СДР" 6 ноября 1950 года, происходившем на квартире у СЛУЦКОГО, ГУРЕВИЧ продолжал настаивать на своем предложении о совершении террористического акта против МАЛЕНКОВА. Поскольку на сборище оказались также два рядовых участника "СДР", то ГУРЕВИЧ, не желая посвящать их в обсуждение вопроса о терроре, передал записку, адресованную так называемому "организационному комитету" "СДР", в которой написал:

"Я все-таки предлагаю выстрелить в МАЛЕНКОВА".

Как показал далее СЛУЦКИЙ, ознакомившись с запиской, он, СЛУЦКИЙ, ФУРМАН и ПЕЧУРО не стали обсуждать предложение ГУРЕВИЧА, так как еще до этого заняли отрицательную позицию по вопросу об индивидуальном терроре.

ГУРЕВИЧ Евгений Зиновьевич на допросах в УМГБ Московской области признал, что являлся одним из активных участников антисоветской молодежной организации, именуемой "Союзом борьбы за дело революции". На допросе I февраля 1951 года, признав себя виновным, ГУРЕВИЧ показал:

"В конце октября 1950 года на сборище моих единомышленников, которые происходили на квартире у СЛУЦКОГО Бориса по Манежной улице, в разговоре о выпуске антисоветских листовок, я высказал мысль о создании террористической группы. Я заявил, что создание и руководство этой террористической группы беру на себя… На том же сборище, где я заявил о создании "террористической группы", в ответ на вопросы СЛУЦКОГО Бориса, против кого бы я прежде всего предпринял злодейский акт, я назвал фамилию одного из руководителей ВКП (б)".

Далее на этом же допросе ГУРЕВИЧ показал:

"Признаю себя виновным еще в том, что после спора со своими единомышленниками СЛУЦКИМ Борисом и ФУРМАНОМ Владиленом по причине непризнания моих так называемых тезисов, я создал антисоветскую группу, названную мною "Группой освобождения рабочего класса" и вовлек в эту группу МЕЛЬНИКОВА Владимира, РЕЙФ Аллу и УЛАНОВСКУЮ Майю. Совместно с этими единомышленниками я готовил выпуск антисоветской газеты, лично написал для этой газеты статьи, в которых высказывал свои враждебные взгляды на советский строй и злобные выпады в отношении руководителей ВКП (б) и Советского правительства".

С 10 февраля 1951 года следственное дело по обвинению ГУРВИЧА ведется в Следственной части по особо важным делам МГБ СССР.

На допросах у следователя след[ственной] части по особо важным делам МГБ СССР капитана ПЕРОВА ГУРЕВИЧ подтвердил свои показания, данные им в УМГБ Московской области, а также подтвердил показаний СЛУЦКОГО о том, что он в период с августа по ноябрь 1950 года на устраиваемых сборищах членов так называемого "организационного комитета" "CДР" неоднократно настаивал на создании террористической группы и подготовке покушения на МАЛЕНКОВА.

На допросе 19 мая 1951 года ГУРЕВИЧ показал:

"В течение августа 1950 года СЛУЦКИЙ, ФУРМАН и я занимались обсуждением вопроса относительно структуры антисоветской организации, ее подрывной работы. Часто прогуливаясь втроем по центру Москвы, много говорили о том, как будем бороться с советской властью. Во время одной из бесед со СЛУЦКИМ и ФУРМАНОМ я заметил, что нам следовало бы избрать в качестве метода нашей вражеской деятельности террор против руководителей Советского правительства и создать для этих целей специальную группу, которой поручить подготовку и осуществление террористических актов".

ГУРЕВИЧ на этом же допросе показал, что СЛУЦКИЙ в разговоре с ним заявил, что можно было бы совершить террористический акт против кого-либо из руководителей Советского правительства во время праздничной демонстрации на Красной площади. "Для этого, - продолжал СЛУЦКИЙ, — на демонстрацию нужно пойти группе единомышленников и один, из них при прохождении Красной площади, откроет стрельбу по членам правительства, стоящим на трибуне Мавзолея".

На допросе 19 июня 1951 года ГУРЕВИЧ показал:

"На одном из сборищ участников антисоветской организации, именовавшейся “Союзом борьбы за дело революции”, на квартире у названного мною ранее СЛУЦКОГО, в доме № 3 по Манежной улице, в октябре 1950 года я еще раз предложил приступить к террористической деятельности”.

На этом сборище, как показал ГУРЕВИЧ, присутствовали члены "организационного комитета" "СДР” СЛУЦКИЙ, ФУРМАН и ПЕЧУРО.

Далее ГУРЕВИЧ показал:

"Мы обсуждали вопрос о форсировании работы по изготовлению и распространению антисоветских листовок. Во время этого обсуждения я попросил всех присутствующих выслушать меня и заявил, что по моему мнению выпуск антисоветских листовок представляет собой вражескую вылазку, рассчитанную только на эффект. Гораздо более эффективным был [бы] террористический акт против кого-либо из руководителей Советского правительства. В связи с этим я предлагал приступить к подготовке убийства члена Политбюро МАЛЕНКОВА. Я сказал, что если мое предложение о терроре будет принято, то считал бы необходимым создать особую группу из нескольких лиц, глубоко ее законспирировать и поручить ей вести подготовку к совершению террористического акта. Затем я заявил, что сам бы взялся возглавить эту группу и добавил, что убийство МАЛЕНКОВА считаю делом вполне осуществимым".

Аналогичные показания ГУРЕВИЧ дал на допросах 13,18, 20 и 23 июля 1951 года.

ПЕЧУРО Сусанна Соломоновна, признав себя виновной в том, что она являлась одной из активных участников антисоветской молодежной организации, именовавшейся "Союзом борьбы за дело революции", на допросе 6 февраля 1951 года в УМГБ Московской области показала:

"Я должна признать, что на одном из антисоветских сборищ, происходивших на квартире СЛУЦКОГО Бориса, нами обсуждался также вопрос о терроре".

Во время этого сборища, когда обсуждался вопрос о практической антисоветской работе, СЛУЦКИЙ, ФУРМАН и она, ПЕЧУРО, предлагали усилить свою вражескую работу в направлении подготовки массового размножения и распространения антисоветских листовок, а также в направлении вербовки новых лиц в организацию. На этом же сборище, как показала ПЕЧУРО, ГУРЕВИЧ, согласившись с предложением массового распространения антисоветских листовок, предложил также повести подготовку к совершению террористического акта в отношении одного из руководителей ВКП (б).

ПЕЧУРО показала:

“С этой целью ГУРЕВИЧ предложил создать с ним во главе особую глубоко законспирированную террористическую группу, которая бы занялась технической стороной подготовки злодейского убийства".

С 10 февраля 1951 года следствие по делу ПЕЧУРО Сусанны Соломоновны ведется в следственной части по особо важным делам МГБ СССР. До 10 июля 1951 года ПЕЧУРО допрашивалась следователями след[ственной] части по особо важным делам ОВЧИННИКОВЫМ и ЕВДОКИМОВЫМ. За это время ПЕЧУРО допрашивалась 13, 22 февраля, 7, 20 марта, 5, 18 апреля, 7, 15, 22, 29 мая, 7 и 15 июля 1951 года. На этих допросах ПЕЧУРО совершенно не ставились вопросы и не выяснялась террористическая деятельность участников антисоветской организации. Только 10 июля 1951 года следователем след[ственной] части по особо важным делам МГБ СССР подполковником СИДОРОВЫМ были поставлены вопросы ПЕЧУРО о террористической деятельности участников антисоветской организации, именовавшей себя "Союзом борьбы за дело революции".

На этом допросе ПЕЧУРО показала:

“Поскольку основными задачами «СДР» мы считали свержение советской власти насильственным путем, то, естественно, не отрицали применение террора вообще. Мы были за террор, но только тогда, когда наша организация будет настолько сильной, что в состоянии будет, думали мы, повести массы на борьбу с советской властью”.

ПЕЧУРО далее показала, что ГУРЕВИЧ на антисоветских сборищах 6 и 26 ноября 1950 года предлагал совершить террористический акт против секретаря ЦК МАЛЕНКОВА. Аналогичные показания ПЕЧУРО дала и на допросах 18, 19, 20, 21, 24 июля 1951 года.

На допросе 20 июля 1951 года ПЕЧУРО показала:

“ГУРЕВИЧ все время настаивал на совершении террористического акта в отношении МАЛЕНКОВА, для чего предлагал организовать глубоко законспирированную террористическую группу. ГУРЕВИЧ и ФУРМАН направляли меня разыскать дом, в котором проживает МАЛЕНКОВ”.

ПЕЧУРО показала, что по указанию ФУРМАНА, она 25 августа 1950 года разыскивала дом, в котором проживает МАЛЕНКОВ, но установить его так и не удалось.

МЕЛЬНИКОВ Владимир Захарович, арестован УМГБ Московской области 18 января 1951 года. Обвинение МЕЛЬНИКОВУ предъявлено 2 февраля 1951 года по статьям 58-10, ч.1, 58-11 УК РСФСР.

На допросе 2 февраля 1951 года МЕЛЬНИКОВ признал себя виновным в предъявленном обвинении и показал, что он, будучи антисоветски настроен, с августа 1950 года вместе с единомышленниками занимался антисоветской работой. Входя в состав так называемого "организационного комитета" антисоветской организации, именовавшейся "Союзом борьбы за дело революции”, принимал активное участие в сборищах единомышленников, на которых обсуждались методы борьбы с советской властью. На допросе 6 февраля 1951 года МЕЛЬНИКОB показал:

"Я признаю, что я и мои единомышленники обсуждали террор как форму борьбы с советской властью".

На этом же допросе МЕЛЬНИКОВ показал, что активным сторонником террора в отношении руководителей ВКП(б) и Советского правительства являлся ГУРЕВИЧ, который неоднократно предлагал членам так называемого "организационного комитета" "СДР" СЛУЦКОМУ, ФУРМАНУ и ПЕЧУРО приступить к террористической деятельности и создать для этой цели специальную группу.

12 февраля 1951 года следственное дело по обвинению МЕЛЬНИКОВА В.З. принял к своему производству следователь след[ственной] части по особо важным делам МГБ СССР подполковник ЕВДОКИМОВ, который, допрашивая МЕЛЬНИКОВА, до 10 апреля 1951 года, вопросов, связанных с террористической деятельностью участников антисоветской организации, МЕЛЬНИКОВУ не ставил. На допросе 10 апреля 1951 года МЕЛЬНИКОВ показал, что:

"Первый раз о терроре я услышал в конце августа 1950 года на нелегальном сборище, когда меня принимали в организацию. Сборище проходило на квартире СЛУЦКОГО Бориса, где кроме его и меня присутствовали ФУРМАН Владилен и ГУРЕВИЧ Евгений. СЛУЦКИЙ тогда говорил, что на первый период задачами нашей организации является широкое распространение вражеских листовок среди населения.

После этого СЛУЦКИЙ заявил, что один из участников организации (фамилии не называл) предлагал совершение террористических актов над руководителями Советского правительства, против чего якобы он возражает. После окончания сборища по дороге домой ГУРЕВИЧ мне сообщил, что СЛУЦКИЙ, говоря о лице, предложившем совершение террористических актов, имел в виду его, ГУРЕВИЧА, и подробно рассказал о состоявшейся между ним и СЛУЦКИМ беседе о терроре".

Как показал далее МЕЛЬНИКОВ, ГУРЕВИЧ говорил ему, что он неоднократно предлагал признать террор как метод борьбы против советской власти. По словам ГУРЕВИЧА, для осуществления этих гнусных замыслов он брался создать и возглавить глубоко законспирированную террористическую группу.

По словам МЕЛЬНИКОВА, он террористических замыслов ГУРЕВИЧА не разделял, но вместе о тем признал, что в ноябре 1950 года на одном из сборищ руководящих участников организации "СДР" поддержал предложение ГУРЕВИЧА о переходе к террористическим методам борьбы о советской властью. На последующих допросах МЕЛЬНИКОВ показал, что вопрос о терроре неоднократно обсуждался участниками антисоветской организации на своих сборищах.

ФУРМАН Владилен Леонидович, арестован УМГБ Московской области 18 января 1951 года. Обвинение ФУРМАНУ предъявлено 31 января 1951 года по статьям 58-10, ч.1 и 58-11 УК РСФСР.

В предъявленном обвинении ФУРМАН виновным себя признал и показал, что он являлся одним из активных участников "организационного комитета” антисоветской организации, именовавшей себя "Союзом борьбы за дело революции". ФУРМАН показал, что впервые вопрос о терроре обсуждался по его инициативе еще в мае 1950 года, когда он вместе со СЛУЦКИМ решил приступить к созданию антисоветской организации. На допросе 3 февраля 1951 года ГУРМАН показал, что в конце ноября 1950 года на одном из сборищ ГУРЕВИЧ после злобных клеветнических выпадов по адресу ВКП (б) и Советского правительства предложил немедленно создать так называемую "боевую дружину" для проведения террористических актов против руководителей ВКП(б) и Советского правительства.

ГУРЕВИЧ и его сообщник МЕЛЬНИКОВ заявили, что план осуществления первого террористического акта в отношении члена Политбюро ЦК ВКП(б) Г.М. МАЛЕНКОВА ими уже разработан. На последующих допросах ФУРМАН показал, что на вражеском сборище, состоявшемся в августе 1950 года на квартире СЛУЦКОГО, руководящий участник организации "СДР" ГУРЕВИЧ заявил, что антисоветская агитация является мало эффектным методом борьбы с советской властью и предложил в первую очередь заняться совершением диверсионных актов. Наибольшее впечатление на население, говорил на этом сборище ГУРЕВИЧ, произвел бы такой диверсионный акт, как взрыв депо московского метрополитена. По утверждению ФУРМАНА, он якобы отрицательно отнесся к этому предложению ГУРЕВИЧА, мотивируя тем, что диверсии могут повлечь за собой быстрый провал организации. ГУРЕВИЧ будто согласился с их доводами и больше к этому вопросу не возвращались.

9 февраля 1951 года дело по обвинению ФУРМАНА В.Л. принял к своему производству следователь след[ственной] части по особо важным делам МГБ СССР подполковник СИДОРОВ.

На допросе 17 февраля 1951 года ФУРМАН показал, что они неоднократно на своих сборищах обсуждали террористические методы борьбы в отношении руководителей партии и Советского правительства. Особенно активничал в этом отношении, как показал ФУРМАН, участник "организационного комитета" ГУРЕВИЧ, который предложил основным методом борьбы считать совершение террористических актов в отношении руководителей партии и Советского правительства. Далее ФУРМАН показал:

"В принципе ни я, ни СЛУЦКИЙ не были против совершения террористических актов, но считали в первый период создания антисоветской организации террор примененным быть не может, так как поведет за собой ее разгром. Мы считали, что применение террористических актов возможно только в условиях, когда наша организация окрепнет настолько, что ей не будут страшны репрессии, когда она сможет, говорил мне СЛУЦКИЙ, повести народ на вооруженное восстание".

На последующих допросах ФУPMAН показал, что вопрос о терроре ими неоднократно обсуждался на антисоветских сборищах.

АРГИНСКАЯ Ирэн Ильинична показала, что от СЛУЦКОГО ей было известно о том, что некоторые из участников антисоветской организации "СДР" стояли за применение террора, как метода борьбы с советской властью. АРГИНСКАЯ также заявила, что в январе 1951 года во время поездки в Ленинград СЛУЦКИЙ в беседе с ней заявил, что один из участников организации "СДР" (фамилии не называл) имел намерение совершить террористический акт против Г.М. МАЛЕНКОВА. В этих целях упомянутый участник организации замышлял написать Г.М. МАЛЕНКОВУ письмо с просьбой о встрече и, если таковая состоится, выполнить свой злодейский замысел (протокол допроса АРГИНСКОЙ от 11 июля 1951 года).

Участник еврейской антисоветской молодежной организации "СДР" ВОИН Феликс Миронович арестован УМГБ Московской области 2 февраля 1951 года. На допросах показал, что в антисоветскую организацию, именовавшуюся "Союзом борьбы за дело революции", он был завербован ФУРМАНОМ, который при вербовке сказал ему, что антисоветская организация ставит своей целью борьбу с советской властью путем террора, вражеской пропаганды и открытых вражеских преступлений против Советского правительства (протокол допроса от 16 февраля 1951 года).

Другие арестованные участники еврейской антисоветской молодежной организации "СДР” показаний о своей причастности к подготовке террористических актов против руководителей ВКП (б) и Советского правительства пока не дают.

Следствие по делу продолжается.

Осмотр произведен:

Следственного дела № 22/4532 по обвинению СЛУЦКОГО Бориса Владимировича в 2-х томах; следственного дела № 4535 по обвинению ГУРЕВИЧА Евгения Зиновьевича в 1-м томе; следственного дела № 4540 по обвинению ФУРМАНА Владилена Леонидовича в 2-х томах; следственного дела № 4537 по обвинению ПЕЧУРО Сусанны Соломоновны в 1-м томе; следственного дела № 4536 по обвинению МЕЛЬНИКОВА Владимира Захаровича в 1-м томе; следственного деда № 4541 по обвинению АРГИНСКОЙ Ирэн Ильиничны в 1-м томе и следственного дела № 4539 по обвинению ВОИН Феликса Мироновича в 1-м томе.

ОСМОТР ПРОИЗВЕЛ:

Помощник военного прокурора войск МГБ СССР,

подполковник юстиции НОВИКОВ

ПРИ ОСМОТРЕ ПРИСУТСТВОВАЛИ:

Подполковник юстиции СТАРИЧКОВ
Подполковник юстиции ГАВРИЛЯК

ВЕРНО:

Следователь следственной части по особо важным делам
МГБ СССР, старший лейтенант НОСЫРЕВ

ЦА ФСБ РФ. Архивная коллекция составителя. Копия

* Здесь и далее курсивом выделены слова, вписанные в документ от руки.

1 Имелся в виду Г.М. Маленков.

№ 4-188

РЕШЕНИЕ ВЕРХОВНОГО СУДА СССР О ПЕРЕСМОТРЕ ДЕЛА «СДР»

21 апреля 1956 г.

Секретно

ОПРЕДЕЛЕНИЕ № 008/52

ВОЕННАЯ КОЛЛЕГИЯ ВЕРХОВНОГО СУДА СССР

в составе: Председательствующего полковника юстиции БОРИСОГЛЕБСКОГО

и членов — полковника юстиции ЛИХАЧЕВА и полковника юстиции ДОЛОТЦЕВА рассмотрела в заседании от 21 апреля 1956 г. в порядке ст. 373 УПК РСФСР ЗАКЛЮЧЕНИЕ ГЛАВНОГО ВОЕННОГО ПРОКУРОРА по делу осужденных 13 февраля 1952 года Военной Коллегией Верховного Суда СССР по статьям 58-1"а", 58-8, 58-10 ч. 1 и 58-11 УК РСФСР —

1. СЛУЦКОГО Бориса Владимировича, 1932 года рождения, уроженца гор. Астрахани;

2. ФУРМАНА Владилена Леонидовича, 1931 года рождения, уроженца гор. Одесса;

3. ГУРЕВИЧА Евгения Зиновьевича, 1931 года рождения, уроженца гор. Днепропетровска —

всех троих к высшей мере наказания — расстрелу, с конфискацией всего принадлежащего им имущества.

4. МЕЛЬНИКОВА Владимира Захаровича, 1932 года рождения, уроженца г. Москвы;

5. ПЕЧУРО Сусанны Соломоновны, 1933 года рождения, уроженки города Москвы;

б. ЭЛЬГИССЕР Инны Леоновны, 1930 года рождения, уроженки города Москвы;

7. МАЗУРА Григория Гдальевича, 1931 года рождения, уроженца города Новозыбкова;

8. АРГИНСКОЙ Ирэны Ильиничны, 1932 года рождения, уроженки города Москвы;

9. ВОИНА Феликса Мироновича, 1931 года рождения, уроженца м. Городища Житомирской области;

10. ПАНФИЛОВОЙ Екатерины Михайловны, 1932 года рождения, уроженки гор. Москвы;

11. УЛАНОВСКОЙ Майи Александровны, 1932 года рождения, уроженки гор. Нью-Йорка (США), гражданки СССР;

12. ВИННИКОВОЙ Иды Львовны, 1931 года рождения, уроженки города Москвы;

13. РЕ ЙФ Аллы Евгеньевны, 1931 года рождения, уроженки города Киева, —

всех ДЕСЯТЬ по совокупности преступлений — к лишению свободы в ИТЛ сроком на 25 лет, с поражением в правах на 5 лет и конфискацией всего лично им принадлежащего имущества каждого;

14. УФЛЯНД Нины Евгеньевны, 1934 года рождения, уроженки города Ленинграда;

15. СМИРНОВОЙ Галины Анфаловны, 1931 года рождения, уроженки города Александровска-Сахалинского , — каждую по совокупности преступлений к 10 годам ИТЛ, с поражением в правах на 5 лет и с конфискацией всего лично им принадлежали имущества;

16. РАБИНОВИЧ Тамары Лазаревны, 1932 года рождения, уроженки гор. Москвы, осужденной по статьям 17-58-8, 58-10 ч. 1, 58-11 УК РСФСР по совокупности преступлений к 10 годам ИТЛ, с поражением в правах на 5 лет и с конфискацией всего лично ей принадлежащего имущества.

Определением постоянной сессии Верховного суда Коми АССР от 21 августа 1954 года ПЕЧУРО, как совершившей преступление в несовершеннолетнем возрасте, на основании Указа Президиума Верховного Совета СССР от 24 апреля 1954 года срок наказания сокращен до 9 лет ИТЛ.

Определением Верховного суда Мордовской АССР от 19 июля 1954 года УФЛЯНД на основании того же Указа досрочно освобождена от наказания со снятием поражения в правах.

Заслушав доклад тов. ДОЛОТЦЕВА и заключение пом. главного военного прокурора, подполковника юстиции ОНИШКО, —

УСТАНОВИЛА:

по приговору суд нашел доказанным, что летом 1950 года в городе Москве группой еврейских националистов была создана изменническая, террористическая организация, именовавшаяся "Союз борьбы за дело революции". Участники этой организации ставили свой целью свержение существующего в СССР строя путем вооруженного восстания и совершения террористических актов над руководителями Советского правительства и КПСС.

Инициаторами создания указанной организации являлись СЛУЦКИЙ, ФУРМАН и ГУРЕВИЧ. В августе 1950 года они создали "Организационный комитет" и этим положили начало антисоветской организации. Вскоре в состав " Организационного комитета" также вошли МЕЛЬНИКОВ и ПЕЧУРО, завербованные СЛУЦКИМ, ФУРМАНОМ и ГУРЕВИЧЕМ. В качестве руководящих документов для проведения преступной деятельности главари этой организации выработали "программу" и "манифест" и составили ряд других документов антисоветского содержания. В основу программы, обсужденной и одобренной на сборищах, были положены троцкистские взгляды, в ней возводилась клевета на советский государственный строй, внутреннюю и внешнюю политику Советского правительства и излагались методы и способы борьбы с Советской властью.

СЛУЦКИЙ, ФУРМАН, ГУРЕВИЧ, ПЕЧУРО и МЕЛЬНИКОВ развернули работу по расширению антисоветской организации и в течение сентября — декабря 1950 года вовлекли в нее ЭЛЬГИССЕР, АРГИНСКУЮ, ПАНФИЛОВУ, УФЛЯНД, МАЗУРА, УЛАНОВСКУЮ, ВИННИКОВУ и РЕЙФ. Они также принимали меры к созданию подобных антисоветских организаций в других городах Советского Союза, намеревались установить преступную связь с украинскими националистами и намечали подрывную изменническую деятельность в случае нападения на СССР империалистического блока.

В январе 1951 года СЛУЦКИЙ и АРГИНСКАЯ с целью создания филиала антисоветской организацию выехали в гор. Ленинград, где СЛУЦКИЙ привлек к антисоветской деятельности СМИРНОВУ и поручил ей проводить работу по вовлечению других лиц в эту организацию.

ФУРМАН, находясь в г. Рязани, завербовал в конце 1950 года в контрреволюционную организацию ВОИНА и пытался завербовать других лиц.

СЛУЦКИЙ, ФУРМАН и ГУРЕВИЧ неоднократно обсуждали вопрос о совершении террористических актов над руководителями Советского правительства и КПСС. Наибольшую активность в постановке вопроса о подготовке террористических актов проявлял ГУРЕВИЧ, предложивший создать законспирированную группу террористов, руководство которой он брал на себя. В связи с обсуждением на сборищах вопроса о терактах МЕЛЬНИКОВ передал имевшийся у него револьвер ГУРЕВИЧУ.

В целях размножения антисоветских документов СЛУЦКИЙ, МЕЛЬНИКОВ, МАЗУР и ПЕЧУРО при помощи ПАМФИЛОВОЙ изготовили гектограф, на котором отпечатали несколько экземпляров "программы” и других антисоветских документов.

СЛУЦКИЙ, ФУРМАН и МАЗУР приступили к изготовлению специального шифра в целях использования его при переписке с участниками организации.

В отношении РАБИНОВИЧ суд признал установленным, что в октябре 1950 года ГУРЕВИЧ и УЛАНОВСКАЯ намеревались вовлечь ее в антисоветскую националистическую организацию и в связи с этим ГУРЕВИЧ ознакомил ее с “манифестом” организации, и вместе с УЛАНОВСКОЙ в присутствии РАБИНОВИЧ проводил антисоветскую агитацию. РАБИНОВИЧ, соглашаясь с враждебными взглядами ГУРЕВИЧА и УЛАНОВСКОЙ, также высказывала антисоветские измышления. Кроме того, РАБИНОВИЧ было известно от ГУРЕВИЧА о его террористических намерениях в отношении некоторых руководителей Советского правительства и КПСС.

В основу обвинения СЛУЦКОГО, ГУРЕВИЧА, ФУРМАНА, ПЕЧУРО, МЕЛЬНИКОВА, МАЗУРА, АРГИНСКОЙ, ПАНФИЛОВОЙ, УЛАНОВСКОЙ, ВИННИКОВОЙ, РЕЙФ, СМИРНОВОЙ, ЭЛЬГИССЕР, ВОИНА и УФЛЯНД судом положены их показания, данные на предварительном следствии и в суде, и вещественные доказательства — документы антисоветского содержания, изъятые у осужденных во время арестов и обысков.

После осуждения ПЕЧУРО, ВОИН, МЕЛЬНИКОВ, РАБИНОВИЧ, УФЛЯНД и другие в своих жалобах и заявлениях стали утверждать о том, что они никакой изменнической и террористической деятельности не вели, что объем их вины на предварительном следствии и в суде значительно преувеличен в результате применения к ним незаконных методов следствия. В связи с поступлением указанных жалоб Главный Военной Прокуратурой по делу произведена дополнительная проверка, по материалам которой устанавливается, что СЛУЦКИЙ, ФУРМАН, ГУРЕВИЧ, МЕЛЬНИКОВ, ПЕЧУРО, ЭЛЬГИССЕР, МАЗУР, АРГИНСКАЯ, ПАНФИЛОВА, УЛАНОВСКАЯ, РЕЙФ, ВИННИКОВА, СМИРНОВА, УФЛЯНД и ВОИН по статьям 58-1а, 58-8 УК РСФСР, а РАБИНОВИЧ по статье 17-58-8 УК РСФСР осуждены необоснованно, поэтому в заключении ставится вопрос об отмене приговора в этой части и прекращении дела производством по следующим основаниям.

На допросах во время дополнительной проверки МЕЛЬНИКОВ, ПЕЧУРО, МАЗУР, АРГИНСКАЯ, ЭЛЬГИССЕР, ПАНФИЛОВА, УЛАНОВСКАЯ, РЕЙФ, СМИРНОВА, УФЛЯНД, ВИННИКОВА, ВОИН и РАБИНОВИЧ отказались от показаний, данных ими на предварительном следствии и в суде, о том. что организация “СДР” и отдельные ее участники имели изменнические или террористические намерения, заявив, что такие показания от них получены под принуждением или иным незаконным влиянием следователей. Заявления осужденных о необъективном ведении предварительного следствия по данному делу находят свое подтверждение. Проверкой установлено, что в процессе предварительного следствия действительно имели место нарушения законности и что в отношении осужденных по настоящему делу применялись меры принуждения, выразившиеся в систематических и длительных ночных допросах арестованных, чем они лишались нормального сна и отдыха, в лишении передач, в лишении права пользоваться ларьком и т.п. Показания арестованных записывались необъективно, многие вызовы на допросы протоколами не оформлялись, практиковалось составление протоколов допроса в отсутствии арестованных, составлялись так называемые “обобщенные протоколы допросов”.

Так, ПЕЧУРО вызывалась следователем ОВЧИННИКОВЫМ на допросы 56 раз, а протоколов им составлено только 11; УФЛЯНД вызывалась на допросы этим же следователем 34 раза, а протоколов допроса составлено 6. В то же время ОВЧИННИКОВЫМ составлены протоколы допроса УФЛЯНД от 28 февраля и 23 марта 1951г. и ПЕЧУРО от 7 и 26 марта, 5 и 18 апреля, 15 и 29 мая 1951 года, тогда как в эти дни указанные лица на допросы вообще не вызывались. Аналогичные факты имели место и в отношении других осужденных.(…)

Допрошенные во время дополнительной проверки бывшие следователи по данному делу ОВЧИННИКОВ и СМЕЛОВ подтвердили факты нарушения Закона и пояснили, что это делалось по указанию бывшего руководства следственной части при МГБ СССР ЛИХАЧЕВА и ПУТИНЦЕВА (оба осуждены за фальсификацию следственных дел).

ОВЧИННИКОВ показал, что СЛУЦКОМУ, ГУРЕВИЧУ и другим в начале предварительного следствия не предъявлялось обвинение в террористических намерениях, тогда на одном из оперативных совещаний ЛИХАЧЕВ упрекнул следователей в том, что они не получили показаний о террористических намерениях участников "СДР", хотя у одного из них было изъято оружие. ОВЧИННКОВ далее показал: “ЛИХАЧЕВ предложил восполнить это в последующих протоколах допросов”.

ОВЧИННИКОВ также показал, что во время предварительного следствия составлялись обобщенные протоколы допросов, которые тщательно корректировались ШВАРЦМАНОМ (осужден за фальсификацию следственных дел), и только после этого давались на подпись арестованным.

Бывший следователь СМЕЛОВ показал, что "в протоколах записывались показания арестованных с явно обвинительным уклоном".

В приобщенной к делу "программе" и других документах "СДР", изъятых при аресте участников организации, не имеется указаний о террористических методах борьбы против существующего в СССР строя, не содержится этого и в составленных ГУРЕВИЧЕМ "тезисах о тактике", при обсуждении которых произошел так называемый "раскол" якобы на почве разногласий по вопросу о терроре.(…)

Что касается изъятого у ГУРЕВИЧА револьвера, то следует учесть, что он являлся неисправным и, как показал МЕЛЬНИКОВ во время дополнительной проверки, был передан ГУРЕВИЧУ без каких-либо преступных целей.

Осужденные ГУРЕВИЧ, СЛУЦКИЙ и ФУРМАН ввиду их смерти во время дополнительной проверки не допрашивались, однако их показания на предварительном следствии и в суде в части террористических намерений “СДР” и отдельных ее участников являются весьма противоречивыми, а поэтому и не могут быть признаны за доказательство виновности как СЛУЦКОГО, ГУРЕВИЧА и ФУРМАНА, так и других лип, осужденных по настоящему делу.

При таких обстоятельствах, говорится в заключении, нет оснований считать "СДР" террористической организацией в целом и вменять в вину ее участникам статью 58-8 УК РСФСР.

По материалам дела и материалам дополнительной проверки также устанавливается, что в действиях СЛУЦКОГО, ФУРМАНА, ГУРЕВИЧА, МЕЛЬНИКОВА, ПЕЧУРО, МАЗУРА, ЭЛЬГИССЕР, АРГИНСКОЙ, ПАНФИЛОВОЙ, ВОИНА, УЛАНОВСКОЙ, ВИННИКОВОЙ, РЕЙФ, СМИРНОВОЙ и УФЛЯНД отсутствуют признаки состава преступления, предусмотренного ст.58-1“а” УК РСФСР.

Вместе с тем, факт создания контрреволюционной организации “СДР” по инициативе Слуцкого, Фурмана и Гуревича материалами дела и дополнительной проверки установлен. Также установлено, что основным методом контрреволюционной деятельности участников “СДР” являлись антисоветская агитация и пропаганда. Виновность каждого из осужденных в отдельности по материалам дела и дополнительной проверки установлена следующая.

СЛУЦКИЙ, ФУРМАН и ГУРЕВИЧ в августе 1950 года создали антисоветскую организацию “СДР”, являлись членами организационного комитета “СДР” и главарями этой организации, вовлекли в нее ряд лиц из советской молодежи, изготовили "программу", “Манифест” и ряд других документов контрреволюционного содержания, размножили часть этих документов и распространяли их среди советских граждан, проводили сборища участников этой организации, на которых обсуждались вопросы и планы антисоветской деятельности.

МЕЛЬНИКОВ — с августа 1950 года состоял в антисоветской организации “СДР”, являлся членом “организационного комитета”, принимал участие в изготовлении гектографа для размножения документов антисоветского содержания и присутствовал на сборищах членов “СДР”.

ПЕЧУРО — с августа 1950 года состояла в “СДР”, была членом “оргкомитета”, участвовала в нелегальных сборищах, вела протоколы этих сборищ, участвовала в изготовлении гектографа, в составлении, размножении и распространении "программы" “СДР”, завербовала в “СДР” АРГИНСКУЮ и ПАНФИЛОВУ, пыталась завербовать ряд других лиц и с этой целью обрабатывала их в антисоветском духе.

МАЗУР — с августа 1950 года являлся участником “СДР”, присутствовал на нелегальных: сборищах, участвовал в изготовлении гектографа, размножении "программы" “СДР” и других документов антисоветского содержания, участвовал в изготовлении шифра для организации.

АРГИНСКАЯ — с октября 1950 года была участницей “СДР“ предоставляла свою квартиру для нелегальных сборищ, хранила у себя на квартире антисоветские документы “СДР”, принимала участие в изготовлении гектографа, размножении “программы” “СДР” и в распространении антисоветских документов, пыталась завербовать “СДР” ряд лиц, ездила со Слуцким в Ленинград, и участвовала в вербовке в “СДР” Смирновой.

ПАНФИЛОВА — с октября 1950 года была участницей “СДР”, присутствовала на двух нелегальных сборищах, принимала участие в вовлечении Аргинской в “СДР”.

УЛАНОВСКАЯ — с ноября 1950 года была участницей “СДР”, предоставляла свою квартиру для нелегальных сборищ, в которых принимала участие и сама.

РЕЙФ — с октября 1950 года являлась участницей “СДР”, присутствовала на двух нелегальных сборищах, на которых вела протоколы, хранила у себе эти протоколы и другие антисоветские документы “СДР”, а также хранила текст националистического стихотворения, начинающегося словами “На Ваш вопрос…”1

СМИРНОВА — в январе 1951 года дала согласие Слуцкому на вступление в “СДР”, получила от него задание вербовать в эту организацию других лиц, и с этой целью познакомила свою подругу Новогородцеву со Слуцким.

Таким образом, говорится в заключении, все указанные выше лица совершили преступления, предусмотренные статьями 58-10, ч.1, 58-11 УК РСФСР.

В заключении предлагается назначить наказание по статье 58-10, ч.1 УК РСФСР Слуцкому, Гуревичу и Фурману — лишение свободы в ИТЛ сроком на 10 лет; Мельникову, Печуро, Мазуру, Аргинской, Панфиловой, Улановской и Рейф — по 5 лет лишения свободы в ИТЛ каждому, а Смирновой — 3 года лишения свободы.

В отношении Эльгиссер, Винниковой, Уфлянд и Рабинович в заключении ставится вопрос отменить также приговор в части их осуждения по статье 58-11 УК РСФСР и дело в этой части за недоказанностью обвинения производством прекратить, а обвинение их по статье 58-10, ч.1 УК РСФСР переквалифицирован на ст. 58-12 УК РСФСР, по следующим основаниям.

Обвинение Эльгиссер в принадлежности к "СДР" основано на ее личных показаниях на предварительном следствии и показаниях Слуцкого и Фурмана, однако Эльгиссер в своих жалобах и на допросах во время дополнительной проверки отказалась

От этих показаний, и заявила, что Слуцкий и Фурман пытались вовлечь ее в “СДР”, но она не согласилась. Показания Слуцкого и Фурмана о принадлежности Эльгиссер к “СДР” весьма неконкретны и противоречивы, а поэтому и не могут служить доказательством виновности Эльгиссер.

Проверкой установлено, что изъятые у Эльгиссер рукописные тексты стихов являются отрывками из поэмы М. Алигер “Твоя победа” с некоторыми изменениями и дополнениями, в содержании которых не усматривается признаков состава преступления, предусмотренного ст. 58-10, ч.1 УК РСФСР.

Обвинение Винниковой в принадлежности к “СДР” основано на ее личных показаниях и показаниях Гуревича. В жалобах и на допросе во время дополнительной проверки Винникова отказалась от ранее данных показаний как ложных и заявила, что Гуревич в ее присутствии вел антисоветские разговоры и предлагал ей вступить в контрреволюционную организацию "СДР", но она отклонила это предложение, однако органам власти о Гуревиче не донесла. Показания Гуревича о принадлежности Винниковой к “СДР” весьма неконкретны и из них нельзя сделать вывода о причастности Винниковой к “СДР”.

Обвинение Уфлянд в принадлежности к “СДР” основано на показаниях Печуро, данных ею на предварительном следствии и в суде, и показаниях самой

Уфлянд. В жалобах и на допросах во время дополнительной проверки Печуро и Уфлянд изменили свои показания. Печуро показала, что она рассказывала Уфлянд о существовании "СДР", знакомила ее с содержанием “программы” и вела при ней антисоветские разговоры. Такие же показания на дополнительной проверке дала и Уфлянд, последняя также заявила, что Печуро давала ей тезисы “программы”, но она, Уфлянд, отказалась вступить в “СДР”, а “программу”, не читая, передала соученице Гольдштейн.

В отношении Рабинович материалами дела, говорится в заключении, установлено, что она, будучи знакома с Гуревичем, неоднократно слышала от него антисоветские высказывания, однако органам власти об этом не донесла.

Таким образом, по материалам дополнительной проверки устанавливается, что Эльгиссер, Винникова и Уфлянд знали о существовании антисоветской организации “СДР”, знали отдельных ее участников, но органам власти об этом не донесли, а Рабинович знала об антисоветских высказываниях Гуревича и об этом не донесла органам власти.

В заключении предлагается назначить наказание по ст. 58-12 УК РСФСР Ванниковой, Эльгиссер и Уфлянд 3 года ИТЛ каждой, а Рабинович — два года лишения свободы в общих местах заключения.

В отношении Воина материалами дела и дополнительной проверки установлено, что он в декабре 1950 года познакомился с Фурманом, который предложил ему вступить в антисоветскую организацию. Об этом предложении Воин сообщил секретарю комитета комсомола Маркову и секретарю парторганизации Уткину. От Уткина Воин получил установку выяснить у Фурмана более подробные данные об “СДР”, для чего дать формальное согласие на вступление в эту организацию. Воин эту установку выполнил, а затем 17 января 1951 года подробно обо всем сообщил в своем заявлении в УМГБ Рязанской области. При таком положении нет оснований обвинять Воина в принадлежности к “СДР”. Изъятые при аресте у Воина наброски двух стихотворений, написанные в 1949 году, по своему содержанию являются нездоровыми, однако их изготовление не образует состава преступления, предусмотренного ст.58-10 ч.1 УК РСФСР.

Рассмотрев материалы дела и материалы дополнительной проверки Военная Коллегия Верховного Суда СССР находит, что в заключении Главного военного прокурора по вновь открывшимся обстоятельствам обоснованно ставится вопрос об отмене приговора в отношении Воина и прекращении дела для него по ст. 4 п. 5 УПК РСФСР, и об изменении приговора в отношении Слуцкого, Гуревича, Фурмана, Мельникова. Печуро, Мазура, Аргинской, Панфиловой, Улановской, Рейф, Уфлянд, Эльгиссер, Винниновой и Смирновой, вместе с тем Военная Коллегия считает, что дело в части обвинения указанных лиц по статьям 58-1“а”, 58-8 УК РСФСР подлежит прекращению на основании ст. 4 п. 5 УПК РСФСР, т.к. по материалам дополнительной проверки устанавливается, что в их действиях отсутствуют признаки составов преступлений, предусмотренные указанными выше статьями.

Военная Коллегия также находит, что приговор в отношении Рабинович в части ее обвинения по статьям 17-58-8, 58-10, 58-11 УК РСФСР подлежит отмене, а дело прекращению в силу ст. 4 п. 5 УПК РСФСР, т.к. по материалам дополнительной проверки устанавливается, что она участницей антисоветской организации не являлась и о существовании ее не знала, что же касается ее высказываний о якобы необоснованном осуждении ее родителей, то эти высказывания не содержат состава преступления, предусмотренного ст.58-10 ч.1 УК РСФСР.

Не имеется достаточных оснований и для вменения Рабинович в вину ст. 58-12 УК РСФСР, ибо она не знала о всей преступной деятельности Гуревича, а услышав от него лишь отдельные высказывания, как они устанавливаются по материалам дополнительной проверки, Рабинович, будучи тогда в возрасте 18 лет и не имея достаточной политической подготовки, не могла дать должную политическую оценку высказываниям Гуревича.

На основании изложенного Военная Коллегия Верховного Суда СССР

ОПРЕДЕЛИЛА:

приговор Военной Коллегии Верховного Суда СССР от 6-13 февраля. 1952 года в отношении ВОИНА Феликса Мироновича и РАБИНОВИЧ Тамары Лазаревны по вновь открывшимся обстоятельствам полностью отменить и дело в отношении их на основании ст. 4 п. 5 УПК РСФСР производством прекратить. ВОИНА и РАБИНОВИЧ из-под стражи освободить.

Тот же приговор в части обвинения СЛУЦКОГО, ФУРМАНА. ГУРЕВИЧА, МЕЛЬНИКОВА, ПЕЧУРО, МАЗУРА, АРГИНСКОЙ, ПАНФИЛОВОЙ, УЛАНОВСКОЙ, РЕЙФ, СМИРНОВОЙ, ЭЛЬГИССЕР, ВИННИКОВОЙ и УФЛЯНД по статьям 58-1 “а”, 58-8 УК РСФСР по вновь открывшимся обстоятельствам отменить, и дело в этой части прекратить на основании ст. 4 п. 5 УПК РСФСР.

Тот же приговор в части обвинения ЭЛЬГИССЕР, ВИННИКОВОЙ и УФЛЯНД по ст. 58-11 УК РСФСР отменить, и дело в этой части за недоказанностью обвинения производством прекратить.

Переквалифицировать обвинение ЭЛЬГИССЕР Инны Леоновны, ВИННИКОВОЙ Иды Львовны и УФЛЯНД Нины Евгеньевны со ст. 58-10 ч.1 УК РСФСР на ст. 58-12 УК РСФСР, и по этой статье назначить каждой из них меру наказания три года лишения свободы в ИТЛ, без поражения в правах.

Считать осужденными по настоящему делу СЛУЦКОГО, ФУРМАНА, ГУРЕВИЧА, МЕЛЬНИКОВА, ПЕЧУРО, МАЗУРА, АРГИНСКУЮ, ПАНФИЛОВУ, УЛАНОВСКУЮ, РЕЙФ и СМИРНОВУ по статьям 58-10, ч.1, 58-11 УК PCФСР. По ст. 58-10, ч.1 УК РСФСР СЛУЦКОМУ Б.В., ФУРМАНУ В.Л. и ГУРЕВИЧУ Е.З. назначить лишение свободы в ИТЛ сроком на десять (10) лет каждому.

По ст. 58-10, ч.1 УК РСФСР снизить меру наказания МЕЛЬНИКОВУ В.З., МАЗУРУ Г. Г., ПАНФИЛОВОЙ E.M., УЛАНОВСКОЙ М.А., АРГИНСКОЙ И.И., и РЕЙФ A.Е. до пяти лет лишения свобода в ИТЛ каждому, с поражением в правах на два года, ПЕЧУРО C.C. — до пяти лет лишения свободы в ИТЛ, без поражения в правах, и СМИРНОВОЙ Г.А. — до трех лет лишения свободы в ИТЛ, без поражения в правах.

В отношении всех осужденных по настоящему делу исключить из приговора указание о конфискации лично им принадлежащего имущества.

За отбытием назначенного наказания МЕЛЬНИКОВА. ПЕЧУРО, МАЗУРА, АРГИНСКУЮ, ПАНФИЛОВУ, УЛАНОВСКУЮ, РЕЙФ, СМИРНОВУ, ЭЛЬГИССЕР и ВИННИКОВУ из-под стражи освободить.

На основании ст. 6 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 27 марта 1953 года "Об амнистии" ПЕЧУРО, СМИРНОВУ, ЭЛЬГИССЕР, ВИННИКОВУ и УФЛЯНД считать не имеющими судимости, а с МЕЛЬНИКОВА, МАЗУРА, ПАНФИЛОВОЙ, УЛАНОВСКОЙ, АРГИНСНОЙ и РЕЙФ снять поражение в правах и также считать их не имеющими судимости2.

Подлинное за надлежащими подписями.

С подлинным верно:

Судебный секретарь Военной коллегии,

старший лейтенант МАРКОВ

Центральный архив Верховного суда Российской Федерации (ЦАВС РФ). Архивная коллекция составителя. Копия.

1 Речь идет о ходивших после войны в еврейской среде в многочисленных списках и вариациях самодельных стихах, авторами которых, согласно народной молве, были М.И. Алигер и И.Г. Эренбург. Такое суждение возникло потому, что композиционной основой этого фольклорного произведения служил как бы поэтический диалог этих популярных литераторов. К тому же, первая часть стихотворения была по сути перефразировкой поэмы .Алигер «Твоя победа», опубликованной в 1945 году в журнале «Знамя» (№ 9).

Вот один из вариантов:

(…)На ваш вопрос ответить не сумею,

Сказал бы я: нам беду суждены.

Мы виноваты в том, что мы — евреи,

Мы виноваты в том, что мы умны.

Мы виноваты в том, что наши дети

Стремятся к знаниям и мудрости живой.

И в том, что мы рассеяны по свету,

И не имеем родины одной.

(РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 132. Д. 12. Л. 116-123).

Хранение и распространение этих стихов приравнивалось властями к ведению антисоветской пропаганды и часто влекло за собой привлечение к уголовной ответственности по статье 58-10 УК РСФСР.

2 Постановлением № 366-89 Пленума Верховного суда СССР от 18 июля 1989 г. приговор Военной коллегии Верховного суда СССР от 13 февраля 1952 г. и определение той же коллегии от 21 апреля 1956 г. в отношении Слуцкого, Фурмана, Гуревича, Мельникова, Печуро, Эльгиссер, Мазура, Аргинской, Панфиловой, Улановской, Винниковой, Рейф, Уфлянд и Смирновой были отменены и производство по делу было прекращено за отсутствием события и состава преступления.

Приложение 1.

Прим. 2001 г. ВладимираМельникова

(из книги Майи Улановской "История одной семьи")

В последние 10-15 лет стали частично доступны архивы МГБ и различных партийных органов. На основании архивных материалов российский публицист К.Столяров написал очень интересную книгу «Палачи и жертвы» (М. : Олма-Пресс, 1997. 362 с.), рассказав подробно о судьбе генерал-полковника Абакумова, министра государственной безопасности СССР, арестованного в 1952 году по доносу старшего следователя Следчасти по особо важным делам подполковника Рюмина и расстрелянного уже в другую эпоху, после смерти Сталина, в 1954 году, по одному делу с Рюминым и другими крупнейшими деятелями МГБ.

Среди прочих изъянов в работе министра, которые находил Рюмин и о чём он докладывал в своём письме лично тов. Сталину, Рюмин его обвинял в том, что Абакумов «смазывает террористический характер» нашей организации.

Столяров полагает, что арест Абакумова связан с недовольством Сталина тем, как медленно и неудовлетворительно, с его точки зрения, идёт следствие по различным еврейским делам, в частности, по делу Еврейского антифашистского комитета: ведь подготовить публичный процесс по этому делу так и не удалось. От кого исходила инициатива доноса Рюмина: от членов Политбюро, от самого Сталина – неизвестно, но он достиг своей цели: были сделаны оргвыводы относительно Абакумова, не признавшего нас террористами, чем объясняется относительно мягкий – по сравнению с другими еврейскими делами – приговор по нашему делу: «всего» три расстрела!

Можно себе представить, что наличие антисоветской организации в центре Москвы вызвало интерес Абакумова. Именно поэтому он решил лично нас допросить, понимая, кем и как составляются в его учреждении протоколы. По-видимому, убедившись, что мы не представляем террористической угрозы государству, он указал на это сотрудникам, что дало повод Рюмину, как считает К.Столяров, проявить в нужный для того момент служебное рвение.

После ареста, все три с половиной года своего очень тяжёлого следствия, Абакумов последовательно отстаивал «террористическую неопасность» нашей организации. И позже, в своём последнем слове в 1954 году, ссылался на это мнение о нас, рассчитывая, как видно, благодаря этому, на снисхождение.

Приложение 2.

Фрагмент книги Майи Улановской "История одной семьи"

Пыталась я разобраться, кто нас выдал. В деле находилось три доноса, но и мне, неискушённой, было ясно, что это – не главный источник информации.

Ещё на воле Борис говорил товарищам, что о существовании организации знает один взрослый, внештатный инструктор райкома комсомола Михаил Биркенблит. Он сказал Борису, что участвовал когда-то в борьбе с бандами грабителей под Москвой, но теперь разочарован в комсомольской деятельности, готов вступить в организацию и стать её военным руководителем. Но окончательного решения не принял. Михаил ездил с Борисом в Ленинград одновременно с Ирэной для вербовки сторонников, но Ирэне на глаза не показывался. Там он познакомил Бориса со своей приятельницей. Втроём они довольно откровенно поговорили (донос приятельницы на Бориса был в деле).

Показания Биркенблита, самого взрослого среди нас, в материалах следствия не фигурировали ни как привлечённого к делу, ни как свидетеля. Не попал он и в списки скомпрометированных лиц, хотя имя его неоднократно называлось на допросах. Его роль провокатора очевидна.

Перед отъездом в Израиль я рассказала о нашем деле известному московскому диссиденту. Он был поражён: Михаил – его научный руководитель, прекрасный товарищ, «чистый, как Христос». Быть не может, чтобы он так поступил! Пришлось мне, лично Михаила не знавшей, заняться поисками доказательств, потому что он, что, кстати, весьма типично для бывших стукачей, не ограничивался сферой научной деятельности, но активно подвизался на «гражданском поприще», вращаясь в различных московских кругах. Доказательств набралось достаточно, но все, к сожалению, косвенные: погибшие не встанут из своих безвестных могил, а КГБ не откроет архивов. Помянутый диссидент сейчас сидит*. Остаётся надеяться, что бывшие провокаторы нынче не используются – они ведь тоже осознали «ошибки времён культа личности».

* Прим. 1993 г.: теперь он имеет возможность, если захочет, выяснить, правы ли мы, считая М. провокатором. У меня такой возможности нет.
Прим. 2002: считаю себя в праве, наконец, назвать М. Биркенблита по имени. Предательство, как известно, сложный феномен. Но если старший по возрасту идейный комсомолец не оспаривает, а поощряет твои фантазии и при этом на тебя стучит – это случай простой. Неправильно было так долго церемониться с этим человеком.